(Жалоба № 25957/03)

Постановление

Страсбург, 7 октября 2010 г.

По делу «Утюжникова против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Серена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 16 сентября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой № 25957/03, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее – Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) гражданкой Российской Федерации Ириной Утюжниковой (далее – заявительница) 30 июня 2003 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 9 марта 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции, было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

4. Заявительница родилась в 1968 году и проживает в г. Иркутске.

5. В 1989 году муж заявительницы получил производственную травму, от которой скончался. В 1990 году бывшим работодателем ее мужа, частной компанией (далее – компания), заявительнице была назначена компенсация.

6. 10 марта 1997 г. заявительница возбудила судебное разбирательство против компании после многочисленных перерасчетов причитающихся сумм и систематической их невыплаты компанией. В частности, она требовала взыскания компенсации материального ущерба и морального вреда, процентов в связи с просрочкой выплат и индексации этих выплат, а также перерасчета ежемесячных выплат с последующей индексацией.

7. 11 февраля 1998 г. Октябрьский районный суд г. Иркутска (далее – районный суд) частично удовлетворил требования заявительницы. При рассмотрении жалобы решение было отменено 26 июня 1998 г. Иркутским областным судом (далее – областной суд), который передал дело на новое рассмотрение. Суд кассационной инстанции также вынес частное определение в связи с ошибочным применением закона судьей, рассматривавшим дело, что повлекло отмену решения и задержки разбирательства.

8. При поступлении дела в суд первой инстанции оно было передано судье В., а 7 декабря 1998 г. по неустановленным причинам дело было передано судье Т.

9. 16 декабря 1998 г. разбирательство не состоялось из-за неявки ответчика.

10. 24 марта 1999 г. разбирательство вновь не состоялось в связи с болезнью судьи.

11. 13 августа 1999 г. представитель ответчика просил отложить разбирательство в связи с его болезнью. Разбирательство было отложено до 18 октября 1999 г. в связи с отпуском судьи. Сторонам было предложено представить дополнительные доказательства.

12. 18 октября 1999 г. разбирательство было вновь отложено по ходатайству представителя ответчика. Ответчик был предупрежден, что в случае его неявки 30 ноября 1999 г. дело может быть рассмотрено в его отсутствие.

13. 30 ноября 1999 г. суд предложил заявительнице представить дополнительные доказательства и отложил разбирательство до 7 февраля 2000 г.

14. 7 февраля 2000 г. по просьбе заявительницы разбирательство было отложено до 21 апреля 2000 г. В эту дату разбирательство не состоялось в связи с тем, что судья находился на занятиях по повышению квалификации.

15. Разбирательство 7 июня 2000 г. не состоялось в связи с болезнью судьи.

16. 28 октября 2000 г. дело было возвращено судье В.

17. 27 декабря 2000 г. разбирательство было отложено до 14 февраля 2001 г. по ходатайству ответчика.

18. 22 февраля 2001 г. заявительница представила измененные требования и расчеты.

19. 27 июня 2001 г. разбирательство было отложено по ходатайству представителя ответчика о содействии в сборе определенных доказательств.

20. С 31 июля по 10 декабря 2001 г. заседания не назначались из-за болезни и последующего отпуска судьи.

21. 25 января 2002 г. разбирательство не проводилось в связи с неявкой представителя заявительницы.

22. Разбирательство, назначенное на 4 марта 2002 г., было отложено в связи с необходимостью получения определенных доказательств.

23. 10 апреля 2002 г., вновь по неустановленным причинам, дело было передано судье П. Разбирательство было назначено на 29 августа 2002 г.

24. С 29 августа по 15 октября 2002 г. три заседания не состоялись из-за неявки заявительницы.

25. 13 ноября 2002 г. районный суд частично удовлетворил требования заявительницы, присудив ей задолженность в размере 7 311 рублей, 3 600 рублей в качестве процентов и 3 600 рублей в качестве компенсации судебных расходов.

26. 3 апреля 2003 г. областной суд оставил решение без изменения.

27. 17 ноября 2003 г. решение было исполнено в отношении суммы 7 311 рублей.

28. 13 декабря 2005 г. районный суд прекратил исполнительное производство против компании в отношении оставшейся части выплат в связи с ликвидацией компании в октябре 2005 г. и в связи с тем, что у нее не имелось активов для выплаты заявительнице требуемой суммы.

29. По-видимому, заявительница не обжаловала это решение.

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

30. Федеральный закон № 68-ФЗ от 30 апреля 2010 г. (введен в действие с 4 мая 2010 г.)[2] предусматривает, что при нарушении права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта граждане Российской Федерации имеют право обратиться за возмещением морального вреда. Федеральный закон № 69-ФЗ[3], принятый в ту же дату, внес необходимые изменения в российское законодательство.

31. Статья 6.2 Федерального закона № 68-ФЗ предусматривает, что в течение шести месяцев лица, подавшие в Европейский Суд по правам человека жалобу на предполагаемое нарушение их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок, в отношении которой не вынесено решение по вопросу ее приемлемости или по существу дела, могут обратиться в национальные суды.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

32. Заявительница жаловалась на то, что чрезмерная длительность разбирательства ее дела не отвечала требованию «разумного срока», установленному пунктом 1 статьи 6 Конвенции, который предусматривает следующее:

«Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях… имеет право на… разбирательство дела в разумный срок… судом…»

33. Европейский Суд отмечает, что разбирательство началось 10 марта 1997 г. и окончилось 3 апреля 2003 г. Однако часть разбирательства, которая имела место до 5 мая 1998 г., когда Конвенция вступила в силу для России, должна быть исключена из общей длительности разбирательства. Соответственно, к юрисдикции ratione temporis[4] Европейского Суда относятся четыре года и 11 месяцев, в течение которых национальные суды рассматривали дело дважды в двух инстанциях.

A. Приемлемость жалобы

34. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба явно необоснованна и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

35. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

36. Власти Российской Федерации не согласились с жалобой. В частности, они отметили, что дело заявительницы было сложным, что подтверждается тем фактом, что дело рассматривалось национальными судами дважды. Они утверждали, что некоторые задержки вызваны поведением самой заявительницы, поскольку она обжаловала решения, изменяла свои требования и ходатайствовала об отложении разбирательства или не являлась в судебное заседание. Кроме того, задержки были вызваны неоднократной передачей дела разным судьям, их отпусками, повышением квалификации и заболеваниями, а также поведением ответчика. Как утверждают власти Российской Федерации, судебные органы принимали меры для ускорения разбирательства дела, в частности, путем вынесения частного определения от 26 июня 1998 г.

37. Заявительница поддержала свою жалобу. В частности, она отметила, что после того как дело было возвращено в суд первой инстанции, разбирательство в 1998 году не проводилось, и с 1999 года по 2001 год было проведено по одному заседанию в год.

38. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебного разбирательства подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложность дела и поведение заявителя и соответствующих должностных лиц, а также значение предмета спора для заявителя (см., в числе многих примеров, Постановление Большой Палаты по делу «Фридлендер против Франции» (Frydlender v. France), жалоба № 30979/96, § 43, ECHR 2000–VII). Кроме того, только задержки, за которые несет ответственность государство, могут оправдать установление нарушения требования о соблюдении «разумного срока» (см., в числе прочих примеров, Постановление Европейского Суда от 13 июля 1983 г. по делу «Циммерман и Штейнер против Швейцарии» (Zimmermann and Steiner v. Switzerland), p. 11, § 24, Series A, № 66; см. также Постановление Большой Палаты по делу «Пелисье и Сасси против Франции» (Pélissier and Sassi v. France), жалоба № 25444/94, § 67, ECHR 1999–II).

39. Европейский Суд отмечает, что дело заявительницы не было сложным, даже с учетом того, что оно требовало точных арифметических вычислений.

40. Что касается действий заявительницы, Европейский Суд отмечает, что по ходатайству заявительницы или в связи с ее неявкой разбирательство откладывалось пять раз (см. §§ 14, 21, 24 настоящего Постановления). Что касается предполагаемой задержки заявительницей разбирательства в связи с подачей жалоб в вышестоящий суд и изменением своих требований, он напоминает, что заявителю не может быть поставлено в вину использование преимуществ, которые национальное законодательство гарантирует при защите его интересов (см., с необходимыми изменениями, Постановление Европейского Суда от 8 июня 1995 г. по делу «Яджи и Саргын против Турции» (Yağcı and Sargın v. Turkey), Series A, № 319‑A, § 66). В любом случае, задержки, вызванные такими действиями заявительницы, явно несущественны.

41. Что касается действий властей Российской Федерации, Европейский Суд напоминает, что в процессе разбирательств четыре слушания были отменены или отложены из-за неявки судьи по различным причинам, дело три раза передавалось различным судьям, что вызывало дополнительную задержку разбирательства. Он также учитывает перерыв разбирательства с 31 июля по 10 декабря 2001 г., когда оно было отложено в связи с болезнью и отпуском судьи. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что государство-участник обязано организовать свою судебную систему таким образом, чтобы суды могли соблюдать требования пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 23 марта 1994 г. по делу «Мути против Италии» (Muti v. Italy), Series A, № 281-C § 15). Соответственно, Европейский Суд находит, что отсутствие судьи не является объективным фактором, оправдывающим существенные задержки в разбирательстве.

42. Европейский Суд далее отмечает, что в ходе разбирательства шесть заседаний были отложены по ходатайству ответчика или в связи с неявкой представителя ответчика. Что касается поведения ответчика, Европейский Суд, ссылаясь на свою прецедентную практику, отмечает, что «отношение сторон не освобождает суды от быстрого разбирательства дела, как того требует пункт 1 статьи 6 Конвенции (см., в числе многих примеров, Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 г. по делу «Компания «Унион алиментариа Сандерс С.А». против Испании» (Unión Alimentaria Sanders S.A. v. Spain), § 35, Series A, № 157). В деле заявительницы национальные суды имели возможность принять меры к уклоняющемуся от своих обязанностей ответчику, но не сделали этого, несмотря на сделанные ими предупреждения (см. Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу «Салманов против Российской Федерации» (Salmanov v. Russia), жалоба № 3522/04, § 87).

43. Наконец, Европейский Суд учитывает существенные интервалы между назначенными заседаниями и отмечает, в частности, что в течение почти пяти лет национальные суды провели в общей сложности девять заседаний.

44. С учетом конкретных обстоятельств дела, в частности, относительной простоты дела и значительных задержек по вине судебных органов, Европейский Суд заключает, что имело место нарушения требования о соблюдении «разумного срока».

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

45. Заявительница далее жаловалась, что она не располагала эффективным средством правовой защиты от предположительно чрезмерной продолжительности разбирательства ее дела. Она ссылалась на статью 13 Конвенции, которая устанавливает следующее:

«Каждый, чьи права и свободы, признанные в… Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».

A. Приемлемость жалобы

46. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба является явно необоснованной и должна быть отклонена, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

47. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

48. Европейский Суд учитывает наличие нового средства правовой защиты, введенного федеральными законами № 68-ФЗ и № 69-ФЗ на основании пилотного постановления, принятого по делу «Бурдов против Российской Федерации» (Burdov v. Russia) (№ 2) (жалоба № 33509/04, ECHR 2009‑...[5]). Эти законы, вступившие в силу 4 мая 2010 г., создали новое средство правовой защиты, которое позволяет обратиться за возмещением ущерба, причиненного чрезмерной продолжительностью разбирательств (см. § 30 настоящего Постановления).

49. Европейский Суд замечает, что в данном деле объяснения сторон в части статьи 13 Конвенции поступили до 4 мая 2010 г. и не содержали ссылок на позднейшее развитие законодательной базы. Однако он признает, что на 4 мая 2010 г. заявительница имела право на использование нового средства правовой защиты (см. § 31 настоящего Постановления).

50. Европейский Суд напоминает, что в упоминавшемся выше пилотном постановлении он указывал, что было бы несправедливым требовать от заявителей, чьи дела долгое время находились на рассмотрении в национальных судах, и которые обратились за возмещением в Европейский Суд, вновь предъявлять свои требования в национальные органы власти (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда «Бурдов против Российской Федерации» (№ 2), § 144). В соответствии с этим принципом Европейский Суд решил рассмотреть настоящую жалобу по существу и установил нарушение материально-правовых положений Конвенции.

51. Однако разбирательство данного дела по существу не должно рассматриваться как предрешение Европейским Судом вопроса о качестве нового средства правовой защиты. Он рассмотрит этот вопрос в других делах, более подходящих для такого анализа. Он не рассматривает данное дело как таковое, особенно ввиду того факта, что объяснения сторон были представлены с учетом ситуации, которая существовала до введения нового средства правовой защиты.

52. С учетом данных особых обстоятельств, в то время как Европейский Суд признал жалобу приемлемой, он не считает необходимым продолжать отдельное рассмотрение этого вопроса в данном деле.

III. ИНЫЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

53. Заявительница также жаловалась со ссылкой на пункт 1 статьи 6 Конвенции на результат разбирательства ее дела и со ссылкой на статью 1 Протокола № 1 к Конвенции – на незаконное вмешательство государства в ее имущественные права в связи с уклонением властей от полного исполнения решения, вынесенного в ее пользу.

54. Принимая во внимание представленные материалы, и поскольку предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная, в соответствии с пунктами 1, 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

55. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

A. Ущерб

56. Заявительница требовала 21 380 рублей в качестве компенсации инфляционных потерь в связи с просрочкой выплаты пособия за период с 1 декабря 1992 г. до 1 декабря 1995 г. и 367 719 рублей в качестве процентов в связи с просрочкой выплаты ей пособия за период с 1 декабря 1995 г. до 1 марта 2000 г. в качестве компенсации материального ущерба. В общей сложности требуемая сумма составила примерно 10 200 евро. Заявительница также требовала 27 462 рублей (приблизительно 718 евро) в качестве компенсации морального вреда.

57. Власти Российской Федерации не выразили мнения в отношении требуемых сумм.

58. Что касается требования о компенсации материального ущерба, Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом; соответственно, он отклоняет это требование.

59. Что касается требования о компенсации морального вреда, Европейский Суд полагает разумным допустить, что заявительница претерпела переживания и разочарование вследствие чрезмерной длительности разбирательства. Оценивая обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявительнице 750 евро по данному основанию.

B. Судебные расходы и издержки

60. Заявительница также требовала 3 280 рублей (приблизительно 85 евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в разбирательстве дела в российских судах и в Европейском Суде.

61. Власти Российской Федерации не выразили своего мнения по поводу требуемой суммы.

62. Европейский Суд отмечает, что заявительница не представила доказательств в подтверждение своего требования. Учитывая эти обстоятельства, Европейский Суд отклоняет требование о компенсации судебных расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

63. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу в части чрезмерной длительности разбирательства и отсутствия эффективного средства правовой защиты приемлемой, а в остальной части – неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что жалоба на нарушение статьи 13 Конвенции не требует отдельного рассмотрения;

4) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявительнице 750 евро (семьсот пятьдесят евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 7 октября 2010 г., в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен НИЛЬСЕН             Христос РОЗАКИС

Секретарь                         Председатель