Илья Шальнов Ид, Эго, Ребенок, Взрослый, Надсмотрщик, Человек, Дурень, Пастух и так далее
Фрейд выделил в человеке Оно, Я и СуперЯ…
Берн выделил в человеке Ребенка, Взрослого, Родителя. В Ребенке он также выделил Ребенка, Взрослого и Родителя. Мне модель Берна удобней. Так как мне интересно развитие интеллекта, то есть, в большой степени развитие Взрослого, и во Взрослом я вижу Ребенка (любопытного исследователя), Взрослого, Родителя (набор некритично усвоенных подходов). В Родителе при желании тоже можно выделить Ребенка, Взрослого, Родителя.
Чаще всего люди не могут выучить язык не по объективным причинам, а по субъективным, точнее, по этическим.
В обороне
Человек много чего чувствует в глубине своей души, и чувствами руководствуется. К примеру, сейчас процентов пятьдесят почувствовали, что будет критика и встали в оборонительную позицию - настроились контратаковать или игнорировать. Этим пятидесяти процентам я помочь не смогу. Я им сейчас указал на их транс, чтобы они проснулись, но указание на транс их не разбудит - они пойдут только глубже в сон, глубже в оборону, глубже в игнор. Спать… спать… глубже в транс… глубже в сон…
Тех, кто в обороне, мы оставим - они будут спать до второго пришествия - мы посмотрим сейчас на другие тормоза.
Бэндлер и убийство Корины Христинсен
2010-06-28 23:06 admin Бэндлер и убийство Корины Христинсен Фрагмент текста и перевод взяты из сети и собраны в параллельный текст
In the morning Corine Christensen last snorted cocaine, she found herself, straw in hand, looking down the barrel of a .357 Magnum revolver. Утром Корина Христинсен, вдохнув кокаин, так и застыла с соломинкой в руке, глядя в дуло револьвера Магнум.
When the gun exploded, momentarily piercing the autumn stillness, it sent a single bullet on a diagonal path through her left nostril and into her brain. Пистолет выстрелил, мгновенно взорвав осеннее спокойствие провинциального Санта-Круза, пуля прошла по диагонали, через левую ноздрю Корины, в ее мозг.
Christensen slumped over her round oak dining table, bleeding onto its glass top, a loose-leaf notebook, and a slip of yellow memo paper on which she had scrawled, in red ink, DON’T KILL US ALL.
