«Детство – это королевство, где никто не умирает».
Эдна Сент-Винсент Миллей
Мартовское небо, похожее на грязную скатерть, накрыло продрогший город.
Дома выстроились вдоль улицы, будто спичечные коробочки: потрепанные,
полупустые, подслеповатые… Порывистый весенний ветер носит на хвосте шум
рассерженного леса и сваливает его прямо среди узкой улицы. Весна
потихоньку, нежно слизывает снег, и на земле появляются проталины.
Грустно хнычет старая яблоня, а нудный, монотонный, скучный дождь идет
весь день. Хочется прикормить март с руки, но туча почесывает свое
брюшко об макушки деревьев, заплывает с запада и грозится поливать
дождем эту улицу еще минимум неделю. Внутри меня что-то скулит и плачет,
как щенок, запертый в комнате. Но я понимаю: это – реквием по зиме.
Здесь, в этом маленьком пограничном городке, пролегают мои крохотные
мокрые следы. Здесь прошло мое детство. Здесь ветер нашептал мне свои
грустные истории…
В один из холодных, весенних дней мама привела в дом высокую, худую
старуху и сказала: «Это бабушка Ванда. У нее нет дома, и теперь она
будет жить с нами. А еще она будет присматривать за тобой». Почему у
бабушки нет дома и почему за мной нужно присматривать - я не понимала,
но бабушке обрадовалась. Вот у кого я буду лечить простуду и учить
алфавиту! Бабушка – это то, что надо!
В нашей семье она появилась тогда, когда мне исполнилось три года.
Причина банальная: родители работали, а меня не с кем было оставить.
Появление няни в нашей семье не было роскошью. Я слишком часто болела, и
моя мама не могла оставаться со мной дома. Надо сказать, что мое слабое
здоровье часто подводило меня и не давало насладиться детством сполна.
Это сейчас крылья есть, а лететь некуда. А в детстве я мечтала научиться
летать! Детство – это же повальное увлечение всем и вся, это
беззаботность, радость, беспечность, это время, когда ты только
начинаешь узнавать мир. Детство полно приключений, ежедневных открытий,
бескорыстных поступков. Это годы, полные доброты и наивности, когда
быстро забываются обиды, и все вокруг кажется удивительным. Это такое
счастье! А еще детство – это постоянные мамины нервы.
Бабушка Ванда была беспокойной и неприкаянной, как кукушка. Она
напоминала мне труху под чешуей с потухшими глазами и казалась
беззащитной, растерянной, перепуганной и погасшей. В чужом, враждебном
мире, среди холодной безжалостной весны ей было очень одиноко, и я это
чувствовала. Скорее всего, у нее растащили всю радость, хотя кое-что она
разбазарила, видимо, сама. В старости приходится платить даже за то,
что жила.
Бабушка ходила по дому тихо, виновато… В ее комнате пахло залежавшимися
вещами и нафталином. Казалось, что все свое, личное, у нее позади:
заботы, радости, тревоги, интересная жизнь, надежды. Когда с работы
приходили мои родители, она ходила еще тише и была почти бестелесной,
прозрачной, невидимой.
Но постепенно бабушка Ванда оттаяла, как мартовский снег. Ее сердце
теперь билось спокойно и безмятежно. Она полюбила меня: радостно,
доверчиво, восхищенно, испуганно. И эта любовь была взаимной. Я
чувствовала человека – живого и теплого.
Всю ночь она ворочалась и вздыхала в своей комнате, иногда вставала и
тихо бродила по дому, а утром уже гремела посудой и варила мне кашу.
Любые неприятности, обида, боль проходили от волшебных слов бабушки
Ванды: «Дытынко моя, я тебе дуже люблю!» И она целовала мои разбитые
коленки, отчаянно искала меня в высоких георгинах, вылезала на высокую
колокольню старого костела, куда я забиралась с друзьями постарше. Ведь
дети – это маленькие террористы, а бабушки их «крышуют»! Бабушка Ванда
была моей «крышей». Ни разу она не пожаловалась родителям на мое плохое
поведение! Я редко встречаю людей, которые хотят казаться тем, кто они
есть на самом деле. Бабушка Ванда никогда не хотела казаться, она была
такой, какой была.
Детство – время сильных страданий и невероятных радостей, когда видишь
необычное в обычном, когда все пронизано солнечным светом, а тени не
мрачные, а таинственные. Детство – это жизнь на дни, минуты, секунды. В
детстве хочется повзрослеть, хочется проблем и приключений. Детство –
это моя бабушка Ванда, это мой сон под ее рукотворным балдахином из
марли (чтобы мухи не кусали), ветви старых яблонь в саду, голосистое
пение петуха, преданная овчарка Рекс и солнечные блики в тарелке с
манной кашей.
В жизни всего можно добиться. Абсолютно всего. Кроме любви
родителей. Это невосполнимая потеря! Можно обзавестись заботливым
супругом, любящими детьми, можно стать богатым и знаменитым – все
возможно! Но если родители недолюбили ребенка в детстве, этого уже не
исправить. Жажду любви не утолить ничем. Любви все равно не хватает.
Таких детей всегда видно. Но мне повезло: я была любимым ребенком в
семье. И к невероятной родительской любви я плюсую любовь бабушки Ванды,
потому что без нее моя жизнь сложилась бы, возможно, иначе.
Бабушка Ванда никогда не рассказывала о себе. Но ее слезы по ночам и
бессонница говорили о многом. Моя мама выхлопотала бабушке пенсию,
которой у нее не было, и бабушка Ванда радовалась ей, как ребенок. Мы
много читали, занимались математикой, рисовали, и жизнь казалась
стабильной и устоявшейся.
Но однажды у нас появились гости: супружеская пара. Как оказалось, это
были дальние родственники бабушки Ванды. Бабушка им не очень
обрадовалась, но постепенно оттаяла. Она рассказывала им обо мне, о моих
способностях, просила почитать или рассказать стишок. Но гости все чаще
уединялись с бабушкой Вандой в комнате, уговаривая ее вернуться в
деревню. Бабушка сомневалась, расстраивалась, отказывалась уезжать. Ее
сопротивление было каким-то вялым, неубедительным, ведь родственники
нуждались в ее помощи, а она привыкла быть необходимой. Гости уехали, и
моя семья вздохнула с облегчением.
Мне исполнилось семь лет, и мои родители отправили меня в очередной
санаторий в Холодную Балку, что под Одессой. Каждое утро с группой детей
я плелась на песчаный пляж, купалась в море и собирала ракушки для
бабушки Ванды. Так как на море мы шли не позавтракав, у меня сводило
живот от голода: из ближайших кафе вкусно пахло ванильными булочками и
какао. Я почти возненавидела свой отдых в санатории. Когда за мной
приехала мама и увидела мои разбитые в кровь коленки, то сказала: «Этот
санаторий последний в твоей жизни». И я опять стала счастливой девочкой.
Дом встретил меня тишиной. Комната бабушки Ванды выглядела смущенно и
виновато. Зеркала не хотели просыпаться. Неприкаянным стоял в углу
огромный комод, а под стенкой уныло белела застеленная кровать. Во мне
скопилось так много неизрасходованных слов, чувств, нежности! Но бабушки
Ванды не было. Она уехала. И больше я никогда ее не видела.
Как я живу без тебя, моя милая бабушка Ванда? Я живу с
половинкой сердца: вторая половинка осталась у тебя. Небесные операторы
связи не в силах помочь нам связаться друг с другом. А мне так нужно
воскресить тебя в памяти! Ведь каждый из нас что-то жадно ищет в другом
человеке, но мы все равно остаемся оторванными друг от друга, мучительно
стараясь отыскать оборванные нити, связывающие нас с прошлой жизнью.
Твое лицо, моя дорогая бабушка Ванда, я помню всегда. Я кладу голову
тебе на колени, и невидимая, теплая рука гладит меня, успокаивая и
оберегая. Будто и не было этой долгой разлуки. Милостивый Боже! Научи
меня твоему смирению! Поплачь обо мне! Научи меня жить каждый день, как
последний и быть готовой уйти никого не огорчив, оставляя за собой лишь
ясный след и щемящий отзвук колыбельной бабушки Ванды…
С весенним потеплением заниматься спортом на свежем воздухе – одно удовольствие. Ласково светит солнышко, лицо обдувает приветливый ветерок, настоящая услада для глаз – сочная зеленеющая травка, распустившиеся листья на деревьях и их нарядное цветение. В такой «компании» не хочется торопиться. Читать далее