Женственный журнал "ЛюбимаЯ" - раскрой в себе Богиню!
История одной Любви: Начало…
Здравствуйте, Очаровательные Читательницы и Великолепные Читатели! :)
Перед тем как продолжить знакомство с жемчужным номеромжурнала «ЛюбимаЯ: Хочу замуж!»
хочу опять дать небольшое объявление:
Следующий выпуск нашего журнала будет посвящён нахождению своего призвания, открытию своего таланта, постижению своего предназначения – и если у Вас в жизни сложилась ситуация-вопрос по этой теме – вышлите её описание на адрес редакции solnce-woman@yandex.ru. Наиболее животрепещущую из них подробно разберёт замечательный психолог Наталья Мелешкова на страницах нашего талантливого номера :) Описание ситуаций-вопросов принимаются ДО 4 АПРЕЛЯ!
Ну а теперь, добро пожаловать на страницы раздела «Моя СемьЯ»:
История одной Любви: Начало…
Подарок создателя
К стогу от луга дальнего шла вереница из четырёх коней, а под уздцы вели коней хлопцы молодые. Последним самый младший вёл лошадь Радомир. Лет восемь в канун лета исполнилось ему, девятый шёл. Но развит был не по годам мальчик Радомир.
Не только ростом он над сверстниками возвышался, но и науки схватывал быстрей других, удалым в играх был. И здесь, на сенокосе, тем гордился, что получил работу, которую постарше дети делали. Ему от старших никак нельзя было отстать. Он сам копну старался быстро обвязывать вожжами, и лошадь слушалась его.
Хоть и последним шёл в шеренге Радомир, он всё же шёл не отставая.
Чуть-чуть поодаль, у леска, резвилась детвора помладше. Завидев вереницу лошадей и копны, все бросились к ним, чтобы на копнах прокатиться.
Стремглав бежала детвора, и только девочка одна, четыре года ей исполнилось едва, отставала. Все уже к копнам подбежали дети. Она, чтоб путь свой сократить, в отчаянье через болотце напрямик решила побежать. Болотце почти высохло, но кочки ещё большими на нём были. С кочки на кочку резво прыгала девчушка,
но вдруг, с очередной из них девчушка сорвалась, а падая, о палку расцарапала коленку да в мутной луже платье запачкала, лицо.
Вскочила. Тут же плюхнулась обратно и громко заревела от обиды.
Услышал детский плач степенный Радомир. Остановил коня, пошёл на плач к болотцу. Увидел: девочка испачкалась, в луже сидит, кулачком слёзы растирает по грязному личику и ревёт что есть мочи.
Взял Радомир под мышки девочку, поднял из лужи, поставил на сухое место и спросил: «Чего ревёшь, малявка, горько так?».
Она навзрыд, сквозь плач, стала пояснять: «Бежала я, бежала, не успевала, а потом упала. Уехали все копны, я отстала. На копнах сейчас едут дети все, а я в луже сижу».
«Не все уехали, – ответил Радомир. – Я остался, и вот моя копна. Если реветь перестанешь, на ней тебя прокачу. Да только грязная какая-то ты вся. Да перестань, в конце концов, реветь, оглушишь».
За подол платья девочки взялся Радомир, сухое место платья к носику поднёс, строго сказал: «А ну, давай, сморкайся».
От неожиданности девочка ойкнула, ручками быстро прикрыла наготу свою, потом сморкнулась раз-другой и плакать перестала. Радомир отпустил подол её платья, критически осмотрел стоящую перед ним грязную, растрёпанную маленькую девочку и сказал: «Вообще-то платье ты снимай своё совсем».
«Не буду», – она твёрдо заявила.
– Снимай, я отвернусь. Я платье твоё грязное в озере пополощу, ты тут в траве пока сиди. Рубашку на мою, возьми. Она тебе до пяток достанет, длиннее платья рубашка моя тебе будет.
Радомир полоскал в озере платье маленькой девочки, а она, закутавшись его рубашкой, выглядывала из травы. Закончив, он выжал платье, аккуратно расстелил на траве и позвал девочку: «Подойди к воде, малявка, тебе умыться надо».
Её покорно подошедшую, притихшую умыл. Сказал: «Теперь к копне пойдём, прокатишься».
Платье хоть ещё и мокрое надела быстро девочка. Стремглав догнала Радомира у копны.
– А вот и я, – запыхавшись, она сказала. – Возьми свою рубашку.
– Конечно. Ты – моя напасть. Уже все парни возвращаются, а я с тобой вожусь. Давай залазь наверх.
Он девочке помог забраться на копну сена. Взял за уздечку лошадь, и тронулись они по направлению к стогу сена.
Маленькая девочка в мокром платье сидела на поехавшей плавно копне и ликовала. Она одна, не так, как все, по двое-трое. Одна она сидела на копне. И счастье было на лице, как будто бы богинею вдруг стала.
Ох, видели б подружки, как она, не в караване, а одна. Её одну везёт... Взглянула, как ведёт поводом лошадь Радомир, и больше глаз от его спины не отводила. Сердечко детское сильней забилось. По всему телу – теплота. Конечно, понимать девчушка не могла: она влюбилась.
Ах, эта детская любовь! Чистейшая она – подарок Бога. Только зачем приходит рано иногда, тревожит детские сердца? Зачем? Какой в ней, ранней, смысл? Оказывается, великий в ранней любви смысл, ведруссы его знали.
Подъехав к стогу, Радомир к копне вернулся:
– Давай слезай, не бойся, подхвачу.
Он подхватил прыгнувшую на него девчушку, опустил на землю, спросил: «Ты чья?».
– Я из соседнего селенья, я – Любомила. С сестрой в гостях мы, брату помогаем, – ответила она.
– Вот и иди к сестре, – ответил, удаляясь, Радомир. Он даже не повернулся к девочке ни разу.
Она стояла, всё смотрела, как отвязал он вожжи от копны, залез на бочку, на коня вскочил, галопом поскакал за новою копною.
Любовь как полноправный член семьи
Домой с сестрой вернулась маленькая Любомилка. Как раз семья вечерять собиралась. Но Любомилке сесть за стол не захотелось, она, прижавшись к бабушке, просила: «Пойдем со мною в сад, бабулечка. Тебе одной хочу о чуде рассказать».
Отец, услышав просьбу, возразил: «Негоже, доченька, когда семья за стол садится, удаляться. Да ещё бабушку с собой...».
На лицо дочери тут отец взглянул и улыбнулся. Ведруссы знали благодать детской любви. Умели обласкать любовь, в семью принять как дар небесный, не насмехаться над любовью, уважать. Энергии великой благодать ценили, вот потому энергии Любви к ним с радостью великой приходили.
– Так вы там с бабушкой в саду и поедите ягод, – сказал отец как будто равнодушно.
В саду, в дальнем его углу, бабулечку свою и усадила на скамейку Любомилка и взволновано ей поведала о красивом и добром таком парне, который выручил её. Под конец рассказа и слёзки появились:
– Всё стояла я, смотрела, как он уезжал. Только он ни разочка не взглянул на меня, как зовут не сказал…
Бабушка прижала к себе внучку. Русую головку гладила, будто бы лаская в ней энергию Любви. И шептала тихо как молитву: «О, великая энергия от Бога! Благодатью своей внучке помоги. Не сожги её сердечко неокрепшее. На деянье сотворенья вдохнови».
Вслух сказала Любомилке: «Хочешь, внученька, чтобы тот хороший очень парень всегда лишь на тебя одну смотрел?».
– Да, хочу, бабулечка. Хочу!
– Так не попадайся ему больше на глаза три года.
– Почему?
– Видел он тебя в грязи испачканной. Плачущей, беспомощной малявкой. Таким образ твой остался в нём. За три года станешь ты взрослее, краше и умнее, если постараешься сама.
– Я стараться очень-очень буду. Только подскажи мне, бабулечка, как стараться?
– Все тебе секреты, внученька, я расскажу. Если в строгости их будешь исполнять, краше всех цветочков на земле ты станешь, любоваться тобой будут люди. Не тебя, а ты сама любимых сможешь выбирать.
– Говори, бабулечка, я всё исполню, говори быстрее, – торопила бабушку малышка Любомилка, за подол платья бабушку трепала в нетерпенье.
И медленно, торжественно произнося слова, поведала внучке бабушка: «По утрам вставать пораньше надо. Ты валяешься в капризах по утрам. Встав, бежать к ручью, там омываться чистой родниковою водой. Возвратясь домой, немного кашки съесть. Ты же сладких ягод требуешь всегда».
– Бабушка, зачем же дома мне стараться, если не увидит он меня? Как в ручье я по утрам купаюсь и как кашу ем? – удивилась Любомилка.
– Этого, вестимо, не увидит. Но старанья на тебе красою отразятся внешней. И энергия появится внутри.
Любомилка старалась следовать бабушкиным советам. Не всегда у неё это получалось, особенно в первый год. Но тогда бабушка с утра к ней на постель садилась, говорила: «Коль не встанешь с солнышком, не побежишь к ручью, в этот день не станешь краше».
И вставала Любомилка. На второй год к режиму попривыкла, исполняла с лёгкостью процедуры омовенья утром, с весельем кашу ела.
До срока бабушкиного – трёх годков – всего лишь месяц оставался. А время тут пришло для ярмарки. Повозки с людьми ехали мимо поместья, в котором Любомилка проживала. Вместе со своей старшей сестрой Екатериной на проезжающих смотрела Любомилка. И вдруг одна повозка, свернув с дороги, подъехала к их воротам.
И в ней, в подъехавшей повозке... Его узнала Любомилка сразу. Среди других людей сидел и управлял лошадью её любимый повзрослевший Радомир. Сердечко девочки затрепетало, когда подъехала повозка к их воротам и остановилась.
Мужчина старший из всех сидящих, наверное, отец, сказал: «Вам здравия, девицы. Отцу вашему, и матери, и старшим всем передайте мой поклон. А нам бы кваску вашего попить хотелось. Забыли свой в дорогу взять».
Любомилка стремглав вбежала в дом и крикнула: «Всем вам поклон. Да где кувшин? Где ж он, кувшин наш с квасом? Ах да, в чулане, охлаждённый он». – И бросилась к чулану.
Схватив кувшин, она к воротам подбежала, остановилась, отдышалась, волненье сдерживая, степенно из калитки вышла, подала старшему мужчине кувшин с квасом.
Пока отец семейства пил квас, она, не отрываясь, на Радомира всё смотрела. Но он разглядывал Екатерину. Когда ему был передан кувшин, он допил оставшийся в нём квас, с повозки спрыгнул и протянул кувшин Екатерине, сказав: «Спасибо. Добрыми руками закваска сделана была».
Телега удалялась. Любомилка вслед смотрела, потом к скамейке, что в дальнем углу сада, побежала, не села, а упала на скамейку, горько зарыдала.
– Чего опять ты так печальна, Любомилка? – К ней бабушка пришла и рядом села.
Сквозь плач рассказывала бабушке о происшедшем Любомилка: «Они подъехали и квасу попросили, там юноша тот был, который прокатил меня, тремя годами раньше, на копне. Он ещё краше стал. Я побежала, квасу принесла в кувшине. Квас пили все – хвалили. Он тоже пил, потом кувшин отдал Екатерине. Не мне, бабулечка,
а ей, разлучнице моей, Екатерине. И ей, не мне, сказал «спасибо». Она, дылда здоровая, пока я за квасом бегала, о чём-то говорила и на него смотрела. Он тоже на неё смотрел и улыбнулся даже».
– К чему ж ты на сестру в обиде? Вины в ней нет. В тебе вина.
– Но в чём, бабулечка? Что сотворила я не так?
– Слушай внимательно. Твоя сестра у платья своего на рукавах уж очень гладко вышивку цветную сотворила. Ты тоже захотела сделать всё сама, но криво получилось вышитое на платьице твоём. Ещё сестра твоя умеет говорить стихами, она в колядках лучшая, а ты не хочешь пообщаться с волхвами: они учат читать и
сочинять стихи. Избранник твой, наверно, умный мальчик, красивое и умное способен оценить.
– Ещё три года, бабулечка, учиться нужно мне?
– Возможно, три. Но может быть, и пять.
Любовь настоящая взаимности обязательно добьётся
Прошло десять лет. Радомир со своим ближайшим другом с необычным именем Арга шёл по праздничной ярмарке. Вдруг их окликнули: «Радомир, Арга, вы уже видели её?».
– Чего или кого видели? – спросил Радомир.
– Рубаху эту необычную. Она из ткани гладкой, а вышивка с невиданным орнаментом, в нём тайный смысл, наверное, какой-то есть, – ответил один из трёх окликнувших парней, второй его поправил: «Рубаха хороша, но та, что продаёт её, куда прекрасней. Таких девиц не знала ярмарка округи всей».
– А как взглянуть на диво? – спросил Арга.
Все пятеро отправились в ряды, где продавались украшения, поделки чудные, красивая одежда. У одной повозки толпились больше обычного люди. Любовались висящей на палке необычной красоты рубахой. Ветерок слегка шевелил ткань, и было видно, как отличается она от обычной из грубого полотна своей лёгкостью и
нежностью. И узоры, вышитые на вороте и рукавах, необычно затейливы.
– Узор подобный достоин мастера великого, – с восторгом вслух произнёс Арга.
– Да что узор, протиснись сквозь толпу, взгляни, с узором рядом кто, – сказал сосед из их селенья.
И обойдя толпу с другого края, приблизившись к повозке, увидели друзья девицу.
Тугая русая коса, как небо синее глаза. Дуги-брови, на губах чуть затаённая улыбка. Движенья плавные, но будто в них энергия какая-то витает. Не сразу от девицы взгляд можно было отвести.
– Она ещё и на язык остра, да и стихами, присказками может говорить, – сказал тихонько самый рослый парень.
– Вроде нежна, да неприступна как скала, – второй добавил. – Поговорите с ней.
– Я не смогу. Дыханье будто прихватило, – ответил Радомир.
С девицею заговорил Арга: «Скажи нам, девица, не ты ль рубаху чудну смастерила?».
– Да, я, – не поднимая глаз, ответила девица. – Чтоб зимний вечер покороче был, от скуки ткала. Бывало, и на зорьке вышивала.
– Плату какую хочешь за свою работу? – вопрошал Арга, чтобы подольше слышать речь певучую девицы.
На молодых парней девица подняла глаза и сразу всех их будто унесла в заоблачную высь. На Радомире взгляд чуть задержала. И будто растворила парня в синеве. Дальнейшее он ощущал, словно в неявном, необычном сне.
– Плату какую? Растолкую. – Красавица, сидящая в повозке, продолжала. – Я подарить без платы эту вещь могу лишь человеку доброму и молодцу удалому. Себе на память от него ну разве что пустяк какой возьму – лошадку молодую, например.
– Вот так красавица! Ответ достойный, мастерица! – раздались возгласы в толпе. И вдруг по сторонам надвое разделилась толпа.
Арга вёл под уздцы буланой масти молодого жеребца. Горяч был конь и необъезжен, на месте гарцевал и взбрыкивал.
– Вот так лошадка! Это чудо-конь! Неужто молодец его отдать решился? – шептались все в толпе.
Арга к повозке подошёл, сказал: «Отец коня мне этого отдал. Тебе, красавица, его я за рубаху отдаю».
– Спасибо, – ответила спокойная девица. – Но говорила я, и люди слышали, рубаху я не продаю, лишь подарить её могу, тебе, быть может, иль другому молодцу.
– Ага, красавица–то наша испугалась, – из толпы неслись насмешки. – Ну спасовала, так и что ж, тут каждый остерегаться должен, уж больно конь горяч и необъезжен.
Девица, хитро улыбнувшись, на толпу взглянула и с необычной лёгкостью на землю спрыгнула с телеги.
Все возгласы толпы замолкли враз. Прекрасен был, будто художником великим точён, стан девичий. Она пред всеми во всей своей красе предстала, с улыбкой посмотрела на коня, три шага сделала к Арге как будто проплыла, слегка земли касаясь. От неожиданности повод выпустил Арга. Встал на дыбы горячий жеребец.
Но девичья рука успела повод подхватить.
А дальше... дальше к изумлению людей в толпе стоящих... Левою рукой девица ловко жеребцу сдавила ноздри. И, повод отпустив, правою рукою погладила коня по морде. И жеребец горячий вдруг затих. Она к земле его клонила голову. Слегка сопротивлялся жеребец, но всё ж к земле клонился. Ниже, ниже... И вдруг горячий
конь перед девицей на колени пал.
Из толпы вышел старик седой, сказал: «Так покорять зверей, коней волхвы лишь могут старые и то не все. Но ты – девица молодая. Как тебя зовут? Ты чья?».
– Я – Любомила из соседнего селенья. Я просто дочь своего отца. А вот и он подходит, строгий мой отец.
– Когда бы строгим был, – сказал вернувшийся отец. – Отпусти коня, Любомила. Домой пора нам отправляться…
В ведрусской школе и Любовь преподавали
Что же случилось с Любомилой за эти годы, где мудрости и ловкости она вдруг научилась? В ведрусской школе.
В этой школе обучался каждый с детства раннего до старости глубокой. Каждый год экзамены сдавались. Программа этой школы по маленьким крупицам составлялась от сотворенья и в веках обогащалась. И мудрость неназойливо внушалась. Уроки не такими были, как ныне в современной школе.
Волхвы – бродячие учителя и информаторы о происходящем в мире. Бояны, барды напоминали тоже о событиях из прошлого, и будущее предрекали, и прославляли мир прекрасных чувств иль порицали недостойных.
На их уроки, постоянно проводившиеся в селенье каждом, никто ходить не заставлял детей. Считалось, сам учитель каждый должен суметь привлечь внимание ребёнка к рассказу о науке, которую поведать собирался. Такие правила веками совершенствовали учителей–волхвов.
До возникновения в себе любви малышка Любомилка не стремилась посещать занятия волхвов и слушать песни бардов и боянов.
Любовь энергией своей малышку Любомилку окутала. В семье ведрусской появление любви воспринимали как нового члена семьи от Бога, в помощь посланного им. И знали, как в согласии с любовью можно жизнь девочки прекрасной сделать. Вот бабушка и посоветовала Любомилке пойти к волхвам и поучиться. Не просто так
учиться неизвестно для чего, а с целью – для любимого стать лучшей самой. Любомилка согласилась и решила: когда придёт волхв, который будет учить, как песни голосом красивым петь, она к нему с подружками пойдёт.
Но нужный волхв не шёл. Любомилка решила просто так сходить к очередному. Пришла и слушать начала. Волхв говорил о предназначении растений разных, запахов от них и как лечить растениями можно человека.
«Зачем мне это нужно? И не нужно вовсе, – решила Любомилка про себя. – И так все знают, как лечить, и мама, бабушка, сестра – все знают. И даже если буду больше всех я знать о травках разных, то как это заметит мой избранник? Никак он не заметит».
И Любомилка слушала невнимательно волхва. Так просто, за компанию с подружками на брёвнышке сидела. А иногда вставала, отходила и одна бродила по полянке. Обрадовалась, когда закончил волхв свою лекцию, и все домой идти собрались.
И вдруг волхв старый обратился к Любомилке: «Скажи мне, девочка, тебе неинтересной показалась речь моя?».
– Она мне просто не нужна нисколечко, для дела моего секретного, – волхву тихонько сообщила маленькая Любомилка.
Учитель-волхв чуть лишь улыбнулся. Всё понимал тот прозорливый старец о девичьих делах секретных и заметил: «Возможно, девочка, права ты, и ни к чему тебе пока такие знания. Ты ведь ещё дитя. А я для девушек их сообщаю, как стать красивой самой и как создать Любви пространство для любимого. Ещё я по секрету
сообщу девицам, как плести венец и как отвар готовить для любимого из трав, чем умываться можно по утрам, чтоб тело пахло как цветок. Еще девицам расскажу...».
Маленькая Любомилка слушала старца, и всё больше сожалела, что не ходила на беседы с ним. Больше недели он гостит в селении. Секреты важные девицам рассказал, она о них не знает ничего. И спросила старца Любомилка: «Вы ещё долго будете гостить в селенье нашем?».
– Через два дня уйду, – ей старец отвечал.
– Через два дня? – не скрыла девочка разочарования. – Через два дня... Тогда прошу вас очень-очень последние две ночи ночевать у нас.
– В дома другие приглашён я и согласье уже дал, – ответил волхв. – Но, впрочем, если хочется тебе...
– Да, очень-очень необходимо мне от вас узнать о травках разных.
Волхв старый все вечера беседовал с влюблённой Любомилкой. Мудрец знал: вдохновение любви поможет девочке познать за день науки суть, другим на это года будет мало.
А уходя, когда волхва провожала Любомилка к околице селенья, он сказал девчушке: «Следом за мной к вам волхв придёт другой. Он будет говорить о звёздах, о Луне небесной, Солнце и мирах невидимых. Кто его понять сумеет, тот звезду зажечь на небе сможет путеводную любимому избраннику, и та звезда обоим будет
светить вечно. Потом придёт к вам волхв, который знает, как самого из строптивых коней можно покорным для любимого и другом ему сделать и приручать зверей. Ещё к вам бард должен прийти, он знает, как писать стихи и песни голосом такие выводить, что люди многие полюбят голос, затем – всё сказанное человеком. И танцевать он может научить».
– Скажите мне, пожалуйста, к какому волхву мне не следует ходить? – вдруг Любомилка к старцу обратилась. – Ведь не могу я все время волхвов слушать.
Вновь старый волхв, улыбку хитро затаив, серьёзно девочке ответил: «Да, ты права. Если ходить по всем, тогда и просто поиграть совсем не будет времени. Ты не ходи ко всем. Зачем тебе, к примеру, рисовать ходить учиться? Вышивать орнаменты, в них смысл закладывать свой потаённый. Зачем тебе наука эта, если
у тебя есть старшая сестра, а она, я думаю, в науке этой непревзойдённой будет мастерица.
Ещё зачем тебе, к примеру, ходить учиться познавать, как можно чувства добрые вложить в рубашку, когда шьёшь её, и та рубашка будет охранять от многих бед. Как можно кашу приготовить с любовью своим близким, и они не только плоть свою насытят, но и душу. Вкус каши той непревзойдённым будет. И это в совершенстве
может соседняя девчушка, твоей сестры подружка, делать.
Когда захочешь платье получить красивое или рубашку кому-то необычную в дар преподнести и чтоб все были в восхищенье от подарка, сестру свою проси, она и сотворит чудесные творенья. А если кашей или квасом необычным захочешь кого-то угостить, проси сестры твоей подружку».
– Не буду никого просить, – вдруг выпалила, забывшись, Любомилка и даже ногой топнула. – Соперницы они мои.
– Соперницы? А в чём? – спросил серьёзно старец.
И не стесняясь Любомилка отвечала старцу: «Есть мальчик, лучший он из всех, он на меня внимания не обращает, потому что эти дылды вырасти раньше меня успели. Они всё время улыбаются ему. Я видела, когда водили хороводы. И я ещё должна буду ему рубашку от сестры дарить, а квас – её подружки?! Не бывать такому!
Никогда!».
– Но почему же не бывать? Ты говоришь, он лучший из всех мальчишек.
– Лучший. Я это точно знаю.
– Тогда ответь мне, почему лучший из всех не должен лучшую рубашку получить в подарок, и кашу лучшую, и квас? И... – волхв старый сделал паузу и тихо, словно про себя, добавил. – Я думаю, что справедливым будет ему и лучшую из всех невесту получить.
– Невесту? – вспыхнула румянцем Любомилка.
– Да, невесту, – волхв отвечал, – ведь ты же ему должна добра желать. Пусть будет для него невеста из всех лучшая.
Любомилка смотрела на волхва, не находя никаких слов. Чувства переполняли её и жгли. И она вдруг побежала от старца. Но, пробежав немножко, остановилась, повернулась к мудрому волхву и крикнула: – Он достоин лучшей из всех невест. Такой невестой буду я!
***
С большим интересом посещала Любомилка каждого пришедшего в селение волхва. Первой прибегала на беседу и уходила позже всех, вопросами волхвов своими удивляла. Запоминала всё, что говорили мудрецы. Такое в обучении возможно, лишь когда не просто так занятия ребёнок посещает, а точно знает, где он будет применять
полученные знания.
Когда ученье для ученика тягостно, оно непродуктивно. Когда есть цель у человека, достичь которую познанием наук разных возможно, – ученье в радость и в сто крат быстрее происходит усвоение.
Когда ж любовь участвует в учении – эффект непревзойдённый происходит. Любовь сканировать способна мысль любого мудреца, лишь нескольких слов, сказанных учителем, достаточно бывает, чтобы любовь в мгновение всю тему объяснить могла ученику и дальше мысль его увлечь. Подарок Бога – энергия великая – любовь
главной была в обучении Любомилки.
И дома с интересом необычным девочка смотрела, как мама или бабушка обед семье готовит. И требовала, чтобы ей подробно объясняли все действа, и сама старалась блюда разные творить. И получались у малышки необычные творенья.
Маленькая Любомилка с лёгкостью науки познавала, в быту непревзойдённой стала рукодельницей и внешне необычною красою расцветала. От первого волхва, сама того не ведая, она познала истину великую любви. Коль хочешь рядом с Богом быть – Богиней стань сама.
Также на страницах раздела «Моя СемьЯ» Вас ожидают следующие необыкновенные статьи:
Славянские традиции свадьбы // Елена Бэт
Сватовство, помолвка, мальчишник-девишник, выкуп невесты, венчание, гуляния, праздничный пир – вы узнаете, как организовать все эти неотъемлемые компоненты свадьбы с учётом мудрых традиций наших предков, чтобы благословить ваш союз на счастье, богатство и любовь.
Как выбрать Мужа?// Оксана Дуплякина
Влюбляться нужно только в материально обеспеченных и духовно развитых мужчин. У вас получается всё в точности да наоборот? Тогда непременно узнайте о трёх уровнях мудрой любви и секретах женственных манипуляций.
Защитник //Хелен Анделин
Можно ли встретить сегодня в современных мужчинах нежную заботу и защиту в своём отношении к женщинам? Можно ли увидеть наших мужчин, служащих женщине опорой в слабости, ограждающих и защищающих её от всех опасностей?
Роль женщины в ведической семье //Олег Торсунов
Так женщина, занимая своё естественное, определённое природой, положение в семье, помогает мужчине проявлять свой мужской характер.
Мы видим, что от жены зависит очень много в жизни мужа, и она тайным образом влияет на него, потому что женская сила – это сила тонкой природы.
Об этих и многих-многих других секретах Женского Семейного Счастья Вы сможете узнать в жемчужном выпуске журнала «ЛюбимаЯ: Хочу замуж!».
А вот и отзывы тех, кто уже насладился магией наших страниц:
***
Дорогие создатели журнала 'ЛюбимаЯ', от всей души благодарю за чудный номер:) с нетерпением ждала нового номера, и нашла много интересного и полезного:)
Особенно понравилась статья о роли женщины в ведической семье, меня это вдохновило на усиленную работу над собой:) хотелось бы продолжения затронутой темы.?
С уважением и благодарностью за ваш прекрасный и нужный для нас труд, Екатерина)))
***
Мне очень понравилось, что в статье Ирины Жгаревой (Лукашевой) отношения и семья рассматриваются с точки зрения Библии. По моему мнению, Библия дает оптимально правильные понятия для жизни, наиболее полноценной и счастливой, которые мы забываем (или вообще не знаем), излишне увлекаясь повседневной мишурой, наносным, материальным, идя за новыми общественными веяниями. И от греха отворачивает из
тех же соображений счастья и полноценности жизни. Очень рада, что Полина нашла возможность настолько разносторонне преподнести номер (как и все предыдущие номера), отразив великое множество мнений на тему! НЛП здорово впечатлило, интересно попробовать!:)
