«Каждый день был сродни походу на поле брани. Из страха, что любой может оказаться врагом, я никому не доверяла. Я была психически и физически истощена. И никакой надежды на передышку…» Думаешь, это воспоминания пережившей ужасы вражеских застенков? Ничего подобного: «всего лишь» коллеги поработали над бедняжкой.
«Ни сна, ни отдыха измученной душе…» Бывает же такое: на работу идешь, как на каторгу. А все потому, что сослуживцы словно с цепи сорвались: шпыняют, высмеивают и унижают при каждом удобном случае. Язвительные шуточки, неприкрытое хамство, оскорбительные намеки и явная агрессия – все валится на твою бедную головушку, как из рога изобилия. Ты пытаешься не замечать злобные выпады,
глотаешь валерьянку и бессонными ночами думаешь: «За что терплю и бедствую? Может, я никудышный сотрудник? Или веду себя вызывающе? Или…» Но, тысячу раз пересмотрев свое поведение, честно пытаясь на все сто отдаваться трудовому процессу, обнаруживаешь, что злопыхатели не оставляют преследований. Как назвать их «акцию», кроме как свинством и методичной травлей? Элементарно, назовем это «моббинг», тем более что это он и есть, «друг сердешный».
И в Швеции нестабильно… Несмотря на
то, что словечко «моббинг» относительно благозвучное, явление за ним скрывается отвратительное, не новое и, слава Богу, характерное не только для нас, россиян.
Видимо, не все безупречно было в конце прошлого века в благополучной Швеции, если тамошний психолог Ханц Лейман вдруг «прозрел»: несладко живется шведским рабочим. Притесняют их, обижают, козни строят, причем их же коллеги, иногда – начальствующий
состав. Доктор Лейман досконально изучил многочисленные «истории болезни» и окрестил мерзопакостное поведение «товарищей по станку», доводивших его пациентов до нервной трясучки, моббингом. Он же – психологический террор, включающий в себя аж 45 вариантов гнусных поступков. Наиболее известные: клевета, регулярная критика, распространение слухов, высмеивание, нагнетание конфликтов… бррр! Одним словом, эмоциональное насилие группой людей над несчастным в роли «козла отпущения».
Самое главное: бесчинства не порицаются руководством, а порой даже провоцируются и поощряются. В итоге затравленная жертва страдает, обрастает комплексами, в особо тяжких случаях доходит до нервного срыва и, не исключено, до самоубийства. А теперь познакомимся поближе с «супостатом».
Сверху, снизу, со всех сторон… Специалисты выделяют несколько разновидностей моббинга: горизонтальный – когда давление исходит от «равных по званию»; вертикальный – когда на тебя
имеет зуб начальство или, напротив, коллектив «выдавливает» босса; и так называемый «сэндвич-моббинг», если против одного-единственного бедняги ополчились со всех сторон – и коллеги, и шеф.
Не торопись кричать: «Караул, эмоциональное насилие!», если тебе «посчастливилось» на недавней планерке получить нагоняй от шефа, а на следующий день вдрызг разругаться с МарьВанной из отдела прогнозирования.
Это всего лишь серия конфликтов. Характерная черта моббинга – протяженность во времени, он длится ровно столько, сколько жертва согласна терпеть измывательства.
Но и не стоит дожидаться, пока об тебя начнут вытирать ноги. Есть повод насторожиться, если на работе тебя не вовлекают в общий разговор или географически «выключают» из беседы. Это проще простого: окаянные мобберы предпочитают занимать позиции, чтобы не встречаться взглядом
с жертвой, игнорируют его речь либо сопровождают ее кривыми двусмысленными ухмылками. Изгоя не зовут с собой на обед, не приглашают к телефону, его «забывают» предупредить о сокращенном рабочем дне и передать важную информацию. Если же жертва вопреки обстоятельствам добивается профессиональных успехов, коллеги «закрывают глаза» на его победы, а начальство не продвигает по карьерной лестнице.
Как видишь, прямой агрессии нет, но и без того белый свет не мил. Увы, нужно признать, что по части травли
и гнобления нет равных представительницам прекрасного пола. Тут в ход идет тяжелая артиллерия в виде слухов, домыслов и сплетен. И даже когда противостояние переходит в открытое неприятие, жертва вынуждена в одиночку противостоять целому «серпентарию».
Почему у «козла отпущения» не находится сторонников? Причины банальны: поддерживать отщепенца себе дороже. Каждый рассуждает примерно так: «Сегодня шпыняют его, а завтра начнут меня. Нет уж, против лома нет приема, коллектив – великая сила!»
Все равны, но я равнее! Как получается, что разумные, в общем-то, существа открывают бесконечный сезон охоты на себе подобного?
Этой проблеме посвящены десятки статей, где авторы предлагают универсальные рецепты избежать моббинга - не лезть поперек батьки в пекло, не соваться со своим уставом в чужой монастырь и не затмевать прочих красою и талантом - «и будет вам счастье» за
полное сливание с местностью. В принципе, доля разумного здесь есть: по мнению специалистов по кадрам, моббинг плохо приживается в коллективах, где все сотрудники из одной социальной среды и с одинаковым уровнем образования. Как верно и то, что не стоит провозглашать на работе собственную уникальность, откровенно добиваться расположения начальника (во всех смыслах) и лезть на рожон.
Однако чаще всего принцип невмешательства и смиренная скромность не помогают, моббинг дерзко поднимает голову, а вина
за воцарение «наглеца» так или иначе лежит на руководстве. Всегда.
Рыба гниет с головы Во-первых, зачастую «генералитет» организации неправильно толкует понятие «конкуренции», и на местах буйным цветом расцветают доносительство, подсиживание, а то и стравливание сотрудников. Во-вторых, самая благодатная почва для эмоционального насилия – коллективы, в которых сильны родственные связи или в чести интим
между коллегами, тут все понятно – «ворон ворону глаз не выклюет», а вот чужаку – пожалуйста!
Та же удручающая картина в организациях, где кадровая текучка поставлена на поток, а перспективы карьерного роста нулевые. Или же царит хаос в распределении обязанностей: естественно, когда двум и более работникам поручены одни и те же функции, возникают трения. В группе риска удачливые новички и недавние назначенцы на должность. Они запросто могут попасть под прицельный обстрел «старой гвардии», которая,
как известно, умирает, но не сдается. Ну и, разумеется, весьма часто страдают подобной ерундой работнички, у которых рубахи от пота не липнут к спине, недаром говорится: «праздность – мать порока».
И, наконец, лидер рейтинга – напасть, именуемая «барский гнев», когда шеф в лучшем случае досадливо морщится: «Ну не люблю я тебя…», а в худшем – сама знаешь. Надо ли говорить, что в данной категории весьма преуспевают дамочки-руководители, питающие лютую зависть к подчиненной, которая обошла шефа по каким-то параметрам. Да, банальное сведение счетов с использованием служебного положения. И пусть умом мы понимаем, что на подобную «нелояльность к инакомыслящим» способны только не шибко умные, зато злобные хомо сапиенсы, легче не становится, пока воинствующая глупость правит бал.
Почему мы так категоричны в утверждении, что в моббинге всегда так или иначе повинно руководство? Потому что умный руководитель никогда не позволит
себе травить подчиненных из каких-то низменных мотивов и не допустит этого явления во вверенном ему коллективе – правильно наладит работу, уймет зачинщиков, поддержит новичка, нуждающегося в помощи, в общем, пресечет на корню.
Увы, нам не по пути… Как ни прискорбно, моббинг – это именно то, что может случиться с каждым. Все мы рано или поздно меняем работу, и предугадать, что тебе достанется – коллектив единомышленников или вражеское окружение - невозможно.
Еще один
печальный факт: против эмоционального насилия практически нет приемов. Не стоит наивно полагать, что достаточно поговорить по душам со злобными гарпиями, как они устыдятся и станут ангелами. Всегда (или почти всегда) результатом травли становится психологическая травма и увольнение. Психологи и специалисты по кадрам советуют, не мешкая, покидать «серпентарий», где явно держат тебя в качестве мальчика для битья. Не надо геройствовать, мол, не пойду у них на поводу, не сдамся – скорее, ты превратишься в никчемное
забитое существо, которое уверует в свою непригодность благодаря стараниям мобберов. Ведь, как известно, если человека девять раз назвать бараном, на десятый он заблеет. Пусть утешением при увольнении станет мысль, что мерзкий коллективчик в любом случае обречен на неудачу: не добьется никогда успехов и процветания организация, где творится бедлам. Так что не перед кем тут метать бисер…
В Германии,
Франции и Швеции уже приняты законы о моральном преследовании на рабочем месте, защищающие жертв моббинга. Другие страны разрабатывают подобные законопроекты. До России дело дойдет в последнюю очередь, но, видимо, и тогда факт травли на рабочем месте доказать будет нелегко. И если пока нет возможности бороться с явлением на официальном уровне, хотя бы не принимай в нем участия – ни в качестве жертвы, ни в роли преследователя.
90
1
