О любой национальности в России можно писать хорошо, но нельзя писать плохо, вот только о русских нельзя писать - ни хорошо, ни плохо, никак.
О национальности в России вообще писать нельзя, стоит всего два слова сказать – я русский – и тебя уже переквалифицируют в националиста, а если еще и добавишь, что эта нация довольно быстро вымирает, то попадешь под статью о разжигании национальной розни.
Да чего её разжигать-то, вражду эту, она давно сама говорит - синим пламенем. Миллионы русских и миллионы нерусских на бытовом уровне, в разной степени, ненавидят друг друга. Даже если, как в анекдоте, подойти к политическому пожарному и сказать ему, мол, смотри, служивый – в стране горит национальная вражда. В ответ пожарный строго вас предупредит, а вы чего, часом ее сами не разжигаете, погрозит пальцем и пройдет мимо этого пожара.
Думаю, что я – русский, имею право раз в жизни поговорить о том, о чем, вообще-то нельзя молчать, потому не рассосется само, не погаснет он сам, это костер национальной вражды.
Да и почему русскому человеку, мне например, который во всех поколениях был чистокровным русским, предки которого вышли из православных священников, крещеного младенцем еще во времена СССР, но воспитанного советской властью в духе безбожия и настоящей интернациональной дружбы. Ну, почему мне нельзя сказать – я же не разжигал, я даже не знал двадцать лет назад, что это чувство вообще может гореть и быть таким опасным при своем горении. Ну, почему я должен закрыть глаза на это загоревшееся зло и даже не смею поразмышлять
над тем, почему в моей стране довели ранее, в общем-то, дружные народы до такого неприятия друг друга.
Давайте издалека.
Славянские племена, язычество и столетия зарождение православия, все эти наши корни слишком изменены татарским нашествием.
Вот поэтому русские до татаро-монгольского ига и после него – это, конечно, очень разные русские.
Что можно было ждать от нации, мечом освободившей себя от трехсотлетнего рабства, русские перестали быть угнетенными и сами стали угнетателями. Единственной формой выживания русских, как вида, было создание империи, в те времена – или мы, русские, или татары, или литовцы, или поляки, или еще кто-то.
В общем, русские стали собирать империю, как и делали другие народы, у кого-то получилось, у кого-то нет. Судить за прошлое с позиции сегодняшней жизни нельзя ни одну страну, но отрицать то, чего было - тоже нельзя. Русь была вынуждена стать империей и поработить многие народы, чтобы самой не быть порабощенной. Сегодня – это нехорошо, а сотни лет назад – захватнические войны были нормой человеческого общества.
Русская империя рушилась два раза. В 1917 году мы потеряли (освободили) Финляндию, Польшу, и последняя, например, тут же попыталась оторвать у нас часть Украины, чуть ли не до Смоленска, потому что двадцатый век все еще был веком империй. Если не мы их поработим, значит, они попробуют поработить нас.
В советской империи, как и в царской, вряд ли было равноправие к ранее порабощенным русскими народам. Вот отдельный представитель любого народа в 60-80 годах прошлого века был более свободен, как равный среди равных советских винтиков, а вот у целого народа была было гораздо меньше свобод – вот попробуй, выйди на свободу из СССР. Да всех, кто это публично и сильно этого хотел, истребили еще до моего рождения.
В принципе, советская империя перед началом перестройки была довольно стабильным государствам и, естественно, империей. Все русское активно насаждалась, что было незаметно не только для самих русских, но это не замечалось даже молодыми поколениями других национальностей. Они просто уже не знали, что можно по-другому. Это относилось не только к республикам империи, но даже к контролируемым СССР социалистическим странам.
А тем временем, времена империй постепенно проходили, первой освободилась Африка и потом очередь пришла в Европу. СССР был обречен, слишком дорого нужно было платить социалистическим странам и своим республикам, чтобы удержать их в имперском рабстве. Центр России беднел быстрее, чем наши пленники - социалистические страны и наши национальные республики. Вот поэтому закат русского народа начался не с перестройки, а еще в шестидесятых, семидесятых годах - при Брежневе. В центре России стало жить беднее, чем в
некоторых наших республиках. Вот почему империя могла рухнуть в любую минуту, простые русские уже не любили своего императора Брежнева и откровенно смеялись над ним, страна разлагалась и должна была избавиться хотя бы от балласта социалистических стран.
Виноват ли Горбачев, что падения империи в девяностых годах произошло самым негуманным, глупым и кровавым образом.
Виноват.
За каждую пролитую капельку крови в попытках вернуть некоторые наши республики под имперский, или хотя бы частичный контроль. За то, что взялся рулить страной, не имея на то государственного ума, словно слесарь шестого разряда замахнулся управлять целым заводом.
Уж даже смешно обвинять Горбачева, что он якобы развалил социалистический лагерь, а потом СССР по заказу США. Да этого Горбачева ни американцы, ни русские не могли контролировать и остановить. Он был похож на зарвавшегося наивного мальчишку, который нес по телевизору какую-то околесицу.
Впрочем, пока Горбачев распускал социалистический лагерь, ему на Западе искренне рукоплескали. А вот когда со своими ядерными боеголовками стал разрушаться сам СССР, на том же Западе этому испугались гораздо больше, чем во времена СССР. Бардак в огромной ядерной державе грозил всему миру, это чудо что мы пролетели перестройку без ядерной войны.
В принципе, республики СССР нужно было мягко распустить еще в шестидесятых годах, постепенно давая им автономию и не вмешиваясь в их республиканские дела. В этом случае к семидесятым или восьмидесятым годам мы бы безболезненно освободились от того, чего нам было уже не унести. В этом случае часть республик, восточная Украина, Белоруссия и западный Казахстан, возможно, смогли бы еще долго составлять третью русскую империю. В этом случае, границы всех республик СССР регулировались бы между собой не вооруженным
путем, а естественным путем переговоров.
Что сделал Горбачев, как мальчишка, который накупил в зоомагазине домашних канареек, он вдруг выпустил их на волю. Эти давно домашние республики СССР тоже не выдержали внезапной свободы, и кровь внутри своих стран начали проливать уже без помощи русской империи.
Впрочем, в России тоже все пошло кувырком и крайне непоследовательно. Уже другой кремлевский мечтатель, Ельцин, отпустивший «на волю» Белоруссию и Украину, то есть, фактически разделивший русских, белорусов и украинцев - вдруг вцепился за Кавказ. Этот Кавказ мы двести лет порабощали и двести лет с ним воевали. Я понимаю, что это территории России, но как-то нелогично получается, мирной и родной нам Белоруссия (которая тоже была территорией России) мы легко сказали – ступай к себе, живи, как сможешь. А в Кавказ
вцепились, и большой кровью с обеих сторон удержали его в нашей третьей русской империи.
Вот так в нашей третьей империи и загорелась эта самая национальная вражда – северян и южан. Снова империя пытается оставаться империей, щедро платя сотни лет назад порабощенным народам за то, чтобы они сегодня не так сильно хотели на свободу.
Они уйдут, они все равно когда-нибудь уйдут, времена империй все равно заканчиваются.
Сегодня нужна ли России империя? Вот на этот вопрос нельзя ответить однозначно. Стране, государству – она нужна, а вот его народу – нет. Как не странно, но так бывает. Впрочем, если поверить, что нашей стране реально угрожает иностранная интервенция, то империя, безусловно, нужна. Закон средних веков – или они нас, или мы их. Вот только кто на нас рискнет напасть с таким количеством ядерных боеголовок? Даже если мы не станем в ни кого пускать свои ядерные ракеты, а вдруг сами взорвемся вместе с ними со всей
страной, то от земного шарика ничего не останется.
Вот что-то я не верю, что кто-то захочет нападать на Россию или на США. Вот поэтому считаю, что третья русская империя должна заняться не удержанием малой территории с протестующими против этого народами, а заняться своим коренным населением. Иначе, Россия будет просто захвачена изнутри отнюдь не русскими, а другими народностями. Да мы, русские, уже давно исчезаем, нас становится все меньше и меньше, а по улицам русских городов уже бегают больше нерусских детей, чем русских. Это, конечно, тоже дети, и это прекрасно,
но русским-то в каком тогда заповеднике нужно сохранить свой русский уклад, менталитет, свою национальность, свою России. Ну, ведь даже зоологи в зоопарках не скрещивают белых и черных лебедей, а берегут обе породы, а защитники животных борются, чтобы в дикой природе все виды нашей фауны выжили на своих исконных территориях. А ведь русские – это тоже часть природы – это тоже отдельный вид со своей средой обитания. Зачем же эту природу заселяют другими национальностями, которые собой вытесняют коренное население.
Я, разумеется, помню, что русские в царское и советское время делали с другими народами то же самое. Ну, получается, что осколки первой и второй империи наносят нам, сегодняшним русским, за это ответный удар, тогда давайте называть вещи своими именами.
Страшно становится, что сохранить русских и русский уклад жизни на их русских территориях даже никто не пытается, и даже нельзя обращать на этот факт внимания тут же под закон попадешь за разжигание национальной вражды. Причем, судить тебя за давно разожженную не тобой национальную вражду будет именно та власть, которая своим действием или бездействием ее и разожгла.
Скорее, бездействием, потому в масонские заговоры и подобный бред я, естественно, не верю. Эти разговоры вообще крайне вредны самим русским, пока обиду за вымирание русской нации можно сваливать, например, на масонов или американские спецслужбы, то русские никогда не объединяться для защиты своих национальных интересов и территорий.
Да нет у русских конкретных врагов, этим врагом можно назвать только крайнюю разобщенность русских и отсутствие элементарного анализа русской идеи, точнее, какого-то долговременного плана решения русских проблем.
Самой русской власти просто нет дела до русских, потому власть все еще имперская – в первую очередь государство, а русское население снова потерпит до лучших времен – если доживет в русском виде.
Самим защищаться от вырождения - мы уже и законодательно не имеем права, любое проявление русской активности попадает под закон о разжигании национальной вражды. Впрочем, в этом виноваты мы сами. Все русские сообщества последних десятилетий вначале что-то делали, а потом думали о том, что сделали. Они искали врагов, а нужно было собирать друзей. Они говорили заученными агрессивными фразами и тем самым отпугнули от русского движения тех, кто действительно мог массово объединить русских и потребовать власть принять
законы, защищающие наши территории и русский уклад жизни. Одними кулаками делу не поможешь, ими вообще не поможешь, слово гораздо сильнее – вот поэтому за него и судят строже и убивают чаще. (За последние два года меня, например, журналиста, уже дважды отправляли в больницу, повредили квартирную дверь и навсегда изуродовали правую руку – а так как полиция сейчас журналистов не защищает, то я воспринимаю это, как самую высокую награду).
Мы русские забыли, почему мы когда-то освободились от татарского ига и сделали свое русское иго, чтобы спасти себе от какого-нибудь другого иноземного ига. Мы просто когда-то объединились, а сейчас вновь разобщены и потому нас, русских - уйдут, да от нас через пару десятилетий одно названием останется и русский мат, бессильный, бесполезный.