Не только и не столько двух миллилитров спермы — это вы, надеюсь, сами понимаете. Насколько бы честными, откровенными и прямыми ни мнили бы вы отношения с вашей женщиной, какой бы милочкой и лапочкой она ни была — в любом случае ожидания ее: а) богатейшие, б) разнообразнейшие и в) их очень много. Порой они даже весьма противоречивы. Она отталкивает вас, когда вы ее домогаетесь, а потом жалуется, что вы не занимаетесь с нею любовью так часто, как ей бы того хотелось.

Она желает романтики, блеска, юмора, стимуляции, уважения, подчинения мужчине, теплоты, нежности, жестокости, чувственных бесед, предшествующей акту игры, ласк после акта, игры пальцами, а порой даже не только пальцами рук, но и ног, страстного и мощного совокупления, множественных оргазмов — а затем бокала холодного шампанского и... тотчас же повторить все сначала...

Но помните — она вам ничего об этом не скажет. Вы сами должны догадаться. Сейчас вы вскричите: "Вы что, думаете, я ясновидящий?"

Тысячи и тысячи пар распадаются отнюдь не по причине половой несовместимости и не оттого, что двое не сошлись характерами, и даже не потому, что перестали друг другу нравиться. Просто они не сумели объясниться как следует и выяснить, чего же оба ждут от секса. Это широко распространенная беда, но ее легко можно избежать, если мужчины и женщины научатся беседовать на сексуальные темы.

Дело в том, что неудовлетворенная женщина может держать рот на замке годы и годы, принимая ласки мужа такими, какие они есть, но если она найдет мужчину, который поведет себя с нею в постели так, как ей это нравится, то браку будет нанесен значительный урон, зачастую непоправимый. И пускай даже муж проснется однажды утром с полным осознанием того, что все эти годы не блистал в любовных играх, — будет уже слишком поздно. Ведь женщина уже обрела своего мужчину, который ее удовлетворяет, и будет рада избавиться от мужа — пусть он хоть тысячу раз пообещает ей, что отныне будет ночь напролет самым что ни на есть сексуальным образом ласкать ее соски... Муж, в свою очередь, будет поражен в самое сердце (а точнее сказать, ниже пояса) тем, что ему предпочли другого.

Недостаток общения на сексуальные темы, даже между любящими людьми, знающими привычки и насущные надобности друг друга, — это порой что-то непостижимое. Вот, к примеру, тридцатишестилетний Фил: "Я всегда считал, что наш брак с Кейт — редчайшая удача. Правда, правда!

Мы были идеальной четой, совместимой во всем, что мыслимо и немыслимо. Я работаю в сфере бизнеса, а она — в брокерской контре, и мы часами могли с интересом беседовать об инвестициях, рынке ценных бумаг и о многом другом в этом роде. Она была хорошенькая необычайно. Я обожал ее, у нас был чудный просторный дом, милые друзья — в общем, было чему позавидовать. Я всегда считал, что наша интимная жизнь великолепна. Я всегда в хорошей физической форме, по утрам бегаю, играю в теннис, плаваю в бассейне каждый вечер. В первый раз, когда мы с Кейт очутились в постели, она чуть на кусочки не разлетелась (постель, разумеется). Я никогда не забуду этот вечер. Ее родители уехали на уик-энд, и вот она пригласила меня домой. Ей тогда было... да, двадцать три года. Чудная, хорошенькая девушка, блондинка, загорелая, голубоглазая, изящная — эдакая "калифорнийская мечта", знаете? Она приготовила ужин — мясо и креветки... А потом мы вышли на крылечко, прихватив вина. Она спела несколько глупых песенок, аккомпанируя себе на гитаре. Потом я поцеловал ее, и мы уже не переставали целоваться, пока не очутились в постели ее родителей. На ней был рубашка в клетку, бело-голубая, и обтягивающие голубые джинсы — никогда эти джинсы не забуду: они выглядели так, будто она просто попу голубой краской выкрасила. Ну вот, я извлек ее из этих джинсов, стянул с нее рубашку, а потом сорвал одежду с себя — быстро, очень быстро. Да, такое не забывается. Она лежала на родительской постели, и лампа светила прямо на нее, обнаженную и загорелую — даже ее маленькие соски почернели от солнца, а на лобке светился пучок волос. Я взобрался на эту самую постель, легко поднял ее и посадил себе на бедра — она была так легка, я всегда поднимал ее как ребенка... И вот, я приоткрыл ее влагалище и вонзил туда свой член с такой скоростью, словно это был не член, а ракета с ядерной боеголовкой. Вы знаете, она громко вскрикнула и вонзила ногти в мое тело. А и продолжал двигать членом — сильно, но вовсе не грубо — до тех пор, пока она не перестала понимать, что происходит. Ее сок рекой лился на мои яички, Богом клянусь, и когда наконец я достиг оргазма, она просто взлетала в воздух и падала прямо на член, и сперма летела во все стороны. Вот таким был наш первый с нею сексуальный опыт — и примерно так я поступал с нею всякий раз. Ей это очень нравилось. Она то и дело громко вскрикивала. Ну, вы поняли, я был активным, даже агрессивным в любви. Я не из тех хлюпиков, которые просто лежат в постели и вечно ноют, жалуясь, что их партнерша ими не интересуется. А вот я интересен. Я изобретателен. Я всегда в форме. Здорово играю в теннис, здорово бегаю и здорово трахаюсь. Я отдаюсь этому с самозабвением. И отец мой был таким же. Помню, когда мы жили в Вествуде — я тогда был еще мальчиком, — я через стенку слышал, как он занимается любовью с матерью. Так пружины скрипели вовсю — кажется, и на улице было слышно.

Ну так вот: мы с Кейт поженились, и казалось, что в браке у нее с сексом не было никаких проблем. А сразу же после церемонии мы поехали с ней ко мне — чернила на свидетельстве о браке еще не просохли, а мы уже вовсю трахались в спальне. И Кейт ни разу не обмолвилась, что несчастлива или не удовлетворена — знаете, я до сих пор верю, что она на самом деле не испытывала горького разочарования. То есть я хочу сказать, что в толк взять не могу, как это могло быть! Может, это просто такой момент в жизни женщины, связанный с возрастом и определенными обстоятельствами, — знаете, такое бывает после рождения ребенка, во время климакса... У Кейт было достаточно хорошего, качественного секса, и вы ни за что мне не докажете, что после всего, что я проделывал, женщина может остаться недовольной".

Меня совершенно потрясло, что Фил относился к сексу как просто к одному из видов физической деятельности вроде джоггинга или поднятия тяжестей — он чистосердечно полагал, что в сексе, как и в спорте, надо работать в полную силу. Он понимал, что у женщин бывают "эмоциональные проблемы", но — как и многие, слишком многие из вас — даже не догадывался, что у женщины есть также и мощнейшие эмоциональные запросы. Он просто так был воспитан (ведь отец его точно так же агрессивно общался в постели со своей женой). И мальчик с молоком матери (неудовлетворенной матери) впитал это отношение: якобы секс — это то, чем мужчина занимается ради удовлетворения своих телесных надобностей, и что женщина, будучи инструментом для этого, автоматически получает наслаждение. Фил относился к жене так, словно та была гимнастическим снарядом, но все же поверить не мог, что она могла оставаться недовольной.

А вот как сама Кейт рассказывает обо всем этом (она говорила с большой неохотой — ведь семейная жизнь с Филом отнюдь не была предметом ее гордости).

"Фил был очень приятный внешне парень, к тому же с головой. Он мог быть и забавным, и очаровательным и... умел уговаривать. С ним всегда было здорово в компании, он очень общительный, коммуникабельный...

Да, я очень хорошо помню, что и как было, когда мы с ним впервые легли в постель. Что я думаю по этому поводу? А в самом деле — что? Как подобрать слова? Единственно подходящее слово — да, я была "ошарашена". Именно так. Вначале он швырнул меня на кровать, словно Тарзан, и сорвал с меня одежду. Затем он разоблачился сам, причем с такой скоростью, словно собирался побить, мировой рекорд по раздеванию. Он всегда все делал быстро. Потом он сграбастал меня, водрузил поверх своих чресел и вошел в меня без какой бы то ни было любовной игры, пусть хотя бы для очистки совести. В первый раз, скажу честно, это было не так уж и плохо. Это было даже волнующе. Только теперь, вспоминая, что он все эти годы проделывал со мною в постели одно и то же, я понимаю, как это было унизительно и гадко.

Он мог бы стать любовником высшего класса. С телом у него все более чем в порядке. Он отлично разбирался в бизнесе, а ведь для этого необходим и ум, и образование. В нем было очень много привлекательного, но все же в конце концов я поняла, что больше не могу этого выносить. Ведь всякий раз, когда Фил заканчивал акт, я оставалась неудовлетворенной. Я даже не успевала возбудиться. И когда в первый раз после всех этих лет с Филом я оказалась в кровати с другим — я разрыдалась. Я поверить до сих не могу, что секс может быть так прекрасен. Я оплакиваю прожитые зря годы..."

Из истории Фила и Кейт можно извлечь множество важных уроков. Первый: никогда не вступайте в брак, если у вас есть хоть малейшие сомнения в сексуальной совместимости с партнером. Лучше сначала все спокойно обсудить и убедиться, что проблемы решаемы и трудности преодолимы. По собственному опыту (как врач, разумеется) знаю — брак никогда не решает сексуальных проблем. Почти всегда положение лишь усугубляется. Обручальное кольцо должно являться символом истинно полноценных взаимоотношений мужчины и женщины, жизненно важным элементом коих является полноценный же секс. Слова, обычно произносимые на брачной церемонии, разумеется, приличествуют случаю и звучат воодушевляюще — но это вовсе не магическое заклинание. Они не избавят чету от таких неприятностей, как преждевременная эякуляция, фригидность, импотенция и прочее... Также они не сделают Казанову из неопытного любовника. По мановению волшебной палочки в этой деликатной сфере ничего не происходит. И не говорите потом, что я вас не предупреждал!

Следующий урок. Никогда не скрывайте сексуальной неудовлетворенности! Если это в основном касается женщины, то следующий призыв адресован мужчинам: никогда не оставляйте без внимания даже малейшего признака недовольства, проявляемого женщиной! Поразительно: мужчина и женщина ложатся в постель нагишом, проделывают там всяческие бесстыдные штуки — а затем обнаруживают патологическую стеснительность, не позволяющую им открыть рот и произнести: "Дорогая (дорогой), по-моему, то-то и то-то не сработало. Давай поищем другие способы". Достоинство — непременный компонент любовных отношений, но в них не должно быть места гордыне: она неизбежно встанет на вашем пути к совершенству.

Порой вы жаждете удовольствий и ощущений, но не находите слов, чтобы сформулировать, чего именно хотите. А иногда совершенно очевидно, чего вам не хватает, но так непросто объяснить женщине, что в интимной жизни вы были бы куда счастливее, если бы...

"Мои смертные муки продолжались полгода..." Это фрагмент письма Дерека, двадцатисемилетнего молодого человека из Мичигана: "Я не мог набраться смелости и сказать Саре, что хочу, чтобы она взяла в рот мой член. Сейчас это кажется таким смешным... Но тогда я был просто в отчаянии! Всякий раз, когда мы оказывались в постели, ни о чем другом я и думать не мог. Но вот однажды мы с ней были на вечеринке, где я слегка выпил. Вечером, в постели, я сказал Саре: "Знаешь, чего мне хочется больше всего на свете?" Она спросила: "Чего?" И я произнес: "Чтобы ты пососала мой член". И представь — она не огорчилась, не обиделась... Она просто погладила мой пенис и спросила: "Ты и впрямь хочешь, чтобы я это сделала?" Я ответил: "Конечно. Сделай это, прошу". И тут же мой член оказался между ее губ — она начала сосать и лизать его. Она была явно неопытна — но теперь я думаю, что у девушек есть природный дар, который реализуется, если им приятен мужчина. Она сосала и ласкала меня, пока я не кончил, а потом размазала сперму по лицу. Кое-чего я поначалу не понял — оказывается, это была одна из ее собственных потаенных фантазии. И нужно было лишь одно слово — мое слово, чтобы воплотить ее в жизнь".

Особенно на первых стадиях отношений с мужчиной женщине зачастую необходимо, что­бы ее подбодрили и даже (верьте мне!) чтобы вы разрешили ей проявить себя. Как я уже говорил, женщины панически боятся опозориться в постели и не прибегнут к такому, по их мнению, "элементу высшего пилотажа", как оральный секс не потому, что они этого не хотят, и не потому, что не фантазировали одинокими ночами на эти темы. Они просто не уверены, что смогут правильно все проделать, и боятся показаться смешными и неловкими. Хотя (скажу по секрету) я еще не встречал мужчины, который бы жаловался на то, что его подруга неловка и смешна, когда дело доходит до орального секса. Есть, разумеется, женщины, владеющие высочайшей техникой, но, как уже сказал Дерек, у женщин есть природные дарования в этой области, и в большинстве случаев того, что они проделывают, достаточно, чтобы удовлетворить даже весьма пресыщенного кавалера.

А вот и третий урок, который следует извлечь из печальной истории Фила и Кейт. Фил не давал Кейт ни времени, ни возможности выразить свои желания и насущные надобности в супружеской постели. Он подавлял ее физически и эмоционально всякий раз, без исключения. А ведь лишить женщину законного права объяснить, чего же она хочет, не менее фатально, чем вовремя не объяснить ей, чего хочется вам. Подталкивайте ее к разговорам на эти темы, если нужно — клещами из нее тащите, чего ей надобно (разумеется, без грубостей!) — и непременно выясните, что ей особенно неприятно. Главное, чтобы она не молчала, если вы, не дай Бог, действуете ошибочно! Причем надо, чтобы эти разговоры у вас обоих вошли в привычку, а не носили форму однократной исповеди — ведь отношения ваши развиваются, и сексуальные вкусы претерпевают изменения, и порою то, что вначале казалось неприятным, позднее принесет букет разнообразнейших удовольствий.

Вот, что пишет Орелия, ей двадцать один год, живет в Денвере: "Я была совершенно необразованная и неопытна в области секса, когда повстречала Чарльза. Он на девять лет старше меня и всегда казался мне таким взрослым, таким джентльменом. Мы познакомились после футбольного матча между командами колледжа, в ресторане, куда обычно все мы ходим в таких случаях. Он просто подошел ко мне и спросил, как мне понравилась игра. Я ответила, что все было классно. Мы немного побеседовали, а потом он пригласил меня в ресторан — впервые в жизни меня пригласили в ресторан! Я согласилась, мы встретились. Он повел меня в потрясающее место, где подавали омаров и шампанское. В общем, к концу обеда я почувствовала, что он завоевал меня — и дело тут было не в омарах и не в шампанском. Он был потрясающе интересен и привлекателен. И главное — он интересовался мною.

Потом мы поехали к нему. Он включил приятную музыку, мы немного потанцевали. Потом он нежно увлек меня в спальню, целуя и лаская. Он раздел меня — очень нежно, но в то же время решительно. Он знал, чего хочет, и добился этого. Мы лежали на постели и солнце светило сквозь жалюзи. Я словно и сейчас вижу его обнаженное тело — все освещенное солнцем, проникающим сквозь прорези штор. Он поцеловал меня, поглаживая мое тело, потом лег сверху и нежно овладел мной. Он делал все очень нежно, и я просто наслаждалась. Но неожиданно он распалился, и я почувствовала его руки на своей попке — он приоткрыл ее и стал ощупывать задний проход. Я просто отпрянула — ведь до сих пор никто ТАК ко мне не прикасался.

От тотчас же убрал руку, но позже, когда я была уже на пороге оргазма, снова стал проделывать эти манипуляции — просто ввел палец в анальное отверстие. Это вызвало у меня невероятное отвращение. Все возбуждение сразу же исчезло — я почувствовала себя смущенной, несчастной, был сильно напугана. Но он тут же спросил: "Что, с тобой прежде никто такого не делал?" И, когда я призналась, что нет, он сказал: "О'кей, тогда не будем, может быть, позже, потом когда-нибудь, когда ты созреешь... лишь одно слово, ладно?"

И знаете, шесть — семь месяцев спустя, когда мы занимались любовью, он снова стал ласкать мой зад. К тому времени я уже доверяла ему настолько, что разрешила бы ему все, чего бы он ни пожелал. Я выставила попку навстречу его движениям, и он понял, что я говорю "да". Он смочил палец соками моего влагалища и ввел его легко в задний проход — теперь он мог поглаживать свой член через тонкую перегородку между влагалищем и анусом, и то, что я при этом ощущала, было нечто фантастическое, и мне в голову не пришло в тот раз отшатнуться. Ведь я действительно уже всего этого желала".

Черльз был терпелив и чуток и не настаивал на немедленной реализации этого сексуального приема (который, кстати, именуется "форейтор") до тех пор, пока не понял, что Орелия вполне готова к этому. Это один из простейших приемов усиления сексуальных ощущений, но Чарльз не позволил Орелии почувствовать себя виноватой лишь оттого, что ей это не нравилось. Он просто терпеливо дождался подходящего момента и попытал счастья снова. И то, что поначалу показалось Орелии "извращением", вдруг предстало перед ней в совершенно ином свете. Почему? А потому, что она вполне поверила Чарльзу.

Сама Орелия призналась потом: "Я хочу, что­бы мужчина в любви был лидером. Если он хочет что-то попробовать, я всегда даю ему такую возможность. И если в первый раз я говорю "нет", то пусть пробует вновь и вновь. Я вовсе не хочу, чтобы мужчина отказывался от того, что ему приятно, лишь потому, что я неопытна и нервничаю..."

Продолжение читайте в следующем выпуске