| ← Август 2015 → | ||||||
|
1
|
2
|
|||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
3
|
4
|
6
|
7
|
8
|
9
|
|
|
10
|
11
|
13
|
14
|
15
|
16
|
|
|
17
|
18
|
20
|
21
|
22
|
23
|
|
|
24
|
25
|
27
|
28
|
29
|
30
|
|
|
31
|
||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.dogfriend.org
Открыта:
26-07-2008
Статистика
0 за неделю
Консультации зоопсихолога Ольги Кажарской, Австрия Часть 180: История собаки, которая старалась выжить
|
Рассказ Ольги Кажарской о приютской собаке по имени Сидней. Рассказ основан на реальных событиях, происходивших в приюте для животных в Манрезе (Испания) в 1999 году. Приюты для животных созданы для того, чтобы помочь выброшенным животным обрести новую жизнь. Однако в них не хватает места всем животным. Многих приходится усыплять. Во многих регионах мира идут на компромисс: отловленных собак и кошек оставляют в живых ещё на несколько недель, чтобы дать им последний шанс приобрести нового хозяина. Есть люди, которые ухаживают за такими животными. Они кормят их, водят гулять. Но главное - они общаются с этими животными. Они должны отвечать на их дружелюбие и ласку, зная, что дни их питомцев сочтены. Эту сторону нашего общения с животными видят лишь немногие. Я стараюсь в тесных рамках языка передать ощущения тех, кто ценой своих физических и душевных сил помогает им обрести вторую жизнь.
Сидней попадаетсяСиднея ещё била дрожь от впечатлений сегодняшнего дня. В полдень узкий резиновый хлыст нагнал его, сбил с ног. Тугая петля больно обвила шею. Сильными беспорядочными рывками, рыча, скуля и кусаясь, пёс пытался освободиться. Его поволокли в сторону большого белого грузовика со множеством дверей. Сидней дрожал всем телом. От давящей петли из его пасти вырывался хрип. Ударами и пинками Сиднея втолкнули в одну из камер грузовика. Железная дверь резким хлопком отделила его от окружающего мира. Машина тронулась. Стоя в кромешной тьме между давящих перегородок, измождённый от короткой неравноправной борьбы, пёс пытался отдышаться. Стоны незнакомых собак, проникаюшие из соседних камер, смешивались с ударами его собственного сердца и приводили в состояние жути и нереальности происходящего. Вскоре машина остановилась. Животных вывели в большой двор. Вдоль кирпичного забора бесконечной цепью тянулись вольеры, в которых с раздражённым лаем метались десятки собак разных мастей и размеров, то неистово бросаясь на решётки, то взбегая на крыши деревянных будок. Сиднея завели в пустую вольеру. Теперь от его свободы осталось немного: 10 шагов вдоль и 4 шага поперёк. Так началась его новая жизнь. Вольера располагалась в части приюта, которую называли Модуль-1. Модуль-1 был местом, куда свозили пойманных в городе собак, чтобы через 7 дней отправить на усыпление. Но если за это время в приюте освобождалось место, собаку из модуля-1 могли перевести в основной приют, чтобы найти ей нового хозяина.
Новое утроКогда Сидней проснулся утром, он невольно понадеялся найти мир новым, очищенным от прежних проблем. И в душе его было светло. Но всего через несколько секунд его сознание ударилось о решётки, смрад фекалий и дезинфекции, лай, вой, стоны, резкий говор. Ничего не изменилось – вокруг ад. От клацанья замков холодело в груди. Снизу вверх бесконечными грязно-серыми рядами решетки тянутся по земле, захватывая со всех сторон горизонт. Их макушки впиваются в красно-голубое небо колючками проволоки, как будто нанося ему раны. На тропинке, соединявшей витиеватым узором вольеры, сновали люди. Сидней тонко и нескладно выводил жалобную мелодию. Не дождавшись помощи, Сидней набрасывался на изгородь. Он изо всех сил пытался расширить проёмы в углах и полу. Разодранные о бетон лапы и дёсна уже кровоточили. Но в бешеном порыве он не обращал внимания на боль. Сидней пытается убежатьВверху сиял неарестованный клочок неба. Собрав силы и вытянувшись во весь рост, Сидней рванул вверх. Узкое пространство между изгородью и крышей с трудом пропустило его. Стоя на крыше, Сидней растерялся: земля была слишком далеко. Теперь ему оставалось только ждать, пока вернуться люди и снимут его. Очнувшись снова в неволе, Сидней сел у решетки и стал равнодушно смотреть на собак в противоположных вольерах. Одни из них уже много дней безостановочно бились в истерике о решётку, другие неподвижно сидели, отпустивши, казалось, все надежды. Среди них была Флоке – жалкое создание, которое не ходило, а ползало, сгибаемое прочно вбитым страхом. Хозяева кормили её только отбросами - картофельной шелухой и кожурой от бананов - поэтому её кожа срослась с костями. Её часто оставляли одну и на несколько дней забывали о её существовании - поэтому она боялась быть одна. И все-таки в этом приюте она поверила людям. Она почувствовала, что все они разные, что они делятся на друзей и врагов. Каждый раз на прогулке в приютском дворе, заметив кого-то из них, она радостно бежала навстречу своим особым шагом - на полусогнутых. Последние метры она проподзала на брюхе - она привыкла унижаться перед человеком. От вида стенающих сородичей сердце Сиднея забилось сильнее. Постепенно оно превращалось в огромный сосуд, переполненный тоской, которая грозила вот-вот захлестнуть его. И Сидней начинал выть. Приютская тоскаШло время. День сменялся ночью и новым днём. Стопа дней росла, как стопа скучных листов бумаги. И с нею росла тревога. Иногда её рассеивали короткие прогулки или посетители. Посетителей было немного. И Сидней сразу искал их глаза – лучшего способа рассказать о себе он не знал. К нему приходила и Деша – маленькая чёрная собачка с белой грудкой. Где она познакомилась с Сиднеем, никто не знал. Деша прижималась боком к решётке его вольеры и замирала. В такой неподвижной позе, с тоской в глазах, Деша сидела всё отпущенное ей для прогулки время. При каждом движении Сиднея она вскакивала, начинала оживлённо бегать вдоль ограды и радостно лаять в ожидании, что её любимый выйдет к ней. А Сидней словно не замечал своей странной гостьи.
Однажды его вывели гулять. Сидней спокойно бродил по горам, тщательно обнюхивая ещё скудную весеннюю растительность. Всё здесь было привычно и удивительно спокойно – душистый воздух, тёмно-зелёные кустики можжевельника на пологих узких террасах, цветущие яблони в редких крестьянских садах. Он растянулся на сухой земле. Ему не хотелось бежать отсюда, пользуясь недолгой свободой: здесь Сидней был дома. Этот дивный, тёплый мир снова дружелюбно принимал его - теперь только на один день – последний в его жизни. Я и Сидней. КонецТри блестящих пятна в темноте – луна и два больших глаза. «Ты кто», - спросили глаза. Я – твоя гостья. Покажи мне своё жилище». Глаза обрадовались, заметались во тьме. «Вот миска. Вот поилка – она вечно забита пылью. Вот топчан – неудобный, правда…» «Посидим немного?» - рука ласково пробежала по патлатой спине. Глаза заулыбались. Мы сидим вобнимку: я и Сидней – тёплая, большая собака. Кангал. Нас обоих волновала наша встреча. «Возьмёшь с собой?» - спросили глаза. «Не могу, понимаешь…». Глаза погрустнели. «Что ж, подожду ещё…» Но большие собаки не пользовались спросом. Шансов выжить у Сиднея не было. Через неделю к воротам подъехала знакомая машина. Упирающегося и стонущего, Сиднея выволокли из вольеры. Зловещая камера снова зажала его могучее тело. Железная дверь коротким и нервным хлопком отсекла его от внешнего мира. Теперь уже навсегда. В моём воспоминании продолжает жить Сидней – молодой кангал, так наивно радовавшийся весне в самый последний день своей жизни. Теперь Сиднею уже не нужна весна – его, подобно миллионам таких же выброшенных собак, всосала смертельная мгла. Ольга Кажарская, 1999 год |
| В избранное | ||
