Зимой 2014–2015 гг. на юге Дальнего Востока будет проходить очередной единовременный (фронтальный) учёт численности амурского тигра. Последний подобный учёт тигров был проведён в 2004–2005 гг. Результаты этих работ показали, что на территории современного ареала тигра в России (Приморский край и юг Хабаровского края) обитает около 480 особей этого вида.

За прошедшее десятилетие условия существования тигра в России значительно ухудшились, а общая численность хищника приняла устойчивую тенденцию к снижению. Главные местообитания тигра – кедрово-широколиственные леса, интенсивно деградируют из-за заготовки древесины, строительства промышленных объектов (нефте- и газопроводов), прокладки дорог и другой хозяйственной деятельности человека. В Дальневосточном регионе по-прежнему остаётся хорошо отлаженным браконьерский отстрел тигров и сбыт их дериватов в Китай. Ковры из тигровых шкур пользуются спросом и среди российских нуворишей. Контроль над этой ситуацией со стороны правоохранительных органов продолжает оставаться слабым.

Основной участок ареала тигра на Сихотэ-Алине, где сосредоточено более 90 % от всей популяции, из-за разрушения среды обитания и, как следствие, сокращения численности копытных, браконьерских отстрелов самих тигров начал дробиться на отдельные изолированные очаги. Проблемы, связанные с сохранением амурского тигра, неоднократно освещались специалистами на страницах проекта http://bigcatrs.ru.

Предстоящей зимой учёт тигра будет осуществляться при финансовом содействии и непосредственном контроле Амурского филиала Всемирного Фонда дикой природы (WWF) (энную сумму обещало внести и Русское географическое общество). Ответственными кураторами мероприятия выступят сподвижники WWF – Владимир Арамилев (Тихоокеанский институт географии ДВО РАН) и Сергей Арамилев (директор Приморского филиала АНО «Центр «Амурский тигр» – некоммерческой организации, созданной в 2013 г. по инициативе Президента РФ для объединения усилий по сохранению амурского тигра). В то же время, представители регионального отделения WWF уже проанонсировали ожидаемый (известный заранее?) ими результат учёта – «не менее 700 тигров», не приводя при этом каких-либо объективных (аргументированных) оценок численности тигров или анализа материалов, накопленных за последние десять лет. Таким образом, идёт активная подготовка общественного мнения к заведомо установленному ими (возможно, минимальному) результату предстоящих учётов тигра.

Проект BIGCATS.RU предлагает вам прочитать статью «Об учётах леопарда и тигра», подготовленную ведущими специалистами по редким видам кошачьих Дальнего Востока – Дмитрием Пикуновым и Виктором Юдиным, в которой даётся критический анализ учёту дальневосточного леопарда, проведённому в 2013 г., и обосновывается профессиональная некомпетентность его ответственных исполнителей – В.В. и С.В. Арамилевых. Заинтересованность Арамилевых в получении уже обозначенных цифр конечного результата предстоящего учёта тигра может стать палкой о двух концах – сфальсифицированные итоги не только позволят смело отчитаться перед главой государства, проявляющего внимание к охране редких видов нашей фауны, но и станут благодатной почвой к возобновлению разговоров о необходимости начать ограниченную охоту на тигра.

Проект BIGCATS.RU полностью разделяет мнение авторов статьи, Д. Пикунова и В. Юдина, и считает недопустимым, чтобы учётом тигра руководили WWF и АНО «Центр «Амурский тигр», замкнувшие на себе всю сферу (политическую, финансовую, информационную и др.) управления тигром.

С целью получения объективных сведений о состоянии численности популяции тигра на юге Дальнего Востока России, распределении хищников в пределах современного ареала, состоянии пищевых ресурсов тигра – популяций копытных животных, необходимо сформировать объединённую группу независимых специалистов, на которых возложить руководство и непосредственное исполнение работ по обсуждению и утверждению методики учёта, контроль над сбором первичных данных, их обработку и подведение итогового результата учётных работ.

Люди должны знать правду о нынешнем состоянии популяции амурского тигра в России, продолжающего оставаться заложником природоохранного бизнеса.

ОБ УЧЁТАХ ЛЕОПАРДА И ТИГРА

Знание количественных и качественных характеристик популяций, территориальных группировок или иных объединений охотничьих или особо охраняемых видов животных необходимо для разработки мероприятий по их хозяйственному использованию или установления охранного статуса. При этом ставятся задачи не только определить количество или плотность населения животных, но и выявить половой и возрастной состав популяции (территориальной группировки). Без этих показателей невозможно разработать нормы освоения ресурсов, определить репродуктивные свойства и оценить перспективу сохранения редких видов. При осуществлении учётных работ используются различные методические разработки. Методически грамотно выполненные полевые работы являются основой для оценок количественного присутствия животных, т.е. дают возможность рассчитать состав группировки в конкретных единицах с определёнными допусками (вилкой). В отношении крупных видов млекопитающих широко применяются методы зимнего учёта по следам на снежном покрове. Сохранение единообразия методических приёмов позволяет выявить направление движения за определённый временной интервал структурных, поведенческих и пространственных изменений в популяции. Соответственно выявляются экзо- и эндогенные факторы, повлекшие изменения, отмеченные в ходе полевых работ. На заключительном этапе производится обработка полученных данных и подсчёт общего количества животных.

Данный принцип подведения итогов исследований, в частности в отношении крупных кошек, применяется широко и, собственно, не допускает грубых (субъективных) ошибок (Матюшкин и др., 1999). Однако динамические процессы в группировке (популяции) требуют не только количественного, но и пространственного сравнительного анализа (идентификации), опирающегося на результаты предыдущих учётов, определение причин, мотивировавших изменения. Поэтому многолетнее использование единообразных методов полевых исследований и территориальной привязки маршрутов также следует признать одним из главных требований определения состояния ресурса животных и перспективы их существования. В данном контексте синхронизация методов учёта должна быть наиболее строгой в отношении редких и малочисленных видов. В любом случае, применение уклоняющихся методов должно идти параллельно, чтобы отразить преимущества нововведений. В противном случае исключается возможность сравнительного анализа и, соответственно, возрастает вероятность субъективизма.

Если в отношении охотничьих видов возможно применение градации оценки ресурса «меньше», «больше», «стабильно», то для таких видов, как тигр и леопард, методики учёта отработаны и позволяют с высокой долей достоверности и минимальными допусками конкретизировать количественные показатели до единиц, показать структурные характеристики популяций. Данные виды постоянно находились и находятся в центре внимания учёных и природоохранных организаций, учётные работы проводятся регулярно, и поэтому сохранение единообразия методов исследований следует считать одним из основных требований. Кроме того, точность и достоверность работ повышается при использовании постоянных учётных маршрутов, описания которых, включённые в отчёт, являются обязательным подтверждением исполнения учётчиком методических требований. Любая попытка фальсификации или умозаключительной оценки численности данных видов не только неприемлема, но и опасна в перспективе существования видов. Субъективные «ошибки» или заведомые завышения численности редких видов подводят их под угрозу применения неправомерных действий со стороны природоохранных ведомств, и одним из таких мероприятий может стать выведение видов из «Красной книги» (как в случае с пятнистым оленем, гималайским медведем, дальневосточным котом) с включением их в число охотничьих видов.

В отношении амурского тигра, внесённого во все существующие «Красные книги», неоднократно высказывались мнения о целесообразности ограниченного отстрела. Данная тема сейчас «закрыта», но, как ни странно, продолжается закамуфлированное её обсуждение на якобы «фактическом» материале, которое находит своих сторонников, утверждающих о необходимости локального «регулирования численности тигра». В данном контексте в качестве примера очень показателен «Отчёт по учёту дальневосточного леопарда 2013 г.», выполненный В.В. и С.В. Арамилевыми. Подготовка, выполнение полевых работ и содержание «Отчёта» вызывают сомнение в отношении достоверности полученных материалов. К участию в учёте дальневосточного леопарда не были привлечены научные сотрудники, обладающие необходимыми методическими знаниями и имеющие опыт организации работ в рамках разработанных стационарных маршрутов. В.В. и С.В. Арамилевы привлекли к работе сотрудников охотнадзора, егерского состава ООПТ Приморского края и охотников. Они разработали новые маршруты, которые оказались длиннее прежних, применяемых при учётах леопарда ранее. В сложном рельефе местообитаний леопарда качественно пройти такие маршруты в пешем порядке невозможно. Были применены снегоходы и квадрациклы. При такой организации работ не ставился вопрос о троплении следов в прямом направлении и «в пяту», что само по себе явилось грубейшим нарушением методики учёта. Учётчики, не обладающие знаниями об особенностях следовой дорожки самцов и самок, молодых и взрослых зверей не смогли, да и не стремились, определить пол и возраст животных, лишь фиксируя следы и их размеры. Таким образом, учёт редчайшей кошки Планеты был проведён по методике ЗМУ. Поэтому при подведении итогов больше 50% зверей в «Отчёте» вошли в категорию «неопределённого пола и возраста», а общее количество леопардов «увеличилось» почти вдвое. Другие замечания попытаемся обсудить более детально.

Просматривая «Отчёт по учёту дальневосточного леопарда 2013 г.», легко обнаружить своеобразие и странные особенности организации полевых работ, а также полное игнорирование основных положений (требований), что снижает ценность отчёта до его неприемлемости. Совершенно отсутствуют первичные данные, и лишь на прилагаемых картах расставлены значки с обозначениями мест обнаружений хищников. Остановимся на некоторых, по нашему мнению, грубых «подтасовках» при обработке результатов полевых работ, исключающих возможность их сравнения с результатами прежних квалифицированных учётов.

На основании опыта проведения систематических учётов численности дальневосточного леопарда, обитающего на ограниченной территории юго-западных районов Приморского края, накоплены объективные материалы о состоянии его популяции. Использование данных материалов в сравнительном плане необходимо для того, чтобы выявить тенденции развития популяции, позволяющие объективно подойти к общей оценке природоохранного статуса вида. Идентичность методов учётных работ позволяет снизить возможное влияние субъективизма. Ещё раз повторим, что введение каких-либо новшеств методического плана должно быть аргументировано, а результаты, полученные применяемым прежде и новым методами, сопоставимы. Только таким образом можно показать аргументы в пользу методических нововведений.

Впервые учёт дальневосточного леопарда выполнен в 1972 г., а всего до 2013 г. их проведено десять. Главными задачами исследований было познание количественного состава популяции леопарда и группировок всех сопутствующих ему крупных хищных и копытных животных. Мониторинг охватывал весь фаунистический комплекс, определяющий трофические и пространственные связи леопарда. В процессе исследований была разработана и применена оригинальная методика учёта. Суть метода заключается в последовательной проверке ранее выявленных мест обитания леопарда и тигра. К полевым работам привлекалась практически постоянная группа из 10-12 опытных учётчиков, неоднократно принимавших участие в работе. Маршруты (общим количеством 150-160) закладывались с таким расчётом, чтобы каждый из них мог быть обработан учётчиком за световой день. В обязанности каждого участника исследований входило возможное определение пола, возраста, места локализации особи, тропление её следов «в пяту» и в прямом направлении, сбор экскрементов и описание обнаруженных останков жертв. В итоге формировалась общая картина трофических связей и межвидовых отношений крупных хищников и их влияния на популяции копытных животных. Результаты учётов широко публиковались в печати (Абрамов, Пикунов, 1974, 2000, 2013; Пикунов, 1976, 1985, 1992, 2009, 2010). Особенно тщательно обследовались выявленные в предыдущие годы места концентрации леопардов и объектов их охоты.

В 1998 и 2000 гг. учёты численности леопарда и тигра с иным методическим подходом были выполнены В.В. Арамилевым и П.В. Фоменко. Работы проведены в формате «единовременных» учётов с привлечением 50-60 сотрудников службы охотнадзора, егерской службы и местных охотников. Группа учётчиков оказалась разнородной и слабо подготовленной к работе. Общая длина маршрутов составила 1000-1100 км. Учёт 1998 г. показал численность леопарда 40-44 особей, в 2000 г. – 48-50 (Арамилев, Фоменко, 1998, 2000). К сожалению, авторы Отчётов показывали только увеличение численности леопарда, но не обосновывали свои выводы.

В 2000 г. учёт численности леопарда и тигра в юго-западном Приморье провели профессионалы (Д.Г. Пикунов, В.К. Абрамов, В.Г. Коркишко, И.Г. Николаев). Было заложено 140 традиционных учётных маршрутов, на 55 из которых обнаружены следы леопардов, которые с полной половой и возрастной характеристикой идентифицированы принадлежащими 22-27 особям (Пикунов и др., 2000). Сразу же после окончания данной работы В.В. Арамилевым и П.В. Фоменко на средства Общества сохранения диких животных (WCS, США) был проведён повторный (единовременный) учёт, который показал наличие на той же территории 24-26 леопардов – фактически идентичный результат за исключением половозрастных показателей. Однако руководители учётных работ сочли необходимым увеличить результаты вдвое – до 48-50 особей, мотивируя это недостаточным снежным покровом, что, в принципе, для юго-запада Приморья является нормой. Решение о двойном увеличении численности леопарда вопреки совпадению итогов обоих учётов по чисто умозаключительным рассуждениям несколько странно. Однако было бы логично результаты учёта 2013 г. сравнивать с результатами предыдущих, выполненных в рамках «единовременных». В таком случае выявилось бы, что никакого резкого увеличения количественного состава популяции дальневосточного леопарда не произошло.

Из структуры «Отчёта 2013» видно, что организаторы учёта провели его в формате «единовременный». С этой целью был разработан 101 маршрут. В «Отчёте» не содержится никаких разъяснений – как и в каком временном разрезе выполнялись полевые исследования, как распределялись маршруты за выбранный промежуток времени (13-17 февраля). В период с 23 февраля по 5 марта 2013 г. было пройдено ещё 12 дополнительных маршрутов. Потребность или необходимость в выполнении дополнительных исследований не совсем понятна и не обоснована. Время проведения этих дополнительных маршрутов не отвечает принципу «единовременного» учёта. Перед началом полевых исследований с коллективом учётчиков было проведено три учебных семинара, индивидуальный инструктаж при выдаче полевых дневников. Необходимость обучения была вызвана и тем, что большинство исполнителей полевых работ не обладали профессиональными навыками и в учёте принимали участие впервые. После инструктажа они прошли по сложным и незнакомым маршрутам, протяжённость которых в 1,5 раза превышала традиционные. Длина последних рассчитывалась сообразно физическим возможностям учётчиков, сложности рельефа юго-западного Приморья и необходимости качественной обработки маршрута в течение светлого времени. Общая длина 113 маршрутов в 2013 г. составила 1604,9 км. Увеличение длины маршрутов было недопустимо. Пройти по удлинённому маршруту и качественно выполнить исследование трудно даже для физически подготовленного человека. Здесь нельзя применить снегоходы, квадрациклы и другую технику. Только в пешем походе закладывается качество исследований.

В «Отчёте» декларируется двойное увеличение численности леопарда за прошедшие шесть лет после последнего учёта (2007 г.), а численность тигра «подпрыгнула» почти троекратно. Данное явление возможно лишь при воздействии на популяции редких крупных хищников мощного положительного внешнего импульса. Ничего подобного в Природе не отмечалось, а авторы «Отчёта» не представили обоснований своего вывода. Ошибки и поспешные умозаключения об увеличении численности редчайших видов просто опасны. Это может послужить поводом для «регулирования» состава популяций. Авторы не дали утвердительного ответа на самый главный вопрос – почему произошёл столь резкий «скачок» численности тигров и леопардов? Какие территориальные и трофические ресурсы содействовали реализации репродуктивного потенциала и сохранности потомства видов с практически идентичным типом питания? Как строятся взаимосвязи тигра и леопарда, тигра и леопарда с копытными животными? Вопросов остаётся достаточно много, и даже видятся противоречия, поскольку в «Отчёте» имеются утверждения о «жёсткой» конкуренции между тигром и леопардом, при констатации антропогенных (негативных) изменений ландшафтов. Конкуренция в самом простом её проявлении выражается в подавлении более сильным видом вида более слабого, что в итоге ведёт к вытеснению слабого вида за пределы обитания сильного или исчезновение слабого. Следовательно, тигр как более сильный и крупный хищник должен выступить своего рода ограничителем роста численности леопарда и его пространственного распределения. Однако численность обоих видов увеличилась в арифметической прогрессии.

Основанием для заключения о «жёсткой» конкуренции послужили упоминаемые авторами «Отчёта» три случая поимки тиграми леопардов. Но ведь не являются секретом и не единичны случаи убийства более сильным хищником слабого, взрослым – молодого и т.п. Бурый медведь, например, способен оказать достойное сопротивление или убить тигра, лисица – поймать колонка или молодого барсука. В литературе таких описаний достаточно много. Следует ли из единично известных случаев, не приносящих ощутимого урона популяции леопарда, возводить его отношения с тигром в ранг «жёсткой» конкуренции? По-видимому, более доказательными оказались бы трофические предпочтения хищников. Но в отчёте ничего не сказано о питании леопарда и тигра, о количественном и видовом присутствии объектов их питания, о соотношении видов жертв в рационе того и другого. Неизвестно – какие внешние или внутрипопуляционные факторы повлияли на резкий «скачок» численности обоих видов хищников. Кроме того, на прилагаемых картах тигры и леопарды не разделены пространственно. Таким образом, выводы о жёсткой конкуренции и резком увеличении численности обоих видов являются совершенно необоснованными. По-видимому, авторы «Отчёта» имели иные цели, далёкие от получения объективных результатов.

Учёт 2007 г. показал, «…что количество следов леопарда, встреченное учётчиками на маршрутах, было вдвое (а тигра втрое) меньше по сравнению с результатами учёта 2003 г.» (Пикунов и др., 2009). За этот же период ситуация с копытными ещё более осложнилась, а общая их численность снизилась в сравнении с 2003 г. приблизительно вдвое. Кроме того, в 90-е гг. прекратили своё существование оленесовхозы, где содержалось до 45 тыс. парковых оленей. Хищники периодически проникали на территории совхозов и нападали на оленей. С исчезновением оленепарков трофические условия хищников получили негативный уклон. На этом фоне утверждения об увеличении количества леопардов и тигров сомнительны, бездоказательны, субъективны. Обнаруженные в 2007 г. на 158 маршрутах общей протяжённостью 1740 км 96 следов леопардов и 80 следов тигров были идентифицированы принадлежащими 25-34 леопардам и 11-13 тиграм (Пикунов и др., 2009). В 2013 г. на маршрутах было обнаружено только 85 следов леопардов и 85 следов тигров, которые непонятно как были идентифицированы принадлежащими 47 леопардам и 27 тиграм. В связи с этим авторы «Отчёта» приходят к выводу о «необходимости регулирования численности тигра». Подобные высказывания достаточны, чтобы чиновники из Министерства природных ресурсов сделали вывод о необходимости проведения отстрелов тигров на юго-западе Приморья. Фактически изолированные популяции тигра и леопарда могут оказаться в сфере коммерческих охот.

Расхождения в оценке численности хищников в 2007 и 2013 гг. на наш взгляд произошли по следующим причинам.

1. При обследовании маршрутов в 2013 г. непрофессиональные учётчики не обращали внимания на влияние погодных явлений на размер и строение следа. В течение нескольких часов на склонах разной экспозиции следы в разной мере теряют свою первоначальную форму. Размер большой мозоли передней лапы (главный критерий индивидуальной принадлежности следа) под действием солнечных лучей увеличивается до 1 см за час (Ошмарин, Пикунов, 1990; Юдин, 2010). Не проводилось частичное обязательное тропление следов с целью определения направления хода зверя, возможного определения пола и возраста, обнаружения останков жертв.
2. Возникает вопрос об ошибке в оценке численности при подведении итогов учёта в 2007 г. Однако, данное предположение исключено, так как в учётных работах принимали участие опытные научные сотрудники и подготовленные учётчики, неоднократно (5-6 раз) выполнявшие подобные исследования и хорошо знавшие особенности рельефа местности, местонахождение резидентных особей, поведение хищников, пространственное распределение копытных животных. Постоянно осуществлялась «поправка» на особенности погоды и состояние снежного покрова. Поэтому предположение о грубой ошибке при учёте 2007 г. исключается.
3. В 2013 г. при подведении итогов полевых работ, на наш взгляд, допущены грубые отклонения от принятых методов учёта, о чём свидетельствуют разработанные авторами «Отчёта 2013» алгоритмы. С момента организации учётных работ в 2013 г. и до подведения итогов отмечается фривольное отношение организаторов к столь ответственной работе. Наше мнение основано на структуре «Отчёта» и особенно – на «алгоритмах» и «сенсациях». Кратко рассмотрим основные положения алгоритмов «Отчёта».
   
   1. К исполнению принята точность измерения следов 0,5 см. В алгоритме №8 приводятся размеры «пяток» возрастных категорий с точностью до 0,4 см. Эта незначительная разница никак не обозначена в «Отчёте», а точность полевых измерений до 0,4 см просто отсутствует. Напомним, что в середине февраля на склонах южной экспозиции за несколько часов размеры следов теряют свою индивидуальную информацию. Именно в указанные сроки и проводились учётные работы в 2013 г., однако о каких-либо поправках и коррекции размеров в «Отчёте» сведений нет.
      
   2. В алгоритме №9 градация возрастных групп вообще выпадает из логического русла. Становится очевидным, что в полученном нагромождении измерений следов авторы просто не смогли «разобраться». В задачи учётчиков не входило изучение особенностей поведения зверей разного пола и возраста, не проводились обязательные тропления измеряемых следов и «в пяту», и по ходу движения.
      
   3. Вызывает большие сомнения доверительность рассчитанного авторами расстояния «между следами разных особей при анализе следов разной степени свежести» тигра и леопарда (разнополых особей и особей неопределённого пола) (алгоритм №5). Если же авторы полагают, что имеются основания для таких подсчётов, то необходимо было раскрыть методы их получения.
      
   4. Диапазон в размерах «пяток» взрослых самок тигра и особей неопределённого пола и возраста в «Отчёте 2013 г.» абсолютно одинаков. Почему? Как учесть разницу в миллиметрах, если за один час на солнцепёчном склоне размер следа увеличивается до 1 см? Этот факт свидетельствует о небрежном подходе к выполнению полевых исследований.
      
   5. «Только размер «пятки» и присутствие котят является главным и безошибочным критерием при определении пола крупной кошки» (стр. 10 «Отчёта»). Констатация элементарных положений методики учётов не сочетается с самой сутью «Отчёта», поскольку особи неопределённого пола составляют более половины расчётной численности. Почему? Потому что в качестве дополнительных критериев индивидуальной принадлежности следа обязательно используются поведенческие характеристики, что не было даже предусмотрено при инструктаже учётчиков. Как мы отметили выше, именно поведенческие признаки особей разного пола и возраста совершенно не принимались во внимание во время учёта 2013 г., не осуществлялось тропление следов. Субъективный подход никак не отвечает главным требованиям работ по учёту животных любых видов – определению количества особей, возрастного и полового состава, а также пространственной ориентации в соответствии с реальными погодными и иными условиями. Неполнота собранных данных повлияла на весьма грубую трактовку полового и возрастного состава учтённых зверей. Возникает вопрос – стоило ли проводить достаточно затратные исследования, чтобы получить подобные (приблизительные) результаты?
      
   6. Отказ организаторов учёта от применения традиционных методов и маршрутов, увеличение протяжённости маршрутов (полноценное прохождение которых пешком невозможно за светлый период времени, а применение снегоходов и квадрациклов в полной мере невозможно из-за сложности рельефа), явились причинами низкокачественных результатов. Отсутствует возможность сравнения результатов предшествующих и новых учётов и изменений, произошедших в популяциях тигра и леопарда со времени предыдущих исследований.
      
   7. В «Отчёте» отсутствуют сведения о рыси. В предыдущие годы (2000, 2003, 2007) на юго-западе Приморья постоянно отмечалось присутствие 5-10 рысей, которые в национальном парке «Земля леопарда» фиксируются фотоловушками. Отсутствие каких-либо упоминаний о рыси в «Отчёте 2013 г.» ещё раз подчёркивает профессиональную некомпетентность исполнителей полевых работ. По всей видимости, следы рысей приняты учётчиками за следы молодых леопардов. О низкой квалификации учётчиков и составителей «Отчёта» можно судить также по количеству особей неопределённого пола и возраста. Определить пол и возраст всех зверей по следам сложно. Однако при учёте тигра в 1995-96 гг. количество особей данной группы составило менее 22% (Матюшкин и др., 1996, 1999), по результатам учёта леопарда в 2007 г. – 23%, по результатам 2013 г. – по леопарду – 53%, по тигру – 63%. Можно ли по таким данным судить о процессах, происходящих в популяциях обоих видов? Видимо, комментарии здесь излишни.
      
   8. В «Отчёте» совершенно отсутствуют сообщения о находках останков жертв и тигра, и леопарда. Это ещё раз подтверждает нашу убеждённость о безответственности (безграмотности) в организации полевых работ. Соответственно, и утверждать о «жёсткой» межвидовой конкуренции нет оснований. В классическом понимании конкуренция сводится главным образом к соперничеству за использование пищевых ресурсов и пространственное присутствие. Если посмотреть на карты (представленные в «Отчёте»), то можно убедиться в том, что ареалы тигра и леопарда перекрываются в широком диапазоне. Кроме того, отлов хищников в предыдущие годы с целью радиотрекинга выявил обоюдное использование обоими видами наиболее удобных звериных троп, проходящих по территориям с наивысшей плотностью копытных животных. Без демонстрации (динамики) количественных соотношений хищников и сопутствующих видов копытных, фактических свидетельств угнетения популяции леопарда под воздействием роста численности тигра, утверждение о «жёсткой конкуренции» просто надумано, а необходимость «регулирования численности тигра» и вовсе настораживает.
      
   9. Одним из важнейших факторов территориальной близости видов близких по типу питания и биотопическому предпочтению является дистанция индивидуального сближения (Панов, 1983). Эта формула закономерна как для социальных, так и для асоциальных видов. В определённые биологические циклы или в условиях трофического дискомфорта животные перемещаются достаточно широко, возрастает площадь перекрывания ареалов. Однако стабилизация экзогенных факторов сопровождается «восстановлением» границ ареала или закреплением вида на вновь освоенной территории (Шварц, 1969). Подобные флуктуации наблюдаются и на юго-западе Приморья – тигр и леопард динамично осваивают территорию. В «Отчёте» показано, что площадь индивидуальных участков самцов и самок леопарда и тигра относительно велика, но территории для размещения такого количества хищников явно недостаточно, что отражается на плотном перекрывании индивидуальных участков (рис. 4-6 «Отчёта»). Подобное территориальное распределение хищников возможно только при обилии пищевых ресурсов и при возможности периодического биотопического разобщения местного характера (тигр – долины и многоснежные плато, леопард – скалистые со сложным рельефом участки). Кроме того, леопард ловко лазает по деревьям, что позволяет ему избежать прямого контакта с тигром при неожиданной встрече. На этом фоне вероятность целенаправленных преследований тигром леопарда должна снижаться из-за их неэффективности. Чтобы доверительно показать реальную пространственную структуру популяций тигра и леопарда, необходимо было привести и конкретные цифровые выкладки по численности копытных животных и, хотя бы, ориентировочные объёмы изъятия животных хищниками, т.е. показать перспективу существования обоих видов, очень близких по типу питания и пространственной приуроченности на юго-западе Приморья. Отсутствие исходных данных о состоянии кормовых ресурсов можно считать одним из основных недостатков «Отчёта». Авторы «упустили» и не комментируют также существование достаточно сильного антропогенного пресса на копытных в пределах территории, охваченной учётом, хотя отмечают многогранное влияние антропогенного пресса на экосистемы региона.

Ситуация с состоянием местообитаний леопарда и тигра неуклонно ухудшается. Ликвидация оленеводческих хозяйств, продолжающаяся интенсивная вырубка лесов, систематические лесные пожары, практически не регламентируемая легальная и развитая нелегальная охота на копытных, пересечение всего юго-западного Приморья скоростной автомагистралью и планирующимся строительством газопровода не оставляют реальной перспективы сохранения фаунистических комплексов в целом, и тигра и леопарда в частности. Проблемы, возникающие в связи с интенсификацией хозяйственного освоения территории, освещались и в печати (Пикунов и др., 2009). К сожалению, в «Отчёте» присутствует «ликование», и излагаются «сенсации» совершенно иного направления.

Юго-западный участок является последним рубежом, откуда возможно естественное расселение леопарда и тигра на сопредельную территорию Китая и Корейского полуострова. В явное противоречие с усилиями, предпринимаемыми международными организациями по восстановлению существовавших ранее ареалов тигра и леопарда, вступает рекомендуемое авторами регулирование численности тигра. Никаких реальных, убедительных доказательств целесообразности рекомендуемых действий авторы не приводят, отчего «Отчёт» приобретает свойства «любительского», непрофессионального сочинения.

Резюмируем вышеизложенное следующим:

1. «Отчёт» базируется на хаотично собранных данных, не отражает реальной картины состояния фаунистических комплексов, в выводах преобладают преднамеренность и субъективизм, что крайне опасно в отношении редких видов. Отсутствует сравнительный анализ с результатами предыдущих учётов.
2. Слабо отражена существующая устойчивая тенденция ухудшения биологических свойств местообитаний диких животных в результате антропогенного освоения территории.
3. Соотношение количества следов леопардов, обнаруженных в 2013 г. и в предыдущие годы, не может быть принято в качестве доказательства скачкообразного увеличения численности хищников. Подобный вывод голословен, субъективен.
4. Количество тигров также сильно преувеличено. Авторы «Отчёта» тем самым «подкрепили» своё мнение о необходимости регулирования (ограничения) количественного присутствия тигра на данной территории.
5. Полностью отсутствуют количественные показатели присутствия копытных животных – основного и главного критерия благополучия существования хищников-миофагов.

Получение первичных полевых сведений и составление «Отчёта» методически не выдержаны. Выводы авторов не подкреплены соответствующими исходными данными, а сам «Отчёт» не соответствует требованиям, предъявляемым к такого рода исследованиям. Организаторы учётных работ проигнорировали суть методических подходов, разработанных в ходе предыдущих учётов, что не дало возможности выявить динамические процессы в популяциях редких видов и объектов их питания. В «Отчёте» преобладают субъективные безосновательные выводы, подтверждающие непрофессиональное выполнение исследований и их обсуждение.

Невообразимо резкий скачок численности тигра и леопарда авторы связывают и с ужесточением природоохранного режима на исследуемой территории после организации здесь национального парка. Виды, о которых идёт речь, имеют достаточно длительный период полового созревания, долговременное существование семейных групп, длительный период постнатального роста и развития детёнышей, низкую плодовитость и сохранность потомства по экологическим причинам. Динамические процессы в популяциях этих животных, обусловливающие возможный «всплеск» или падение их численности по естественным причинам, имеют характер плавных многолетних колебаний. За один год (с апреля 2012 г.) функционирования новой природоохранной организации такие репродуктивные успехи тигра и леопарда невозможны. Очевидно, организаторы учёта не имеют представления о биологии размножения ни тигра, ни леопарда.

В зимний период 2014/15 гг. планируется проведение единовременного учёта амурского тигра на всей территории его ареала в России. Организация учётных работ опять же поручена (КЕМ?) В.В. и С.В. Арамилевым. Уже сейчас по линии WWF запущена предварительная информация о том, что количество тигров растёт и теперь их не менее 700 особей. Подобные «предварительные» сообщения имеют своей целью подготовить базу для получения в результате учётных работ аналогичной или более высокой цифры. Организаторы учётных работ показали свой профессиональный уровень на учёте леопарда и теперь не скрывают своего стремления насчитать как можно больше тигров. В публикациях и сообщениях СМИ регулярно констатируется высокое давление антропогенных «преобразований» на естественные биоценозы. Количество тигров неуклонно снижается, и это отмечено ещё в 1996 г. – в ареале наметились разрывы, где тигры бывают лишь периодически (Матюшкин и др., 1999). Ареал приобретает дизъюнктивный (очаговый) характер и говорить об увеличении численности амурского тигра нет никаких оснований. Вполне вероятно, что подобные «предварительные» реплики нужны для того, чтобы на фоне высокой численности вывести тигра из Красной книги или, по крайней мере, обосновать необходимость его ограниченного отстрела. В.В. и С.В. Арамилевы приняли активное участие в исключении из списков краснокнижных видов гималайского медведя, пятнистого оленя аборигенной популяции, дальневосточного кота. В результате их активной деятельности на территории охотничьего хозяйства, подконтрольного В.В. Арамилеву (осуществляется финансовая поддержка WWF), была открыта охота на гималайского медведя и пятнистого оленя. Не преследуют ли данные специалисты цель выведения тигра из числа видов Красной книги для последующей организации на него охот?

Профессиональная неподготовленность исполнителей учёта дальневосточного леопарда заставляет насторожиться. По данному поводу в связи с предстоящим учётом амурского тигра хотелось бы обозначить следующие вопросы:

1. Кто и на каком основании назначил С.В. Арамилева директором Приморского филиала АНО «Центр «Амурский тигр»?
2. Необходимо отклонить «Отчёт по учёту дальневосточного леопарда 2013 г.» в связи с непрофессиональным методическим исполнением полевых и камеральных работ.
3. Следует отстранить В.В. и С.В. Арамилевых и сотрудников WWF от организации и проведения учёта амурского тигра в зиму 2014/15 гг., поскольку результаты непременно будут сфальсифицированы, а «заявка» на увеличение численности тигров уже подана – не менее 700 особей.
4. Поручить подготовку всех мероприятий по учёту амурского тигра специалистам с многолетним стажем изучения биологии редких видов, имеющих опыт подобных исследований.

ЛИТЕРАТУРА

Абрамов В.К., Пикунов Д.Г. Барс на Дальнем Востоке СССР и его охрана. Бюллетень МОИП, отд. биол. 1974. № 2. С. 5-15.

Арамилев В.В., Арамилев С.В. Отчёт по учёту дальневосточного леопарда 2013 г. Владивосток, 2013. 26 с.

Арамилев В.В., Фоменко П.В. Распространение и численность дальневосточного леопарда на юго-западе Приморского края // Охрана и рациональное использование животных и растительных ресурсов. Иркутск. 2000, с. 50-63.

Матюшкин Е.Н., Пикунов Д.Г., Дунишенко Ю.М., Miquelle D.G., Николаев И.Г., Смирнов Е.Н., Абрамов В.К., Базыльников В.И., Юдин В.Г., Коркишко В.Г. Численность, структура ареала и состояние среды обитания амурского тигра на Дальнем Востоке России // Для Проекта по природоохранной политике и технологии на Дальнем Востоке России Американского Агентства Международного развития. Изд.USAID-США. 1996. (На русском и английском языках). 65 с.

Матюшкин Е.Н., Дунишенко Ю.М., Микуэлл Д.Г., Николаев И.Г., Смирнов Е.Н., Салькина Г.П. Ареал и численность амурского тигра на Дальнем Востоке России в середине 90-х годов. Редкие виды млекопитающих России и сопредельных территорий. М.: Наука. 1999. С. 242-271.

Микелл Д.Д., Пикунов Д.Г., Дунишенко Ю.М., Арамилев В.В., Николаев И.Г., Абрамов В.К., Смирнов Е.Н., Салькина Г.П., Мурзин А.А., Матюшкин Е.Н. Теоретические основы учета амурского тигра и его кормовых ресурсов на Дальнем Востоке России. Владивосток: Дальнаука, 2006. 180 с.

Ошмарин П.Г., Пикунов Д.Г. Следы в природе. М.: Наука, 1990. 296 с.

Панов Е.Н. Поведение животных и этологическая структура популяций. М.: Наука, 1983. 423 с.

Пикунов Д.Г. Биология амурского барса. Автореф. дис. …канд. биол. наук. М.: ИЭМЭЖ. 1976. 24 с.

Пикунов Д.Г. Состояние популяций амурского тигра и дальневосточного леопарда на Дальнем Востоке России. Совещ. по созданию плана восстановления дикой популяции в северном Китае. Доклады. WCS. 2000.С. 37-39.

Пикунов Д.Г.Учет и мониторинг дальневосточного леопарда (Panthera pardus orientalis) на Дальнем Востоке России//Научно-методические основы составления государственного кадастра животного мира республики Казахстан и сопредельных стран: Материалы международной научно-практической конференции, проводимой в рамках ежегодных чтений памяти чл.-корр. АН КАЗССР А.А. Слудского, Алма-Аты, 11-12 марта 2013 г. Алма-Аты. С.106-113.

Пикунов Д.Г., Коркишко В.Г. Современное распределение и численность леопарда (Panthera pardus) на Дальнем Востоке СССР. Зоологический журнал. Том 94. Вып.6. 1985. С. 897-905.

Пикунов Д.Г., Коркишко В.Г. Леопард Дальнего Востока. М.: Наука, 1992. 191с.

Пикунов Д.Г., Абрамов В.К., Коркишко В.Г., Николаев И.Г., Белов А.И. Фронтальный учет дальневосточного леопарда и амурского тигра на юго-западе Приморского края, зима 2000 г. В отчете о результатах оценки численности популяции дальневосточного леопарда и амурского тигра в юго-западной части Приморского края в 2000 году. Владивосток. WWF-WCS. 2000. С. 1-31.

Пикунов Д.Г., Микелл Д.Г., Абрамов В.К., Николаев И.Г., Серёдкин И.В., Мурзин А.А., Коркишко В.Г. Результаты исследования популяций дальневосточного леопарда (Panthera pardus orientalis) и амурского тигра (Panthera tigris altaica) на юго-западе Приморского края, Дальний Восток России, февраль 2003 года. Владивосток. 2003. 62 с.

Пикунов Д.Г., Серёдкин И.В., Арамилев В.В., Николаев И.Г., Мурзин А.А. Крупные хищники и копытные юго-запада Приморского края. Владивосток: Дальнаука.2009. 96 с.

Шварц С.С. Эволюционная экология животных. Свердловск, 1969. 200 с.

Юдин В.Г. Следы тигра во времени и пространстве // Амурский тигр в Северо-Восточной Азии: проблемы сохранения в XXI веке: Междунар. науч.-практ. конф., 15-18 марта 2010 г., Владивосток. Владивосток: Дальнаука, 2010. С. 151-159.