Дамский Угодник.

История ювелирных украшений.

Уважаемые подписчики рассылки "Дамский Угодник. История ювелирных украшений"! Рад приветствовать Вас очередным выпуском нашей рассылки.
Мы поздравляем всех москвичей и особенно москвичек с Днем города, немосквичей с золотой осенней порой!
Желаем всем Здоровья и Любви!!!

На Ваш суд предлагаю историю "Медальон Роберта Браунинга", поучительную, забавную, историю. Хотя, наверника, кому то так не покажется.

Приглашаем:

В наш первый салон "Дамского Угодника”, на старом Арбате 36 в магазине "Мир Новых Русских" (м. Смоленская). Будем ждать Ваших отзывов и впечатлений.

С наилучшими пожеланиями,

Салон авторских украшений “Дамский Угодник” - www.DUM.ru, (095)7747707

Администрация серверов
www.GYN.ru – Доктор ГИН
www.ZUM.ru – Дом Для Детей
www.DUM.ru – Дамский Угодник

МЕДАЛЬОН РОБЕРТА БРАУНИНГА

Дата: примерно 1889 год.

Краткая характеристика: медальон, когда-то принадлежавший английскому поэту Роберту Браунингу, в котором находятся пряди волос Джона Мильтона и Элизабет Баррет Браунинг.

Как выглядит: медальон изготовлен из серебра и имеет форму раковины. Между крышками находится съемная перегородка, отделяющая пряди находящихся внутри медальона волос друг от друга. На внутренней поверхности крышки, которая крепится на петлях, выгравировано несколько надписей. С одной стороны от перегородки находится несколько прядей светлых каштановых волос Мильтона, связанных вместе черным шнурком. С другой стороны от перегородки находится локон миссис Броунинг — волосы здесь более густые и имеют темно-каштановый цвет. К медальону прикреплена вышитая шелком лента.

Оказалось, что автор “Потерянного рая” и многих других замечательных поэм оставил в память о себе не только стихи; остались также и его волосы. Его прекрасные локоны служили вдохновением для многих живших после него английских поэтов эпохи романтизма, в том числе для Уильяма Вордсворта, Сэмюэла Тейлора Колриджа, лорда Байрона, Джона Китса, Перси Биши Шелли и Чарлза Лэма. Прядь волос Мильтона фактически была воспета и таким образом увековечена многими поэтами-романтиками. 21 января 1818 года Джон Ките написал стихотворение “Увидев локон мильтоновских волос”, а Ли Хант, другой британский поэт эпохи романтизма, сочинил целых три сонета после того, как увидел ее.

Эта прядь волос имела большое количество различных владельцев. К ним относятся поэт и эссеист Джозеф Аддисон (1672—1719), лексикограф Сэмюэл Джонсон (1709— 1784), Джон Хул (1727—1803, перевел “Неистового Роланда” Лудовико Ариосто и другие хорошо известные поэмы эпохи Ренессанса), а также Джеймс Генри Ли Хант (1784—1859).

Нет ничего необычного в том, что прядь волос Мильтона прошла через многие руки. На протяжении многих веков существовала традиция срезания пряди волос и их передачи в дар другим людям. До того как люди научились делать фотографии, это был совершенно обычный способ оставлять память о себе своим друзьям или любимым во время долгой разлуки. Очень многие просто не могли позволить себе сделать собственный миниатюрный портрет, чтобы затем разослать его своим друзьям или возлюбленным; прядь волос же была не только интимным/но и легко доступным предметом, так как человек мог без труда срезать ее с собственной головы.

В XIX веке вместо пряди волос на память стали оставлять автографы. В домах людей хранились специальные альбомы, где расписывались все почетные посетители и желанные гости. Если случалось так, что приходивший с визитом человек имел некоторое отношение к литературным кругам, то его обязательно просили написать в альбоме какое-либо небольшое стихотворение. Такие рукописные альбомы с написанными в них строками знаменитых стихотворений Вордсворта и некоторых других известных в прошлом людей иногда можно встретить и сегодня.

Те, у кого не было друзей, связанных с литературными кругами, часто хотели просто передать записку своим знакомым. Нередко люди обращались к известным писателям с просьбой поставить под написанным свою подпись или какой-либо замысловатый вензель, который мог оказаться достаточным для получения на глупый вопрос обстоятельного рукописного ответа. (Раньше считалось просто неприличным писать незнакомцу или кому-либо другому, кто знает, что данное письмо предназначается для незнакомого человека.) Такая практика была высмеяна в новелле Мюриэл Спарк “Девочки легкого поведения”. Одна из героинь этого произведения пишет раболепные письма известным авторам, чтобы затем продавать присланные ими ответные письма с автографами.

Создание прижизненных и посмертных масок, которые затем дарились на память другим людям (также они могли передаваться для изучения или с какой-либо иной целью) стало другой распространенной практикой начала и середины XIX века. До сегодняшних дней до нас дошли гипсовые маски, снятые с лиц многих известных людей, например Китса, Вашингтона, Линкольна и Наполеона. Действительно, в музеях и частных коллекциях в настоящее время находится несколько посмертных масок Наполеона, которые были сделаны после смерти французского императора на острове Святой Елены и позднее в Европе.

Пряди волос срезались не только при жизни человека, но также и после его смерти. В прошлом очень часто из волос умершего люди плели венки. Несмотря на то, что такие венки внушали окружающим сильный страх, их владельцы относились к ним с большой любовью и вниманием. Сам Наполеон приказал сохранить волосы после его смерти и впоследствии изготовить на их основе браслеты для своей жены, матери, сына и родственников.

Коллекционирование волос в прошлом иногда даже выходило за рамки приличия. Например, кармашек для часов у короля Англии Карла II, правившего с 1660 по 1685 год, был, как известно, изготовлен из лобковых волос его возлюбленных.

В Соединенных Штатах обрезание волос и передача их в дар другим людям стали столь же популярны, как и в Европе. Например, в ассоциации библиотек в Филадельфии хранится прядь волос Джорджа Вашингтона, отрезанная его парикмахером, Мартином Пьери в 1781 году. Она была выставлена в помещение библиотеки в 1829 году потомками Пьери в обрамлении, сделанном из куска каштанового дерева, которое выращивал Вашингтон около своего дома в Маунт-Вернон, кусок дерева, которое росло у Лафайета, кусок стены из Индепенденс-Холла, кусок стены Карпентер-Холла, часть дома генерала Антония Вейна, части фрегатов “Конституция” и “Содружество”, а также часть скамьи, на которой Вашингтон сидел во время служб в церкви Христа.

Серебряный медальон, имеющий форму раковины, в котором находятся локоны Мильтона и Элизабет Баррет Браунинг, также имеет интересную историю; когда-то он принадлежал папе римскому Пию V, который возглавлял церковь в XVI веке и которому удалось покорить большую часть Европы. Затем он был передан Роберту Браунингу Кэтрин де Кей Бронсон, богатой американкой, переехавшей жить в Италию. Точно неизвестно, когда Бронсон передала медальон Браунингу, хотя вероятнее всего это произошло во время их дружбы, начавшейся в 1881 году и завершившейся через восемь лет в результате смерти поэта. Возможно, Роберт Браунинг никогда даже представить себе не мог, что однажды этот медальон станет святыней — свидетельством его большой любви к Элизабет Баррет Моултон.

Именно благодаря поэзии произошла встреча Роберта Браунинга и Элизабет Баррет — двух хорошо известных английских поэтов того времени. Роберт Браунинг написал письмо в первые же месяцы 1845 года, сразу же после того, как прочитал посвященное ему восторженное стихотворение “Ухаживания леди Джеральдин” в пятой книге Элизабет Баррет (она так и называлась “Стихотворения”), которая вышла предыдущей осенью. Прочитав это стихотворение, Роберт Браунинг понял, что сам принадлежит к числу современных поэтов — поклонников леди Джеральдин.

Роберт написал Элизабет письмо, высказав свое восторженное отношение к ее стихам, а также и к ней самой. Элизабет сразу же ответила ему — ее письмо датируется 11 января, то есть ответ она написала на следующий день после того, как получила письмо Роберта. В письме Элизабет благодарила Браунинга за его восторженное отношение к ее стихам; она писала: “Я получила такое письмо от такого человека! Симпатия вообще дорога — очень дорога для меня; однако симпатия поэта, и особенно симпатия такого поэта, как Вы, — это квинтэссенция симпатии ко мне!” Через несколько месяцев они встретились, а в ноябре Элизабет получила от Роберта письмо, в котором он умолял подарить ему локон ее чудесных волос. “Я буду жить и умру с ним, — писал Роберт в письме, датированном 23 ноября, — навсегда сохранив, таким образом, светлую память о Вас. Если Вы подарите мне то, что я прошу... скажем, в следующий вторник... когда я вынужден буду покинуть Вас, то я не пророню ни слова; ... если же моя просьба так и останется неуслышанной, я все равно не буду думать о Вас ничего плохого”.

На следующий день Элизабет написала ему ответ: “Я никогда не дарила того, о чем Вы просите, никому, кроме своих ближайших родственников, а также один, два или три раза я преподнесла такой подарок своим близким подругам...”

25 ноября Роберт встретился с Элизабет в ее квартире на Уимпол-стрит, 50. Это была их тридцать первая встреча;

Элизабет, очевидно, сказала Роберту что-то, что заставило его думать, что она сама хотела попросить у него в подарок локон его волос. Через три дня, 28 ноября, он отправил ей локон волос со своей головы, сопроводив его следующим посланием: “Возьмите его, ненаглядная моя, — я вынужден думать, что именно это Вы хотели получить от меня в дар. Я весь Ваш, а теперь я бы очень просил Вас сделать то же самое и прислать мне свой локон, чтобы я мог быть вполне счастлив”.

После получения среди ночи локона с головы Роберта — здесь следует отметить, что почту в Лондоне в середи не 1800-х годов разносили по нескольку раз в день, — Элизабет наконец отправила ему кольцо с прядью собственных волос и более крупным локоном волос со своей головы;

вместе с письмом оно было завернуто в бумагу.

Роберт не мог скрыть радости, когда получил это письмо от Элизабет 2 декабря. “Я был счастлив, Вы даже не можете представить себе, как я был счастлив! — писал он ей. — Но теперь я стал еще счастливее и богаче”.

Поэтесса увековечила этот обмен в одном из своих сорока четырех любовных стихотворений, которое было опубликовано через несколько лет в сборнике “Португальских сонетов”.

Любовь Роберта и Элизабет крепла день ото дня, и в сентябре 1846 года они поженились. Вскоре Браунинги переехали жить в Италию, где сначала остановились во Флоренции, а затем в течение нескольких следующих лет посетили другие итальянские города, Лондон и Париж.

Что касается волос Элизабет, то прядь, отправленная ею в кольце Роберту незадолго до свадьбы была безвозвратно потеряна, когда Роберт отдал кольцо для изменения его размера. Роберт взял для кольца часть волос из более крупного локона, который подарила ему Элизабет (в настоящее время оно хранится в Британской библиотеке в Лондоне), а другую часть оставил в письме, с которым получил этот локон. Роберт хранил любовные письма Элизабет в специальной коробочке, выложенной мозаикой; Элизабет же хранила его письма в сафьяновом ящичке. Уезжая в Италию, они взяли эти письма с собой. Через пятнадцать лет после смерти Элизабет письма вместе с Робертом вернулись в Англию. (Письма и ящички, в которых они хранились, являются в настоящее время собственностью Уэллслийского колледжа, Уэллсли, штат Массачусетс.)

Друг Браунингов Ли Хант сохранил на память прядь волос с головы известного поэта XVII века Джона Мильто-на, наиболее известными произведениями которого являются “Комус”, “Лисидас” и “Самсон-борец”. Хант получил эту прядь от доктора Бэтти; кроме того, ему были переданы пряди волос Джонатана Свифта (1667—1745) — автора “Путешествий Гулливера” — и Сэмюэля Джонсона, являвшегося одним из первых создателей “Английского словаря”, куда вошло большое количество различных английских слов и их значений. Хант показал волосы Мильтона поэту Джону Китсу (1795—1821), который писал о них в одном из своих писем, а также создал несколько стихов, посвятив их локону Мильтона. В январе 1833 года в выпуске “Тэйтс Эдинбург Мэгэзин” Хант рассказал о происхождении этого локона, отметив, что “волосы должны были быть срезаны с головы поэта, когда тот вел довольно энергичную и интенсивную жизнь, еще до написания им “Потерянного рая”.

13 июля 1856 года, примерно через десять лет после женитьбы, Роберт и Элизабет Браунинг получили от своего друга Ли Ханта часть локона мильтоновских волос, которые он бережно хранил у себя. Волосы были переданы им в конверте, на котором Хант написал: “Здесь находится часть пряди волос Мильтона. Роберту и Э.Б. Браунинг от Ли Ханта. Да благословит их Бог”. (Оставшаяся часть локона 29 апреля 1913 года была продана в Сотбис за 2,15 фунта стерлингов)

В настоящее время отсутствуют какие-либо доказательства, свидетельствующие о том, что Роберт Браунинг поместил пряди волос Мильтона или Элизабет, которая умерла во Флоренции в июне 1861 года, в описываемый нами медальон еще при жизни. Более вероятно, что локоны оказались там уже после смерти поэта в 1889 году, и поместил их туда либо сын поэта Роберт Уидман Баррет Браунинг, либо его невестка Фанни Браунинг. Кто-то из них, возможно, также выгравировал на крышке медальона две надписи:

“Э.Б.Б. для Р.Б. 29 ноября 1845 года” с одной стороны и “Прядь волос Мильтона, подарок Ли Ханта, в медальоне, подаренном К. де К. Бронсон Роберту Браунингу” с другой.

Дальнейшая история этого медальона малоизвестна, за исключением того, что одно время он находился у папы римского Пия V (об этом свидетельствует потускневшая надпись на краю медальона) и, возможно, когда-то он использовал этот медальон во время своей службы в церкви. Когда начали строиться новые римско-католические церкви, то традиционно в них под алтарем размещалась рака с находившимися в ней частями тела святого (например, там мог быть кусочек его ногтя, кость или даже целиком сохранившиеся мощи святого). Такая рака могла представлять собой большой ящик, шкатулку или просто небольшой ларец. Мильтон и Элизабет Браунинг не были святыми, однако сохранение их волос в медальоне было предпринято для того, чтобы донести до потомков реликвию, оставшуюся от известных в прошлом людей. Медальон находился у Роберта Уидмана Баррета Браунинга вплоть до его смерти, последовавшей в 1912 году, и был включен в список предметов, выставленных для продажи с аукциона, среди картин Браунинга, его писем, рукописей и других предметов; этот аукцион состоялся в Сотбис примерно через год после смерти сына Роберта Браунинга.

Медальон вместе с хранившимися в нем локонами Мильтона и Элизабет Баррет Браунинг в 1933 году был приобретен в Национальной аукционной галерее в Нью-Йорке американским коллекционером Далласом Праттом, который увлекался коллекционированием материалов, имевших отношение к Китсу и его окружению. В 1971 году, в дни, когда отмечалась 150 годовщина со дня смерти Джона Китса, Пратт передал медальон в качестве подарка одному из небольших итальянских музеев, в страну, где Роберт и Элизабет Баррет Браунинг прожили большую часть совместной жизни.

Несмотря на то, что жизни Мильтона и Элизабет Браунинг разделяют почти два столетия и вели они очень разную жизнь, у них обоих можно найти нечто общее. Оба они сравнительно поздно обзавелись семьями: Мильтон женился в возрасте тридцати шести лет, Элизабет вышла замуж, когда ей было сорок. Оба имели физические недостатки Мильтон был слепым, а Элизабет стала инвалидом после перенесенной травмы позвоночника. Оба они с удовольствием изучали латынь, у обоих склонность к литературе проявилась еще в детские годы. То, что оставшиеся от них памятные реликвии лежат в одном медальоне рядом друг с другом, свидетельствует о признании этих двух известных английских поэтов потомками (Мильтон оставил нам в наследство большое количество эпических поэм, а Элизабет Баррет Браунинг — сонеты).

Местонахождение в настоящее время: Мемориальный дом-музей Китса-Шелли, Рим, Италия.

Из книги Х.Рахлина "Реликвии веков".

Прошу Вас также сообщить о своих пожеланиях, предпочтениях и темах, о которых хотели бы прочитать в рассылке в первую очередь.

Наш архив на Городском коте.
На нашем сайте www.DUM.ru Вы так же сможете прочитать нашу рассылку и не только, в разделе "О камнях и не только".