Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Алкоголь и человек: доступно о сложном

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 1.570 RSS
←   Август 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.opohmel.ru
Открыта: Давно

Автор
Вадим Водкин

Статистика

1.570 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

Алкоголь и человек: доступно о сложном


Дом, который построил Краско
Завтра “первому актеру второго плана” исполнилось бы 49 лет
Автор фото: ВЛАДИМИР ЧИСТЯКОВ
      Он жил и работал на износ. Он отыгрывался за десять лет простоя, когда Юрий Чурбанов отлучил его от кино и театра и ему пришлось зарабатывать на жизнь, торгуя книгами, занимаясь ремонтом, даже шить брюки и куртки и делать оградки на кладбище. Андрей Краско не умел только одного — лежать на пляже.
      Этой весной он полетел в Египет и продержался на курорте четыре дня. “А чего там делать, изнывал у бассейна, не знал, куда себя деть, — рассказывал он в интервью “МК” в конце мая этого года. — На мой взгляд, алкоголизм и трудоголизм — явления одного порядка. Я пил, когда работы не было. Ведь нормальные люди вкалывают не ради денег. Им нравится сам процесс. И я люблю доводить дело до логического конца. Я упрямый”.
      5 июля Андрея Краско не стало. Он умер в Одессе — на съемках фильма Сергея Урсуляка “Ликвидация”. Его отец, актер Иван Краско, и друзья вспоминают Андрея накануне его дня рождения.
   
     Двенадцатого августа в семье Краско роковой день. Сороковой со смерти старшего сына Ивана Ивановича, Андрея, и… день рождения другого, четырехлетнего Ванечки. Конечно, о праздниках сейчас не может быть и речи. И все-таки судьба будто нарочно свела горе и радость на одном перекрестке. Будто подсказала: жизнь продолжается.
     А 10 августа Андрею исполнилось бы 49 лет. Бог знает, каких сил стоила его отцу, Краско-старшему, эта встреча с журналистом, но накануне дня рождения Андрея он все же согласился поговорить с нами о сыне. Ради зрителей, которые любят и помнят артиста как родного.

“Он сам себя загнал”

     Знаменитая домашняя краскошная “хреновка” сегодня особенно горькая. С большой фотографии на столе нам с Иваном Ивановичем улыбается Андрей. Веселый, жизнерадостный, будто гости пришли к нему и он гостям рад.
     — Мы виделись совсем недавно, 29 июня. Приехали с женой Наташей на кинофестиваль в Москву, с Андреем встретились в кафе у Дома кино. Я рассказал один хулиганский анекдот, и он так хохотал! Хотел сразу же позвонить Сережке Гармашу, пересказывать. Я заметил, что сын сильно раздобрел. Недалеко от места, где он снимал квартиру, находится ресторан “Кабанчик”. Там грузинские ребята его привечали: “Кушай, дорогой!”. Обломовщина-то у Андрюши в самом лучшем смысле в почете была. Почему и жизнь у него такая получилась, ведь ему никто не мешал…
     — Чувствовалось, что устал?
     — Конечно, он сам себя загнал. Десять лет ожидания сыграли свою роль, и ему хотелось работать, не пропустить ни одной роли, которую предлагали. И потом он так стремился вырваться из полунищенской жизни. Андрюша хотел красивой жизни, стремился к ней, а в результате получились только красивые похороны. (Тут моя глубочайшая благодарность кинокомпании “Черепаха” Димы Месхиева.)
     Однажды Саша Балуев пригласил Андрюшу в свой дом в Подмосковье. Сын посмотрел — и загорелся. И выстроил дом в Порогах. Много в него долларов вложено, он стоит практически готовый, только мебели нет, участок в порядок не приведен, да баня недостроена. Теперь вот встал вопрос об имуществе. Я сразу сказал: не хотел бы в этом участвовать, в разделе, сделайте все по-человечески. Но, как верно моя Наташа заметила, это Андрюшин дом, он строил его с душой, для себя, нельзя чужим людям отдавать. Естественно, что старший сын Андрея Ваня и младший Кирилл должны получить свою долю. (Ваня, сын Мэрием Александрович, живет в Польше. Кирилл с мамой Маргаритой в Питере, в квартире, которую оставил им Краско-старший, уйдя к жене Наташе в коммуналку. — М.П.)
     Другой мечтой жизни была хорошая машина. Начинал с “Запорожца” за двести долларов, который потом взорвали на съемках “Улиц разбитых фонарей”. Потом снялся в “Копейке” у крутого автолюбителя Вани Дыховичного, и через какое-то время у сына появилась “Субару”. Игрушка дорогая, пришлось взять кредит. После смерти Андрюши банк машину сразу арестовал, потому что не все было выплачено. Конечно, старшему сыну Ване сейчас 25, хорошо бы ему эту машину, да только откуда такие деньги взять?
     — Вы говорили, что у вас было какое-то тяжелое предчувствие.
     — В тот момент, когда раздался звонок, сразу понял, что что-то случилось. Наташа с трубкой сразу отошла в сторону. Я было еще пытался шутить: “Какой гад тебе там звонит, чего ты отошла?”. Она поворачивается, а на ней лица нет: “Андрюша…”. И я заорал: “Умер!”. Предчувствие беды у меня было много лет. Когда у Андрюши случались срывы, связанные с алкоголем, я ему говорил: “Однажды тебя не откачают”.
     — Вам растолковали, почему ему сразу не оказали помощь?
     — Звонили в частную клинику, а там сказали: полиса нет, человек из другого государства, сразу приехать не могли. Так что время было потеряно. Обычное русское растяпство. Тут еще жара эта! Я и сам ее не выношу. У меня в такую жару в 1999-м инфаркт случился. Вдруг рука начала странно болеть, как зуб. Но я не особо внимание обратил, утром пошел на репетицию. Меня как увидели в театре, бледного и погасшего, сразу в больницу. Несут на носилках в реанимацию, а люди ахают: “Краско!”. Я смеюсь: “Съемки, ребята, съемки!”. Врач меня лечил молодой, тоже Андрюшей звали…

“Бабы его любили”

     — В фильме об Андрее прозвучало что-то о безотцовском детстве Андрея, вашем разводе с его мамой…
     — Хотел бы исправить “ошибочку”, которая вызывает смех у всех родственников. “Папа оставил семью!” Ничего подобного, просто Андрюша родился в 1957 году, когда я только поступил в театральный институт и занимался с утра до ночи, поэтому мне было не до ребенка, и воспитанием занимались в основном мама и бабушка. Моя Наталья пошутила: “Папа ушел из семьи. В театр”. С Кирой Васильевной, мамой Андрея и Юли (младшая сестра живет в Варшаве. — М.П.), я прожил более сорока лет. Сначала у нас, правда, был гражданский брак: с предыдущей женой мы разошлись, но не развелись. Поэтому Андрюшу записали на мамину фамилию “Петров”, а в графе “отец” значилось “Иван”. Только через два-три года я оформил развод, мы зарегистрировались и поменяли фамилию сына. А поскольку меня все в семье звали Иваном, то и Андрюшка меня называл “отец Иван”, слово “папа” звучало редко. О моем участии в воспитании ребенка осталось семейное предание. Однажды совершенно неожиданно для меня в четыре года он соврал. “Это что еще такое?! — я вышел из себя. — Сейчас у меня кто-то получит ремня!”. До этого ремень не применялся. И маленький человечек, понимая, что виноват и сейчас получит по заслугам по попе, этим самым местом прижался к батарее в кухне и остановил меня возгласом: “Иван, ты фто? Ты фто?!”. Тут уж я расхохотался, и наказание отменилось. Много позже сын как-то мне сказал: “Папа, я никогда не вру”. И это был для меня предмет гордости: значит, человек пытается быть честным. И в принципе он в профессии был честным. И в жизни. Почему так складывались взаимоотношения с девушками? Он не мог выносить неискренности и считал, что не имеет права давать человеку, с которым связан, подумать, что он обуза. Для него свобода была той категорией, без которой он жить не мог.
     — Часто сыновья выбирают женщин, похожих на маму.
     — Подруг он себе находил без особых притязаний, чтобы за ним ухаживали.
     Некоторые очень напоминали маму. Например, художница Оля Кондарева.
     Его первой женой была Наталья Акимова, нынешняя супруга Игоря Скляра, — они учились вместе. Была его гражданской женой Маша Тхоржевская, очень талантливый и порядочный человек, и я жалел, что они не продолжили содружество.
     Сразу после института Андрей начал жить отдельно, заводил подругу и снимал комнату. Одно время жил на знаменитой Пушкинской, 10. Там же у него случилась “астма от любви”: подруга пырнула его ножом — не то случайно, не то из ревности. Пили же, поди разбери, из-за чего!
     Что говорить, бабы Андрюшу любили. Его и в армии-то перевели в другую часть, потому что пофлиртовал с женой одного офицера.
     — Андрей не был настроен на такой сорокалетний брак, как был у вас?
     — Он же не был сиротой, это у меня всегда была тоска по дому: родители умерли рано, и меня усыновил дядя. Поэтому к Кире Васильевне у меня было такое всеобъемлющее отношение — как к другу, матери, хранительнице очага.
     Потом не всем нравились отношения Андрея с алкоголем. А кому это понравится, когда с перехлестом и заканчивается капельницей! А что, я это одобрял?! Он к выпивке пристрастился, когда провалился первый раз в театральный и год проработал у меня в Театре Комиссаржевской монтировщиком. У меня из-за этого с Андреем такие были схватки и погони, да куда там: он такой самостоятельный был. А как мать переживала: сказала, чтобы ноги его в родительском доме не было в таком виде. В последнее время сын признавался, что, видно, это болезнь, и неизлечимая. Может быть… В моем роду были такие случаи. Старший брат Николай умер от водочки. Да и батюшка, Иван Афанасьевич, после смерти жены (мама умерла от заражения крови, не позволив ампутировать руку) стал пить запоем и помер в сорок с небольшим.
     Я вот выпиваю, но только для удовольствия и здоровья. Но терпеть не могу терять над собой контроль. Такое случилось в юности, и я сразу это возненавидел!

 “Отец всегда смотрит строже”

     — Вы согласны с тем, что Андрей Краско не похож на артиста?
     — Да. Он не болел болезнью, называемой актерство. Бывает, идет человек по улице и несет себя так, что его все замечают. Думаю, это душевнобольные люди. Потому что профессия актерская в принципе ничем не отличается от прочих, только публичность иногда, видимо, дает право актеру, который не сильно обременен интеллектом, полагать, что он имеет свойства своих героев. Ведь это нечасто бывает, когда актер даже превосходит персонажей душевными и нравственными качествами.
     — Правда, что, когда Андрей попросил его послушать перед поступлением в институт, вы его прогнали?
     — Он прочитал мне Платонова с листа, я сказал, чтобы выучил наизусть. А он через четыре дня приходит… с книжкой. Выгнал и сказал, что артист из него никогда не получится. У артиста должен быть фанатизм! Так и вышло, Игорь Владимиров его не взял.
     И через год пришел ко мне опять: “Послушаешь?” Платонов, наизусть. Когда прочитал, стало ясно: мне нечем ему помогать.
     Когда Андрей поступил, я встретил Леву Додина. Поблагодарил, что не обошли вниманием моего сына. А он: “Это тебе спасибо. За то, что не пришел за него просить. Первым бы сказал: не брать”.
     Я Андрюше часто говорил: “Я бы с удовольствием прожил жизнь вместо тебя. Но так не получается. Каждый сам проживает свою жизнь. Поэтому будь любезен, привыкай: делай все сам”.
     — Как он переживал то время, когда чувствовал себя невостребованным в профессии?
     — Он жизнь воспринимал спокойно, как она есть, никакой депрессии не было. Андрей в папу парень рукастый: и по дереву, и даже шитье освоил, оградки кладбищенские делал. “Бомбил”, потом на “Ленфильм” устроился шофером. Его очень любили режиссеры — Динара Асанова, Митя Светозаров, Саша Рогожкин. Леша Герман-старший пригласил сына озвучивать “Хрусталев, машину!” и подолгу с ним беседовал, рассказывал, как мы с ним вместе учились.
     Артистические мечты никуда не делись, а опыт жизненный только их укрепил.
     — Теперь его наконец ставят в один ряд с великими, например, с Шукшиным.
     — Восторгаются, на мой взгляд, чрезмерно, но это вызвано трагедийным исходом. Так случилось с Павлом Луспекаевым, который умер после “Белого солнца пустыни” и стал национальным героем. Толя Кузнецов ведь не хуже сыграл, и у него главная роль была. Но обстоятельства образуют свою жизненную картину, и вокруг людей с трагической судьбой создаются мифы и легенды. Ну и слава богу, что Андрюши эта слава коснулась, но я как отец немножко построже отношусь.
     — Так вы, верно, были и самым жестким критиком.
     — Когда он привез спектакль “Мужчина на час”, я ему сказал: “Зачем ты берешь такие темы на потребу? Весь Выборгский ДК ржет, стонет, ну и что?” Он оправдывался: мол, и деньги нужны, и такие спектакли сейчас популярны. “Но я добросовестно все сделал, материал перелопатил, и с актерами много работал, они мне доверились. В общем, не ругайся, пап!” — “Да я не ругаюсь, просто ты можешь больше”.
     Просто восхищался тем, как Андрей с Вадимом Медведевым в “Агенте национальной безопасности” дурят — стараются находить любую возможность обсмеять персонаж. Опять же, так они показывают свое отношение к сериалам, которые не могут принимать всерьез.
     — А где сын-актер вам нравился?
     — Много где. В “Блокпосте”, например. Правда, когда первый раз увидел фильм, пожурил: сам пьяница, а пьяного сыграть не сумел. А через год увидел картину в Доме кино и повинился: правильно он сыграл сцену, не пьянея. Генерал их предает, и герой Андрея от бессилия пьет, а водка его не берет. Андрюша удивился: он и не думал об этом, интуитивно получилось правильно. Еще он мне очень понравился в “Москва — Петушки” и “Смерти Тарелкина”. Это уже серьезная работа.
     И, конечно, очень мощно он сыграл Янычара в “72 метрах”. На просмотре для моряков так меня пробило, так рыдал, что и говорить не мог. И когда вызвали на сцену, только и сказал: “Спасибо, сынок!”
     
Московский Комсомолец
от 09.08.2006
В избранное