Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Алкоголь и человек: доступно о сложном

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 1.570 RSS
←   Апрель 2002   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.opohmel.ru
Открыта: Давно

Автор
Вадим Водкин

Статистика

1.570 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Опохмел: как много в этом слове


Служба Рассылок Subscribe.Ru

Жуткая статья из "Комсомолки" от 27 марта 2002г. Рекомендуется к прочтению социальным работникам, госслужащим и всем остальным, кто отвечает за реализацию президентской "антибеспризорнической" кампании...

Гулящие люди

Кто они: отбросы общества или последние романтики эпохи? На этот вопрос пытается ответить наша журналистка Ярослава ТАНЬКОВА, которая неделю прожила среди самых отпетых обитателей московских трущоб

"Полоса отчуждения" - так официально называются десятки метров вокруг железной дороги. Это означает, что здесь не может быть жизни. Здесь запрещено строить жилые дома, не селятся птицы, а под слоем ядовитой пыли гибнут деревья и трава. Но именно здесь в подземельях и у костров разрастаются города бомжей. Здесь рождаются и растут их дети. Они не умеют жить по-другому. Загнанные и беспомощные поодиночке, они собираются в своих "городах" и пополняют огромную армию отверженных. Эта армия увеличивается день ото дня, и ее опасаются даже милиционеры. Ведь большинство бомжей XXI века - не безобидные спившиеся алкаши, а закаленные страшными условиями жизни и обозленные на весь мир люди. У нас под боком развивается параллельная "цивилизация". Для них строят приюты, у многих из них есть свои дома, у некоторых - даже семьи. Но по какой-то причине бродяги предпочитают жить здесь, в холоде и грязи. И бороться с этим, видимо, бесполезно. Для начала надо выявить эту причину, понять, кто они - жители полосы отчуждения?

Поджаренная заживо
В 5 часов утра я поняла, что не чувствую правой стороны тела. Обе правые конечности буквально занемели от холода. Левую же прямо через куртку и картонную подстилку нестерпимо жгло раскаленное железо огромной трубы теплотрассы. Именно благодаря этим трубам, идущим вдоль путей Ярославского вокзала, здесь, за дальней платформой, основался один из бомжовых "городков" столицы.
На костре, разводимом посреди поляны-"пятака", только готовят. А согреваются на трубах, заваленных ветошью. Спать на такой "кровати" надо вертясь, как шашлык, чтобы прогреваться равномерно. Поначалу я так и делала, но к утру, задремав покрепче, проспала сразу около часа - и вот результат. Разминая закоченевшие конечности, скачу к костру.
- ...Твою за ногу, - тихо матерится у еле тлеющих досок 17-летняя похмельная бомжиха Ирка. - Опять штаны прикипели и башка трещит.
Скалясь от боли, девица потихоньку отдирает от ляжки пропитанный застывшей сукровицей кусок джинсовой ткани. Вечером спьяну уснула на голых трубах и обожглась до лопающихся волдырей. У большинства бомжей ноги в таких заживо поджаренных ранах. Заживает, как на собаках.
Подсаживаюсь к костру. Кто-то из мужиков галантно предлагает мне выпить одеколона "Цветочный", который бомжи называют "колокольчиком". Нет, одеколон я, пожалуй, пить не буду. Но во всем остальном отныне я леди-бомж, и моя задача - понять кайф, который получают "соплеменники" от бездомно-нищенской жизни.
На поиски приключений я вышла вчера вечером. Старая куртка, платок, на ногах что-то безумно-розовое - в общем, тетенька "секонд хэнд". На площади трех вокзалов познакомилась с беспризорниками-подростками. Они меня и привели перекантоваться пару дней. Бродяги, конечно, чувствуют, что не своя, но здесь особо не принято задавать вопросы. Тем более что я принесла продукты.
Вечером было даже забавно: запах костра, адреналин от предчувствия приключений. Но сейчас на тусклом промозглом рассвете "жизнь дала трещину". Очень холодно. Порывы ледяного ветра пробирают до костей и уныло гремят застывшим на утреннем морозе полиэтиленом, которым бомжи накрываются от дождя и снега. От холода они просыпаются рано, плетутся к огню за спасительной дозой "колокольчика" и бутербродом с оставшейся с вечера застывшей гороховой кашей.
Все население "пятака" - пара десятков опухших, сизолицых с похмелюги и холодрыги взрослых и парочка подростков. Переговариваются тихо. Больше кашляют. Пытаются стрельнуть друг у друга сигарету. Некоторые нахохленно замирают у огня, другие расходятся по делам.
- В Новосибирск скоро поеду, знакомые приглашают, - рассказывает Ирка. - Еще меня в Крым подружка звала...
Врет. За вечер я поняла, что у бродяг очень модно рассказывать про каких-то мифических друзей, которые зовут их в гости во все концы планеты. Но сами бомжи, мол, то на поезд опаздывают, то просто не хотят покидать родной костер. Ирке 17 лет. Стаж бомжевания - 7 лет. Она даже симпатичная. Но вместо передних зубов торчат несколько сгнивших и сколотых дружескими кулаками "пеньков".

Секс при детях - это "школа воспитания"
Откуда-то из-под вагонов появляется чумазый малыш Кристин.
- А, маленький Мук! - радостно встречают мальчишку взрослые. - Как спал? Хочешь конфетку?
Кристин - всеобщий любимец. Очень красивый 7-летний мальчик, похожий на девочку. Сын Гали-молдаванки. Мать приехала на заработки, но торговля не пошла. Задолжали за квартиру. И три года назад сбежали, оставив хозяевам в залог все документы. Таких здесь много: "бизнесмены", приехавшие покорять столицу и "временно прописавшиеся" на трубах.
Ночует Кристин в заброшенной будке стрелочника, куда его из жалости забрал главарь местной тусовки Леша. Главарю 35 лет, он единственный прилично одет. С ним ведутся переговоры о работе для местной братии. С ним спит самая симпатичная из бомжих - молоденькая длинноволосая Неля - тоже разорившаяся предпринимательница с Украины. Кристик спит с Нелей и Лешей на одной кровати. Он понятия не имеет, что на свете есть белые простыни, но хорошо знает, как взрослые занимаются сексом. "Ничего, настоящим мужиком вырастет", - смеются обитатели костра.
В это утро я вычислила первый "плюс" бродяжьей жизни - необязательно следить за собой. Большинство никогда не чистят зубы и умываются, только если есть настроение. В туалет ходят без бумаги "за будочку". В том же закоулке, если приспичит, занимаются любовью. Моются же, только когда кто-нибудь из алкашей в гости пригласит. Причем в городе есть специальная баня для бродяг. Они называют ее "прожаркой". Но ходить туда не любят. "Не уважают нас там", - говорят.
К полудню у костра пустеет. Все расползаются на заработки. На "пятаке" остаются Кристин с мамой на хозяйстве да парочка самых больных от похмелья. Я увязываюсь за подростками, которые идут в метро попрошайничать. А заодно обещают мне провести "экскурсию" по миру местных бродяг.

Беспризорникам нужны не деньги, а воля
Оба пацана на улице по пять лет. Толя - из Воскресенска. Маму-алкоголичку лишили родительских прав, а папина вторая жена Толика недолюбливала. Вот он и сбежал. Игорь ушел из детдома в Белгороде.
Не успеваем мы выйти на вокзальную площадь, как мальчишки с радостными возгласами обнимаются с пареньком-беспризорником лет 12. Из разговора становится ясно, что он - одна из недавних жертв антибеспризорниковской кампании. - Небо, ты откуда?
- Со стардома. Две недели в больнице держали. Приюты забиты. Ну нас и отправили в стардом. Я оттуда вчера же вечером сбежал.
Прозвище Небо 12-летний Денис заработал за непомерную любовь к токсикомании. Постоянно обнюхавшийся клеем - "в небесах" витает.
- И когда уже менты прекратят по путинскому указу выслуживаться, - ухмыляется Толик. - Ну не нужны беспризорникам приюты. Парни ложки за обедом тырят, замки на оконных решетках вскрывают и прямо в пижаме бегут. Здесь я никому не должен: напопрошайничал, клея нанюхался - и хорошо. А там накормят, оденут - и все равно плохо. Кормежку-то отрабатывать надо: таблицу умножения учить, воспитателей слушаться...
У входа в метро на станцию "Комсомольская" Игорь показывает на тусующихся меж колонн теток в дорогих шубах.
- А вот у этих "мамок" наши девчонки-беспризорницы зарабатывают. На путях целый купейный вагон арендован для обслуживания клиентов. А это в рваных колготках бомжихи-проститутки самые дешевые - "Кооператив сосулька". Только многие из них "кидалами" работают. Обещают минет за пять рублей, за угол заводят, а там пацаны-вышибалы морду бьют и карманы чистят. Так же работает и большинство малолеток.
- А это Игорек, - парни исподтишка показывают на серенького мужика, топчущегося возле схемы метро. - Он вокзальных мальчишек гомикам продает. Бешеные "бабки" зарабатывает.
Перед беспризорниками с симпатичными мордашками взрослые педики на коленях стоят, чтобы те хоть на одну ночь за пачку долларов согласились. Но если кто хоть раз пойдет, то с ним нормальные пацаны перестанут курить, есть из одной тарелки и дышать клеем из одного пакета.
Впрочем, уличный фольклор полон историй о мальчиках, которым удалось так выйти в люди. Их забирали домой, пользовали, как обычных любовниц, обували, одевали, покупали документы, компьютеры, плейеры и, наконец, квартиру. Конечно, став совершеннолетними, такие "Золушки" бросали благодетелей.
В переходе, привалившись к стене, попрошайничает подросток без руки (на самом деле рука есть, но "на работе" Лешка прячет ее под одеждой). Повторяется нежная сцена с обниманием и выяснениями - когда, откуда сбежал и где кого видел. Чуть позже на платформе встречаем еще двух девочек - худенькую 14-летнюю Аню и рослую, хорошо накрашенную 15-летнюю Кристину. Девочки развязно целуются с пацанами и сообщают, что "им по фигу менты, потому что у них есть документы - свидетельства о рождении у родителей сперли".
- У этих двух есть дом, а они предпочитают шляться, дышать клеем и трахаться за деньги, - рассказывают мальчишки. - Кристина, правда, из семьи алкоголиков. Любимица вокзальных ментов. Они ее, бывало, вечером забирали и только утром отпускали. А Анька вообще из приличной семьи. Просто не хочет жить дома, учиться.
Я прикидываю, сколько может заработать своим чумазым тельцем мелкая Анька. Ее же за второклашку принять можно. За доступ к такому худенькому ребенку богатый педофил дорого заплатит.
- Так они же на проституции должны бешеные деньги зарабатывать, - предполагаю я.
- Ой, да какие деньги! Нам, своим пацанам, за тюбик клея дают. А обнюхавшись, согласны и бесплатно. Бывает, правда, их отлавливают вокзальные "мамки" или свои же пацаны, продают. Но сами они не ищут. Предложит кто - пойдут. А так легче попрошайничать. Большинству же беспризорников по большому счету и деньги не нужны. Главное - воля, приключения, клеем подышать, ну в игровые автоматы иногда поиграть. Воля - это как наркотик.

Плохие менты заставляют жрать клей
- А однажды решили мы табачный киоск обчистить, - весело вспоминает Толик. - Там же, на Курском. Уже залезли, и тут менты подходят: "Да ладно, не бойтесь! Отпустим". Мы им две сумки блоками сигарет напихали. А они нам разрешили взять сколько надо и пять минут на то, чтобы смыться, дали. Так что хорошие менты бывают. Такие, бывало, приведут в "детскую" и говорят: "Вон на кушетке хоть выспись нормально и иди на все четыре стороны". А другие, наоборот, наловят пацанов, в шеренгу выстроят и заставляют карманы выворачивать, деньги на пол вытряхивать. Потом все, кроме десятикопеечных, себе забирают. И приказывают приседать по многу раз. А кто сопротивляется, грозят клей заставить жрать.
Хотелось бы верить, что это наговоры на доблестную милицию. Но слишком много я повстречала беспризорных свидетелей, которые, не сговариваясь, описывали мне одни и те же ментовские приемы. Например, желая наказать подростка, размазывают ему клеевую массу по голове или лицу.
- У меня полгода голова гнила, - Толик стягивает шапку и обнажает полулысый череп с нежно-розовыми следами от болячек. - Мент мне пакет с клеем на голову надел и сказал сидеть, пока не засохнет. Волосы в ком слиплись, задеревенели. Да еще зима на улице. Я так и ходил месяца три, пока из-под корки гной не потек. Потом в медпункт все же пошел.
12-летние убийцы кончают от крови
Я так привыкла, что мои провожатые по полчаса обнимаются и здоровкаются с каждым встречным чумазым существом их возраста, что очень удивилась, когда они проигнорировали целую компанию себе подобных. У вентиляционной решетки метро сидели три пацана, засунувшие физиономии в пакеты с клеем. Толик еле заметно кивнул. В ответ только влажный блеск глаз. - А чего не поболтали? - изумилась я. - Это Хан. У него своя компания, - неохотно пробубнил Толя.
- Да убийца он, - залихватски сплюнул на землю Игорь. - Нанюхается и бомжей бритвой режет. Просто так, чтобы не воняли. Пьяных выбирает или слабых. С клея-то "вставляет" так, что от любых сильных ощущений аж кончаешь. Драка, убийство - это сильные ощущения.
Я прокручиваю в мозгу минуту назад виденную картинку. Трое пацанят 12, ну 13 лет. - Да они же мелкие совсем!
- Ха! На Хане несколько трупов бомжей и десятки ограблений обычных людей. Он - не мы. Клянчить не будет. Баллончиком в рожу и все снимает до трусов. А якшается со своими только, чтобы трепа поменьше было. Менты-то знают, кто убивает, но доказать мало что могут. Мы ж не свидетели. А свои его не сдадут. Да если и докажут, ему ж 12 лет всего. - И много у вас таких?
- Димон, Мишка... Не, Мишку месяц назад посадили. Менты ж всю "мокруху" собирают и ждут, пока пацану 14 стукнет. А потом берут, на чем придется, и "раскручивают" по полной. Мишка с Курского вон года три гордился, что кровью руки моет, а сейчас на 8 лет сел, пацаны говорят.
Про своих соплеменников-убийц мальчишки говорят очень неохотно: "Ну да, любят издеваться. Девочек-шлюх бутылками любят подолгу тыкать, других пацанов лупят ни за что... Большинство терпит, потому что боятся". Но разговор этот явно раздражает моих провожатых и скоро глохнет.
Вот так часами шляться по вокзалам - это любимое занятие московских гаврошей. Но ближе к вечеру мои ребятки решили "поработать". Остановились у какого-то бара-ресторана, посетителей на "дядь, дай рубль" разводить. И я отправилась на вокзал искать честный взрослый бомжовский заработок. Очень не хотелось портить чистоту эксперимента и использовать припрятанные деньги. Увы, в первый раз я потерпела поражение. Язык не поворачивался произнести сакраментальное "не выбрасывайте бутылочку" или "вам не надо вынести мусор?", а ничего другого не приходило в голову. Зато мои беспризорники при встрече гордо продемонстрировали около трехсот "настрелянных" рублей. А нынче нам нужна одна бабенка.

Одна на всех
По дороге "домой" мы решили зайти в соседний с нашим бомжовый городок. В отличие от нашей эта стоянка известна всей округе. Здесь собираются не только бомжи, но и местные алкаши, наркоманы, малолетки клеем дышат. Милиция туда постоянно наведывается, но минимум по четыре человека.
- Прошлым летом одного мента там забитого насмерть нашли, - запугивали меня по дороге пацаны. - А еще парня убитого и изнасилованного с рукой поломанной и вокруг шеи завернутой.
Изобилующий страшными легендами "пятак" оказался огромным загоном из труб теплоцентрали с разлагающейся свалкой посредине. Как раз когда мы пожаловали, местные бомжи "праздновали бабу". То есть все по очереди пользовали местную нажравшуюся "в дупель" проститутку. Сначала - взрослые с презервативами, потом - обнюханная мелюзга просто так.
- Следующий! - с тупым ржанием выкрикивал из глубины кустов чей-то голос, и туда устремлялся очередной пацан. А тот, что кричал, "подтанцовывающей" походкой возвращался к костру.
В темноте еле-еле угадывались очертания голых раскинутых ног. У меня началась тихая паника. Во-первых, страшно. А во-вторых, это было уже очевидное подтверждение того, что мои нынешние "соседи" могут болеть чем угодно, включая сифилис, который передается бытовым путем.
А около костра, как будто ничего особенного не происходило, шла пьянка. В единственной закопченной кастрюле народ варил общий горох с тушенкой. С прибаутками брили наголо какого-то окончательно завшивевшего мужика. В качестве заигрывания посылали друг друга на х... и до упаду хохотали над тем, как бывший зек Саша в шутку сломал найденный на свалке костыль о спину Васи. И хором со всеми коктейль из "Колокольчика" и дешевой водки распивала Оля - 30-летняя брюхатая баба, беременная на пятом месяце двойней. "У нас тут столько отцов, что у всех должны двойни рождаться", - шутит кто-то в ответ на мое изумление. Оля - местная. Рожать будет, конечно, в больнице. Если успеет доехать. Первые месяцы комнату поснимает, а потом принесет детишек сюда, к костру. Или продаст.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ
По данным Международной организации труда: 30 - 50 тысяч беспризорных детей живут на улицах Москвы. 13 лет - возраст большинства из них.

1/3 этих детей занимаются проституцией и снимаются в порнографических фильмах.
10 - 30% занимаются воровством, торговлей ворованными вещами, распространением наркотиков.



Вадим Водкин & Opohmel.Ru, 2000-2001
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное