Каждую пятницу в 19 ч. 10 мин. по московскому времени в эфире Радио России авторская программа доктора Владимира Хорошева «Планета Здоровья»
ТВ-программы, в которых принял участие доктор Владимир Хорошев
С вами Владимир Степанович Хорошев - известный российский врач, ветеран афганской войны, военный хирург, ведущий программы "Планета Здоровья" - одной из самых рейтинговых программ на главной радиостанции страны - "Радио России".
Друзья мои, получаю я, Владимир Хороше, и такие письма, которые полны отчаяния, безысходности... Прямо-таки переполнены им, этим отчаянием и безысходностью из-за трудной жизни, из-за тяжкой болезни — своей или родных и близких... Наверное, именно в такие минуты в жизни многих людей возникает неодолимая потребность общения с Богом... А это неодолимая потребность есть ни что иное, как желание найти ответ в самых что ни на есть глубинах своей души... При этом можно быть отнюдь не самым аккуратным прихожанином
(а таких ныне едва ли не большинство среди считающих себя верующими — их сами же священники нередко называют ''захожанами'')... Правильное, выверенное, мудрое поведение священников в таких ситуациях вызывает глубочайшее доверие, очищает душу от тяжкого гнёта, делает жизнь светлей... Именно о таком случае мне и написала письмо одна из наших соотечественниц.
Письмо это я получил по электронной почте. Имя автора письма знаю — Ирина Соколова, а вот откуда оно это письмо — не знаю... Обратный адрес — электронный, а по нему места жительства написавшего письмо человека не узнаешь... Вот оно, это замечательное письмо:
''Здравствуйте! Я верующий человек, но меня с детства приучили веру свою никогда напоказ не выставлять. Может потому я и на службы не хожу, и исповедовалась всего-то один раз в жизни. Рассказать я хочу не об этом. Хожу я в церковь редко. И вот, зайдя однажды в храм, я подошла к иконе Богородицы. К ней, к этой иконе, вело несколько ступенечек. По бокам – резные деревянные колонны, а сверху – резная крыша-козырёк… Остановилась я перед иконой
и стала молиться. Никого не было вокруг, было очень тихо. Никому я не мешала. И вдруг, сама не знаю почему, - я опустилась перед этой иконой на колени и... заплакала. Церковь была почти пуста, и плач мой услышали церковные бабульки. Они, эти церковные бабульки, рванули ко мне со всех ног, чтобы ''объяснить'', мне неразумной и несведущей - как потребно вести себя в храме Божьем, и чего делать не следует. Но я не видела тех бабулек (лишь краем сознания ощутила их рвение), мне было попросту не до них – я
ОБЩАЛАСЬ с Ним. И каялась. И не могу сказать, что ещё…
Встала я на ноги полностью опустошенная и словно с вымытой душою. Как-то очень непривычно и странно было на душе.
Вот тогда я и заметила и свирепых с осуждающими взглядами бабулек, и батюшку, который встал к ним лицом возле ступенечек и никого ко мне не подпускал. Просто стоял и не пускал. И ничего при этом не говорил. И даже не смотрел в мою сторону.
…Много лет прошло с того дня, но я часто вспоминаю и ту замечательную церковь, и того батюшку — настоящего пастыря. И нет у меня слов, чтобы выразить, насколько я ему, обычному православному священнику благодарна! Даже не за то, что он меня уберег от злых языков. Вернее не только за это. Главное – он, этот мудрый священник ДОКАЗАЛ мне, что храм Божий открыт для всех-всех-всех! И каждый может прийти к Нему. И покаяться. И просто поговорить. И поблагодарить. И пожаловаться. И молчаливое участие этого
священника убедило меня до глубины души в том, что Он всех примет. И к каждому обратит свой взор, и к каждому проникнется...''.
Спасибо Вам, Ирина Соколова, за это письмо... Может быть, кто-то из священников, услышав это письмо задумается о своём предназначении и служении... Или кто-нибудь из врачей тоже задумается...
Верю в то, что священник по своему призванию, как и врач, пришедший в медицину, к искусству врачевания по велению души, а не потому, что медицинский институт-университет оказался ближе к дому — прежде всего прекрасный психолог...
И вот, зайдя однажды в храм, я подошла к иконе Богородицы. К ней, к этой иконе, вело несколько ступенечек. По бокам – резные деревянные колонны, а сверху – резная крыша-козырёк… Остановилась я перед иконой
и стала молиться. Никого не было вокруг, было очень тихо. Никому я не мешала. И вдруг, сама не знаю почему, - я опустилась перед этой иконой на колени и... заплакала. Церковь была почти пуста, и плач мой услышали церковные бабульки. Они, эти церковные бабульки, рванули ко мне со всех ног, чтобы ''объяснить'', мне неразумной и несведущей - как потребно вести себя в храме Божьем, и чего делать не следует. Но я не видела тех бабулек (лишь краем сознания ощутила их рвение), мне было попросту не до них – я
ОБЩАЛАСЬ с Ним. И каялась. И не могу сказать, что ещё…
