Недавно прочитал книгу, которая меня потрясла. Называется «Ясный день» Максима Жуковца. Если бы я мог так ясно соображать и излагать мысли, я писал бы гораздо чаще. Только фрагмент, который я хочу привести, заменит много, что я хотел бы когда-нибудь здесь написать.

Если кратко – это книга о жизни. О главном, которое уходит далеко на задний план из-за суматохи, сиюминутности, нарочитой усложненности нашей жизни. И о том, какими могут быть наши дети.

Отрывок ниже наиболее точно отражает то, что многие из нас чувствуют, но не знают. А те что знают, не осознают в полной мере…

 «…За короткие секунды я просмотрел десятки людских жизней, начиная с рождения и кончая похоронами; и — как вспышки света — в моем сознании сверкали поразительные, истинные комментарии к каждой жизни. Я был поражен... То, что я узнал за эти секунды, могло бы свести с ума любого, и в то же время это могло просветить и окончательно освободить любого — в зависимости от внутренней эволюции индивидуума. Я узнал, я увидел действительную, истинную цель всей Системы, в которой живет, движется и существует наша заблудшая цивилизация. Это была четкая программа по превращению человека из живого Сына в механическую деталь Системы, в биоробота, в зомби.

            Все начиналось с родителей. Родители, сами того не осознавая, были первой вехой этого ужасного конвейера. Дело в том, что в первые годы жизни восприимчивость ребенка к окружающему особенно сильна. Она выражается в интенсивном познавании и «впитывании» в себя жизни вокруг. Происходит как будто бы процесс приноравливания к качествам и условиям окружения, и, приноравливаясь, сознание ребенка использует в своем развитии опыт тех, кто уже приспособился — растений, насекомых, животных, конечно же людей, и, в первую очередь, родителей. Благодаря этому ребенок учится ходить, разговаривать, самостоятельно питаться, одеваться и так далее. Мало того — детское сознание культивирует в себе чувства и эмоции тех, кто постоянно рядом — т.е., чаще всего, родителей. Так закладывается приобретенная часть поведения и интеллекта. Агрессивность, жадность, гордыня, страх, невежество отцов и матерей становятся агрессивностью, жадностью, гордыней, страхом, невежеством их младенцев. То же можно сказать о доброте, благородстве, красоте поведения, чувств и мысли, но, к сожалению, этого в своих видениях я видел очень мало. Зла было значительно больше, и оно прививалось буквально с рождения. Жуткие образы с телеэкранов, рваные ритмы лже-музыки вокруг, шум механизмов и автоматов, четыре стены квартиры, для чистой детской души похожей больше на могилу, чем на уютный дом — все откладывало свой мертвый отпечаток, ибо во всем этом не было жизни. Не было жизни в поведении родителей, которые с первых дней занянчивали, заглаживали и зацеловывали новорожденного, как игрушку... Но... Я видел... Я видел, что дети — это вовсе не игрушки. По сути, это капли из океана Родины, и Родина — величайшее космическое Существо, принимая вид детей, пеленается в пеленки, озванивается погремушками и осыпается глупыми «у-тю-тю» и «у-лю-лю». Сознания малышей протестуют против такого варварского и насильственного отношения, и заявляют о своем протесте. Заключенная, как в цепи, в пеленки и в родительскую заботу, Родина начинает плакать. Малыш кричит, прося свободы. Но его никто не слышит. Никто во внешнем мире его не слышит...

            Дальше — больше. Ребенок подрастает. Солнце Родины, затуманенное первыми облачками насилия, горит все еще ярко и светло. Радость многим вещам, ликование и огни восторга окружают детей и освещают их жизнь, делая ее похожей на сказку. Их окружает то же, что и любого человека — люди, дома, деревья, трава, птицы... Но что это? Что за теплый, ласковый ветер, нежно касающийся самого сердца? Что за ликующие огоньки вокруг, переливающиеся искрами душистой радости и исходящие из людей, листьев, муравьев, солнечных лучей, морской пены? Почему звезды на ночном небе заглядывают прямо в глаза, как будто желая что-то сказать? Что-то таинственное, сказочное... Чудо, сказка живут рядом, и кроткие рассветы, и огненные закаты соединяются одной линией сияющего счастья. И воздух поет в ночи. И как будто крылья несут по ясным и чистым небесам жизни... Кто это? Кто этот Добрый Большой Друг, который все время рядом? Невидимый глазу, неизвестно чем ощущаемый, кто-то неописуемо теплый и ласковый. Не вмешиваясь в игры и жизнь, Он постоянно следит, постоянно оберегает, и Его Присутствие, как щит, отметает всякий страх. Кто же это? Кто?

            Дети не успевают понять, потому что вдруг среди этого всего строгий голос: «Нельзя!», «Не так!», «Не правильно!», «Не валяйся в снегу — простудишься!», «Смотри себе под ноги, не то споткнешься!», «Плавай только возле меня!», «Иди домой, пора спать. Ничего не знаю, никаких «но» — тебе пора спать!», и т.д., и т.п. Воспитатели приучают детей к своей воле, заметьте — к навязанной воле, и маленькое солнышко с раннего детства начинает выводить в своем сознании мнение о собственной неполноценности, о собственной невсесильности и уязвимости. Вера, способная воистину свернуть горы, могучая и титаническая вера в себя, присущая человеку-Сыну, меняется на робость, неуверенность, запутанность. Родина с этого момента отходит на задний план, перистые облака сменяются кучевыми.

            Чем больше насилия, тем сильнее подсознание будет развивать мышление в рабском направлении, творя из Человека механическую деталь Системы, где каждый проживает, не живет, а проживает, свою жизнь, делая все не в согласии с собственной природой, что лежит в основе всякого страдания... Ребенок идет в детский садик — за него это решили родители, ведь они считают, что ребенок имеет, в большинстве своем, глупые и неразумные желания. В садике, опять-таки, за ребенка уже решено, что он будет делать. И даже играть нужно под наблюдением воспитателей, ограничивающих игру в соответствии с собственными заблуждениями. Это, конечно же, никуда не годится, но это еще не все.

            Ребенок идет в школу, что снова решено за него. Там он вынужден исполнять нелепые правила поведения и мышления, больше подходящие не столько для храма, преподающего Знания, сколько для инкубатора по разведению бройлерных цыплят... И если ребенок, повинуясь велениям духа, протестует против этих инкубаторских требований, его публично осуждают, винят, унижают, и даже наказывают. С тех пор у него появляется страх перед школой, страх перед ней, как перед местом, где над ним могут посмеяться, унизить, показать всю его несостоятельность и неполноценность. Я видел — многие школьники испытывают такие чувства, и поэтому идут на занятия, как на каторгу. Для многих поход в школу — просто ужасная пытка, но их, увы, никто не понимает. Им приказывают: «Иди!», и они идут... У некоторых появляется азарт к учебе, но не из-за интереса, а как стремление получать отличные оценки. Пусть я знаю плохо, пусть списал, пусть не понял, но зазубрил — лишь бы поставили пять. Это самое главное для ученика, и сами знания, и наличие их понимания — внутреннего принятия -— для большинства становятся вопросом второстепенным. Поэтому, заканчивая школу, большинство имеет крупный запас информации, почти все составляющие которого им не поняты или приняты к сведению лишь поверхностно. Со временем запас истощится, и останутся наиболее яркие образы — те малочисленные пункты программы, которые удалось осознать, принять сознанием, как часть себя. Теперь подумайте сами, чем мы занимались в школе целые десять лет, если наш рассказ о всех темах, нами последовательно изученных, займет, в лучшем случае, лишь несколько часов. Стремясь к наглядности, скажу — для многих такие слова, как валентность, электромагнетизм, дисперсия, интегрирование, вакуоль, Коминтерн, Византийская Империя и многие тысячи других понятий, заимствованных из школьной программы, остались тем же, чем были до начала обучения — темным лесом. Это естественно — ведь мы лишь зазубрили формулировки и темы, не пытаясь понять их суть и значение. Это, как дерево без корня, как дом без фундамента, как река, вдруг лишенная русла и начального источника. И так, как все, не имеющее основания, в Природе лишается жизни, так же и наши «знания» с годами сотрутся из памяти, как мел стирается влажной тряпкой со школьной доски. Многие скажут: «Что поделаешь, такова система образования». Нужно срочно что-то делать, ибо разве такая система сама по себе не является убийством души? Разве она не приучает с детского возраста к бескачественной, бездушной, мертвой работе? Разве это не корень безответственности, недобросовестности, воровства и прочего из мрачного пантеона пустых? Не кажется ли вам, что такую систему можно сравнить с лентой конвейера, на которую, как на дьявольский жертвенник, кладут Сына, а на выходе получают мертвеца, раба Тени[1].

            После школы человеку якобы предоставляется полная свобода в выборе своего будущего. Но что может выбрать рабское мышление, как не один из путей Системы, его воспитавшей? Путей к одному. К посредственному влачению жизни в норе дальнейших рабства, однообразия и безысходности. Одних забирают в армию, но если вы посмотрите на военных, на их уставы, на их дисциплинарные правила, на образ жизни в частях, если вы посмотрите на это ясными глазами, вы вздрогнете; перед вами предстанет завод по сборке механических деталей. Из деталей, в свою очередь, собирается тело армии, но где же в этой машине жизнь для Истинного Человека? Где она?

            Другие идут в институт и там продолжают морочить себе голову безжизненной информацией, безжизненными отношениями. Им кажется, что они многое познают, на самом же деле они только удаляются от Истинного Источника Знания... Родина способна научить всему, чему только захочет научиться человек. Родина содержит в себе матрицы всех вещей и законов Природы. С Ее помощью можно получить знание о чем бы то ни было и решить любую проблему или задачу, найдя оптимальный вариант из многих исходов. Но когда чужое мнение насильно навязывается учащемуся (а информация, даваемая на лекциях, в учебниках, или в пособиях — это всего лишь мнение, чье-то человеческое мнение, но отнюдь не истина в последней инстанции), он, не имея возможности противостоять, принимает его, а так же впускает в себя губительную мысль: «Знание не во мне. Знание я смогу получать лишь от окружающих меня ученых людей. Сам я юн и пока что глуп, а если не выучусь у них, так и останусь невежей на всю жизнь». Так, еще будучи детьми, люди приучаются к постоянному поиску авторитетов. Они будут учиться, но не у Родины в себе; они будут не выражать свои мысли, а цитировать чужие фразы; они не смогут творить, они будут лишь копировать и подражать. Сотворение — это, возможно, и есть истинный путь к счастью, но смогут ли творить подражатели? Для того, чтобы построить дом, им нужен кто-то, кто бы научил их; для посадки дерева им необходима методика, разработанная кем-то; и Сына воспитывать они сами тоже не станут, полагая, что «на это есть квалифицированный воспитатель», способный дать Сыну гораздо больше, чем они. Для того, чтобы поверить в Бога, наконец, они попросят книги, храм, ритуал, священнослужителей, и обязательно Бога во плоти, называя Богом то некого старика, сидящего на троне в небесах, то Иисуса. Но Иисус сам вышел из людей, чтобы показать людям, кем они в действительности являются. Он показал это на своей жизни, на своих поступках, на своей Любви. Он говорил: «Царство божие внутри вас!», но никто так и не понял этих слов...

            После всего этого начинается взрослое существование. Молодому сознанию кажется: «Вот теперь-то и наступила настоящая жизнь! Ух, как я развернусь!» Не тут-то было! Наше общество — это механическая машина страдания, и для того, чтобы, говоря словами Гамлета, быть в нем, нужно волей-неволей становиться какой-либо деталью этой машины. Почти всем и каждому приходится посвящать большую часть времени механической работе. Некоторые привыкают, некоторым нравится, находятся даже искавшие и нашедшие любимое дело; но для большинства, для абсолютного большинства работа становится вынужденной мерой, теми восемью часами в день, которые необходимо перетерпеть, чтобы иметь хоть какие-то средства к существованию. Так они и терпят, порою идя на работу, как на каторгу. Так они и существуют. Не живут, а существуют. Они не живут по-настоящему, но до глубокой старости, до смерти только существуют! Люди становятся злыми, раздражительными, черствыми, бессердечными, да и глупыми, в конце концов, не потому, что они такие по природе, а потому, что им изо дня в день приходится посвящать себя делу, которое им совершенно не нужно. Они становятся такими, потому что где-то глубоко в себе понимают, что занимаются, всю жизнь занимались и занимаются делом, которое им не нужно! И этот Голос, Голос Безмолвный, идущий из глубин священного человеческого сердца, становится все глуше и глуше, сердца каменеют, лица приобретают тупые формы, а глаза становятся стеклянными. Так погибает Истинный Человек. Так на фабриках и заводах, в шахтах и цехах, на стройках и разработках, в торговых компаниях и фирмах производят человека искусственного. Таково их истинное, но скрытое предназначение!!!»

P.S.

Возможно, для кого-то этот отрывок может показаться просто текстом, изложением. Мы привыкли к бездушным, поверхностным текстам книг и газет. Но как еще автору, пережившему сильные чувства на грани прозрения, поделиться ими с другими людьми?

Часто авторы, музыканты излагают в книгах, стихах, песнях Истину. В простой и красивой форме. Чего не удается ученым и философам в вечных ковыряниях и тоннах талмудов.