Раннее обучение музыке – путь в профессионалы?

Музыкант, пожалуй, единственная профессия, которой, чтобы добиться успеха и стать профессионалом, надо начинать учиться с раннего детства. Это непреложное правило. Почти закон.

Подавляющее большинство известных музыкантов, особенно скрипачей и пианистов (исключения подтверждают правило), начинали заниматься игрой на инструменте в 5-6 лет. Или даже раньше.

Дело не только в том, что в раннем возрасте связки и мышцы наиболее мягкие и податливые, но и в особенностях детского восприятия. Мы знаем, например, как легко маленькие дети выучивают иностранные языки. Они буквально впитывают их как губка. То же самое, но ещё в большей степени, относится и к музыке. Потому что благодаря повышенной эмоциональности маленьких детей язык музыки, язык эмоций им близок и понятен. Это их язык. При этом опять-таки под влиянием эмоций более глубоко проявляются и внимание, и мышление, и понимание этого языка.

Каждый ли ребёнок может стать профессионалом?

Наш ответ, возможно, удивит некоторых родителей — практически каждый. Каждый нормальный ребёнок, не имеющий серьёзных психических или физических отклонений, может стать профессионалом, сделать музыку своей специальностью. Кстати, вспомните, что в музыкальной школе обучение игре на музыкальном инструменте так и называется — "специальность".

А как же слух, талант, способности? Музыкальный слух развивается. А способности? Вопрос в том, о каком уровне профессиональной деятельности идёт речь. Да, чтобы стать солистом, необходим, безусловно, особенный высокий уровень музыкального дарования. Но преподавать в будущем в музыкальной школе, играть в оркестре или ансамбле, быть музыкальным руководителем в детском саду может, повторяем, практически каждый ребёнок. И всё же профессиональное обучение музыке и обучение, так сказать, "для себя", это "две большие разницы". В чём же разница?

Профессиональное обучение — это труд

Не в фигуральном смысле этого слова, учитывая, что речь идёт о детях, а в самом прямом. Тяжёлый, подчас изнурительный труд. Чтобы добиться успеха, надо заниматься, как минимум, два-три часа в день. Надо не просто механически или думая о чём-то другом играть гаммы, этюды, пьесы. В этом мало смысла. Необходимо играть, концентрируя внимание на ошибках, многократно повторяя технические упражнения, стараясь понять, почему то или иное место не получается. Необходимо трудиться осознанно, планомерно, ежедневно. Долгие годы.

Профессиональное обучение — это самоотречение

Это отказ от многих соблазнов. В определённом смысле, отказ от лёгкого, бездумного, беззаботного детства. Судите сами. Друзья зовут играть в футбол во дворе, а ты должен играть гаммы. Сестра смотрит интересный мультик по телевизору, а тебе необходимо бесконечно повторять трудное место в сонате. Весь класс после уроков идёт в зоопарк, а у тебя завтра концерт или экзамен, надо подготовиться. Даже во время школьных каникул, когда, кажется, сам Бог велел отдыхать, необходимо играть, играть и играть.

Профессиональное обучение — это возможность ошибки

Ошибки серьёзной. Подчас жизненно важной. Возможно, у вашего ребёнка совсем другой дар, другие наклонности. Возможно, из него получился бы не музыкант, каких пруд пруди, а прекрасный юрист, высококлассный врач или гениальный инженер. Хорошо, если вы и ваш ребёнок поймёте это во время, когда есть ещё возможность изменить направление. А если уже будет поздно? Перед глазами пример. Знакомая скрипачка много лет работает в хорошем оркестре, но постоянно твердит, что ошиблась в выборе профессии. Что её призвание — быть врачом. Эта неудовлетворённость не покидает её, мешает жить, порой вызывает депрессивные состояния.

Профессиональное обучение — это возможность травмы

Травмы, которые несовместимы с профессией музыканта. Ученик десятого класса музыкальной школы при консерватории, подающий большие надежды, упал с турника во дворе, сломал левую руку и больше играть не может. Студентка Гнесинской музыкальной академии, дипломант международного конкурса "переиграла" руку, целый год лечилась, но "восстановиться" так и не смогла. Позже поступила в МГУ на исторический факультет, так как работать педагогом музыкальной школы не хочет. Таких примеров немало.

Сказанное не означает, что время, потраченное на занятия музыкой, выброшено на ветер. Любовь к музыке, умение играть на музыкальном инструменте, способность к планомерному, осмысленному труду — всё это осталось. Всё это никуда не ушло и, несомненно, украсит жизнь вашего ребёнка. И всё же раннее профессиональное обучение игре на инструменте таит в себе немало опасностей, о которых родители должны знать.

Как же быть? Как не допустить ошибки? Как не "потерять" детство и одновременно "не зарыть в землю" талант? Возможно ли это? Думаем, что лучшим ответом на эти вопросы будут примеры из жизни. Поэтому хотим рассказать о том, как учились музыке известные музыканты. Начнём с личностей удивительных, невероятно музыкально одарённых, можно сказать, легендарных.

Никколо Паганини (1782-1840 г.г.)

Великий скрипач родился в Генуе (Италия), в бедной семье. Первым учителем был его отец, Антонио Паганини, мелкий торговец, умевший играть на мандолине, скрипке, гитаре. Антонио был человек способный, но пьющий, вспыльчивый и неуравновешенный. Если верить Анатолию Виноградову, написавшему замечательную книгу "Осуждение Паганини", другим документальным источникам, сына он не любил. Однажды, случайно услышав игру на мандолине 6-летнего Никколо (малыш научился играть сам), Антонио понял, что мальчик музыкально необычайно одарён и подумал, что это его шанс вырваться из нищеты. Он решил сделать из сына скрипача. Желание Антонио подогревал пророческий сон матери Никколо. Она рассказала, что ей во сне явился ангел и сказал, что её сын будет лучшим скрипачом в мире.

Это было страшное, уродливое, жестокое обучение. Антонио бил малыша за каждую ошибку по кисти руки длинной линейкой, запирал в чулан и не давал есть, пока тот не добьётся результата в том или ином упражнении. Иногда, в беспричинном приступе ярости, будил мальчика ночью и заставлял играть часами. Вот как пишет об этом Виноградов: "Скрипка стала орудием пытки для рук, сердца и мозга ребёнка. Локти и плечи болели, пальцы не держали смычка, левая рука выпускала гриф, и скрипка падала на циновку. Но, помимо того, неделями не проходили кровоподтёки, синяки, от умелых щипков родной отцовской руки. Руки, ноги, лицо, шея- всё было в синяках..."

Удивительно, что такой изуверский "метод" обучения не вызвал у Никколо на всю жизнь ненависть к скрипке и к музыке вообще. Видимо, юного скрипача поддерживал гениальный дар, посланный ему свыше. А, может быть, спасли первые учителя-скрипачи, Ф. Пьекко и Д.Серветто, которых позже пригласил отец, понимая, что сам больше ничему научить сына не сможет.

Вольфанг Амадей Моцарт (1756-1791)

Другой великий чудо-ребёнок вырос, в отличие от Никколо, в любви и материальном достатке. Его не били, не запирали в сарай и не заставляли играть на скрипке и клавесине. Напротив, малыш с радостью и наслаждением делал это сам. Он был рождён для музыки, она переполняла его. Музыка, без преувеличений, была для маленького Вольфанга воздухом, которым он дышал. И всё же, можно сказать, что и ребёнка Моцарта, как и у ребёнка Паганини, было потерянное детство.

Отец Моцарта, Леопольд Моцарт, профессиональный музыкант, хорошо игравший на скрипке и клавесине, очень любил сына. Он мог в полной мере оценить великий музыкальный дар малыша, но, человек тщеславный, выбрал, во всяком случае, с точки зрения современной педагогики, неверную линию развития и воспитания чудо-ребёнка. С четырёх лет маленький Моцарт и его музыкально высокоодарённая шестилетняя сестра Наннерль в течение долгого времени разъезжают с концертами по городам Европы. В 18 веке не было скоростных поездов и самолётов, и жизнь в кибитках, в гостиницах и постоялых дворах совсем не подходила для маленьких гастролёров. Тем более что концерты длились в то время по 4-5 часов. Маленького Моцарта часто просили импровизировать на заданную тему. Иногда он играл с закрытой платком клавиатурой или с завязанными глазами.

От такого образа жизни, от таких изматывающих концертов дети часто болели. Иногда очень серьёзно, балансируя на грани жизни и смерти. Особенно часто болел Вольфганг, который с рождения рос слабым. По мнению некоторых биографов, именно такое детство, наполненное непосильными нагрузками, как эмоциональными, так и физическими, в конечном итоге привело к ранней смерти великого композитора и музыканта.

В заключение — поразительный факт из детства Моцарта, который, возможно, пригодится сегодняшним родителям музыкально одарённых детей. Однажды, когда малышу было 3,5 года, отец, вернувшись с работы, застал сына за необычным занятием. Чудо ребёнок (он ещё не умел ни читать, ни писать), сидел за столом, обложившись листами нотной бумаги, весь перепачканный чернилами, и что-то писал, разбрасывая по всему столу кляксы.

— Что ты делаешь? — удивился папа.
— Я сочиняю сонату для клавесина.

Леопольд не ругал мальчика. Он внимательно присмотрелся к каракулям сына и с изумлением понял, что за этими кляксами сына оригинальное произведение, написанное по всем правилам композиции.

Мы иногда выкидываем каракули наших детей, не придаём им значения. А, кто знает, может перед нами первые произведения будущего Моцарта?

Людвиг ван Бетховен (1770-1826)

О том, как учился музыке маленький вундеркинд Людвиг, всего несколько слов. Его музыкальное детство похоже на детство Паганини. Как и Никколо, он вырос в бедности. Как и у Никколо, отец, его первый учитель, пил, характера был тяжёлого и принуждал малыша к занятиям побоями. И ещё. О том, что объединяет всех трёх вундеркиндов. Их отцы хотели заработать на даровании гениальных сыновей и нещадно эксплуатировали удивительный, посланный свыше дар.

Николай Рубинштейн (1835-1881 г.г.)

"Потерянное" детство в определённом смысле было и у замечательного пианиста, композитора, основателя московской консерватории. Коля учился в детстве у мамы, неплохой пианистки, имеющий нрав строгий и даже суровый. Она ежедневно будила пятилетнего малыша в 6 часов утра и заставляла играть по три-четыре часа. Если малыш играл плохо, ленился, отказывался играть, то порола его розгами. Иногда маленького пианиста пороли несколько раз в день.

Пусть детство остаётся детством

Сегодня мы имеем все основания предположить, что тяжёлые болезни, сопровождавшие сравнительно недолгую жизнь Николо, Вольфанга и Людвига и Николая, — это следствие тяжёлого, в определенном смысле "потерянного" детства. Это предостережение родителям музыкально одарённых детей.

Как бы невероятно ни был одарён ваш ребёнок, пусть детство будет детством. Не торопитесь. Всему своё время. Тем более что в эмоциональном отношении ребёнок остаётся ребёнком. Ребёнок, который любит игру "в прятки" больше, чем игру на скрипке или фортепиано. О том, как стать профессионалом высокого класса и сохранить счастливое детство мы и поговорим дальше. И опять-таки на примерах из жизни. Но сначала попытаемся определиться в понятиях.

Что такое счастливое детство музыканта-профессионала?

Формулы, конечно, нет. Но некоторые примерные параметры всё же просматриваются. Счастливое детство музыканта, как и любого ребёнка, вполне может обойтись без богатства и роскоши. Даже без вкусной еды и хороших игрушек. Но оно невозможно без родительской любви и ласки. Без друзей. В атмосфере злобы, насилия и нищеты. Ведь, согласитесь, что счастливое детство — это совсем не обязательно ничегонеделание и полная свобода делать, что хочешь. Счастлив тот ребенок, к мнению которого прислушиваются, а желания принимаются во внимание.

Интересно здесь привести мнение Давида Ойстраха из письма сыну Игорю. Письмо написано в 1943 году, когда Игорю было 12 лет. Он жил тогда с мамой в Свердловске в эвакуации и учился у П.Столярского, учителя его отца: "Дорогой Гаринька! Нас очень огорчает твоя лень и непослушание. Если бы ты знал, как важно для твоей будущей самостоятельной жизни накопить как можно больше знаний именно в детстве. Когда всё, что ты узнаёшь, впитывается в твоё сознание, как в губку и сохраняется навсегда. <...> Ленивые дети, может быть, веселей и беззаботней прожили своё детство, но когда они вырастают, жизнь спрашивает с них строго".

Мы согласны с мнением Давида Фёдоровича. Счастливое детство ребёнка, которому родители определили профессию музыканта, это несколько особая категория. Во всяком случае, тут не всё так, как у других детей. Скажем прямо: здесь невозможно совсем обойтись без принуждения. Всех без исключения музыкантов-профессионалов в той или иной степени принуждали заниматься музыкой. Потому что никакому ребёнку, даже вундеркинду, не доставит удовольствия бесконечно повторять то или иное упражнение, то или иное трудное техническое место. Другое дело, как это делается.

На наш взгляд, необходимы, как минимум, три составляющие, без которых счастливое детство музыканта-профессионала невозможно: любовь родителей к ребёнку, их желание, чтобы сын или дочка выбрали музыку своей профессией, хороший учитель. При отсутствии хотя бы одной составляющей система не срабатывает.

Хороший учитель и любящие родители находят ту золотую середину, когда принуждение ребёнка к занятиям не переходит красной черты, не превращает жизнь малыша в мучение и непосильный труд, как это было у Паганини, Бетховена и, в какой-то степени, у Моцарта и Рубинштейна. Что такое хорошие, любящие родители, более или менее, ясно.

А что такое хороший учитель? Как его найти? К сожалению, последний вопрос риторический. Потому что хорошие учителя, как и хорошие ученики, встречаются не так уж часто. Хороший учитель музыки — это талант. Великий чудо-учитель из Одессы П.А.Столярский, воспитавший целую плеяду замечательных скрипачей, не был солистом-виртуозом. И, наоборот, далеко не все солисты-виртуозы способны стать хорошими учителями. Особенно если говорить об учителях, под руководством которых ребёнок делает самые первые шаги.

Один из учеников Столярского, замечательный скрипач Михаил Фихтенгольц рассказывал о главных качествах своего учителя: " Он любил детей. Он умел заразить учеников любовью к музыке. Он умел научить хорошо играть и, главное, умел вызвать у учеников желание хорошо играть". На наш взгляд, наличие этих трёх качеств и отличает хорошего учителя от посредственного. Мы бы добавили от себя ещё один важный момент. Хороший учитель понимает, что без известного принуждения обойтись невозможно, но, вместе с тем, обладает искусством почувствовать ту самую " золотую середину", о которой мы говорили выше. Когда принуждение не переходит допустимые границы и не вызывает на всю жизнь отвращение к музыке.

Об одном из учеников Столярского мы хотим рассказать подробнее.

Михаил Фихтенгольц (1920 — 1980)

У Столярского было много учеников, ставших всемирно известными скрипачами: Давид Ойстрах, Елизавета Гилельс, Михаил Фихтенгольц, Борис Гольдштейн, Альберт Марков. Список можно продолжать и продолжать. Мы выбрали Фихтенгольца, потому что знаем о его детских годах не только из книг или статей, но и из личного общения. Папа Миши, кларнетист Одесского оперного театра, привёл сына к Столярскому в 5 лет.

— В чём секрет успехов Столярского? — как-то спросил у Фихтенгольца один из авторов, его ученик.

— Уроки Петра Абрамовича, — рассказывал Михаил Израилевич, — длились несколько часов. Один играл, другие слушали, смотрели. Разговаривать не разрешалось, но кто хотел, мог выйти и пройтись по коридору. У таких совместных занятий сразу несколько положительных моментов. Во-первых, мы видели, как играют "продвинутые" ученики. Другими словами, видели цель, к которой надо стремиться. Во-вторых, много раз слышали те самые замечания, которые учитель говорил нам. И, наконец, в третьих, в воздухе царила атмосфера соревнования, атмосфера некоего спортивного азарта: я тоже хочу так играть и даже ещё лучше. Я тоже хочу выступать со сцены, чтобы меня хвалили, чтобы мне хлопали. Другими словами, у ребёнка, даже самого маленького, появлялся интерес к занятиям. Если вспомнить, что Столярский был прекрасный педагог, умел найти общий язык с малышами, умел передать им свою горячую любовь к музыке, то тайна его удивительных результатов его работы становится более понятной. К этому надо добавить редкостное чутьё великого учителя на музыкально одарённых детей. Как он их выбирал, не знаю, но очень редко ошибался.

— Сколько часов Вы занимались ежедневно? Вас заставляли заниматься родители?

— От двух до четырёх часов ежедневно. Но заставлять практически не было необходимости, так как Пётр Абрамович до семи лет, пока я не пошёл в общеобразовательную школу, занимался со мной почти каждый день. Иногда в день по два-три раза. Мама не работала, и мы проводили в музыкальной школе целые дни.

— Неужели не надоедало? Неужели не хотелось просто поиграть со сверстниками, заняться чем-то другим?

— Иногда, конечно, хотелось. Но, в целом мои детские годы, хотя и не похожи на детские годы других моих сверстников, были светлые и радостные. Я ходил в музыкальную школу с удовольствием. Собственно, школы в нашем понимании не было. Была большая, пяти или шестикомнатная квартира. Во всех комнатах толпились дети, лежали игрушки, сидели мамы и бабушки, так что скучно не было. Кроме того, Пётр Абрамович считал, что мы должны как можно больше публично выступать и поэтому время от времени лучшие ученики ездили на концерты в разные города. Я эти поездки очень любил и всегда стремился стать участником, если так можно выразиться, концертной бригады.

— Вам помогали заниматься родители?

— Да, помогали. Помощь родителей малышам входила в систему занятий Столярского. Это его выражение: "Мне нужны не талантливые дети, а талантливые родители". Поэтому родители присутствовали на уроках, пытались вникнуть в тонкости скрипичной постановки.

На наш взгляд, детство Михаила Фихтенгольца, как и некоторых других прекрасных музыкантов, учеников Столярского, нельзя назвать "потерянным". Да, будущие музыканты-профессионалы, будучи детьми, возможно, меньше, чем другие дети, играют в футбол, "казаки разбойники" или, скажем, в прятки. Знаем это по собственному опыту. Но зато к ним в детстве приходит, если музыкальное обучение поставлено правильно, если соблюдается та самая "золотая середина", радость общения с музыкой, радость выступления перед публикой, радость творчества.

Потерянные музыканты

Впрочем, не будем идеалистами. Такое происходит редко. Очень редко. Велика опасность, что принуждение к занятиям, когда ребёнок вырастет, вызовет у него на всю жизнь отвращение к музыке. Таких примеров знаем множество и далеко не всегда они кончаются безобидно. Иногда это не только потерянное детство, но и сломанная судьба, подорванное здоровье.

Мы достаточно много знаем о "потерянном" детстве больших музыкантов, но практически ничего не знаем о потерянных музыкантах. О потерянных (уже без кавычек!) Моцартах, Бетховеных, Паганини. Речь не только о тех одарённых к музыке детях, которых родители по тем или иным причинам не привели во время в музыкальную школу, но и о тех, кто ходил в музыкальную школу и занимался игрой на инструменте. Общеизвестно, что после окончания музыкальной школы из детей, которые не стали дальше учиться музыке, т.е. не стали музыкантами-профессионалами, а это около 10%, не подходят к инструменту больше половины. Другими словами, более половины детей, проучившихся игре на инструменте семь и более лет, так и не полюбили музыку. Музыка так и не вошла в их жизнь.

Есть и более неприятные примеры. Знаем музыкально одарённую девочку, постоянно находившуюся под жёстким прессом родителей, мечтавших сделать из дочки хорошую скрипачку и всячески пресекавших всё, что на их взгляд этому мешало. Например, её увлечение сначала шахматами, а позже танцами. Наступает момент, когда дети вырастают, и начинается "бунт на корабле". Девочка не только ушла из дома, но и, что называется, "пустилась в загул". Позже домой вернулась, но к инструменту не подходит. Говорит даже, что ненавидит классическую и особенно скрипичную музыку.

Другой 14-летний мальчик, один из лучших учеников музыкальной школы, вырвавшись из-под постоянного контроля и давления родителей, связался со шпаной и попал в колонию.

Бывает, напротив, к ребёнку приходит желание заниматься. Так случилось, например, у американского скрипача Исаака Стерна. "В какой-то момент, (мне было лет десять), — пишет он, — я понял, что кое-то умею. Захотелось играть ещё лучше. Лучше всех. С этого времени меня больше не надо было заставлять заниматься. Я это делал охотно сам".

Берегите одарённых детей

В заключение хотим заметить, что сейчас, похоже, пошла мода на вундеркиндов. Своего рода вундеркиндомания. Чуть ли не каждый второй ребёнок, по мнению его родителей, удивительно развит, обладает необыкновенной памятью, слухом, схватывает всё на лету и т.п. Дети, действительно, народ одарённый. Если с раннего детства их усиленно развивать в каком-то определённом направлении, можно, действительно, достигнуть многого. Но будьте осторожными. Помните о "золотой середине". Не стоит перегружать ребёнка непосильными нагрузками. Особенно если он этому сопротивляется. Не стоит лишать его общения со сверстниками.

Да, есть примеры, когда дети, которых интенсивно начинали развивать с раннего детства, достигали выдающихся результатов. О некоторых из них мы рассказали. Но значительно больше примеров, когда чересчур интенсивные нагрузки ломали малыша. Поэтому заканчиваем словами замечательного учителя Пётра Столярского: "Не спешите. Музыканта надо растить долго и терпеливо".

Анатолий Зак,
Лев Мадорский

http://www.7ya.ru/article/Rannee-obuchenie-muzyke-put-v-professionaly/

Пожалуйста, оцените эту статью.
Ваше мнение очень важно: оценка, данная Вами, влияет на рейтинг статьи.
Рейтинг помогает читателям ориентироваться в огромном количестве материалов сайта.