Наступил новый учебный год, несущий новые радости и новые проблемы. А для кого-то и старые: многие дети со страхом ждут возвращения в школу, где им приходится терпеть нападки, а то и издевательства одноклассников. Школьная травля не специфическая проблема какой-то одной страны или одной эпохи – это неизбежное следствие существования детского коллектива. Неизбежное зло, с которым можно и нужно что-то делать.

В последние десятилетия проблема издевательств в школьных коллективах (и не только школьных) является предметом научных исследований и педагогических дискуссий. Ей дали название буллинг (от англ. «bully» – драчун, хулиган, задира).

Буллинг – это повторяющаяся умышленная агрессия по отношению к ребенку со стороны одноклассников. Она может быть физической (толчки, пинки, дерганье за волосы), что больше свойственно мальчикам, и психологической (обидные насмешки, бойкот, отвержение), на что больше способны девочки.

Безусловно, физические характеристики, например, внешность у девочек или телосложение у мальчиков, имеют значение, но не стоит его преувеличивать. Любая особенность ребенка может послужить поводом для издевательств.

Когда в коллективе есть агрессор, то найдется и жертва. Жертвами часто оказываются застенчивые, замкнутые, не уверенные в себе дети или же дети, вызывающие раздражение у одноклассников и даже учителей (например, с проблемами в обучении, расстройствами внимания, легко возбудимые). Агрессорами становятся дети импульсивные, испытывающие сильную потребность господствовать и подчинять себе других. Они как бы «выполняют волю» всего коллектива при пассивном поведении окружающих.

Нередко можно слышать, будто буллинг – естественное проявление процесса взросления, которое не должно вызывать беспокойства и требовать вмешательства. Поэтому родители могут усугублять страдания детей утверждениями, что на агрессию надо просто отвечать агрессией, и требованиями этого от своего ребенка, или полным игнорированием проблемы. А учителя, видя ситуацию травли ребенка, нередко отстраняются, испытывая смешанное чувство гнева и собственного бессилия.

В результате дети часто не ждут помощи от родителей и учителей, а кроме того, руководствуются негласным «кодексом чести», и буллинг становится скрытым процессом. Неизвестно, сколько связанных с травлей страданий ежедневно испытывают школьники.

Распознать буллинг порой очень сложно. Если ребенок не общается ни с кем из класса вне школы и не интересуется жизнью коллектива, если уходит из школы в числе последних, то он может быть уязвим для травли. Если же у него наблюдается нежелание идти в школу, бессонница, депрессия, раздражительность, жалобы на боли в животе, то, вполне возможно, травля уже происходит.

Даже кажущийся безобидным непродолжительный буллинг может иметь долгоиграющие опасные последствия для обеих сторон конфликта. Издевательства в школе порождают тревожность, депрессию, потерю веры в себя. И жертвы, и агрессоры в будущем могут иметь серьезные проблемы в построении отношений с людьми.

Фото: thesnapper.com

Что делать родителям и как помочь ребенку, если его травят в школе, рассказывает психолог, заместитель директора Центра диагностики и консультирования «Диалог» г. Раменское Оксана Рощина.

Профилактика: Домашний тренинг

Профилактика лучше, чем исправление уже тяжелой ситуации. Поэтому родителям нужно учить ребенка правильно реагировать на агрессию. Необходимо формировать разные полезные для «выживания» в конфликте навыки. Например:

Умение игнорировать мелкие провокации может свести на нет попытки начать травлю. Для этого пригодится выдержка и хладнокровие, а они быстро не воспитываются.

Умение правильно реагировать на критику: справедливую и несправедливую. «Ну да, я действительно не так силен физически, как ты», «Ну да, я — очкарик, и что?», «К сожалению, я не могу запретить тебе думать, что я дурак», — такие ответы более эффективны и менее травматичны, чем кидание с кулаками на обидчика.

Умение выбрать наиболее «человеческий» способ проявления своего гнева. Всегда полезно сказать вслух о своем возмущении или гневе.

Умение пожалеть обидчика, потому, что только слабому и несчастному может понадобиться самоутвердиться за счет другого. Родителям важно донести до ребенка мысль, что, если кто-то говорит о тебе плохо, это не значит, что ты плохой – это характеризует того, из кого выливается вся эта грязь.

Эти и многие другие навыки можно сформировать и закрепить в ходе домашних «тренингов», когда мама или папа изображают обидчика, а ребенок тренируется в безопасной и поддерживающей обстановке достойно отвечать заранее продуманной фразой.

Если ребенка терроризируют

Как только становится понятно, что ребенок уже втянут в конфликт и страдает от нападок сверстников, родителям нужно быть активными и действовать в нескольких направлениях.

Нужно сделать проблему очевидной для всех окружающих: педагогов, родителей других детей, иногда и правоохранительных органов. Только тогда можно начать ее решать. Это как с болезнью — пока я не признаю, что она существует, я не начну лечиться и восстанавливаться.

Задача семьи – эмоционально поддержать ребенка, помочь ему справиться.

Поддержка

Самой главной опорой и поддержкой для ребенка в трудный период, конечно же, является безусловная родительская любовь, принятие чувств ребенка, который должен понимать, что родители на его стороне, что он не один. Ведь как часто бывает, родители идут по пути наименьшего сопротивления, и если в школе сказали: «Он (она) сам(а) виноват(а)!», ребенку достается еще и дома, что усугубляет его одиночество, чувство безысходности и подавленность, а это состояние очень-очень опасное.

В сложный период ребенок может начать вести себя несоответствующе своему возрасту. Для посттравматических состояний это характерно. Поэтому не ругайте(!!!) за ухудшение почерка и вообще успеваемости, возврат к малышовым игрушкам, странным и страшным рисункам.

Лучше уделяйте внимание, обнимайте почаще, сидите у кровати перед сном, в разговоре собирая все хорошее, что произошло за день. Устраивайте совместные поездки в парк, катание на велосипедах, домашние игры с приглашением друзей ребенка.

Говорить с ребенком о травле можно и нужно, но важно соблюдать технику безопасности:

- не давить,
— не заставлять рассказывать, если ребенок не хочет,
— быть готовым слушать без критических комментариев,
— давать выплакаться (можно обнять в этот момент, что даст чувство защищенности, принести стакан воды, если истерика),
— рассказывать о своем подобном опыте (у каждого что-нибудь похожее найдется), о своих чувствах и о том, как пережили трудную ситуацию,
— и всегда завершать разговор чем-нибудь хорошим, дающим надежду (это могут быть заманчивые планы на выходные, или обсуждение коллекции, которую собирает ребенок, разговор о любимом артисте и т.д.).

Такие разговоры вообще должны быть нормой, а не происходить, только если что-то случилось. Тогда дети будут нам рассказывать и о бедах, и о радостях, доверяя и открываясь. Очень хорошо написано, о том как слушать ребенка, чтобы он чувствовал себя понятым, в прекрасной и полезной книге Ю.Б.Гиппенрейтер «Общаться с ребенком. Как?».

Коррекция

Также важно критично приглядеться, что собственно вызывает неприязнь других детей, и, если можно, аккуратно и тактично это подкорректировать.

Например: неопрятность, нежелание соблюдать гигиенические нормы может привести к тому, что от ребенка попросту дурно пахнет, и никто не хочет сидеть с ним за одной партой, а вдобавок его еще и дразнят. Если ребенок высок, часто формируется плохая осанка, а поза «плечи вперед, голова вниз» — поза жертвы, которая тоже может провоцировать бессознательную агрессивность окружающих. Значит, надо потрудиться над высоко поднятой головой и расправленными плечами (это сработает, если ребенок чувствует, что родители им гордятся). Хорошо бы еще до школы решить проблемы с дикцией. Но никогда не поздно дойти до логопеда, чтобы речь человека была понятна окружающим.

Конечно, если ребенок имеет специфические особенности строения тела, здоровья, нужно помочь ему научиться принимать себя, и тогда окружающие тоже смогут не реагировать остро на его инаковость.

Хорошо, когда родители видят сильные стороны ребенка и помогают раскрыть его способности, благодаря которым он может стать интересен окружающим. Кто-то учится играть на гитаре, кто-то замечательно ведет странички в соцсети, кто-то может починить велосипед. Несложно найти то, что идет на поддержку чувства успешности и вызывает уважение других.

Обращение к профессионалу

Если ситуация сложная, нужно обратиться к детским психологам и психотерапевтам.

Проблема травли и унижения знакома на собственном опыте 80-90% людей. Большинство из нас в какие-то моменты нашей жизни сталкивались и с дразнилками, и со злыми сплетнями (это чаще у девочек), а то и с «разборками» и «стрелками», когда защищать себя приходилось уже физически. И почти все мы пережили всё это как неприятный, но кратковременный период, в котором приобрели некий иммунитет к провокациям и веру в себя.

Но, к сожалению, есть часть людей, в личности которых очень сильна характеристика, которую профессионалы называют виктимностью — склонностью вести себя как жертва. Такие люди не умеют защищаться, а иногда и провоцируют (желая или не желая того) агрессивное поведение окружающих.

Часто родители сами несут в себе и формируют такую позицию у ребенка. В этом случае не обойтись без помощи психолога, работающего не только с ребенком, но и с семьей в целом и с каждым родителем в отдельности.

В некоторых случаях, когда речь идет о депрессивных или тяжелых невротических состояниях, не помешает помощь детского психоневролога.

В школе

Но даже если родители сознательно отнеслись к проблеме и предприняли все эти меры, им одним не под силу справиться с объемностью и многомерностью тяжелой ситуации.

Еще раз скажу, обязательно нужно решать конфликт в учебном заведении с привлечением сначала классного руководителя, затем уже социального педагога, школьного психолога, администрации и родителей детей-агрессоров.

Сейчас создано немало программ, формирующих благоприятный климат в детском коллективе и, в частности, направленных на профилактику агрессии и решения конфликтов между учениками-сверстниками и между педагогами и учениками. Другое дело, что реализуются они далеко не везде.

Но все равно родителям полезно знать: чтобы прекратить травлю, помощь нужна не только жертве, но и мучителю. Поэтому так важно вызвать на разговор и родителей другой стороны конфликта.

Конечно же, нужны санкции, но не унижающие, а обучающие исправлять то, что сделал плохо. Оскорбил – извинись, сломал вещь – отдай подобную, и т.д. Детей-агрессоров тоже нужно психологически реабилитировать, поняв, какие мотивы ими движут. Ведь плохо могут вести себя из-за недостатка внимания, из-за желания лидерства, из мести. К каждой причине – свой подход.

Также нельзя оставить без внимания пассивных агрессоров – тех, кто был зрителями и поддерживал главного «злодея». Замечательный, глубокий, очень гуманистичный фильм Ролана Быкова «Чучело» по повести Владимира Железникова актуален по сей день. В каждом ребенке, да и во взрослых героях мы видим тот личностный надлом, который нужно и можно исцелять. Очень хорошо посмотреть этот фильм с детьми и обсудить после просмотра – лучше в школе с учителями, но можно и дома с родителями.

Иногда, если явно нет отклика и помощи педагогов, целесообразно поменять учебное заведение. Причем, просто переход будет отражен в личном опыте ребенка как бегство и проигрыш. А вот если проработаны те навыки, о которых мы говорили выше, если ребенок личностно вырос, приобретя опыт противостояния, но, как говорится, «против лома…», тогда в другой школе он сможет быть социально успешнее.

Возможно, в тяжелой ситуации ребенку потребуется время на восстановление, когда он не будет посещать школу, делая уроки дома. Хорошо в это время помогать ему продолжать общаться с друзьями, ходить на кружки и т.д., чтобы он не выключился из активной социальной жизни.

photosight.ru. Фото: alexandr mart

***

Все эти меры могут помочь, если родители имеют с ребенком контакт, если он им доверяет и не боится их. А такие отношения нужно выстраивать с рождения. Помним: воспитание – это 95% поддержки и лишь 5% продуктивной критики.

Подготовила Дарья Денисова.

Я поссорилась с ребятами и сидела на балконе, поглядывая из-за цветочных горшков, как они теперь там без меня развлекаются. Светка с Наташкой в обнимку ходят. Ну и хорошо, можете одни прыгать. А то когда я прыгаю, вы нарочно прыгалки поддергиваете, чтобы я зацепилась. Вот теперь крутите, как хотите, хоть к дереву их привязывайте. А вон братишки Никишкины на доске качаются. На мое окно глядят. Нечего глядеть, а то как груши делить, то себе целенькие, а мне с бочками подсунули. Так… смотрим еще: вон Ромка с Кириллом в ножички играют. Кирилл уже у Ромки всю территорию оттяпал — на одной ножке не устоять. Ромка того и гляди заревет. Так тебе и надо. Это тебе не со мной играть. Меня папа нож учил бросать, так я не то что в землю — в дерево с первого раза втыкаю. Ромке завидно, вот он и жухает, обманщик. А теперь ему самому достаётся.

Ладно. Я пока дома посижу, книжечку почитаю.

До обеда еще можно было терпеть, а после обеда навалилась такая скучища, хоть вой. Сижу я на балконе, вниз смотрю, как ребята друг за дружкой носятся и тоскливо мне — ужас. Сижу я, раскачиваюсь и вою: Скучища-а-а-а! Скучища лютая-я-я! И никого у меня больше нет. И друзей нет. И подруг нет.

И тут папа с работы пришел и на балкон ко мне заглянул.

— Ты чего скулишь? Гулять иди — погода хорошая.

— С кем гулять-то?

— Ясно. Со всеми перессорилась, — сразу понял папа.

Я молчала. Чего говорить-то? Теперь не вернешь. Разругались на всю жизнь.

— Ничего, помиритесь, пустяки! — засмеялся папа. — Айда со мной за арбузом. К палатке у метро целую машину пригнали.

— Ура! Арбуз! — обрадовалась я. Настроение сразу исправилось. И мы пошли.

— Арбуз-арбуз-арбузик! Арбуз-арбуз-арбузик! — распевала я, похлестывая себя авоськой по коленкам. А папа смеялся и подмигивал мне: мол, порядок, сейчас купим!

Мы сели в автобус и проехали до метро прямо к арбузному базару. Арбузов было много. Они теснились в железных клетках. Просунув руку сквозь решетку, можно было похлопать их по звонким бочкам, подергать за сморщенные хвостики. Интересно, какой из них самый красный, самый спелый?

photosight.ru. Фото: Андрей Борисов1

— Все хорошие, — улыбалась маленькая старушка в панамке и в больших домашних тапочках. — Сама два съела, в третий раз прибегла. Думаю, дай соседке возьму. Придет с работы — обрадуется.

За весами стояла толстая продавщица с золотыми зубами:

— И чего копают? Чего ищут?- беззлобно ворчала она, грохая гирями. — Все равно все одинаковые, астраханские. Вон глядите, какие красные, рассыпчатые, — кивнула она на треснувшие арбузы, сваленные в уголке.

Наконец-то подошла наша очередь, и мы с папой вошли в загородку с горой арбузов и стали присматриваться, какой взять, чтоб не ошибиться. Папа покачивал на руке уже выбранный полосатый арбуз, как вдруг я увидела в самом углу такой огромный арбузище, что даже не поверила своим глазам. Всё, что его окружало, казалось по сравнению с ним горохом.

— Папа, — сказала я шепотом и потащила его за рукав, — вон тот. Вон тот, видишь?

Папа осторожно положил свой арбуз и пошел за мной.

— Ух ты! Великан! — удивился папа и стал осторожно до него добираться, откладывая в сторонку другие. Арбуз оказался такой большой, что папа едва обхватил его руками. Он прижал его к груди и понес на весы.

— Мужчина, вы что? Положите на место, — спокойно сказала продавщица. — Все равно не возьмете. Зря только взвешивать будем.

— Почему не возьмём!? — не понял папа. — Обязательно возьмём…

— Разоритесь, — засмеялась продавщица, — денег не хватит!

Папа покраснел. Может быть, от напряжения — арбуз-то тяжелый… А может, и от обиды на продавщицу: какое ей дело, сколько у нас денег!

— Ничего. Может, и не разоримся, взвесьте, — сказал он, опуская арбуз на весы.

Продавщица улыбнулась — бывают же чудаки — и поставила на чашку весов самые большие гири. Арбуз лежал прочно, закрывая собой продавщицу так, что из-за него виднелась только её синяя беретка.

Гирь не хватило. Пришлось занять у продавца-соседа. Наконец, чаша весов с арбузом дрогнула и пошла медленно вверх. Продавщица сосчитала гири.

— Двадцать килограмм. Берёте?

Мы с папой переглянулись. Вокруг нас смеялись, шумели.

— Вот дают!

— Ну и откопали!

— Вот если окажется плохой!

— Берем! — сказала папа.

Все! Наш! Обняв арбуз, папа бережно понес его перед собой. Пальцы его побелели от напряжения. Я побежала рядом, не зная, как ему помочь. Прошли несколько шагов, и папа сказал, осторожно опуская арбуз на газон:

— Неудобно нести, скользкий, боюсь расколоть.

Наша авоська оказалась для такого великана мала, и папа, как африканский грузчик, поднял его и понес на голове. Теперь арбуз видела вся улица. На нас оглядывались, прищелкивали языками, качали головами: бывает же в природе такое чудо!

Так мы дошли до автобусной остановки. И тут на нас оглядывались, а в автобусе все даже приподнимались и вертели головами. Мы с папой стояли рядышком на задней площадке, папа держал арбуз перед собой, а я подпирала его спиной, чтобы папе держать было легче.

— Люди! Войдите в положение! — вдруг сказал военный, стоявший рядом с нами. — Уступите, пожалуйста, место мужчине с арбузом!

Все засмеялись. А один парень действительно поднялся и, улыбаясь, предложил хотя бы опустить наш арбуз на сиденье.

— Надо быть штангистом, чтобы такой вес удерживать, — сказал он и всем стало еще веселей: все спрашивали, сколько такой стоит и где такие продаются.

Но вот наконец-то и наша остановка. Вот и наш дом. Мы с трудом вылезли, и папа снова поднял арбуз на голову. Мы шли медленно, торжественно. И пока дошли до подъезда, вокруг нас образовалась толпа, похожая на праздничную демонстрацию. С балконов свешивались удивлённые старушки: посмотреть, что случилось такое интересное. Арестовали, что ль, кого? А вокруг меня прыгали наши ребята: Толик, Ромка, Кирилл, Светка. Наташка и братишки Никишкины. Все позабыли, что мы в ссоре. Да и я позабыла давно. Какие там ссоры, когда такое творится!

— А вы его сейчас есть будете!? Вы его съедите весь или на потом оставите? — галдели ребята.

Папа ничего не отвечал. Его шея была красной от напряжения. Ему было не до разговоров: не уронить бы. И поэтому отвечать приходилось мне.

— Ну, конечно, сейчас. Ну, конечно, весь сразу! — отвечала я направо и налево.

— Зови всех! — сказал папа, поднимаясь на крыльцо.

— Все, все ко мне! Приглашаю! — закричала я.

У подъезда ребята топтались, но к нам идти стеснялись. Братья Никишкины подержали дверцы лифта, чтобы папа с арбузом в него пролез. Вот и третий этаж. Папа отдуваясь положил арбуз на коврик перед нашей дверью и позвонил. Мама открыла и уставилась на арбуз. А потом медленно отступила назад и села на галошницу.

— Ой, какой! Мы ж его не съедим!

— Съедим!- сказал папа. — Вот увидишь.

Он засмеялся и осторожно вкатил арбуз в переднюю. А оттуда так же осторожно по коридорчику — в ванную. А тут уж они вместе с мамой подняли и опустили его на белое дно под сильную струю воды. Ух, как весело заблестели его полосатые бока! Как звонко загудел он под брызгами!

— Ну, где же твои помощники-едоки? Чего они не идут? Давай, давай, беги за ними!

Арбуз вытерли полотенцем и положили в большой блестящий таз.

— Да! Как-то скучно такой красивый, необыкновенный арбуз съесть просто так. Устроим праздник! — сказала мама.

Она вынула скатерть, и тут прибежали все.

— А ну! Марш мыть руки! — крикнула мама из комнаты и принесла в ванну огромное банное полотенце — целую простыню одну на всех. Сегодня всё большое!

В ванну гуськом пошли: Светка, Наташка с сестренкой Ликой, Ромка, Кирилл, Толик, Митька, Витька и, конечно, братишки Никишкины.

Сели за стол, восторженно уставясь на огромный арбуз. А он сиял чистыми зелеными боками. Все смущенно улыбались в предвкушении небывалого пира. Папа взял большой нож. Все замерли, вытянув носы.

— Ну? Режем?

Крак! — арбуз тяжело развалился пополам. Из рыхлой красной мякоти брызнули черные косточки. Папа принялся с хрустом отваливать толстые сочные ломти.

photosight.ru. Фото: Жижилкин Игорь

— Налетай! — скомандовал он. И загорелые ребячьи руки потянулись к арбузным кускам.

— У-м-м! Сладкий какой!- жмурились, до ушей вгрызаясь в арбузную сласть братишки Никишкины. Таращила глаза Наташка, переглядываясь со Светкой, а маленькой Лике мама положила на тарелку самый лучший кусочек — из серединки. Сок струился по щекам и пальцам, капал на голые коленки.

— Вытирайтесь скатертью, — разрешила мама.

— А можно ещё?

— А как же? Обязательно!- смеялся папа, отрезая новые куски.

— Вот это жизнь! — отвалившись от стола простонал Толик.

Мы еще долго сидели и болтали обо всем на свете. А когда от арбуза осталась гора корок и семечек, а веселые голоса ребят затихли на лестнице, мама сказала:

— Как мало, оказывается, нужно детям для счастья. Всего-то большой арбуз!

— И друзей побольше, – сказала я.

photosight.ru. Фото: Serge (CrMax)

В нашем доме завелся Дайдайдай. Самый настоящий! Настырный, своенравный, неугомонный, хотя еще и маленький, конечно. Ходит Дайдайдай по комнатам, смотрит вокруг зорким глазом, да приговаривает свое сильнодействующее заклинание: «Дай-дай-дай!». Или даже так: «Дай-дай-дай-дай-дай!». Если ты услышал это заклинание или в момент его произнесения хотя бы самую малость обратил внимание на Дайдайдая – пиши пропало – придется отдать ему все, что он попросит, любой предмет, на который укажет его тонкий пальчик; изредка можно отделаться более или менее эквивалентной заменой, попросту усыпить бдительность Дайдайдая. В противном случае заклинание будет повторяться еще много-много раз, покуда заклинатель не получит желаемое!

В Дайдайдая превращается наша годовалая Ульяша. Как только поднимется над горизонтом Солнце, Ульяша откроет глаза, и тут же — хоп! – чудесное превращение. Перед вами уже не милая девочка с длинными, не по возрасту, хвостиками, которая секунду назад мирно посапывала во сне и была похожа на самого ангельского ангела, которого только можно вообразить, а самый что ни на есть хитроумный «монстр», настойчивый «диктатор», обитатель квартирных закоулков, любитель всяких ящичков и полочек, перебиратель гор мелочей, истребитель вкусностей… Дайдайдай!

Дайдайдай вездесущ. Он не любит сидеть на месте и часто мельтешит под ногами, совершенно не опасаясь других обитателей квартиры. Он перебегает из угла в угол, замысловатым образом выбирая маршрут и путая свои следы: только что он был в ванной, а через секунду уже в кухне. То там то тут торчит его сосредоточенная мордочка с вытянутой шеей, а руки хватают и крутят какую-нибудь новую штуковину. Входя в любую из комнат, он моментально вычисляет – что же тут интересного. А интересно ему все. Вообще все!

Встретившись взглядом с кем-нибудь из домашних Дайдайдай сразу кричит: «Дай-дай-дай!». Просто так. Для профилактики. На всякий случай. Вдруг что-нибудь да перепадет? Ведь не бывает такого, чтобы Дайдайдаю не было нужно чего-нибудь! Можно лишь искренне позавидовать его неугасающей тяге к обладанию, жажде познания, его стремлению все испытать, пощупать, попробовать на зуб, или хотя бы на прочность.

Как и всякий порядочный Дайдайдай наш малыш любит общество. Без общества ему никуда. Кому тогда адресовать свои заклинания?! А без заклинаний Дайдайдай и не Дайдайдай вовсе, а так, попрошайка обычный. Если получится угодить Дайдайдаю – он будет добр и спокоен, с радостью позволит себя потискать и погладить. Когда полученная вещь Дайдайдаю особенно нравится – он имеет обыкновение приговаривать «Ах!» и, используя свое природное очарование, всех окружающих заставляет ахать и восхищаться: «Какое же это чудо чудное у нашего Дайдайдая!». Если Дайдайдаю что-то не по нраву – он потешно морщит мордочку или топает ножками. В общем, всячески дает понять, что мы в чем-то очень не правы.

К своему Дайдайдаю мы окончательно привыкли. Стараемся, по возможности, обходить стороной основные места его обитания, не дразнить новыми, не предназначенными для него, диковинами, не оставлять приманок. Конфеты едим тайком. Сложные устройства, режущие предметы и всякая мелочевка незаметно перекочевали на полки повыше. На край стола тоже ничего не кладем, поскольку кончики пальцев Дайдайдая обладают силой магнита и с легкостью притягивают к себе самые разные предметы. Хорошо, что рост нашего Дайдайдая пока не превышает одного метра. А вообще, говорят, они вырастают ого-го…

В силу малого роста и неширокого шага Дайдайдай нередко просится на руки – с такой высоты лучше обзор, открывается много новых перспектив. Кроме того, такой подъем на руки заменяет ему лестницу или лифт, если Дайдайдай заприметил что-то интересное на недоступном для себя уровне. Очень удобно! Сидя на приличной для него высоте, Дайдайдай одно за другим выкрикивает свои заклинания, а иногда ограничивается визуальным осмотром — правила нашего дома содержат целый ряд запретов для Дайдайдая, он знает об этом и особо не возражает. Он, все же, довольно смышленый.

Когда-нибудь — я знаю такой момент настанет — Дайдайдай заметит на небе Луну и не устоит, начнет выпрашивать.. И придется ему… то есть ЕЙ… конечно же, ей, нашей славной дочке, Луну эту подарить… Вместе со звездами.

Дети любят рисовать и, как любой художник, хотят, чтобы их произведения висели на самых видных местах. А в наших малогабаритных панельных квартирах эти места где? Правильно! Либо стены, либо мебель. Можно, конечно, вешать их на скотч к мебели. Однако он долго не держится, бумага и мебель от скотча портятся, а шедевры нарисованные красками еще и хотят все время свернуться в трубочку.

Со стенами еще хуже – они бетонные! Нередко единственные стены, куда можно прикрепить рамку с помощью забивания обычного гвоздя, это перегородки санузла и ванной. В остальных стенах нужно сверлить отверстия, забивать дюбель и вкручивать шуруп. А учитывая количество шедевров, скорость их появления и желание творца видеть свои картины именно на этих стенах… В общем, столько победитовых сверл не напасешься!

Поэтому, будем делать рамку из картона.

В чем тут смысл? А в том, что ее можно повесить на любые стены, так как мы будем использовать обои и иголку в качестве несущих элементов и совсем обои не испортим. При этом рамка легкая и не нужно ее снимать для замены картины, а значит, меньше риск порвать иголкой обои. Более того, в одну рамку можно вешать несколько картин сразу, одну на другую.

Нам понадобятся:

- лист картона, размером 260х350 мм.;
— лист бумаги формата А4;
— линейка;
— канцелярский нож;
— плоская отвертка;
— карандаш;
— одинарный дырокол;
— шаблон круглой формы.

В качестве основного материала берем гофрокартон толщиной 1,5 мм. (В моем случае, он с одной стороны белый – и именно на этой стороне и нужно делать разметку, лицевой стороной у нас будет обратная сторона «картонного» цвета, потому, что на наших белых обоях это смотрится выигрышнее.) Исходный размер (260х350 мм.) обусловлен тем, чтобы с каждой стороны оставалось по 25 мм. на паспарту.

Начало разметки простое — ровно пополам, по горизонтали и вертикали.

Прикладываем по середине, на глазок, лист бумаги, формата А4 и делаем засечки длиной 70-80 мм. в местах пересечения с линиями разметки, весь лист обводить не нужно.

Теперь нам понадобится круглый шаблон. Им может быть, например, крышка от подставки для яиц всмятку или что-то подобное диаметром 60 мм.

Совет:
Когда нужно сделать что-то круглое, то про циркуль нужно думать в последнюю очередь, так как в доме, где живет ребенок всегда есть крышечки от красок, пластилина, детской посуды, тарелочки и пр., которые можно и нужно использовать вместо него. Оглянитесь вокруг! Наверняка, где-то рядом есть что-то диаметром 60 мм.

Ставим шаблон посередине края листа и карандашной линии и обводим.

Получается что-то вроде этого:

Теперь берем плоскую отвертку и, отступив пару миллиметров от карандашной границы листа бумаги, продавливаем. Вот так:

И прорезаем полукруг. Вот так:

Переворачиваем картонку лицевой стороной вверх и выдавливаем прорезанные сегменты.

Дело за малым — сделать отверстия для иголочки! Их нужно сделать одинарным дыроколом – по одному на длинной и короткой сторонах рамки. Кстати, если нет одинарного, то можно взять и обычный дырокол.

Все готово! Теперь, все следующие рамки делаем по этому шаблону. Просто кладем сверху, обводим, выдавливаем и вырезаем.

Рамки с шедеврами вешаем с помощью обычной швейной булавочки горизонтально или вертикально.

Совет:

Если же у вас на стенах нет обоев, то есть проверенный способ повесить картонку и не испортить покраску:

1. Приклейте на стену квадратный кусочек широкой малярной ленты. У нее клей слабенький и он не испортит ни эмульсионку, ни тем более эмалевую краску.
2. На ленту наклейте кусочек двухстороннего скотча, а на него уже рамку.

Источник: Картонный Папа и Икринка Иринка.

В современном мире совместная жизнь без штампа в паспорте уже как будто в порядке вещей. О так называемом «гражданском» браке и штампе в паспорте рассуждают психолог и отец двух дочек.

Читайте также: «Гражданский» брак – при чем тут, спрашивается, граждане?

Загляните в свой паспорт…
Марина Шмакова, психолог

Одна моя знакомая в возрасте около сорока лет заявила:
– Я уже была в браке, развелась, потому что муж пил. Теперь у меня есть молодой человек, я с ним живу, меня все устраивает.

– Но это не устраивает твоего шестнадцатилетнего сына, – ответила я.

– Почему?

– Ему обидно, что его умная, красивая мама не имеет мужа, что у неё нет полной семьи.

– Он не говорит об этом.

– Да, но он об этом думает, и эта тревога проявляется в его поведении.

– Теперь понятно, почему он стал замкнутым, а если что спросишь у него, то дерзит в ответ мне и бабушке…

– Конечно, с тобой живет мужчина, который не хочет брать на себя ответственность за тебя и за сына, то есть жениться на тебе. Он тебя не уважает, просто использует. А сын видит это и копирует его поведение. Раз чужому «дядьке» можно, почему ему нельзя?..

Соглашаясь на такое сожительство, женщины рассуждают так: «Прежде чем замуж выходить, надо получше присмотреться, попробовать пожить вместе… А вдруг мы не подходим друг к другу?»

Причиной большого процента разводов в нашей стране приходится на плохие межличностные отношения в семье. Что же, если порепетировать, то будет лучше? Вряд ли. Нужно не репетировать, а выстраивать отношения.

На консультации клиенткам, живущим в гражданском браке, я говорю: «Загляните в свой паспорт, и вы увидите – что вы не замужем…»

photosight.ru. Фото: Artus

Мужчины, не регистрируя свои отношения с женщиной, думают: «Можно, я ничего не теряю… Мне еще лучше, никакой ответственности».

К сожалению, мужчины нечасто приходят на прием к психологу. Но мне повезло, и я расскажу вам один интересный случай из моей практики.

Первая проблема, с которой пришел этот тридцатипятилетний отец семейства, заключалась в следующем: он ремонтировал квартиры, но его заработок был непостоянный, от этого он находился в депрессии, жена его не поддерживала, а наоборот, ещё больше его угнетала. «От этого у меня разболелась спина, и я лежал целыми днями», – рассказывал мужчина. Жена буйствовала, напоминая, что у них двое детей, которых надо кормить, одевать и обувать. Постепенно с его депрессией мы справились. Он вышел на работу, у него появились деньги.

Но дома тише не стало. Жена переключилась на старшего двенадцатилетнего сына. Она ругала его за все: за опоздание, за забывчивость, за невнимание, за то, что он мягкий, как папа, и так далее, доводя его до слез. Сын жаловался отцу: «Раз я такой плохой, не хочу больше жить!»

Теперь мы работали с новой проблемой. Из его рассказов жена вырисовывалась просто каким-то монстром. Для себя она не жалела денег из семейного бюджета, покупая и дорогие ежегодные путевки, и дорогую одежду, украшения, абонемент в фитнес-клуб, билеты на развлечения. Зато была жесткая экономия средств на муже. Складывалось впечатление, что она делает запасы на случай, если тот от нее уйдет. Добрый, заботливый, работящий и любящий детей муж, два послушных сына – в чем проблема, что ей надо от жизни?

Что не так делает мой клиент? У меня в голове все это не укладывалось.

И вот однажды, между делом, в разговоре с ним выяснилось, что они с женой живут в гражданском браке.

– А почему вы не расписались до сих пор? Я была уверена, что вы в законном браке…

Его ответ меня еще больше удивил:

– Жена считает, что те, кто расписываются, потом быстро разводятся.

Логики в этом нет, но многие моменты поведения этой женщины становятся понятны. Хотя она об этом не говорит, она боится остаться одна, а такое социальное положение на самом деле вызывает у нее еще большую постоянную тревогу за себя и за детей. Она нервничает и срывается на том, кто первый под руку попадет. У неё нет чувства уверенности в завтрашнем дне, хотя потенциально муж подходит для прочной семейной жизни, и она это знает, поэтому и живет с ним.

И еще один совсем прозаический пример из практики. У молодой женщины родился ребенок, но вскоре умер его отец. Потерю восполнить невозможно, но, по крайней мере, она получила пенсию по потере кормильца на ребенка и на себя (так как сама до родов не работала) и, когда и без того опускались руки, не приходилось голодать. Без регистрации брака это было бы невозможно.

Так что же такое гражданский брак? Это игра в семью. Сначала с одним партнером, потом – с другим… Но играть в ролевые игры надо в детстве, а во взрослом возрасте – надо жить.

photosight.ru. Фото: Юрий Скуратовский

В «гражданском браке» или холостой?
Илья Безродных, бизнесмен, отец

В последнее время у молодежи все чаще встречается такой статус семейного положения, как «гражданский брак». Указывается он, как правило, в анкетах при устройстве на работу. Причем, что интересно, говорят об этом исключительно девушки. Молодые люди все равно предпочитают писать «холост».

В этом году мы с супругой отмечаем 20 лет совместной жизни. Наши отношения развивались по классическому сценарию того времени: встречались, присматривались друг к другу, я сделал предложение, мы поженились и с тех пор вместе. До свадьбы мы жили раздельно, каждый в своей семье. Никакого совместного проживания, которое нынче именуется «гражданским браком», не было. И никто из нас об этом ни секунды не жалеет.

Сейчас у нас 2 дочки, старшей 18, младшей – 10 лет. И мне как отцу совсем не безразлично, как они будет жить. Я бы не хотел, чтобы они жили в «гражданском браке». Ведь сама позиция женщины в этом статусе неопределенная. Как говорил мой папа «Ни жена, ни девка». Ведь свободной (холостой) девушкой ее назвать сложно, т.к. она сама подчеркивает: «я в гражданском браке», да и замужней тоже не получается, так как штампа в паспорте нет.

Странно, что сожительство стали называть «гражданским браком». Ведь таковым можно называть лишь тот союз, который заключен по всем законам и правилам гражданского общества. А вот такой «брак» иначе как сосуществованием я назвать не могу. Как можно назвать семьей и совместной жизнью постоянное ожидание: в ЗАГС пойдем или разбежимся? Или извечный вопрос: если поругаемся, кто где будет ночевать?

Есть и другие интересные моменты. Так, например, в некоторые страны Ближнего Востока незамужних женщин не пускают. Незамужних – то есть, не имеющих штампа в паспорте. Во многих мощных компаниях и организациях сделали правилом принимать на высокооплачиваемую работу только семейных сотрудников, то есть, опять же, у которых есть отметка в паспорте. Ну и вот еще один аргумент в пользу регистрации – поддержка государства: консультации молодым, различные дотации, льготные очереди на жилье и иные программы поддержания СЕМЬИ. Именно семьи – той самой ячейки, которая возникла по обоюдному осознанному желанию.

У двоих моих знакомых есть дочери, которые живут в таком «браке». На текущий момент их все устраивает, и когда я спросил одну из них о том, как она думает жить дальше, ее ответ было довольно предсказуем: «А я не думаю, я просто живу и получаю удовольствие сейчас». Это элементарный эгоизм. Кто-то продолжает жить и получать удовольствие, а кто-то перестает и расходится без всяких обид и обязательств, забыв о том, что когда-то обещали любить друг друга вечно…

Хорошо, если в таких случая нет совместных детей. Иначе родителям когда-то придется отвечать на вопрос: «А почему у вас не было свадьбы?» И что отвечать? Потому что кто-то струсил (да, именно так) и не захотел брать ответственность за семью, детей, будущее.

В современном мире совместная жизнь без штампа в паспорте уже как будто в порядке вещей. О так называемом «гражданском» браке рассуждает священник Дмитрий Березин.

Читайте также: «Гражданский» брак — почему нет?

Современная сказка (трейлер): «Жили-были двое, они понравились друг другу и стали жить вместе, а то и не «жить», а иногда проводить вместе время (в известном смысле). Они называли это «любовью», но хотели проверить свои чувства. Ах, как радостно встретить родственную душу среди множества чужих…»

photosight.ru. Фото: Владислав Карпухин

Но эгоизм не дает человеку покоя… Неуверенность в себе, сомнение друг в друге – еще одна сторона таких любовных отношений.

И вот продолжение. Но уже не сказки.

«Семья, дети? Да как пойдет». Чаще всего – случайно. А дальше – в большинстве случаев – бегство от ответственности и «неожиданных, нежелательных» хлопот. «Да, но не сейчас». «Мы не нашли взаимопонимания». «Мы – разные люди». «Он (она) – сволочь и нехороший человек».

Любовная лодка разбилась о быт… А время неумолимо бежит и бежит.

Мы стареем, особенно девушки, у которых репродуктивный возраст заканчивается раньше. Мужчину это как будто касается меньше, он может стать отцом и в 50, и в 60 лет, особенно если будет успешен… (А бывают ли инфантильные эгоисты успешны? Да, бывают.)

Если у брошенной «разочаровавшимся мужчиной» девушки хватит сил и совести, она родит и станет матерью-одиночкой. Если нет – станет еще одной безмолвно страдающей при виде чужих детей и семейного счастья.
Мужчина с не полностью атрофированной совестью, наверное, будет помнить о ребенке (если узнает), пытаться заботиться о нем. Но статистика – неумолимая вещь. И виноватых назначать легко, но жить по совести – сложно.

…Бывает и иначе.

Двое любят друг друга, живут вместе, называют все происходящее семьей, доверяют друг другу и хотят прожить вместе до самой старости. Но им не нужен «штамп в паспорте», ведь, якобы, этот штамп ничего не решает и ни на что не влияет. К тому же не защищает от проблем, ведь до сих пор около 70% официальных браков распадается. Для чего же все эти хлопоты, дележ имущества, ссоры, суды? Лучше заранее не создавать себе проблем, «если что-то пойдет не так». Особенно если есть, что делить…

Действительно, это так. Но штамп в паспорте – это ответственность за отношения и за детей перед обществом. Брак всегда был заявлением своих намерений перед другими людьми. Если начинать семью, то надо хотя бы окружающих поставить в известность.

Есть множество красивых аргументов в пользу «гражданского брака». И есть замечательное и полезное у человека качество – разумность. Но эта самая разумность, будучи обращенной на оправдание чего-либо сомнительного, способна выстраивать прекрасные песочные замки, смываемые в одночасье волной реальности. Так динамит может разрушать горную породу, прокладывая удобную дорогу в трудных условиях, а может взорвать дом со всеми обитателями.

В Евангелии есть притча, очень хорошо применимая к семейным отношениям. Дом, построенный на песке, и дом, построенный на камне. Приходит буря, и первый рассыпается, второй же – стоит.

Бури будут, бури касаются любой семьи. Смерть, болезни, страсти, катастрофы, проблемы государственного характера и многое-многое другое. Если двое-трое-четверо-пятеро держатся друг за друга и полагаются друг на друга в любых условиях, они все преодолеют. А ведь семья – это не только муж, жена и дети. Нормальная семья – это бабушки, дедушки, дяди, тети, братья, сестры, шурины, девери, невестки, золовки… Пуститься в открытый океан в шлюпке или на огромном лайнере – две большие разницы.

Строитель, который будет строить дом на фундаменте с трещинами, достоин не похвалы, а наказания. И если части конструкции отстраняются друг от друга, а соединительное вещество – любовь – крошится в песок, вряд ли можно надеяться на прочность. Если строение не рухнет, то станет кособоким.

Хотелось бы стать персонажем красивой сказки, где любовь и счастье, но при этом ничего для этого не делать? «Крепкая семья! Сезонные скидки! Сегодня на 30% дешевле!» — «Упакуйте, пожалуйста, и бантик сверху, и в экологичный пакет, чтоб разложился со временем – мы же заботимся о будущем человечества…»

Но крепкая семья возможна, только когда есть любовь, которую можно назвать синонимом жертвенности. Когда один готов отдать жизнь за другого. И зачастую эту жизнь нужно отдавать. По капле, день за днем.

И еще крепкая семья – это честность. Если вы семья, то докажите это обществу – признайтесь в ЗАГСе. Если верующая семья – то и Церкви об этом нужно сказать, повенчавшись.

photosight.ru. Фото: Елена Сорокина

Всё позади — акция состоялась, мотопробег «Отцы России за многодетную семью» завершён, путь исчерпан. «Нулевой километр» возле Кремля остановил обратный отсчёт пятнадцати тысячам пройденных, а пережитое за почти два месяца пути от Владивостока до Москвы вдруг обернулось прошлым. Позади — города и села, где был начат важный разговор о семье, отцах, детях. Как это было? Участники мотопробега рассказали корреспонденту «Бати».

Мы не байкеры, а русские мотоциклисты

Андрей Коченов, руководитель Красноярского филиала Фонда Андрея Первозванного и глава Клуба сибирских мотоциклистов имени Димитрия Донского:

Андрей Коченов

— Несмотря на то, что мы все устали, главное ощущение, о котором я хочу сейчас рассказать, — это радость, которая дорогого стоит. Я как будто бы влюбился. Влюбился в первый раз и очень сильно. А влюбился я в Россию. Честно говорю. Потому что когда мы выехали из Владивостока, я и представить себе не мог, что впереди столько удивительного и необыкновенного. Какие места, какую красоту даровал нам Господь! Дальний Восток, Байкал, Сибирь, Урал… это потрясающие места. Знаю, что говорю, потому что я многое повидал: красивее этих мест нет ничего на свете.

И когда мы миновали Уральские горы и выехали на равнину, у меня началось что-то вроде фобии: мне не хватало гор, высоты, простора, особенно когда стали сжимать кольцом деревни, посёлки и города. И тогда я понял, кто такие сибиряки – это вольные люди, которые жить не могут без просторов, тайги, горных вершин, рек.
А за Уральскими горами я смог прочувствовать необыкновенное величие нашей страны, соприкоснуться с началом нашей истории. Вот ты стоишь в храме, а 650 лет назад на этом же месте венчался Дмитрий Донской. Вот она история. Вот оно, величие. Вот она, наша необыкновенная страна.

Я вообще очень воодушевился после поездки, а ведь одно время был настоящим пессимистом. Эта поездка дала мне силы невероятные, потому что я увидел, в том числе среди молодежи, абсолютно адекватных, здоровых, светлых людей. Нормальное будущее России! Причём мы общались не только на подготовленных площадках, куда привозили таких, знаете, ухоженных, хорошо подготовленных слушателей. Нет. Мы заезжали в деревни и вообще встречали случайных людей, проводили абсолютно незапланированные встречи.

И я хочу сказать – не все так плохо. Есть еще здоровые силы, с помощью которых можно в дальнейшем воссоздавать институт отцовства, поднимать авторитет мужчины и отца.
Разумеется, произошла некая трансформация ценностей – духовных, нравственных – тех самых, на которых всегда базировалась семья России. Например, для одной из форм сожительства, блуда, молодёжь придумала себе формулировку «гражданский брак» (причём сама формулировка абсурдна, ведь «гражданский» — значит зарегистрированный в загсе, а не вообще нигде!). Понятно, что таким образом молодые люди снимают с себя моральную, нравственную ответственность, вернее, не желают её вовсе брать на себя.

Но когда мы с ребятами начинали говорить, что такое настоящая семья, каковы правила её построения, раскрывали тысячелетнюю историю России, приводили в пример не только исторических персонажей, но рассказывали о собственных семьях и семьях священников – где всё в порядке: никаких разводов, много детей, возможно, эти семьи не самые богатые, но самые счастливые, –ребята начинали задумываться.

Я не пророк и не прорицатель, чтобы точно подсчитать, сколько из наших собеседников мы привлекли в будущем в стан многодетных отцов. Но я рад тому, что мы всегда видели перед собой живые глаза, ни разу не было спящих в зале, даже когда проводили встречи в воинских частях, а ведь в армии спят обычно на подобных мероприятиях. Люди внимательно слушали нас!

И вот когда к нам подходили студенты, солдаты, взрослые мужики, жали руки и делились: «Ребят, вы нам просто дали глоток живой воды, открыли глаза!» — это незабываемо.
Или вот один парень подошёл и сказал: «Вы знаете, я себя таким счастливым никогда не чувствовал». Я спрашиваю, да чем же мы тебя таким осчастливили-то? А он: «Я только сейчас понял, какое счастье, что я родился мужчиной и могу быть таким же, как люди, о которых вы сейчас рассказывали». А рассказывали мы о великих – Дмитрии Донском, Александре Невском – и многих других исторических персонажах, которые являются для нас примером. Но и о своих современниках, конечно. Мы никогда не думали, что будет такая реакция.

Впрочем, и сама форма подачи была безошибочна, чтобы молодые люди нас услышали. Им же говорили не раз эти вещи: учителя, священники, даже чиновники иногда. Но, видимо, традиционные обращения на молодежь больше не действуют. А вот когда приезжает априори свободный человек – байкер… Это неформальный подход, неформальный разговор – открытый, прямой, откровенный. Это, конечно, несколько проще, чем, знаете, расхаживать и блистать своим умом и словесами. Но именно такая форма общения востребована сегодня.

Кстати, нас часто спрашивают: как это – байк и семья? Разве это может сочетаться?! Байкер – это же пиво, гулянки и всё такое прочее. Но в России любое попавшее извне зерно иначе прорастает. У России иной путь. Вот и мы уже не считаем себя западными байкерами, а считаем себя русскими мотоциклистами. У нас формируются свои традиции. Они далеки от изначальных байкерских и рокерских, где больше присутствует свобода греха. Мы же выбираем свободу от греха. Это, конечно, православные традиции – о них мы и рассказываем молодежи. И молодёжь начинает это слышать.

Ещё не многодетный, но начинающий

Андрей Трифонов, участник Красноярского клуба имени святого благоверного князя Димитрия Донского, ответственный за техническую часть мотопробега «Отцы России за многодетную семью»:

Андрей Трифонов

— Идеи многодетности, ответственного отцовства близки мне, хотя у меня пока лишь один ребёнок – дочка Александра (я, наверное, единственный такой здесь). Но я ведь пока очень молод, а на достигнутом останавливаться не собираюсь. Поэтому, когда я узнал о мотопробеге «Отцы России за многодетную семью», сделал всё возможное, чтобы принять в нём участие.

В поездке было по-разному. Иногда жарко, иногда холодно, иногда мокро. Всё было. И дождь стеной, и солнце палящее, и дороги такие гладкие, что можно заснуть, и такие, что вовсе не до сна и даже не до покоя. И все же техника нас не подвела, не считая мелких поломок, и к погоде мы были готовы.

Когда выезжали из Владивостока, нам передали – впереди ливень, ураган, но никому и в голову не пришло отступить. Нужно было по плану в день проехать, к примеру, пятьсот километров – мы и проезжали пятьсот. Здесь надо отдать должное нашим организаторам – мы ни разу не выбились из графика. Я подсчитал, мы за всё время поменяли около пятидесяти гостиниц. Были пара моментов, когда мы жёстко не успевали, но под открытым небом среди ночи ни разу не оказались, если только ночной переезд не входил в наши планы.

Съездил, конечно, не зря. Это на всю жизнь. Приобрел опыт, впечатления, новых друзей. Встреч было много, много ярких необычных людей, каждый день насыщен событиями — не меньше, чем полгода нужно, чтобы всё осмыслить и осознать.

Знаете, нам иногда в деревнях не давали проехать мимо. Перекрывали дорогу и говорили: «Как вы можете не заглянуть к нам? Думаете, проблемы только в городах, а в деревнях их нет? Мы уже людей вам собрали – идите на встречу». Это удивительно. Людям необходимо живое общение, важна тема нашего разговора.

Мотоциклисты нашего клуба сплотились как единый коллектив, как команда. Понятно, что не могло обходиться без трений – мы все люди разные, но любые разногласия всегда завершали примирением.

И ещё: как же приятно возвращаться домой! Жду не дождусь, когда наконец обниму своих жену и дочку.

В крестный ход – на самокатах

Настоятель храма Святителя Луки, Красноярского и Михаило-Архангельского прихода в пос. Большая Мурта протоиерей Сергий Рыжов, духовник мотопробега:

Протоиерей Сергий Рыжов

— Самым, пожалуй, трудным было расставание с семьёй – почти на два месяца. Знаете, за 19 лет совместной жизни мы с женой впервые разлучались так надолго. Дети тоже очень переживали… Скучал сильно по всем.
Запомнилось сотни встреч, причём были и негативные моменты: встречали людей, которые в своём унынии совершенно опустили руки. Говорят: у нас всё плохо и лучше не будет, вот в Москве только хорошо, где-то ещё – хорошо, но только не у нас и не здесь. Сами же они не желают делать ничего, чтобы изменить и украсить этот мир, не хотят творить, созидать, объединять. Не желают жертвовать на это собственным временем и поступиться эгоизмом. Да, корень почти всех зол (даже абортов и разводов) – банальный эгоизм! Это общение оставило в душе тягостный след.

Но познакомился также со многими священниками, в основном с сельскими. Увидел, как они трудятся в своих скромных приходах, как стремятся объединить молодёжь вокруг храмов: разные велопробеги устраивают, спуски на байдарках, какие-то конкурсы и фестивали, скрепляют любыми творческими инициативами. Они видят и развивают в других потенциал, сплачивают их. Такие люди дают всем нам импульс и пример, как следует жить.

Красноярский клуб имени святого благоверного князя Димитрия Донского – это ведь тоже своеобразное объединение людей православных и инициативных. Мы не живём мотоциклами и прочей техникой, мы живём верой в Бога и ценностями, что Он даёт. Мотоциклы, байкерство – это лишь форма подачи тех идей, которые мы хотим донести людям. На наших встречах не раз прозвучало: «Мы готовы ехать хоть на велосипедах или даже на самокатах, если бы это было также эффектно, также впечатляло бы людей».

«Милые бранятся – только тешатся» – известная народная поговорка. Хочется ответить вырванной из контекста фразой героя известного фильма «Формула любви»: «Глупости он говорит, ваш народ…» Народ говорит немало и других глупостей, которые современные люди в экстазе народопоклонничества принимают за мудрость. Но мы сейчас остановимся именно на том, о чём сказано в вышеупомянутой поговорке.

Чарльз Дана Гибсон, «Первая ссора», 1914 г.

Ссора, скандал, свара – увы, это то, что известно большинству именно из опыта жизни в семье. И такая «народная мудрость» – своего рода капитуляция перед этим явлением, переходящая даже в его оправдание: ну да, порой начинает казаться, будто без скандала семье чего-то не хватает. Впрочем, я верю, что были и есть семьи, прожившие без скандалов. Можете считать меня наивным…

Так или иначе, в скандале нет ничего ценного ни для отдельной человеческой души, ни для взаимоотношений в любом сообществе – только вред. Скандалы отравляют ту удивительную близость, которая возникает между людьми в любви, в близкой дружбе. Отравляют они и менее глубокие отношения. Да, это именно яд, и ничто иное – душевный и духовный яд.

Кто-то на своём горьком и долгом опыте познаёт, как важно всеми силами избегать ссор. Кто-то продолжает скандалить, не задумываясь особенно ни о чём, просто поддаваясь привычным эмоциям. Банальность: человека в этом мире мучают самые разные страсти, и по-настоящему достигнуть хоть какого-то успеха в борьбе с ними можно, только встав на путь сознательной с ними борьбы.

Попробуем подойти осознанно к тому, что происходит с нами всякий раз, когда мы оказываемся участниками скандала.

Прежде всего, надо сказать, что мы живём в сложную эпоху, которую вполне можно назвать неоязыческой – многие пороки в нашем обществе не просто допускаются, но и оправдываются при помощи псевдонаучных рассуждений. Так, например, можно услышать наукообразные заявления о том, что блуд – это норма для здоровья, а целомудрие может привести к различным заболеваниям. Со скандалами дело обстоит похоже.

С самого начала существования христианской Церкви умение хранить мир между людьми почиталось одной из высших добродетелей. Ради этой добродетели люди готовы были идти на многие компромиссы, оставаясь непреклонными только в самом главном. Но и Ветхом Завете можно найти немало призывов к воздержанию от ссор. «Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов. Уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и следуй за ним» (Пс. 33: 14, 15). Конечно, человеку всегда было трудно строить свою жизнь подобным образом, так как его повреждённая природа удобопреклонна ко злу. Только нынче принято оправдывать скандальное поведение не только народной мудростью, но и всевозможными подменами: модные нонконформисты оправдывают элементарное хамство свободой самовыражения, светские психологи наперебой советуют не сдерживать чувства, вежливость объявляется чуть ли не лицемерием, а следование этическим правилам – узостью мышления. Так что, если действительно хотите избежать скандала, первым делом перестаньте его оправдывать. Оскорбление личности – всегда грех. Как и физическое насилие.

Не нужно обманываться. Человек скандалит, во-первых, потому, что он считает такую форму выражения мыслей и чувств допустимой – пусть не всегда, но в каких-то случаях. «Сам я человек спокойный, но тут такое… Довели…» Это самообман. Никто не «доведёт» человека, если он сам себе не позволит «довестись».

А позволяет он это себе потому, что, во-вторых, человеку скандалить нравится. Так что если вам регулярно случается выступать в роли «доведённого», признайтесь честно для начала себе, что получаете извращённое наслаждение от возможности орать на другого человека, оскорблять его, угрожать ему, а порой и допускать по отношению к нему физическое насилие. Также во время скандала вы извращённо наслаждаетесь и собственным нервным напряжением, истощением душевных сил. Скандалист – это садомазохист, скажем прямо.

Часто срыв напоминает вспышку безумия, по завершении которой человек искренне ужасается тому, что наделал. Так и предавшись какому-то иному пороку, можно, некоторое время спустя, почувствовать отвращение к случившемуся и даже к самому себе. И неудивительно – душа-то живая и жить хочет, а не умирать. Увы, это отвращение к содеянному далеко не всегда спасает от последующих срывов. Здесь нужно кардинальное изменение ума – метанойя – покаяние. Потому, что иначе всякий следующий раз, когда искушение будет повторяться, срыв в какой-то момент будет казаться позволительным. Анализируя уже случавшиеся срывы, этот момент можно даже научиться отслеживать.

Характерный пример: «Я и то терпел, и это терпел, но тут мне сказали такое, что уж терпеть нельзя…» Это очередное лукавство. Если сказано что-то такое, чего терпеть не должно, можно уйти, можно даже резко оборвать человека, но без гнева на него самого. Срыв на скандал – это всегда переход на личности, это путь к ненависти, напрасный гнев. «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5: 22).
Не позволяйте никому и ничему себя довести до срыва, но и не доводите других. Провокатор – особый тип скандалиста, поначалу он может вести себя довольно тихо, пытаясь (сознательно или бессознательно) вызвать на скандал своего ближнего. Частое оправдание провокаторов: «Я только хотел/хотела поговорить». На это ответ простой: «Выбирай выражения». Если ваши попытки «только поговорить» регулярно вызывают скандалы в вашей семье (а в семье это чаще, так как муж и жена более уязвимы друг для друга, чем кто-либо), задумайтесь, что и как именно вы «только говорите».

Понятно, что иногда нужно обсудить с близким человеком реальные проблемы. Но как не стать провокатором? Есть несколько важных моментов, которые для этого необходимо помнить:

1. Не говорите чего-то заведомо обидного, не «подкалывайте».

2. Если действительно хотите попытаться найти решение проблемы, говорите о ней прямо и чётко, избегайте намёков, полунамёков и вообще всякого интриганства. И не увиливайте от ответов, если вам задают вопросы.

3. Если человек уже вступил в предложенный вами разговор, не перескакивайте на другую тему, цените заинтересованность собеседника.

4. Избегайте абсурдных и бездоказательных упрёков. Именно абсурдность некоторых заявлений может вывести даже очень спокойного человека из равновесия.

5. Соразмеряйте ваши просьбы и требования с реальными возможностями человека. Если вы регулярно требуете достать Луну с неба, не удивляйтесь тому, что ваш ближний то и дело превращается в агрессивного монстра.

6. Не ставьте ближнего в тупик – когда, чтобы он ни сделал, всё будет плохо, всё будет вас огорчать. Если высказываете претензию, дайте чётко понять, как, по-вашему, должен поступить человек, и гарантируйте, что после этого ваша претензия будет снята. Здесь опять же: соразмеряйте ваши претензии с реальностью, с реальным человеком рядом с вами.

И ещё: если вас утешают, постарайтесь утешаться, а не демонстрировать безутешность и, тем более, не отталкивать утешающего.

7. Если человек меняет своё поведение ради вас не сразу, значит, ему это стоит большего труда. Помните, что любое ваше требование – это также и ваша ответственность. Если вам человек что-то даёт, а вы заявляете, что «уже не надо», вы также рискуете спровоцировать человека на неадекватное поведение.

8. Не оправдывайте своё провоцирующее поведение гендерной ролью – типа «веду себя так потому, что мужчина/женщина». Этические нормы для всех одинаковы, как и правила дорожного движения.

9. Учитесь прощать. Простить – значит восстановить добрые отношения без скидок на былые неурядицы. Вспомните, что в этом случае народная мудрость весьма сурова: «Кто старое помянет, тому глаз вон».

Опять-таки, будьте ответственны: если у вас «осадок остался» — переживайте это внутри себя, справляйтесь с этим, как знаете, но не изводите ближнего ещё пару-тройку дней своим хмурым видом, тем более, не вспоминайте ему этого без видимого для обоих повода спустя годы. Иначе рискуете получить новый скандал.

Вообще, скандалисту-провокатору надо чаще повторять себе: «Сам виноват». Ведёте себя неадекватно по отношению к ближнему – не ждите адекватности и от ближнего. Другой участник скандала тоже виноват (если уж стал таким участником). Но думать нужно прежде всего о своих ошибках. «Или как скажешь брату твоему: «дай, выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоём глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7: 4, 5).

Однако случается, что из двоих скандалит только один. Если ваш ближний склонен к сварам, у вас всегда есть выбор: ругаться с ним или не ругаться.

Надо сказать, что часто к ответным срывам приводит вот эта неожиданная перемена в поведении наших близких: психика непривычного к скандалам просто не справляется со стрессом. Ещё бы — совсем немного времени прошло с тех пор, как вы говорили друг другу нежные и такие настоящие слова, обнимали друг дружку и так далее… Вам казалось, что роднее у вас нет человека. И вполне вероятно, что вам правильно казалось. Но человек слаб — у кого что. И вот у вашего родного человека что-то внутри перемкнуло: он говорит с вами так, будто вся предыдущая нежность ничего не значит… Вот этого-то многие и не выдерживают.

Сказанное не относится к случаям, когда зачинатель скандала допускает физическое насилие — здесь речь идёт уже просто о банальной самообороне. Мы рассматриваем насилие эмоциональное и размышляем в том числе и о том, как сделать так, чтобы оно не переросло в физическое со стороны прежде всего провоцируемого. Проще говоря, как надо себя настроить, чтобы в случае скандала не сорваться.

Что бы вам не говорили светские психологи о том, то игнорирование – тоже насилие, знайте: если ласковыми увещеваниями не получается угомонить скандалиста, лучше от него отстраниться. Это не всегда означает отстраниться географически и ни в коем случае не означает, что ваш ближний должен стать вам безразличен (именно на это он, скорее всего, и будет давить при вашем отстранении). Вы не отказываетесь от нормального разговора, вы отказываетесь от участия в скандале. Точно так же, если, не дай Бог, ваш ближний – вор, он остаётся вашим ближним, но вы не должны поэтому идти вместе с ним воровать.

Скандалист хоть и упивается своими истериками, но всё-таки страдает от одиночества. Единственный способ для него строить с людьми нормальные отношения – это прекратить истерики, прекратить паразитировать на чужих слабостях. Истерик часто оправдывает себя своей особой чувствительностью. Это тоже самообман. Будь оно так, человек бы чувствовал, как прекрасны добрые взаимоотношения, которым не грозят прошлые, настоящие или будущие обиды.

Иногда человек вынужден избегать скандала в одностороннем порядке. Но очевидно, что настоящий мир между людьми может возникнуть только при их общем согласии – когда этот мир становится важнее, чем собственные настроения. В любых по-настоящему близких отношениях присутствует и жертвенность, но парадокс любви таков: жертвуя, приобретаем. А начинать можно и с малого… Например, с нежелания портить хороший вечер.

Дождь шёл всю неделю, а когда кончился, Вовка выглянул в окно и увидел: по той стороне улицы идут с корзинами Витька и Гришка. «В лес! За грибами!» — догадался Вовка. Запирая калитку на вертушку, он видел, что ребята уже переходят через ручей по шатким кладочкам.

— Эй! Подождите меня! — крикнул Вовка, сбегая под горку.

Ребята остановились, но увидев Вовку, пошли дальше. Запыхавшийся Вовка поравнялся с ними:

— Ребят, а ребят, я с вами!

— Да ну тебя, устанешь — ныть начнешь, — сказал Гришка.

— Да пусть идет! — простодушно разрешил Витька.

— Ну что вам, жалко? Ну возьмите…

— Мы далеко, на Варварино болото, идем, — сказал Витька.

— Помалкивай! — подтолкнул его в бок Гришка.- А то все туда попрутся — в два дня всё оберут.

И ребята побежали от него через поле. Вскоре в колосьях мелькали только их макушки.

«Ну и пусть», — глотая слезы, думал Вовка. Домой ему возвращаться не хотелось. Бабушка, наверно, спит. Скучно. А если и встала, то сейчас же посадит на лавку, наденет на растопыренные руки козьи нитки и будет сматывать их в клубки.

Тоненькая тропинка, едва заметная во ржи, тянулась к лесу, и Вовка пошел по ней.

Солнце в первый раз после долгих дождей светило ярко и ласково. Вовка шелушил в ладонях колосья и клал в рот мягкие зерна. Пахло смолой и сыростью.

Вот он лес. Сквозь стволы, как сквозь щелявый забор, пробивались лучи солнца. Было слышно, как падают не землю шишки. «Ещё заблудишься…» — опасливо думал Вовка, не решаясь войти в лес.

«Там, небось и волки есть…»

— Страшно?! — спросил он сам себя.

— Страш…аш-аш-шш… — вернулось к нему из глубины леса.

Вовка зажмурился. Потом подумал: «А я не боюсь, я далеко не пойду, я тут, с краешку…» И он храбро вступил в лес.

Большие красные мухоморы окружили его. Вовка прутиком сшиб с них шляпки и пошел дальше. Попались две поганки, тонкие и прозрачные. Он и их сшиб смаху. Потом увидел бабочку. Красивую-красивую… Она сидела на мокрой еловой шишке и складывала и раскрывала черные с белым кружевом крылышки. Вовка замер, положил прутик на траву и стал подкрадываться, сложив руки ковшиком. Не дыша, он склонялся все ниже и ниже и, наконец, упал, накрыв то место, на котором сидела бабочка секунду назад. Улетела… из-под самого носа. Вовка от огорчения так и остался лежать во влажной траве.

И вдруг он увидел гриб.

photosight.ru. Фото: GaMon

На толстой серой ножке — красная бархатная шапочка. Вовка подполз к грибу на коленках, с колотящимся от радости сердцем, обмял вокруг него траву, погладил упругую шляпку и надломил ножку. «Ура! Гриб!» Вовка разогнулся и тут же увидел второй — такой же красный, только чуть побольше. Оба гриба он положил рядышком на мохнатый старый пенёк. Теперь он полз по траве сквозь чащу тонких осинок. Внимательно оглядываясь, он замечал один гриб за другим. Но вскоре они кончились так же неожиданно, как и появились.

Обратно дорогу он нашел быстро: по примятой траве и кучкам грибов, разложенным на ней. Не оставлять же их в лесу! Вовка подумал немного, снял майку, завязал рукава узлом. Получился мешочек, такой тяжеленький — все грибы уместились.

Он вышел из леса, солнце садилось. Комары плясали в его лучах. Тропинка оказалась далеко в стороне, и Вовка, приседая и поджимая пальцы, добежал до нее по стерне, бережно прижимая к животу грибы. Когда добрался до тропинки, то нагретая солнцем пыль показалась ему мягкой и нежной. Вовка засмеялся от удовольствия. Тропинка довела его до ручья, а там и до дому рукой подать!

Бабушка, увидев его с крыльца, перекрестила верхнюю пуговку на кофте.

— Слава те, Господи! Где тебя носит?!

Но увидев Вовкину находку, заулыбалась.

— Никак красные пошли! Надо завтра сходить за гумно, поглядеть. Молодец!

В это время на горке показались Витька с Гришкой. Они шли, подбивая коленками пустые корзинки. Увидев Вовкины грибы, они остолбенели:

— Во даёт! — сказал Витька.

— Это откуда ж столько? — удивился Гришка.

— Я место нашел! – захлебываясь, начал рассказывать Вовка.

— Завтра опять туда пойду! Айда со мной!

— Какое место? — допытывался Гришка. — Это, что ль, где береза поваленная?

— Ага, — обрадовался Вовка, что Гришка такой понятливый. — Давайте завтра туда вместе пойдем!

— Давай! — согласился Витька.

— Да чего завтра-то идти? — заупрямился Гришка, — по обобранному-то, рано еще, новые еще не успеют вырасти. Послезавтра — тогда да!

— А вы на одно место сходили, а завтра — на другое, послезавтра — на третье, а там — опять на старое место возвращайтесь, так каждый день с грибами и будете, — учила бабушка, раскладывая грибы на порожке.

— Ладно, тогда завтра пойдем в Пономарев овраг, — сказал Гришка.

— Зайдете? — с надеждой спросил Вовка.

Ребята пообещали. И Вовка, довольный, весь вечер думал, как завтра они вместе пойдут в этот страшный Пономарев овраг.

На другое утро проснулся Вовка пораньше, пробежал через холодные сени на нагретое солнцем крыльцо — поскорее умыться. Намыливая руки под гремящим рукомойником, он поглядывал по сторонам. И, вдруг мыло так и выскочило у него из рук. По тропинке, из лесочка, где он вчера открыл грибное место, шел Гришка! Ну да! Это был он: рубашка его, кепка… Конечно он! Гришка тащил корзину, доверху набитую грибами. Тяжело ему, руку оттягивает. Ишь, даже на сторону перегнулся.

Вовка заплакал. Неслышно сзади подошла бабушка, она только что подоила корову.

— Чегой-то ты, милок, с утра плакать принялся? — удивилась она.

— Гришка… место мое… обобрал, — прошептал Вовка. И, уткнувшись в бабушкин передник, заплакал во весь голос.

Бабушка приставила ладонь козырёчком к глазам и посмотрела туда, куда показывал Вовка.

— Да… хитер! — засмеялась она. — Ах, ты… Лиса Патрикевна, мимо нашего дома не пошел, за огороды свернул, чтобы не увидели. Ничего, — оглаживая Вовку по голове и по плечам, говорила бабушка, — мы сейчас парного молочка попьем да и пойдем сами. Что Гришка? Вот я знаю места — и малинка там, и черника. – Бабушка уже нарезала черного хлебушка и протянула Вовке кружку молока. — Давай, ешь скоренько, и пошли.

— В Пономарев овраг? — встревожился Вовка.

— Ещё дальше. А ты откуда про Пономарев-то знаешь?

— Гришка рассказывал… Там эта… нечистая сила водится…

— Водится, что правда — то правда. Да только у нас против неё слово заветное есть.

— Какое, скажи?

— Не могу. Говорить их к месту надобно, а не так — взял да и брякнул.

— Ну, пожалуйста! Ну, шёпотом! — не унимался Вовка.

— Это молитва. Сила в ней великая, как скажешь — вся нечисть врассыпную. Да не каждому дана сила слова, а тому лишь, кто верит.

— Ой! А как же Витька? — вспомнил вдруг Вовка, отрываясь от кружки, — Мы же договорились. Он же придёт!

— А Витька придёт — и Витьку возьмём.

Тут-то он и появился. Злой, насупленный, из-под кепки красные уши торчат. Идет — в землю глядит, руки в карманы, а корзинка через плечо на веревочке болтается.

— Здрассте! — сказал он чуть слышно и кивнул в сторону Гришкиного дома. – Видал?

— Видали, видали, — засмеялась бабушка. И не успел Витька опомниться, сунула ему в руки кружку молока и ломоть хлеба.

— На-ка, попей на дорожку!

Ребята молча, сердито ели, а бабушка тем временем достала из чуланчика две кошёлки, накинула на плечи старенький порыжевший пиджачок и вот уже стоит перед крыльцом готовая.

— Гришка ваш сегодня в большом убытке остался, — засмеялась она, — грибы нашел, а друзей потерял!

И, обняв за плечи Витьку и Вовку, повела их своей дорожкой показывать грибные места.

Труженик-гедонист

Хотя Александра Дюма поместили на главном французском кладбище — в парижском Пантеоне – лишь к 200-летию со дня его рождения, в 2002 году, в сердцах детворы — и французской, и русской, и всякой — он всегда занимал самое видное место. И уж кто-кто, но он-то воистину для них был всегда «вечно живой».

Александр Дюма

Девочки и мальчики, влюбившиеся в «Трех мушкетеров» не на заре туманной юности, а, как правило, куда раньше, уже никогда не изменяли своему роману с французским писателем. Он становился вечным (и тоже неизменно верным) спутником подраставшего поколения. Дюма не просто читали — у него учились. В школе благородства и манер его положительных героев. И зачастую автор «Графа Монте-Кристо» становился куда лучшим воспитателем, чем гимназия, лицей или гувернеры с боннами. А иногда давал фору и семейной школе воспитания.

При этом совсем уж записные адепты Дюма штудировали своего любимца непременно в оригинале, специально для этого постигая премудрость французского языка и разыскивая в библиотеках в том числе и раритетные издания романиста-квартерона (в жилах Дюма на четверть текла и негритянская кровь его бабушки с острова Гаити). Труд это была куда как нелегкий, почти такой же, как труд самого писателя, что оставил после себя более 300 000 (!) страниц текста. На этих страницах отразились сюжеты 600 (!) романов, уместившихся в 1200 (!) томах.

Да, Александр Дюма-отец (так обычно по всем правилам именуют автора в том числе и «Большого кулинарного словаря», ибо его сын Александр также был писателем) пока остается самым плодовитым сочинителем на свете. Не стоит при этом забывать, что он также был и драматургом, и журналистом, и мемуаристом, и, наконец, замечательным гидом по России и Кавказу. Да-да, Дюма посетил Российскую империю в 50-е годы 19-го столетия и был столь ею восхищен, что, вернувшись на берега Сены, издал три тома своих впечатлений и путевых заметок.

Словом, как вы видите, Дюма — это целый мир. Даже планета, галактика, вселенная! И, между прочим, для того чтобы стать в ней аборигеном — совсем необязательно учить французский язык. Дюма и в переводе — одно сплошное удовольствие. Ибо изюминка его творчества — не язык или стиль (это скорее у писателя на уровне хорошей беллетристики), а фабула, невероятно хитроумные перипетии сюжета, фантасмагорические приключения героев.

Многие истории, как говорят, для Дюма раздобывали его так называемые «литературные негры». Что очень может быть, ибо если бы «человек-оркестр» Дюма делал и это тоже сам, то, скажите на милось, кто бы тогда кормил, пусть и недолго, бесконечных гостей в роскошной резиденции «Монте-Кристо»? В этом в стиле «а-ля рококо» трехэтажном замке, который построил для себя писатель-кулинар, физическими формами своими превосходивший уже и нашего знаменитого баснописца-чревоугодника Ивана Андреевича Крылова? Однако французский гастроном (как еще называли в 19-ом веке поваров и кулинаров во Франции) отличался от нашего литературного гурмана тем, что, невзирая на количество съеденного и в пандан выпитого, вовсе не отправлялся похрапывать на мягком диване, а заводил очередную интрижку (коих, говорят, тоже были сотни).

Замок, выстроенный Александром Дюма, но принадлежавший ему всего полтора года. Фото: bon-aventura.ru

Словом, был Дюма что твой эпикуреец. Ни дать, ни взять! Брал от жизни все и радовался ей каждую минуту. Хорошо понимал, стало быть, что жизнь дается один лишь раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно …тьфу, ты – на полную катушку. И прожил он почти до 70 лет, пока не сразил его апоплексический удар. По тем временам — конца позапрошлого столетия — никак не шутка. Писатель слег — и вскоре умер. А спустя более чем 130 лет гроб с телом Дюма (который завещал похоронить себя в родовом имении Вилле-Котре) уже по желанию французского народа был перенесен в Пантеон.

Начиная с д’Артаньяна

В детскую жизнь Дюма почти всегда входил поступью гасконца д’Артаньяна. А, вернее даже, шагом его полудохлой зеленой лошади, на которой 18-летний смельчак въехал в Париж… Путешествие на планету Дюма начиналось всегда с «Трех мушкетеров» — бесспорно, самого знаменитого романа французского писателя. Но лучшего ли?..

Всякого рода литературные опросы помещают в разряд лучших другой роман Дюма – «Граф Монте-Кристо». Однако образ благородного мстителя Эдмона Дантеса никак не вписывался в детское игровое пространство, в котором в то же время без труда царил гасконец, ставший мушкетером. Все хотели быть именно д’Артаньяном — настолько велика была притягательная сила этого образа. Вжиться в бесшабашного героя было куда проще, чем в джентльмена Атоса или в уж совсем неподходящих для игры Портоса (в силу комплекции) и Арамиса (в силу столь непонятного детям католического смирения).

Лучшим изданием «Мушкетеров» (да и их продолжений тоже) было «академическое» — старинное, на тонкой-тонкой бумаге, которая приятно пахла чем-то шоколадно-нафталинным. Страницы легко переворачивались, но и также легко рвались, если чтец было не слишком аккуратен. И тогда становилось так жалко, ибо издание буквально изобиловало удивительно красивыми рисунками, напоминавшими гравюры эпохи мушкетеров. Казалось, что изображения сейчас оживут, и…

Ну и, конечно же, нешуточно помогали многочисленные экранизации романа. Каких только не было! И в кого только не превращались мушкетеры Его Величества. Даже в поваров в голливудском варианте довоенной еще поры! Лучшим же, пожалуй, был фильм Бернара Бордери с Жераром Баррэ в роли д’Артаньяна, снятый чуть более полувека тому назад.

Кадр кинофильма «Три мушкетера: Подвески королевы», 1961 г.

Шло время, и нам становилась все более близкой и понятной история отношений д’Артаньяна и Констанции Бонасье. Мы становились взрослыми и уже могли разделить чувства графа де ла Фер к миледи Винтер, и выдержка и благородство Атоса делались для нас все более притягательными. А когда у кого-то из выросших поклонников Дюма уже и у самих появлялись дети — каким понятным становилось для них нежное родительское чувство Атоса к Раулю, виконту де Бражелон. Так значит, Дюма не просто автор в стиле «экшн», но и психолог. Конечно! Но и это еще не все!

Галактика Дюма все расширялась и расширялась. Приобретенные на сданную макулатуру «Королева Марго» и «Графиня де Монсоро», открыли для нас Дюма-хроникера. Так же, как его жизнеописания Наполеона и Людовика 13-го. И хотя некоторые из произведений романиста казались «вторичными», но никакие не были скучными. И каждая страница Дюма была словно исполнена непонятной свободы, чувства бесконечного пространства, ощущения подлинной свежести и чистоты.

Да здравствует Дюма!

И таким был только он один — Александр Дюма! Уже давным-давно ставшие бабушками и дедушками почитатели таланта великого французского романиста и повесы с улыбкой снимают с книжной полки томик любимого автора. Кресло, торшер с абажуром… Исчезло куда-то плохое настроение и недугов след тоже куда-то простыл… Столько прочитано за долгую жизнь, столько передумано и пережито, столько осталось в прошлом и столько романов разбилось в пух и прах. Но… Первая любовь не ржавеет, вы же знаете… И «вечные спутники» возвращают молодость и объединяют общим интересом дедов и внуков.

Ну что ж, да здравствует Дюма!

photosight.ru. Фото: Барабанька

В празднике участвуют следующие возрастные группы: малыши (4-6 лет); младшая группа (7-9 лет); средняя группа (10-13 лет): старшая группа (14-15 лет), а также группа родителей воспитанников воскресной школы.

Хор взрослых исполняет тропарь Рождеству Христову.

Ведущая. Здравствуйте, уважаемые батюшки и матушки, педагоги, воспитанники воскресной школы и их родители!

Ведущий. Здравствуйте, все уважаемые гости! Поздравляем вас с праздником!

Ведущая. Рождество, Рождество, вот и торжество!
Сердце радостно поет, потому что Рождество идет!

Приветственное слово батюшки.

Хор воскресной школы исполняет песню о Рождестве.

Ведущая. 2000 лет назад на землю пришел Иисус Христос. Он прожил недолгую жизнь, но показал людям самое главное – великую любовь Бога к человечеству. Сердца, ожесточенные трудной жизнью, нестерпимым горем, отчаянием и безысходностью по сей день оттаивают и возрождаются к новой жизни, полной смысла, радости и мира, благодаря этой любви. А свершилось это чудо в городе Вифлееме.

Ведущий. А я знаю эту страну!
Есть страны, где люди от века не знают
Ни вьюг, ни сыпучих снегов,
Там только нетающим снегом сверкают
Вершины гранитных хребтов.
Цветы там душистее, звезды – крупнее,
Светлей и нарядней весна.
И ярче там перья у птиц,
И теплее там дышит морская волна.

Группа взрослых исполняют песню «Рождество».

Ведущий. В такой-то стране ароматною ночью
При шелесте лавров и роз
Свершилось желанное чудо воочию:
Родился Младенец Христос.

Ведущая. Хочешь узнать, как это было? Давай вернемся в воспоминаниях в ту далекую ночь. Видишь, там на троне восседает император, такой гордый и величественный? Давай прислушаемся.

Воспитанники старшей группы воскресной школы исполняют сценку «Перепись населения».

Император (сидит на троне, затем встает). Позвать сюда гонцов!

Вбегают гонцы, встают перед императором на одно колено.

Император (развертывает свиток, провозглашает): Я, римский император Август, повелеваю: переписать всех человеков в народах, мною завоеванных; каждого записать в городе, откуда он родом. Тех, кто ослушается, наказать строго!

Гонцы (бегают с криком):
— Римский император переписывает население!
— Всем срочно прибыть в город своего рождения!
— Непокорных строго наказать!
— Жители Назарета, исполняйте приказ императора Августа!
— Перепись населения, перепись населения!

Жители:
— Слышали? Всем велят идти в родные города, чтобы нас сосчитали.
— А как же Иосиф с Марией? Ведь Мария матерью вот-вот должна стать.
— Да, путь до Вифлеема неблизок. Раньше ночи не доберутся.
— А народу, народу-то сколько туда идет! В гостиницу им не попасть.

Чтецы. Уж было поздно. Мглу набросив,
Спускался вечер, глух и нем,
Когда Мария и Иосиф
Пришли в дремавший Вифлеем.
Средь переполненных гостиниц,
Они, приюта не сыскав,
В пещере гор остановились,
Где веял пряный запах трав
И на ночлег стада сходились.
И здесь, в пастушеском вертепе,
Родился Тот, пред Кем свой лик
Склоняет солнце на закате,
Кто необъемлем и велик.

Месяц. А в вертепе в холодную зимнюю ночь,
Не в пуховой и мягкой кроватке,
А на сене в яслях, рядом с Мамой Своей
Сам Господь спал спокойно и сладко.

Чтец. Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи Матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.
Ясли тихо светят взору,
Озарён Марии лик…

Исполняется песня Ф. Шуберта «Ave Maria».

Месяц. Это была великая, таинственная ночь. А еще она была необыкновенно тиха, и во всей вселенной совершались чудеса

Жители:
— Чудо, чудо! Вода из камня потекла!
— Чудо, чудо! Облако светит светлее солнца!
— Чудо, чудо! Виноградник расцвел!
— Что за грохот такой, сильнее грома?
— Храм, где идолам поклонялись, рухнул! Чудо! Чудо!

Месяц. Самыми же большими чудесами были два удивительных чуда: явление ярко сияющей звезды мудрецам-волхвам, которая привела их к Младенцу, и явление Ангела Господня пастухам, стерегущим стада близ Вифлеема.

Чтец. В Вифлееме утомленном
Все погасли огоньки,
Только в поле отдаленном
Не дремали пастухи.
Вдруг раздался шелест нежный –
Трепет пастухов объял,
И в одежде белоснежной
Ангел Божий им предстал.
Позабудь тревогу, беспокойный мир!
Слава в вышних Богу
И на земле мир!

Ведущий. Первыми гостями Божьего Младенца были не цари и вельможи, а простые пастухи, которым Ангел возвестил о Рождестве Христовом!

Ведущая. Пастухи в ночную пору
Жгли костер и у огня
В благочестных разговорах
Пробужденья ждали дня.

Входят пастухи.

1-й пастух. Нынче ночью было чудо.
Видишь яркую звезду?
И вертеп горит как будто.
Посмотреть туда иду,
Что там светит дивным светом,
Почему звезда горит
Здесь, у бедного вертепа,
Где наш скот нередко спит?

2-й пастух. Нынче ночью необычной
Тоже был я изумлен
Чуда дивного величьем,
Песней тихою пленен.
Сонмы Ангелов небесных
Воспевали, что в яслях
Днесь лежит Спаситель грешных
И повит Он в пеленах.

3-й пастух. Так пойдем же, поклонимся.
Здравствуй, Бог, пришедший к нам!
Дивный свет недаром лился,
Благодать сегодня там!
Нет у нас, увы, подарка
Для рожденного Христа.
Ничего бы мне не жалко,
Да сума моя пуста…
Принесем немного хлеба,
Сыру, меду – дар степей
И возьмем немного сена
На подстилку для яслей.

Воспитанники средней группы воскресной школы исполняют рождественскую песню.

Ведущий. В Рождество на землю спускается сказка, и мы, ребята, сочинили сказку новую для вас. Чтоб послушными вы были, нас послушайте сейчас!

Ведущая. Жили- были овечки с барашками,
На поляне с цветами – ромашками.
Вместе бегали, травушку кушали,
Были смирными, были послушными.
Всех смущала, печалила, ссорила
Лишь овечка одна – все бы вздорила!

Непослушная овечка. Не хочу я в мире жить,
Не хочу я всем служить!
Не хочу я слушать маму,
Не хочу быть неупрямой!
Подчиняться не хочу,
Ножкой топну, закричу!
И с сегодняшнего дня
Все отстаньте от меня!

Послушная овечка. Милая овечка,
Кроткое сердечко!
Мы хотим тебе добра лишь,
Ты ж нас в сердце больно ранишь!

Барашек. Я тебя, в конце концов,
Защищал от всех врагов,
Укрывал от вьюги снежной,
Был с тобой всегда я нежным.
И за что ты так со мной?
Неужели я плохой?

Непослушная овечка. Не хорош ты, потому что,
Как и все, меня ты учишь!
Не хочу любить я вас,
Буду жить одна сейчас!

Барашек. Что ж, счастливо, отправляйся,
Лишь врагу не попадайся!

Непослушная овечка. Там трава нехороша
И вода нечистая.
В лес прохладный не спеша
Течет речка быстрая.
Здесь мосточек из досочек,
Говорят, он шаткий очень.
Все хочу сама проверить,
Даже речку перемерить!

Ведущая. И вот овечка уже на мосточке,
Одной уже ножкой на шаткой досочке,
Секунда еще — и, конечно, сорвалась,
И где же, ребята, она оказалась?

Барашек. Где сестренка наша?
Нет среди полей!
Нет у ключика её!
Может, вместе позовем?
Сестренка, сестренка!
Крикнем звонко – звонко!
Ты услышь скорее нас,
Мы зовем тебя сейчас!

Барашек. Хоть обидела немножко
Младшая меня сестра,
Знаю я её хорошей,
Мне простить её пора.
Я пойду её искать,
Чтобы это ей сказать.

Послушная овечка. Мы с тобой, барашек,
Звать сестренку нашу!

Ведущий. Вот идут они, ребята,
По тропинке, в темный лес.
Вправо, влево повернули
И попали в глушь лесную…

Послушная овечка. Вот лесная речка,
Сломанный мосточек,
Мокрая овечка –
Трепетный листочек…

Непослушная овечка. Сестренки, братишка,
Поделом мне шишка,
Поделом мне синяки,
Мне бы выйти из реки!

Барашек. За меня держись, сестра,
Пришла помощи пора.

Ведущий. Знаете, ребята, что забыли братья,
Что забыли сестры, вам хочу сказать я.
Овечкины старшие брат и сестрицы
Забыли у мамы своей отпроситься.
Овечку искать в лес, кишащий волками,
Отправились без разрешения, сами!
Про это узнали голодные волки,
Крадутся – крадутся сейчас втихомолку….

Послушная овечка. Что-то стало страшновато
Даже с вами мне, ребята!
Говорила мама нам:
— Попадетесь вы волкам!
Волки любят непослушных,
Пропадут здесь ваши души!
В этот поздний, страшный час
Верю, ищет мама нас!

Мама-овечка. Вот приходит вечер,
Гаснет в небе зорька.
Отчего так грустно?
Отчего так горько?
Нет детишек на лугу!
Побегу я к пастуху.
Я скажу ему как мать:
— В чащу их бежим искать!
Чует сердце: близок волк,
Ты в защите знаешь толк!

Ведущий. Побежала мама к пастырю за помощью.
Утром, вечером и днем, даже полночью
Он придет на помощь стаду своему,
Потому-то с ним не страшно никому.

Непослушная овечка. Уходи скорее, страх,
Волки, прячьтесь-ка в кустах.
Видим, пастырь к нам идёт,
С ним спасенье нас найдет!

На сцену выходит батюшка.

Добрый пастырь. Вы меня звали, дети? А почему вы такие взволнованные? Что у вас тут случилось?

Ведущий. Мы, овечки Господнего стада,
Были и гордыми, и непослушными,
И чуть враги непокорных не скушали!

Добрый пастырь. О том, как нам взять послушанье за правило,
Давайте, ребята, мы спросим у Ангела!

Ангел. Божьи дети – это те,
Кто грешить не захотел,
Кто не ходит в темный лес
Даже в поисках чудес.
Чудеса творятся в храме.
Приходите, дети, с мамой,
Можно с бабушкой и тетей —
Чудеса вы здесь найдете!
Здесь святая есть вода,
Надо пить её всегда.
Здесь в причастье Сам Христос
Тело, Кровь Свои принёс.
Причастишься ты Христа,
Чтоб душой здоровым стать,
Сильным телом и умом.
Приходите в Божий дом!

Барашек. Обязательно придем,
Здесь спасенье мы найдем!

Мама-овечка. И Господь наш верен слову.
Домом отчим стал нам храм.
В православную я школу
Чад своих теперь отдам.
Здесь наш пастырь их научит,
Как всех козней избежать,
И Христов заветный лучик
Крепко – накрепко держать!

Ведущая. Ребята, спасибо за поучительную сказку. Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок.

Ведущий. Целый день метель кружила,
Над землей всю ночь мела,
Все в лесу она укрыла,
Замела, запорошила
И сюда пришла…

Ведущая. Много работы в последние дни пред Рождеством у метелицы: нарядить все в лесу, укрыть потеплее. Ведь впереди рождественские морозы, суровые, трескучие. Показалось мне, что к нам сюда впорхнуло несколько белых снежинок. Смотри!

Воспитанники младшей группы исполняют танец снежинок.

Ведущая. Рождество – удивительный праздник. Он примиряет всех враждующих, гордые сердца оттаивают, благодаря вечной любви, которую подарил нам Господь.

Ведущий. Праздник великий настал уже снова —
Всюду веселье, пиры, торжество…
Вспомним, какое поведал нам слово
Тот, Чье справляем сейчас Рождество:
Каждый да будет всегда милосердным
К слабым, сиротам, убогим, больным,
Тем, что имеет, поделится с бедным
И назовет его братом своим!

Ведущая. Так окажите же, други, участие.
Многие встретят в нужде Рождество!
Доброе дело – великое счастье,
Это святое души торжество.

Исполнение песни про Рождество Христово.

Ведущая. Какая удивительная, сказочная рождественская ночь! Посмотри, сколько звезд на небе! Но одна из них – самая яркая, самая большая. Это Рождественская звезда.

Ведущий. И вестница Рождения,
Сияя красотой,
Горит звезда спасения
Над страждущей землей.

Ведущая. Во всем мире отмечают праздник. Елки, свечи, рождественский бал… А какой бал без вальса?

Звучит музыка, взрослые исполняют вальс.

Ведущий. Для тебя елка – свечи, бал, а для меня – это Дед Мороз и подарки.

Ведущая. Так в чем же дело, давай позовем сюда Деда Мороза. (Обращается к залу) Давайте вместе позовем: Дед Мороз и Снегурочка! Три- четыре!

Входят Дед Мороз и Снегурочка.

Ведущая. Здравствуйте, дедушка Мороз и милая Снегурочка! Мы для вас приготовили концерт. Отдохните, посмотрите!

Группа малышей исполняют танец, песню, читают стихи. Воспитанники младшей группы исполняют песню, дети из средней группы – вальс. Дед Мороз проводит игры с каждой группой в отдельности, угощает сладостями и провожает в зал. Затем на сцену выходит группа родителей. Они исполняют шутливый танец веселых зверят и зимнюю кадриль. После этого все участники праздника выходят на сцену и под веселую песню водят хоровод дружбы, провожая Деда Мороза и Снегурочку.

Группа родителей воспитанников воскресной школы поздравляют батюшек. Ответное слово батюшек (поздравление педагогов и воспитанников воскресной школы, вручение подарков).

Хор взрослых и детей исполняет финальную песню «Замыкая круг…»*

Ведущая. Чтоб не блуждать народам в темноте,
Чтоб жизнь прожить не в зле, не в суете,
Христос родился указать дорогу.
За это скажем вместе: слава Богу!

С праздником всех! До встречи на занятиях в воскресной школе.

*Текст песни «Замыкая круг»:

Вот конец одной истории,
О которой люди спорили,
И не день, не два, а много лет.
Началась она так просто:
Бог людей для счастья создал
И вложил в их сердце чудный свет.
Почему стремятся к свету
Все растения на свете,
Отчего к морям спешит река.
Как мы в этот мир приходим,
В чём секрет простых мелодий,
Нам хотелось знать наверняка.

Припев:
Замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг,
Среди пройденных дорог одно понять ты смог:
Бог один у нас, и, конечно, в трудный час
Он поможет нам идти и верный путь найти.

Открывались в утро двери,
И тянулись вверх деревья,
Обещал прогноз то снег, то зной.
Но в садах рожденных песен
Ветер легок был и весел
И в дорогу звал нас за собой.
Если солнце на ладони,
Если сердце в звуках тонет,
Ты потерян для обычных дней.
Для тебя сияет полночь,
И Звезда спешит на помощь,
Возвращая в дом к тебе друзей.

Припев.

Свой мотив у каждой птицы,
Свой мотив у каждой песни,
Свой мотив у неба и земли.
Пусть стирает время лица,
Нас простая мысль утешит,
Мы услышать о Христе смогли.

Припев.

Восьмого сентября в восемь утра мы стояли с сыном возле школы. Классная руководительница 1-го «Б» ждала первоклашек, среди которых и мой Саша, чтобы построить их парами и отвести в здание с четырьмя гипсовыми профилями над входом. Я посмотрел на сына и понял, что ему грустно и скучно.

Неделю назад я привел его на праздничную линейку, которая показалась мне мрачноватой. Одна из выступавших отметила: «Царица-природа неумолима», в том смысле, что лету конец, а потому пора прекратить заниматься ерундой и сесть за парту.

Я смотрел на настороженных детей, которым внушали осознание того, какой долгий и трудный путь им предстоит. Я пытался понять: а с чего человеку, которому дали в руки большой букет, повесили на спину ранец и привели сюда, чтобы услышать и увидеть все это, может захотеться пойти учиться?

Мне казалось, будто я сдал собственного ребенка для отбывания трудовой повинности. Система, частью которой ему предстоит стать, настолько уверена в себе, что даже странно спрашивать – а разве не может быть иначе? Разве школа не может быть чем-то радостным и интересным? Возможно, я сгущал краски, и здесь сыграли роль мои собственные воспоминания о советской начальной школе. Там основой всему была педагогика запугивания. Твой страх был условием твоей социальной адекватности. О том, чтобы мотивировать детей к учебе, речи, пожалуй, и не шло.

И вот, спустя неделю после начала занятий Саша стоял перед школой с обреченным видом и грустил. Особого восторга по поводу графических диктантов, обертывания тетрадок и ежедневного подъема в 7 утра он не испытывал. Мне показалось, что мне знакомо то, что он чувствует, и по детской, и по взрослой жизни. Вхождение в чужую ситуацию, которой ты отчего-то должен соответствовать, напоминает вхождение в ледяную воду.

photosight.ru. Фото: Евгений Солдатов

Я попытался рассказать ему то, что открыл сам, про секретный способ внутреннего выживания в самых разных ситуациях, который можно условно назвать так: «жить свою жизнь».

Главная идея заключалась в том, чтобы быть в своей истории, плыть в своем потоке. Я говорил, но получалось непонятно. Я не знал, как объяснить шестилетнему ребенку то, над чем я так долго бьюсь в своей собственной жизни: над внутренней территорией свободы от обстоятельств, над установлением контакта с самим собой, над выходом из тревожности, над пребыванием в своем процессе.

Мне казалось, что сказать об этом чрезвычайно важно потому, что это и есть способ социализации – входить в чужое, сохраняя свое, жить свою жизнь даже тогда, когда обстоятельства настойчиво требуют от тебя соответствия себе. Жить жизнь, которая важна и интересна тебе.

Я говорил сыну: представь, что ты куда-то идешь, делаешь то, что нужно, но при этом у тебя внутри река или море, ты сидишь в лодке и плывешь по этой реке туда, куда ты сам выбрал плыть. Саша спросил: «Ты имеешь в виду, что надо просто жить?» Я не знал, что ответить. Наверное, он был прав.
Я очень хочу, чтобы мои дети воспринимали жизнь не как набор пугающих требований, не как сложнейшее уравнение с множеством неизвестных, а как дар Божий, не как повод для тревоги, а как источник благодарности.

Но как сделать так, чтобы твой ребенок сохранил и развил живую заинтересованность жизнью, доверие к ней? Видимо, нужно самому ей по-настоящему интересоваться, быть благодарным за нее, идти на ее глубину, искать ее простор. Нужно любить и щедро делиться с детьми тем, что ты, действительно, любишь, тем, чему ты открываешь сердце.

Замечательно, если отец может научить сына играть в футбол или отвести его в настоящий горный поход. Лично у меня это не получается, я не футболист и не походник. Зато я пишу песни, стихи и сказки. Мои дети росли под звуки песен, которые я пел, когда репетировал. Я рассказывал им новые стихи, сочинял с ними песни, показывал обложку, которую нарисовал для своей книжки, советовался.

Одним из самых успешных моментов своей творческой жизни я считаю прогулку со старшими детьми по зимнему городу: я держал их за руки и рассказывал рождественскую сказку, которую сам же сочинил, а они очень внимательно слушали. Недавно перед детским сном вместо вечернего чтения я стал под гитару петь то, что люблю, что действительно хотел спеть. Саше особенно понравились песни Цоя.

Один из смыслов отцовства – осуществлять связь детей с миром, приносить в дом новые идеи, впечатления, рассказывать о людях, местах, мыслях, вдохновлять детей на то, чтобы они привнесли в мир что-то сами.

Не думаю, что стоит делить жизнь на свою взрослую и отдельную детскую, когда ты превращаешься в какого-то специального отца, который говорит лишь о том, что якобы интересно маленьким. Это жертвенность, которая вряд ли по-настоящему нужна. Мы имеем право быть самими собой, а не аниматорами, которые только и хотят, что развлечь собственного ребенка. Если жить только детскими интересами, наши силы скоро кончатся. Но если ты делишься со своим детьми тем, что по настоящему захватывает тебя самого, процесс будет бесконечен. Он поможет им заразиться интересом и благодарностью к жизни, а это – лучшая защита от тревоги в общении с окружающим миром.

Большой город – большие музеи. Париж – Лувр, Лондон – Британский музей, Санкт Петербург – Эрмитаж, Русский музей, Музей этнографии… Однако для того, чтобы почувствовать атмосферу любого города, надо побродить не только по его центральным улицам. И маленькие музеи, иногда занимающие всего лишь одну комнату, могут рассказать что-то неожиданное не только об истории города, но и об истории всей страны, и даже вообще об истории человечества. Сразу два таких музея располагаются в Петербурге в одной небольшой пристройке к храму в честь иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость» на улице Шпалерной.

Пристройка эта, находящаяся уже на Воскресенском проспекте (всё ещё официально носящем данное в советское время название проспект Чернышевского) и до сих пор не полностью возвращённая Церкви, раньше была домом причта. Кроме музеев, в принадлежащей храму части здания помещаются приходская воскресная школа, культурно-просветительский центр «Лествица», репетируют две театральных труппы… Всё это – отражение разносторонних интересов настоятеля храма, протоиерея Вячеслава Харинова.

Протоиерей Вячеслав Харинов

Маленькая школа духовного просвещения

Каждый из двух музеев занимает ровно одну комнату. И, поднявшись по узкой и крутой лестнице на второй этаж, мы попадаем в первый из них, посвященный двум новомученикам и исповедникам Российским. Их биографии тесно связаны с историей храма (кстати, одного из старейших в Санкт-Петербурге), но история святости имеет значение не только для местных прихожан – для каждого верующего она пример веры, надежды и любви.

Десять лет (1912-1022 гг.) протоиерей Григорий Сербаринов был настоятелем Скорбященского храма, затем прошел через разные репрессии со стороны большевиков и 8 января 1938 года был расстрелян. Ему предлагали жизнь в обмен на отказ от священнического сана, но отец Григорий предпочел нести свой крест до конца.

Святая мученица Екатерина Арская была дочерью ктитора храма, купца II гильдии Андрея Петровича Уртьева. За три послереволюционных года она потеряла всю свою семью – мужа и пятерых детей. Она близко общалась с Александро-Невским братством, пытавшимся спасать святыни от безбожников, была арестована, прошла лагеря, вновь была арестована и за отказ даже под пытками дать показания против своих товарищей была расстреляна.

Музей новомучеников. Фото Сергея Егги

Немногие личные вещи и фотографии, то, что осталось от обычной и необычной жизни этих людей, которые не искали мученичества, но в решающий момент оказались готовы к подвигу, хранятся в комнате, которая когда-то была частью квартиры отца Григория.

Музей новомучеников. Фото Сергея Егги

Собирать экспонаты помогали потомки (внук, внучатые племянники) святых.

– Крайне редко удаётся найти носителей памяти о новомучениках из тех, кто был непосредственно связан с этими людьми, – рассказывает нынешний настоятель храма протоиерей Вячеслав Харинов. – Органы НКВД по-настоящему работали над тем, чтобы эту память выбить из людей. Так что многие из прямых потомков хранили молчание. Страх новых репрессий заставлял людей уничтожать вещественные доказательства – фотографии, письма, личные вещи. Через несколько поколений этот страх проходит, люди более охотно идут на контакт. У многих просыпается интерес к своей семье, к своей родословной.

Музей с личными вещами, документами или пусть даже копиями документов становится важным свидетельством о культуре того времени, об умонастроениях, убеждениях живших тогда людей, их страданиях и их силе воли. Подобные музеи – это маленькие школы духовного просвещения, того, каким может быть или стать человек в неожиданной, стрессовой, катастрофической ситуации. В условиях тотального давления люди не изменяли своей совести — ничего не подписывали, никого не сдавали, оставались христианами, показывали истинно христианские качества: терпение, смирение, нежелание мстить.

Музей новомучеников. Фото Сергея Егги

На войне как на войне

Выйдя из музея новомучеников, поднимемся на этаж выше и увидим витрины с предметами, явно относящимися к Великой Отечественной войне. Действительно, второй музей посвящён защите Санкт-Петербурга (тогда называвшегося Ленинградом), и показывает он эту войну с непривычной для нас стороны: акцент сделан на свидетельствах веры советских солдат. Здесь можно увидеть иконы, нательные крестики, рисованные изображения, которые солдаты, носили под гимнастёрками…

Музей Великой Отечественной войны. Фото Сергея Егги

С 1995-го года отец Вячеслав Харинов связан с поисковым движением. Многие предметы, найденные в результате военно-археологической работы на Синявинских высотах, Невском плацдарме, Восточном и Южном Приладожье, Карельском перешейке, оказались в этом маленьком музейчике. Не все они могут быть выставлены в небольшом помещении, но зато экспонаты для тематических выставок берут более крупные музеи, например, Музей блокады Ленинграда.

– В Церкви тоже есть люди, которые не понимают, зачем говорить о войне. Дескать, не лучше ли говорить о мире, о Христе? – рассказывает отец Вячеслав. – Знаю священника, который меня критиковал и говорил: «Хватит уже заниматься войнушкой». Но я могу повторить известное: война – самая страшная форма греховной непримиримости человека с человеком. На войне у человека остаётся минимальный этический запас. И не изучать человека в этой обстановке – значит, не знать наш предел, не знать себя в экстремальных условиях.

Среди всего кошмара войны у некоторых проявляются такие качества, которые говорят о богоподобии человека. Это же поразительно!

Чрезвычайно интересно и важно, как в таких условиях проявляются духовная традиция человека, его отношение к стране, к народу, к государству. Если Великую Отечественную войну мы будем рассматривать только с точки зрения столкновения идеологий, систем, лидеров тоталитарных режимов, то не поймём очень многого из того, что в эту схему не укладывается.

Мой отец, как и многие другие фронтовики, крайне неохотно говорил о войне. Это понятно, ведь если человек стал очевидцем такой катастрофы, ему не хочется туда возвращаться даже мысленно. Ну, так об этой катастрофе должны говорить мы, предупреждать ныне живущих о хрупкости и бесценности мира.

Музей Великой Отечественной войны. Фото Сергея Егги

Главное – разговор

Музеи при храме – продолжение прежней жизни протоиерея Вячеслава Харинова: когда-то, ещё до принятия сана, он был старшим научным сотрудником Музея музыкальных инструментов. А в 2003 году, когда стал настоятелем храма на Шпалерной, организация музеев стала частью его пастырской деятельности.

– Помещения для музеев у нас очень маленькие, и потому выставленные предметы — лишь иллюстрации к рассказу, который ведут экскурсоводы — я или мои помощники. А мой рабочий кабинет весь заполнен ещё не выставлявшимися предметами.

Что касается политических, этнических и религиозных репрессий, то Церковь должна быть первой в ведении бесед. Мы говорим о духовной стороне страданий и насилия. А массовые репрессии, когда страдает гражданское население, Церковь рассматривает как нечто, не имеющее рационального объяснения, как некую демоническую одержимость части общества…

Посетители музеев при Скорбященском храме на Шпалерной – самые разные люди: прихожане этого и других храмов, ученики воскресных и общеобразовательных школ. Здесь говорят о той истории нашей страны, которую очень мало преподают в обычных школах. Приходят сюда и чиновники, и архивисты, и курсанты военных училищ, и даже немцы, открывающие для себя историю той войны.

Просто зайти и посмотреть экспозиции музея можно в любое время, когда открыт культурно-просветительский центр «Лествица». Но чтобы услышать подробный рассказ и пообщаться, надо договориться заранее. Экскурсии не должны совпадать по времени с богослужениями в храме и с работой лектория. Проводит экскурсии или сам отец Вячеслав или кто-то из его помощников, владеющих информацией о выставленных предметах.

Музей Великой Отечественной войны. Фото Сергея Егги

Телефон храма: (812) 273-54-69

Из-за небольшой площади помещений на экскурсии приглашаются группы не более 15-20 человек (предпочтительно 5-10). В зависимости от разных факторов экскурсия может длиться от 10-ти минут до 3-х с половиной часов.

- Привет, меня зовут Лена. Мне 5 лет. А как зовут тебя? – заговаривает девочка с куклой типа мертвой Барби с моей маленькой соседкой, которая восхищенно смотрит на ужасную красотку с длинными седыми волосами у собеседницы в руках. И вот они уже самозабвенно играют.

Я опять сижу в очереди в детскую поликлинику и наблюдаю здешний совершенно особый мир, беспокойный и немного абсурдный. Всего несколько недель назад мы проходили врачей для справки в детский сад. Теперь нам нужна новая бумажка – для группы здоровья.

На двери кабинета написано: «Прием анализов с 8 утра». Перед ним – длинная очередь, но лаборант не придет раньше 9.00-9.30. Сейчас он работает в другом кабинете. Это никого не смущает. Родители держат очередь, а дети носятся по узким коридорам поликлиники.

Во взрослой, куда я хожу раз в месяц, тихо и печально, много агрессии, но, если повезет, то к врачу можно попасть быстро, а если нет, можно хотя бы почитать в ожидании приема хорошую книжку. В детской так не получится – во-первых, людей в два раза больше, во-вторых, они постоянно перемещаются.

Я пытаюсь следить за очередью, но скорее сам служу ориентиром для остальных. Вопрос «Кто последний?» ставит меня в тупик. Мы за тетенькой в белой кофте с кулоном. Вот только что она стояла здесь, а теперь ее нет. Привычная мужская отсылка «за женщиной с младенцем» не работает. Младенцев куча, они все на одно лицо, а после 15 минут ожидания в постоянном гаме кажется, что и их родители похожи. Кто-то помоложе, кто-то постарше, кто-то худой, кто-то, как я, с палкой. Разницы – никакой. В детской поликлинике правят дети.

Они бегают и кричат, знакомятся друг с другом, рассказывают всем обо всех, рисуют, играют в телефоны… Среди всего этого хаоса островками спокойствия выглядят подростки. Они с ужасом смотрят на происходящее и, наверное, как и мы, родители, мечтают поскорее выйти отсюда на свежий воздух, в тишину.

Когда мы наконец попадаем в кабинет врача, то узнаем, что педиатр страдает амнезией. Вчера она говорила, что перепишет данные для справки из карты ребенка, а сегодня недовольно спрашивает: «Почему вы не прошли окулиста?» Доктор говорит отрывисто и коротко. Я ее понимаю. Она устала, я бы тоже устал от череды детей и родителей, идущих за справками. Но я по другую сторону, я – папа, а потому говорю: «Вы ведь сами сказали, что этих врачей проходить не надо. Мы их проходили месяц назад». Врач успокаивается, пишет что-то в карте, просит подождать документы, но… забывает и об этом.

Через полчаса мы идем узнать, стоит ли ждать справку, и получаем ответ:

— Мне ее надо написать. Заходите завтра.

Завтра так завтра. Нам все равно идти за результатами реакции Манту.

На следующий день карточку не могут найти ни в регистратуре, ни в процедурном кабинете. Оказывается, она так и лежит у педиатра, но та никого об этом не предупреждала.

В детской поликлинике говорят мало осмысленных фраз. У сотрудников на лицах выражение бесконечной усталости от детей и удивления от родителей. И все здесь похоже на веселую пыточную камеру, где правят законы Хармса и Ионеско.

Объявление в детской поликлинике. Фото: fishki.net

Пытаюсь читать, кому-то звоню, наблюдаю, сержусь, командую, устаю, но все вместе это приводит к странному ощущению полного восторга и отупения.

Не работает автомат для электронной записи? Нормально. Удивительно, как дети еще не сломали устройство для покупки бахил. В регистратуре не знают куда идти? Нормально. Я бы тоже растерялся, когда по левой стороне нумерация кабинетов возрастает, а по правой – уменьшается. В результате напротив 201-го может быть 214-ый, а кабинет 104 может быть в таком странном закутке, куда добраться без расспросов сможет только спецназовец.

Да, и не спрашиваете меня, почему очередь в 104-ый сидит между 102-ым и 100-ым. Я не знаю, почему она там, я с трудом помню, за кем мы стоим.

В общем, весело, абсурдно и утомительно. Но главное, чтобы сын не болел, и мы ходили бы в это зазеркалье только за справками. Впрочем, пожелание это тоже абсурдно, как и полагается в детской поликлинике.

photosight.ru. Фото: Дмитрий Гаврилов

Щекою прижавшись к шинели отца –
Вот так бы и жить.
Вот так бы и жить — ничему не служить,
Заботы забыть, полномочья сложить,
И все попеченья навек отложить,
[…]
На стриженом жалком затылке своем
Ладонь ощутить.
Вот так быть любимым, вот так бы любить
И знать, что простит, что всегда защитит,
Что лишь понарошку ремнем он грозит,
Что мы не умрем.
[…]
Припавши щекою, наплакаться всласть…

Тимур Кибиров

Мне до сих пор, каждый год, в один и тот же день, звонит моя подруга Лена. Сегодня она осталась единственной, кто помнит моего отца. Михаил Исидорович Шлезингер — мой папа и русский солдат — прошел всю войну и вернулся с фронта живым. В отличие от героя повести Виктора Голявкина «Мой добрый папа», с которым, мне почему-то кажется, был как-то удивительно-странно схож… Папы нет на этом свете уже 50 лет.

Михаил Исидорович Шлезингер. Фото из семейного архива

Школа

…Волхонка, Знаменка — места детства моего отца — какой-то не мой район. Ну, так бывает, есть и в твоем родном городе места, к которым ты как-то и холоден, и безразличен… Но приходила я сюда, конечно же, часто. Еще бы! Тут же Музей изобразительных искусств им. Пушкина, импрессионисты любимые — вначале с дочками, потом и с внучками тоже…. Сегодня-то они уже все выросли, пришли в возраст, так сказать, «немузейный», хотя… Я вот, например, и сейчас с наибольшим наслаждением прогулялась бы по залам и коридорам Пушкинского или любимой Третьяковки…

На месте гимназии, в которой учился мой отец — кафе. Правда, с говорящим названием – «Школа». В честь той самой знаменитой гимназии номер один, начало созданию которой положила еще государыня-императрица Екатерина Вторая. Учиться в 1-ой Московской мужской гимназии в Большом Знаменском переулке — это, действительно, звучало гордо. В свое время здесь учились многие люди известные и даже знаменитые: и драматург Островский, и профессор Бугаев (отец декадента А.Белого), а почти в одно время с моим отцом – Илья Эренбург.

Моего же отца известность как-то не волновала вовсе, никогда… Вспоминая папу, я думаю, даже с некоторым удивлением, ведь это был человек, начисто лишенный какого бы то ни было тщеславия. На месте тщеславия у него всегда была… доброжелательность.

Париж – Афины – Москва

Незадолго до 1-ой мировой войны отец уехал в Париж. Там были какие-то далекие родственники, а у них были дети, которые вдруг почему-то захотели учиться русскому языку. И вот тогда выписали из Москвы папу. Чему он, в общем-то, был весьма рад.

Во-первых, был рад шансу заработать. Хотя папин отец и был юристом, служившим вдобавок у богатого «мыльного» предпринимателя Чепелевецкого, но, имел женой выпускницу Высших женских курсов в Санкт-Петербурге, даму властную, модную и способную потратить немалые средства на понравившуюся вещицу, и семья едва ли порой не бедствовала. (Кстати, в молодости дедушка был влюблен в Эльзу Триоле — сестру Лили Брик, ставшую впоследствии супругой самого известного французского коммуниста и писателя Луи Арагона).

Во-вторых, согласитесь, не только нынче, но и тогда — как и в любые времена — не всегда могут найтись родственники в Париже. А тут — нашлись. Жили они, правда, не в самом центре, зато папа частенько бродил по Монпарнасу, наведывался на могилу Наполеона и даже однажды видел Сару Бернар, которая была уже весьма стара и из автомобиля выходила не без труда и с тростью. А уж на Эйфелеву башню он мог любоваться хоть каждый день.

И кто знает — вернулся ли бы он домой в Россию, если бы не война и не патриотические чувства юноши, не только в совершенстве владевшего французским и очень неплохо еще несколькими европейскими языками, но и мечтавшего в отчаянное время оказаться рядом со своей семьей. То, что ему, подростку, удалось пробраться сквозь несколько стран во время убийственной бойни, – совершенно невероятно!.. То, что его ни в одной из стран так и не приняли за шпиона или хотя бы не завербовали в агенты, – просто неправдоподобно! А у него, наверное, получилось бы… А вдруг все это и было на самом деле? И мой дорогой папа всю свою жизнь вот так рядом с нами прожил сверхзасекреченным разведчиком какой-нибудь… МИ-6?..

Но, шутки шутками, а добрался он вначале до Марселя, где ему помогли – опять же это поразительно – апаши, или попросту портовые разбойники, бандиты!.. Ну а потом добрался до Греции, где помогли обычные рыбаки. Много лет спустя он так увлекательно рассказывал мне про Афины, про Парфенон, про Акрополь… И для меня он был добрым путешественником, видавшим виды персонажем горячо любимого мной Диккенса… И все это было для ребенка в стране за «железным занавесом» как сказка. А наяву отец уже после Греции и Румынии, из Констанцы перебрался в Одессу, а затем добрался до Москвы.

А когда пришел домой — мать его просто не узнала…

До войны и после

Потом все было довольно-таки прозаично. Папа работал в МЭИ, и чувствовалось, что какое-то это все было не его. Почему не его, как, и в чем тут дело?.. Это все очень трудно передать словами. Не то, чтобы он «искал бури», я уже говорила, что тщеславие, обычно всегда связанное с поиском приключений, было ему совершенно чуждо, но так как был он все же человеком неординарным, «тихая гавань» тоже никак не могла быть его стихией.

Он не женился почти до сорока лет. Пока не встретил мою маму. Но при этом разве сказал бы кто, что был он незавидным женихом?.. Странно…

Но вот уже и я родилась. И папа принес меня из чистопрудненского роддома в наши две комнаты в коммуналке у Красных Ворот, в том самом знаменитом многоэтажном доме Афремова.

Самое первое мое воспоминание об отце, как он принес мне котенка, почти что без лап. Мама кричала: «Инфекция!» А отец положил его рядом с собой – и так и уснул. А котенок выжил.

На новый год отец всегда наряжался дедом Морозом, правда, дарить особо было нечего. Дарил елку с мороза – тогда уже их разрешили. И садился за рояль, что занимал почти всю нашу столовую. Он играл этюды и вальсы Шопена, играл Листа.

И еще он водил меня в химическую лабораторию, где некоторое время работал перед самой войной. Там я взвешивала всякие непонятные вещества. Они меня, впрочем, ни чуточки не интересовали. Но зато как нравилось взвешивать! И какие весы были необычные. Совсем не как в магазине.

Совсем немногое, что я помню из довоенного времени. Но мой любимый композитор и по сей день Шопен, а сама я стала химиком.

Когда началась война, бронью МЭИ папа так и не воспользовался и ушел на фронт. И до самого конца почти. Вернулся после взятия Кенигсберга, награжденный и орденами, и контузией. Да такой тяжелой, что жить она ему не давала почти до самых последних его дней. Да только и это не могло повлиять на его характер. Каким ушел на фронт – таким и вернулся. Словно даром смерть ходила по пятам четыре долгих года.

Когда я звала его в школу рассказать одноклассникам о войне, он всегда отказывался… Считал, что не надо учить мальчишек воевать. Однажды проронил: «Я пошел на фронт вас защищать, но, может быть, вас надо было защищать как-то по-другому…»

Пришел солдат с фронта, с собакой подмышкой…

А вернулся отец с фронта в мой день рождения. После госпиталей и операций. Война только что кончилась. И на столе пирог. И стол со свечами. И нарциссы с сиренью. Вокруг стола – подружки мои маленькие, как и я. А вообще-то мне через три месяца уже в первый класс идти. Так что вполне себе взрослая. И вдруг — отец! Экспромтом, на костылях и с тремя медалями на груди. И что-то в кармане галифе шевелится… «Подарок — ясно, но какой?» — думаю. Так и есть. Подарок. Живая собака!

Достал, посадил прямо на стол. И у меня даже сейчас перед глазами, как дрожит эта маленькая собачонка, и рядом с ней дрожит антикварная наша старинная сахарница.

Могила Канта. Вторая половина 1940-х гг.

Французская левретка. Любимая собачка Екатерины Великой. Порода редчайшая. Как говорится, днем с огнем не найдешь. Папа нашел ее на …могиле Канта. Во время битвы за Кенигсберг. Когда город был взят, пошел он на могилу философа и там, среди рукописей готического шрифта, что почему-то кипой громоздились на мраморной плите, едва заметил что-то копошащееся. Нагнулся – крошечная, тощая собака, хромает… И – немедленный, оглушивший его и тотчас же бросивший на эти рукописи страшный взрыв, который показался чем-то п о с л е д н и м в жизни.

Отец очнулся уже на носилках. Нет, не кончилась жизнь. Та самая контузия. И — левретка у него на груди с загипсованной лапкой. Вы таких сердобольных врачей где-нибудь видали?.. Военное время было. Были тогда такие люди.

***

Почти 20 лет отец лежал. В больницах, госпиталях… Я и по сей день, если еду мимо «пироговской» хирургии, на окна его палаты смотрю. Тянет. Тяжело, но и …светло как-то на душе…

А еще помню, как он — это при костылях-то! — на коньках катался. Прямо там, в «пироговке», на задах больничного корпуса каток был. Он и меня там пытался на коньки поставить, да только я так и не смогла научиться.

А контузия отца оказалась не такой «простой», какой казалась поначалу. Что-то затронула в нервах. А когда нервы — это всегда швах. Никогда не вылечишь уже до конца. Отец, правда, за два года до смерти встал, даже работать пошел, в книжный магазин продавцом.

Что было у него там в душе, как отзывались нервы его на пережитое?..

Всегда был он веселым, остроумным и удивительно светлым. Научил нас в волчок играть. И никогда маленьким не подыгрывал, всегда по-честному – ничего не поделаешь, игра! А чаще всех проигрывала и горько плакала та самая моя подруга Лена…

…Давно это было. Давным-давно…