Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Журналы "Заметки по еврейской истории" и "Семь искусств"

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 2.012 RSS
←   Декабрь 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней 4 выпусков (1-2 раза в месяц)


Сайт рассылки: http://www.berkovich-zametki.com
Открыта: 02-02-2002

Автор
Евгений Беркович

Статистика

2.012 подписчиков
+1 за неделю
←   Все выпуски   →

Сетевой журнал "Заметки по еврейской истории"


Уважаемые коллеги, высокие сетевые друзья!

Вышел в свет очередной номер сетевого журнала "Заметки по еврейской истории".


Оглавление номера приведено ниже. Статьи, замечания и предложения принимаются по адресу: redaktor@berkovich-zametki.com

Всего доброго
Ваш Евгений Беркович

***





 
ЗАМЕТКИ ПО ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ
сетевой журнал еврейской истории, традиции, культуры
Редактор Евгений Беркович
 
№19(91)               Декабрь 2007 года
Быть евреем 
Учитывая безрадостные перспективы в еврейском вопросе, миру предстоит увидеть не только растущее сплочение евреев, но и невиданное еще сплочение всех порядочных людей планеты. Почему? Да уж так получилось. Евреи теперь защищают предмостное укрепление цивилизации. А цивилизация – в осаде.
Герои, праведники и другие люди. Из истории Холокоста 
О международном трибунале в Нюрнберге написаны тысячи статей, исследований, книг. О судебном процессе, проходившем в Харькове в декабре 1943 года, знают немногие. А ведь он был первым ударом колокола, возвестившим о неминуемом возмездии, грозной прелюдией к Нюрнбергу.
Евреи и японцы, два столь непохожих народа, однажды оказались совсем рядом, лицом к лицу, в поту и спешке: это случилось в ночь на 6 августа 1945 года, в Хиросиме, не рано утром, когда все наконец произошло, а именно, пожалуй, ночью, когда тяжелые бомбардировщики военной авиации США приблизились к городу и, казалось, были готовы к атаке, которую давно в городе ожидали, но вдруг развернулись и исчезли, обманув ожидания и на этот раз.
Смыслы Торы
Книга Йеѓошуа образует своего рода мост от Пятикнижия к Книгам пророков. Все, написанное в Пятикнижии, имеет целью подготовить Исраэль к жизни на Земле обетованной. Книга Йеѓошуа рассказывает о том, как осуществлялось написанное в Торе о завоевании Эрец Кнаан – Эрец Исраэль. 
Иудейские древности
Страх перед народом всегда прижимал общество к правительству, и в восемнадцатом веке это спасло страну от пугачевщины. Но когда заблуждения девятнадцатого века развеяли этот страх, общество отбилось от правительственных рук и попало в народные когти. Однако те, кто выжил, должны учесть уроки. 
Была семья – еврейская семья, родители между собой и с детьми говорили на идише, соблюдали дома еврейские праздники, хотя и не полностью (дети ходили по субботам и в праздничные дни в гимназию), пели еврейские песни. Отец читал еврейскую газету. Это как-то удерживало еврейство, но скорее по традиции, чем осознано. Притом, что бабушка гордилась своим происхождением и изучала священные книги. 
Израильские хроники
Бен-Гурион со своим неудачливым детищем "РАФИ" находился уже 4 года в оппозиции, и на него мало кто обращал внимание. Избиратель отвернулся от него, с Эшколем отношения были более чем натянутые. Бен-Гурион чувствовал, что политическая карьера его завершилась, причем на минорной ноте - он ушел проигравшим. Свое раздражение он выместил на пришедшего за поддержкой и советом Рабина. 
Былое и думы
В «Архипелаге ГУЛАГ» Солженицын хорошо понимал, кого клеймил, к чему призывал, и голос его звучал непререкаемой пророческой уверенностью. В последней же книге, особенно во втором томе «200 лет», пытаясь распутать переплетающиеся в столетиях нити скрытых обид и открытых притеснений, он и сам заколебался - может быть впервые в своем творчестве – знает ли он, что хочет выразить?
Жизнь в науке, наука в жизни
Свидетельством мирового признания С.З. Рогинского было то, что в 1930-е гг. Нобелевский комитет (Швеция) ежегодно посылал ему приглашения выдвинуть (номинировать) своего кандидата на Нобелевскую премию по химии.    
Философия и культура
КЕМТ играл на идиш, и это потребовало от Шерлинга и исполнителей немалых усилий. Конечно, в те годы значительно большее число зрителей знало наш мамэ-лошн, однако успех театра определился не этим. На любом языке его спектакли остались бы еврейскими. Зато появление КЕМТа было бы невозможным без создания еврейского театрального коллектива. А создавать его пришлось из «обыкновенных советских людей». 
Однако было очень странно читать на той же странице о “Доне Визель-Кихоте”, который “изнасиловал” свою возлюбленную Дульцинею, а затем совершил другие страшные преступления, “чтобы оправдать изнасилование”. В своих разнузданных комментариях Исраэль Шамир не высказывает ни единой конструктивной идеи о том, как решить израильско-палестинский конфликт. Зато по ходу он делает множество исторических, археологических и теологических “открытий”, таких как “евреи даже не упоминаются в еврейской Библии”. 
Многостопность мандельштамова стиха выживает и после урезания. Обкорнанная строка не кончается – она обрывается, как кривой рельс на взорванном мосту, неуклюже протыкая воздух, куда-то вдаль уходя. Но это не недостаток. Это достоинство. 
Музыка и мы
Галич чувствовал, что его недопонимают. «Дуралеи спешат смеяться, чистоплюи воротят морду», – констатировал он в «Черновике эпитафии». Но и те, кто были умнее и проницательнее, не улавливали тогда всей глубины и сложности галичевского «послания».   
Самое позорное для музыканта (и музыковеда) – недостоверная информация о своем конкуренте. Особенно, когда «конкурента» уже нет в живых и тебе, казалось бы, уже ничего не грозит. Травля Г.Г.Нейгауза началась с Мержанова, продолжается Кожевниковой и «примкнувшей к ней Федорович», и конца ей не видно.   
Опыты в стихах и прозе 
Прошло четыре года после окончания девятого класса. Четыре года войны – боёв, ранений, страданий. Правда, в эти годы вошли и занятия в танковом училище. Но, согласитесь, к аттестату зрелости ни тактика, ни топография, ни вождение танков и их материальная часть, ни вооружение и стрельба никакого отношения не имели. И, главное, от принятия решения до первого экзамена оставалось всего три дня.
Как большинство советских евреев, родители полностью ассимилированы, они атеисты, и этим гордятся. Они с готовностью приняли официальные советские догмы, такие как: а) религия – опиум для народа, б) русская культура – это наша культура, и мы такие же граждане, как и все, и в) еврейские традиции, которые соблюдали наши дореволюционные родители, - это старомодно, местечково и неприлично. Всё это, впрочем, не мешает им быть чувствительными и нетерпимыми ко всякому проявлению антисемитизма.
Первый раз живого еврея молодой Анатолий Николаевич увидел в Ленинграде, когда в конце последнего учебного года побывал с группой курсантов высшего артиллерийского училище в филармонии на концерте Давида Ойстраха. Васильев не запомнил, какие произведения тот с удивительной легкостью и блеском исполнял, но фамилия знаменитого скрипача глубоко запала ему в память.
Политика и общество
Лев Николаевич Гумилев прожил трудную жизнь. Его окружали враги и недоброжелатели. Даже в самые последние свои годы ему приходилось непрестанно отбивать их атаки. На него все время нападали в печати и по телевидению: то коллеги-ученые, то партийные чиновники, то демократы, то национал-патриоты. Но, отбившись от них всех, Лев Николаевич находил время и силы свести счеты еще и с евреями.
Но наследие Рима оказалось невероятно обширным – даже после падения империи. Её свалили орды дикарей, пришедшие с Востока в ходе великого переселения народов. Да, Европа погрузилась в тысячелетие «темных времён». Но и в громадной массе дикарей продолжали вызревать невидимые снаружи очажки былой цивилизации. Её принципы, её склонность к праву, к верности договорам - их сохранили те, кого Стругацкие называют «прогрессорами»…
После осмысления катастрофы человечества во время Второй мировой войны не раз высказывалось предположение, что нацистский лагерь смерти Освенцим стал, на самом деле, символической и фактической могилой европейской цивилизации, и что Европа уже никогда не поднимется до тех высот культуры, которых она достигла в доосвенцимскую эпоху.
В избранное