Написать автору:zarichnyj@yandex.ru . Автор отвечает только на письма тех, кто читал все выпуски данной рассылки.

   Мелодии многих популярных песен заимствуются совсем другими авторами. Так «Военная песнь рейнской армии» стала "Марсельезой", потом песней "Отречемся от старого мира" и даже гимном последователей Порфирия Иванова. В переименованиии городов и в переделывании песенных текстов особенно преуспели большевики. Так, мелодия песни "Там вдали за рекой" была взята из украинской песни "Попрощався стрілець зі своєю ріднею".

Это было вступление. А сейчас

                 Выпуск 37

    Гений расстрелянного украинского Возрождения

Письмо: Прошу включить в Ваши рассілки очерк о моём дяде, авторе Гимна Люфтваффе и марша авиаторов, а также марша физкультурников.
С уважением.
Владимир Васильевич Сиротенко(Вербицкий)
Правнук автора "Ще не вмерли України ні слава, ні воля"

Марко Вороной

Родился он 5 марта 1904 г. Крестили его дворяне - друг отца Михаил Михайлович Коцюбинский и подруга матери Феодосия Степановна Шкуркина. А вот отцом Марка был внук крепостного - Николай Вороной, в те времена общепризнанный гетьман украинской поэзии... Матерью была столбовая дворянка, дочь автора слов «Ще не вмерлы Украины» Вера Николаевна Вербицкая-Антиох.

В 6 лет научила читать по Шевченковскому «Букварю». В 7 лет пошёл в гимназию. Его гимназическая жизнь началась с того, что передрался со всеми одноклассниками. Таким способом он искал друзей. Увы, этому новому способу знакомств положил конец старший брат Александр, разогнавший раз и навсегда гимназистов – соперников.

Коцюбинский частенько навещал своего крестника. Приходил он со свитой юных дарований из своего литературного кружка. Изредка приходил с ним длиннющий и скучнейший Павлик Тычина, завывавший свои стихи, как псалмы... Но куда было тому поповичу до их подруги - юной поэтессы Лади Могилянской. Ладя уже тогда была способна соперничать с самой Анной Ахматовой. В альбомчике Наты Вербицкой есть её стишок тех лет, заканчивающийся словами « Десь тут кінчається небо і починаюся я ». На всю жизнь Нате запомнился стих Лады: « Щоденно тануть голубi простори. Щодня все бiльш замрiяна печаль. Дерева обнялись — i хтось смертельно хворий дiстав в останнiй раз бурштини i кораль. Ти не моя, ти тiльки осiнь, осiнь. Не хочу я твоєї глибини. Нехай ранками скам'янiлi роси розкажуть пошепки мої мрiйливі сни»...

Грохнула февральская революция, и город заполонили толпы с красными бантами. Разогнали жандармов, объявили Украину. Этим всё и закончилось. А затем произошёл октябрьский переворот. Провозгласили УНР и в Чернигове воцарилась не то УНР, не то ЗУНР с её сечевиками, пришедшими с самого Львова и не только разговаривающими на непонятном жаргоне, но и потребовавшими введения этого жаргона и в русскоязычном Чернигове. Черниговчане, привыкшие к украинской речи полтавского розлива, видели в них чужаков и не особенно расстроились, когда эти сечевики драпанули от красноармейских отрядов Юрки Луценко, простите, Коцюбинского. Увы, они не знали, кто придёт за отрядами Коцюбинского. Зимой 1918, вырезав небольшой заградотряд ребят- гимназистов под Крутами, пришёл со своей пьяной дивизией Муравьёв. И началось… Изрубили в клочья Григория Вербицкого в Репках, пьяный матрос неподалеку от дома Вербицких заколол штыком красавицу-гимназистку Томочку Мещерскую, отказавшую ему в притязаниях. 14 летний Марко пишет:

« Господи, в день твого гніву неспинного

Дай мені мужність і віру в небеснеє,

Дай чути в шепоті саду звіриного

Царство Ісусове Хрестовоскреснеє

О пам'ятаю, роскинувши косами

Впала вона під рукою ворожою,

Вкрито її сніговими покосами…

Я усій зграї звірячій загрожую

Господи, дай мені сили помститися

За її душу - за синєокую

Господи Боже! Не можу молитися-

Кров її кров – борозною глибокою...

Больше года свирепствовала в Чернигове красная чума. Но вот в октябре в город вошёл офицерский батальон генерала Драгомирова. С батальоном вернулся к семье тяжело раненый во время Ледового Похода Лавра Корнилова Николай Вербицкий. В том походе, он, штабс-капитан, шёл рядовым в отряде Маркова. На его место встал племянник – Александр Вербицкий. Вместе с ним добровольцами в Белую Гвардию записались и Игорь Юрков и Марк Вороной. В конце октября Деникинский поход на Москву захлебнулся. Красная лавина подошла к Чернигову. Но Игорь и Марко в это время были уже далеко – в Екатеринодаре, куда их отправили на обучение. И тут выяснилось, что Марку нет и 16! Дети Белой Гвардии не были нужны. Ему выдали месячное довольствие, деньги и посоветовали отправляться домой через фронт. Марк предпочёл остаться в Екатеринодаре у дяди Григория, работавшего земским врачом. У него он и встретил приход красных. Марк помогал дяде по хозяйству, а в 1920 вернулся в родной Чернигов. Город встретил неприветливо и враждебно. Игорь Юрков воевал где-то в Средней Азии на стороне красных. Отец вместе с Петлюрой отступил в Польшу и жил сейчас в Варшаве. Работать было негде – никуда не брали, как бывшего белогвардейца. Еле-еле, при помощи Михаила Жука, устроился грузчиком в порт…

В 1923 вернулся из Средней Азии похудевший и почерневший Юрков. В Чернигове и ему не нашлось работы. Устроился в «Пролетарской правде» в Киеве и в Чернигов приезжал только на лето. В Киеве он организовал литературную группу. Марик, как работник порта, придумал для этой группы портовое название «Майна». ( Из известных ныне поэтов в ней был Николай Ушаков). Хоть Марк и оставался в Чернигове, но Игорь регулярно печатал его стихи в своей «Пролетарской правде». В том же 1923 отец переехал из Варшавы во Львов и стал печататься в изданиях, которые распространялись в Советском Союзе. В это время в СССР начинается кампания по возращению талантливейших писателей. Возвращается граф Алексей Толстой. Связываются и с Вороным. Ведь если граф, столбовой дворянин, смог найти в себе силы вернуться, то ему, потомку крепостных, стыдно отказываться. Когда в 1926 в Польше пришёл к власти Пилсудский, Вороной принял приглашение Советского правительства и вернулся на Родину. Вначале он приехал в тогдашнюю столицу Украины - Харьков, на должность заведующего музыкальной частью оперного театра. Он вызывает к себе Марка и тот с удовольствием переезжает из опустевшего Чернигова в шумный Харьков.

С приездом отца дела у Марка пошли на лад. Хоть он и раньше печатался, После первых стихов в «Пролетарской правде»: « Лягає тінню довгий вечір (1923), в1924- 1925 опубликовали его « Иван Франко», «Дни осени», «Память», «Сон»,”Рахіль”,”, ”Рукав метелиці шовковий”, ”Наступ” и ещё десяток других. В 1926-1930 его публикации насчитываются уже сотнями. Всё началось с воистину шлягера, написанного на мотив старинной немецкой матросской песни: « Родились ми робити з казки дійсність\Долати простір і скоряти час.\І окрім рук у нас вже крила міцні\А окрім серця є мотор у нас\Все вище, і вище, і вище\Прямуємо лет наших птиць\І в кожнім моторі їх дише\Безпека і спокій границь!” ( Со временем эта песня будет переделана Павом Германом и Юлием Хайтом в гимн советских авиаторов, а немцами в фашистский гимн «Хорст Вессель») В 1928 отец его устраивает на киностудию, где он переводит кинокартины с русского на украинский. И именно в это время он пишет песню « физкультурная шутейная» со словами: « Щоб до старості ти був, наче змолоду, наче змолоду, наче змолоду, не лякайся ні жари, ані холоду, ані холоду, закаляйся, як сталь ” (затем её переделает Лебедев-Кумач и вставит в фильм «Вратарь).

1928-29 - пик его жизни. Общественность отмечает юбилей его отца. Ему шлют поздравительные стихи друзья и близкие – Максим Рыльский, Павло Тычина, Николай Бажан, Дмитрий Тась (брат Лады Могилянской). Благодаря этому юбилею, печатают безотказно и Марка. Но уже прозвенел тревожный звонок судьбы. В 1929 забрали сестру Мусю по делу о Черниговском «Союзе освобождения крестьян». Забрали вместе с Галей Левицкой и Ладой Могилянской, у которых нашли листовки против коллективизации. Стали сгущаться тучи и над Николаем Вороным. Появились публикации о его дружбе с Симоном Петлюрой. Марко всё ещё публикуют. Он переводит Маяковского, вмещает в журнале «Життя і революція” своё стихотворение „Соловей”, в котором есть такие строки „ Кругом лежать розсипані/Медалі і хрести,/Бійцям же позабивано/Землицею роти...” В том 1930 году он переключается на книги для детей и многотысячными тиражами выходят его « Будівники», «Коники» «Носоріг», «Ставок».

Чтобы доказать «правильность» своего воспитания, любовь и преданность советской власти, Марко в 1932 публикует сборник стихов «Форвард», лейтмотивом которого были слова.

Зросли в нас

тривалість,

Азарт

І жадоба.

Чистим озоном

Дихнули ніздрі,

Бо становимо

Шосту частину глобусу,

Нетрі суші

Й сторіччя побуту

На рельси

Комунізму!

Увы, вместо похвал в «Литературной газете» за 23 марта 1932 г появляется статья партсексота Мыколы Шеремета (1906-1986), который восклицает: « Рядом с откровенно контрреволюционной вылазкой таких поэтов, как Фомин, в советскую литературу проносят свой враждебный товар, маскируясь и приспосабливаясь, типично буржуазные поэты, например, Марко Вороной («Форвард», для которого наша классовая борьба не что иное, как игра в футбол. Классовой борьбе, ликвидации вражеских классов Марко Вороной противоставляет « вечно живые» биологические законы борьбы старого с новым, то-есть подменяет классовую борьбу биологией: « Наша молодость – мускулы сильные, /крепкие нервы, здоровый аппетит!» … Свою статью он заканчивает: « Зачем издана эта книга, кому она случит, какова её цель? – Классовому врагу, который выбрал цель, чтобы время от времени выпускать литературно-бандитского « почтового голубя» «заморской державе своей»!...

Совсем недавно схватили и расстреляли 16 талантливейших писателей по делу о «СВУ»(союз спасения Украины).Это же грозит и ему. По совету отца перебрался Марко в Москву, устроившись в журнал «Наши достижения», редактором которого был друг отца…

Ранней весной 1934 был схвачен его отец. Классик советской украинской литературы Иван Ле 28.03.1934 доносил: :«…Николай Вороной, в прошлом белоэмигрант, Праздновал при Петлюре свой юбилей и выпивал вместе с Петлюрой: «Гетман украинской поэзии с гетманом украинской армии». На похоронах С. Васильченко сказал такую контрреволюционную фразу: «При жизни покойный любил украинское сало и перед смертью его хотел, увы, не дали и перед смертью ему кусочка того сала»… Сын его Марко почему-то выехал в Москву и там работает в журнале «Наши достижения». Думаю, это демонстрация перед общественностью: глядите мол, как нам украинцам тяжело на Украине, вынуждены свою культуру бросать и работать на русскую. Безусловно, Марко сделал это по совету отца, ещё и перетянул в Москву Антоненко-Давыдовича (тоже скрытый фашист )»…

Николай Вороной был всё же всемирно известный писателем. Так просто уничтожить его было ещё нельзя. Присудили три года лагерей, заменённых на высылку за пределы Украины. С «Укртеатриздата» его уволили, а куда сослан, не сказали. Марко, получив известие об этом, выехал из Москвы и вместе с отцом поехал в Харьков, где добились повторного пересмотра дела. После пересмотра Вороного сослали в село Вороное (теперь Новоукраинка) Одесской (теперь Кировоградской) области. Из-за поездки Марко был вынужден уволиться из журнала и теперь вместе с отцом безработные, ожидали того нового решения из Харькова. Не дождались, через месяц за отцом пришли и увезли куда-то. 5 месяцев Марко не знал, что с отцом и где он, а 19 марта 1935, в День рождения, схватили и его. Арестованный вместе с ним Леонид Миткевич пишет: « От меня требовали, чтобы я оболгал себя и других, будто мы принадлежали к террористической организации во главе с Максимом Рыльским. Я твёрдо решил умереть, но не подписывать страшной лжи о себе и других. Я на суде не признал себя виноватым, да и когда вопросы ставились конкретно, никто ничего конкретно не отвечал… Интересен сам факт определения «террористической организации ». На суде было оглашено, что на квартире Максима Рыльского в присутствии Зерова, Филлиповича и какого-то молодого поэта был прочтён стих, кажется, Франко « Так посідаймо на голих лавах, та подумаймо по вбитих братах », а так как это было после расстрела 16 писателей , которые признали себя террористами, значит, и люди, которые находились в кабинете Рыльского - также террористы!» Борис Антоненко-Давыдович, в письме к Прокурору СССР 15.08.1955 пишет: « Следователь в июле месяце 1935 в процессе следствия положил передо мною на стол объёмистую папку с надписью «Дело Николая Бажана - украинская военная организация» и тут же начал допрашивать меня о Бажане и читать мне клеветнические показания на Бажана других репрессированных лиц ». Как видите, не только «советский патриот» Иван Ле врал на «врагов народа». Выбивали показания из всех их друзей. Вороному не давали спать, допрашивали в три смены. А затем положили на стол такие же папки. Он продержался только 20 дней, а затем 14.04.1935 подписал: « Заявляю о том, что со дня моего ареста 19 марта в течение 20 суток, уже находясь в стенах НКВД, я вёл себя как предатель, как классовый враг, ни одного слова правду не говорил, но с 8 апреля я решил ещё раз навсегда порвать с моим националистическим прошлым, и начал говорить искренне, ничего о себе не утаивая, отдавал всего себя, какой я есть, на руки пролетарского правосудия. И с указанного времени ни одного слова лжи мной не было сказано ” А затем стал подписывать всё, что подкладывал ему следователь Бондаренко. Он подписал: « В руководстве нашей контрреволюционной националистической организации были Бажан, Яновский, Рыльский…В беседе со мной Бажан говорил, что дальше так продолжаться не может - или фашизм, или Союз Советских республик. Это была открытая ориентация на фашизм ». Рыльского и Бажана спас звонок Хрущёва Сталину. Вместо них руководителем сделали Николая Зерова. Военный трибунал Киевского военного округа на закрытом судовом заседании 1-4.-2.1936 присудил Вороного М.Н. к 8 годам исправительно-трудовых лагерей.

Увы, не пришлось ему вернуться домой. Решение, принятое на Заседании ОСОБОЙ ТРОЙКИ УНКВД Ленинградской области "9" октября 1937 года под председательством --- Заковского, при членах В.Гарине и Позерне, секретаре Егорове по Делу # 103010-37 г. Оперативной части Соловецкой тюрьмы ГУГБ НКВД СССР на 134 человека украинских буржуазных националистов осужденных на разные сроки за к-р, националистическую, шпионскую и террористическую деятельность на Украине, которые, оставаясь на прежних к-р позициях, продолжая к-р шпионскую, террористическую деятельность, создали к-р организацию: «Всеукраинский центральный блок». ВОРОНОГО Марка Николаевича , 1904 г.р., украинца, гр. СССР, из дворян, ур.г. Чернигова, УССР, служащего, образование высшее, литератора-журналиста, служил добровольцем - рядовым в белой армии Деникина, послед. Место службы - член Союза писателей в г. Киеве.- Приговором Воентрибунала КВО 1-4.2.36 г. к л/свободы на 8 лет. – РАССТРЕЛЯТЬ!

3 ноября приговор привели в исполнение...

Так был вычеркнут из жизни молодой поэт украинского литературного Возрождения. Даже директор института литературы не смог издать его сборник . Увы, в современной Украине нет денег даже на издание стихов королевы Украинской поэзии Лины Костенко. Тридцатые годы вычеркнули из нашей жизни целый пласт талантливейших писателей и учёных. Уничтожил их генетическое наследство. Может поэтому у нас сейчас и такой пРезидент, и такой Парламент, и такая власть, и такая элита…

К.т.н. Владимир Сиротенко(Вербицкий)Племянник Марка Вороного

Материал публикуется со значительными сокращениями. Полностью его можно скачать здесь: http://zarichnyj.narod.ru/voronoj.rar