Здравствуйте, дорогие москвичи!!!

Выпуск является продолжением одной из первых моих статей "Книжность и просвещение средневековой Москвы". Теперь мы совершим экскурсию в Москву петровского и послепетровского времени, познакомимся с издателями и книгопродавцами XVIII-XIX века, узнаем какие книги читали москвичи вплоть до революции 1917 года.

Московские книжники XVIII-XIX веков

Еще недавно наша страна была самой читающей страной в мире. На каждом шагу можно было найти книжные и букинистические магазины, широко были открыты для детей и взрослых двери библиотек. Но настали смутные времена и в магазинах, и в руках читающего московского метро - весьма сомнительная продукция: глянцевые журналы, сборники анекдотов и кроссвордов, желтые газетки, низкопотребные романы. А где же серьезные издания? Где же произведения наших классиков? Неужели все это кануло в Лету, перестало пользоваться спросом, стало невыгодным? И в чем причина того, что наш читатель так опустился? Время такое, скажет кто-то. Миром правят деньги. Культура и нравственность не в моде. Время? А каким оно было раньше? И какими тогда были книги?

Реформы Никона и Петра

До XVIII века выпусаемые книги были преимущественно духовного содержания. Церковь направляла усилие на сохранение нравственности, на воспитание личности в духе христианских добродетелей, являясь своего рода цензором и для выходившей в свет литературы.

Когда в русском обществе стала ощущаться потребность в светских знаниях, накопленных европейской наукой, светская литература потеснила духовную. А реформы Никона и последующий раскол церкви привели и к расколу в массовом сознании и к тому, что монопольное право церкви воздействовать на умы людей сильно пошатнулось.

Исправление богослужебных текстов, завершившееся к концу 70-х годов XVII века, вызвало потребность в увеличении тиражей - книга становится дешевле и доступней. Тогда же появляется и прообраз художественной литературы для народа: лубок - печатная картинка с краткой подписью. Сейчас бы мы назвали это явление комиксом.

В петровское время гражданское книгопечатание получает еще большее развитие. Только за первую четверть XVIII века было издано 600 названий книг светской тематики тиражом полмиллиона экземпляров. При этом книг церковной печати выходило около одиннадцати названий в год, что составляло лишь 14 процентов от общего объема книгоиздания.

Гражданское книгоиздание

Первые русские гражданские книги издавались еще в конце XVII в заграничной типографии Я.Тессинга в Амстердаме, где печатались  «земные и морские картины и чертежи, и всякие печатные листы и персоны..., математические, архитектурные и иные художественные книги». Чуть позже по инициативе В.А.Киприанова и в Москве была открыта первая Гражданская типография. Тот же Киприанов  содержал по соседству с храмом Василия Блаженного, у Спасского моста лавку-читальню «для всех». Ее можно считать своего рода прообразом будущих московских общедоступных библиотек и книжных магазинов. Бесплатный допуск к книгам здесь был главным отличием первой русской публичной библиотеки от европейских, которые работали, как правило, на коммерческой основе. В роли культурно-просветительского и книготоргового центра библиотека просуществовала до начала 30-х годов XVIII века.

Опыт деятельности типографии Киприанова был учтен при создании новых центров петровского книгопечатания. Была реформирована старейшая русская типография - Московский Печатный двор. Техническая реконструкция началась в 1708 году с введения нового шрифта, получившего название «гражданский».

Постепенно увеличивалось количество станов, рос и штат сотрудников. В 1722 году он составлял 175 человек: справщики, книгочтецы, гравировщики, фряжские печатники (печатники гравюр), знаменщики, резчики, кузнецы, канцеляристы... В целом это было сложное предприятие с четким разделением труда, выполнявшее уже функции не только типографии, но и издательства. Первым директором был назначен выдающийся деятель просвещения, автор книг и переводчик Ф.П.Поликарпов. Под его руководством был налажен выпуск книг светской тематики, в первую очередь гражданских календарей, пользовавшихся всенародным признанием.

В 1756 году состоялось открытие типографии Московского университета, где печаталась газета «Московские ведомости». Помимо этого здесь издавались учебники, популярные книги, речи и доклады профессоров, программы, учебно-методическая литература. В первые годы существования университетской типографии выпускался журнал «Полезное увеселение» М.М.Хераскова. В течение первых двух десятилетий было напечатано 960 названий книг, из них 105 учебников, 85 богословских трудов. Были изданы сочинения Д.И.Фонвизина, И.Ф.Богдановича, М.М.Хераскова, труды М.В.Ломоносова, выпускались памятники древней русской письменности.

В 1783 году был издан указ «О вольном книгопечатании», дававший право на открытие частных типографий. Свобода печати позволила многим людям основать собственное дело. Владельцы и арендаторы стремились в первую очередь извлечь прибыль, применяя наемный труд и работая на рынок. Частные типографии Брейткопфа, Вильковского, Мейера и других были оснащены на уровне европейских предприятий и печатали высококачественные в полиграфическом отношении книги.

Книготорговля

Культурным, а также книготорговым центром столицы в то время была Красная площадь. Здесь, вокруг библиотеки Киприанова сосредоточилась книжная торговля. От Спасского моста протянулась цепочка лавочек, торговавших рукописными и печатными книгами. Но особенно бойко шла торговля «потешными листами» - лубочными картинками. Они были своего рода картинкой-газетой, откликавшейся по-своему на злобу дня. «Веселое погляденье» существовало долго, хотя в прошлом веке и было передвинуто в другой конец площади. Гоголь в свое время так нарисовал жизнь в картинной лавчонке: «Мужики обыкновенно тыкают пальцами; кавалеры рассматривают серьезно; лакеи-мальчики и мальчишки-мастеровые смеются и дразнят друг друга нарисованными карикатурами; старые лакеи во фризовых шинелях смотрят потому только, чтобы где-нибудь позевать, а торговки, молодые русские бабы, спешат по инстинкту, чтобы послушать, о чем калякает народ, и посмотреть, на что он смотрит...»

В Москве уличная торговля книгами велась более интенсивно, чем в Петербурге, кроме того, большее количество книжных лавок и магазинов было открыто при храмах и монастырях, вероятно в силу патриархальности московской публики по сравнению со столичной.

Известный московский книготорговец А.А.Астапов вспоминал: «Книжная торговля производилась в Москве почти повсюду... и везде имела свой особый, местный характер. Так, около университета, по решетке, торговали книгами более серьезными, научными; у Александровского сада, у первой решетки, можно было найти большею частью книги народные и романы, издания Никольской улицы; в Охотном ряду, где теперь Большой Московский трактир, в воротах, тоже была торговля книгами, которыми одолжались охотнорядцы на прочет... Смоленский рынок был лучшим местом для букиниста, потому что рынок этот прилегает к местности, населенной в то время по преимуществу аристократией, помещиками и другими состоятельными людьми... На Смоленском навещали книжников люди денежные и знатные...»

Позже букинистов можно было найти на Сретенке у Сухаревой башни или у Китайгородской стены, в Проломных и Ильинских воротах. В многочисленных лавочках букинистов заключались сделки, книги оценивались специально приглашенными знатоками. Со временем открылись стационарные книжные магазины, специализировавшиеся на торговле старой книгой. Одним из первых был магазин Т.Ф.Большакова. В Проломных воротах Китай-города открыл лавочку П.Л. Байков. В Китай-городе началась деятельность династии Шибановых, основатель которой П.В.Шибанов, переехав из Самары, купил себе лавочку в «Проломе».

По стране книги развозили офени - книготорговцы-лоточники. Они составняли целую хорошо развитую торговую сеть. В одной только Владимирской губернии  в 1890-е гг. насчитывалось 6 тыс. офеней-лубочников. Ранней осенью они на своих лошадях, нагрузив товаром телеги, двигались в путь и рассеивались по всей России, возвращаясь домой к Пасхе. Товар свой офени покупали в Москве или на Нижегородской ярмарке, у крупных местных торговцев.

В конце XIX века, с упорядочиванием рынка книготорговли,  промысел офеней начал значительно падать. Произошло это отчасти и с развитием железнодорожного транспорта, который позволял теперь доставлять книги в провинцию непосредственно от издателя.

Помимо офеней, развивались новые формы книжной торговли: подписка, рассылка по почте, продажа непосредственно со складов типографий. В провинции, где торговая сеть была развита слабо, в распространении книг участвовали местные власти. Они привлекали чиновников, учащихся, мелких служащих.

Однако даже самые передовые приемы не могли приблизить книгу к массовому потребителю - крестьянству. Разрыв между самой простой книжицей и сельским покупателем был велик. Невзыскательный вкус крестьян удовлетворялся лишь копеечными «Ерусланами Лазаревичами» и «Бовами королевичами».

Издатели XVIII века

Русский писатель Андрей Викторович Игельстром сказал: «Издателей можно разделить на два типа: одни работают на существующий спрос, другие создают новых читателей. Первых много, вторые редки». Но Россия никогда не испытывала недостатка в людях, искренне и бескорыстно способствующих просвещению.

Благодаря им книга прочно вошла в быт человека, проникая все глубже в различные слои населения. Их усилиями на рубеже XVIII-XIX веков начинается процесс зарождения «низовой» книжной культуры.

В 1769 году помещик Николай Иванович Новиков оставляет успешную военную службу, чтобы посвятить себя книгоиздатеьству. Начав с выпуска сатирических журналов, самый известный из которых «Трутень», постепенно он издает несколько сотен названий книг - в полтора раза больше, чем выпущено за всю первую четверть XVIII века. Под его руководством была основана бесплатная библиотека, им был задуман первый в стране журнал для женщин.

Способствовали распространению литературы в народе московские книгоиздатели Платон Петрович Бекетов, Семен Иоанникиевич Селивановский и Матвей Петрович Глазунов. Крупнейшим издателем был Николай Петрович Румянцев, большой любитель и знаток старины, коллекция которого положила начало Румянцевскому музею. Он объединил вокруг себя многих известных ученых-историков, выпусквших книги на личные средства мецената.

Благодаря развитию типографской техники уже в начале XIX века удалось значительно удешивить книги расширить круг их покупателей. В Москве открывается немало книжных лавок, активно развивается и букинистическая торговля.

Букинисты

Зарождение русской букинистической торговли восходит еще к периоду изобретения книгопечатания. Первые документальные свидетельства о покупке и продаже бывших в употреблении книг относятся к XVI веку. На полях и форзацах русских рукописных и первопечатных книг можно найти множество владельческих записей, свидетельствующих о неоднократных перепродажах этих изданий. К первой половине XVIII века относятся сведения о торговцах, специально занимавшихся скупкой и продажей подержанных книг.

Причиной всегда был огромный спрос и жажда познаний при острой нехватке книг. Перекупались учебники, церковные книги, художественная литература. В эпоху дворянства спрос на букинистические книги, кроме задач просвещения, диктовался еще и меценатством, собиранием коллекций редких книг, наконец, модой на домашние библиотеки, бытовавшей в помещичьей среде. А преобладание на книжном рынке изданий на иностранных языках только усиливало интерес собирателей к старой русской книге.

Первоначально в России букинисты принадлежали к самой малоуважаемой и неполноправной группе торгового люда.

Стремясь любым путем извлечь выгоду, торговцы нередко запрашивали несоразмерные цены, прибегали к фальсификации книг, когда недостающие страницы в одном издании ловко восполнялись примерно соответствующими страницами другого или подделывались. Недаром в Энциклопедическом словаре Плюшара дается не очень лестное определение профессии букиниста: «Так называют мелочных торгашей или менял, которые занимаются выменом, скупом, продажею или променом старых, подержанных книг».

Да и покупатели попадались порой им подстать. Все помнят описанного Гиляровским барина с аршином, который на Сухаревке выбирал книги исключительно определенного размера. Ярким примером подобного «коллекционерства»  являются собиратели «геннадиевских редкостей». Для них приобрести все, что указано в библиографическом списке Геннади «Русские книжные редкости», составляло единственную цель. В то же время действительно редкие книги могли остаться вне поля зрения покупателя только потому, что отсутствовали в библиографических пособиях с пометкой «редкая».

Тем не менее в подавляющем большинстве покупатели русской букинистической торговли XIX века были действительными знатоками и искренними любителями книги, а сами букинисты - бескорыстными служителями народного просвещения, много делавшими для справедливого перераспределения книг, для комплектования частных библиотек ученых, деятелей культуры и книжных собраний научных учреждений и государственных хранилищ.

После крестьянской реформы на букинистический рынок хлынул поток книг из постепенно разорявшихся «дворянских гнезд». Количество продавцов, от мелких разносчиков до крупных лавочников возросло в два-три раза, среди них выделились владельцы более крупных книжных лавок, торговавшие исключительно рукописными и старопечатными книгами и пренебрежительно относившиеся к тем, кто занимался «гражданизмом», то есть торговали книгами гражданской печати.

Кроме них существовала целая армия мелких торговцев, промышлявших случайно попадавшимися книгами - разрозненными томами многотомных изданий, журналами, учебниками. По-прежнему процветала разносная торговля на городских рынках, поиск книг по домам и усадьбам богатых коллекционеров.

Многие из лавок постепенно превращаются  в книжные магазины. Правда, такое превращение совершалось не быстро, было еще много таких книжных лавок, в которых держался старинный купеческий уклад. Характерные черты сохранялись у И.Г.Кольчугина, одного из самых известных московских книготорговцев того времени. «В лавке Кольчугина, - пишет его биограф, - во всю ее длину был устроен прилавок, у прохода за ним была контора.... Ни стула, ни скамейки в лавке не было. Между дверьми постоянно лежала огромная груда книг, покрытая пылью, то есть попросту царил в ней невообразимый хаос, но никто не смел тронуть книгу, где она положена, потому что сам хозяин хорошо знал, где какая книга лежит». Именно в этом хаосе впервые появилось в продаже первое издание «Слова о полку Игореве».

Не получивший систематического образования, Иван Григорьевич обладал феноменальной памятью на книги, использовал труд так называемых стрелков - перекупщиков книги, часто выезжал к владельцам сам, несмотря на расстояние. Через его руки прошло немало ценных рукописей и старопечатных книг, но основой его ассортимента была массовая подержанная книга, учебники. «На кольчугинских книжках вся бедная Москва выучилась», - говорили современники.

Постепнно книжная торговля принимала более цивилизованный облик.  Одновременно с книжной лавкой Кольчугина, лишенной самых примитивных удобств, существовал благоустроенный магазин А.С.Ширяева, начавшего книжную торговлю в 1810 году.

Продолжала развиваться и торговля специфическими изданиями для народа. Так, например, один из крупнейших продавцов лубочной литературы того времени В.В.Логинов имел не только свою книжную лавку, но и типографию, литографию и гравировальню; его обслуживали около 500 офеней, развозивших издания по деревням

Букинисты, владевшие магазинами, в отличие от рыночных торговцев, считали основой ассортимента издания Петровского времени. Торговля такими книгами требовала образования, глубоких и обширных познаний. В среде эти людей появляется ряд выдающихся букинистов, которые в своей деятельности сочетали безупречное знание книги, умение удовлетворить запросы покупателя с высокой культурой обслуживания.

Наибольшую известность среди них получил Игнатий Ферапонтович Ферапонтов, торговавший в лавочке близ Спасских ворот Московского Кремля. Современник так оценивал его деятельность: «Не было такой печатной книги до времен Петра, которой бы Ферапонтов не имел в своих руках: он заслуживает общую благодарность за то, что без его старания, быть может, многие бы сотни важных книг пропали совершенно от нерадения, ибо лет за 40 перед этим весьма немногие думали о собирании оных».

Заметный след в истории русской букинистической торговли оставил московский антиквар Тихон Федорович Большаков. В его лавке перебывали многие сокровища рукописной книжности, непревзойденным знатоком которой он был. Он отдал много сил разысканию рукописей и книг в усадьбах, монастырях, скитах, на ярмарках, помог многим выдающимся ученым - Погодину, Барсову, Буслаеву. Он разыскал ценнейший памятник древнерусской книжности - «Архангельское евангелие» 1092 года, вторую по времени дошедшую до нас русскую рукописную книгу. Он был избран членом Императорского общества истории и древностей российских, а после его смерти 500 рукописных книг его личной библиотеки поступило в государственные хранилища.

Еще один московский книторговец Афанасий Афанасьевич Астапов, прославившийся разысканием и собиранием редких и ценных изданий, один из организаторов и активных членов Русского библиографического общества. «Книгопродавец, - заявлял он, - особенно букинист, должен быть своего рода энциклопедистом, оперируя с книгами».

Такого же рода энциклопедистом был Павел Петрович Шибанов, развернувший систематическое издание каталогов старой книги, в чем ему оказывали помощь видные библиографы и коллекционеры. Его каталоги сохранили книговедческое значение и сегодня. Вместе со своим сыном он продолжал букинистическую деятельность и в советское время.

Продолжение следует... 

Всех Вам благ! Вашъ Русскiй городовой

Сайт рассылки