Дискуссии на сайте Gumilevica

   Доброе время суток!

Сегодня всвязи с некоторым затишьем на сайте в рассылке публикуется из архива
продолжение интересной заметки Дмитрия Лазарева, начало которой уже было упомянуто

в рассылке ранее.

==================================================================== 
Дмитрий Лазарев, lazarev_d@mail.ru (17.08.2003 03:57:40):

Михаилу Коваленко

О паразитизме (Продолжение)

Мысль вторая: «антагонисты»

Модель, которую я описал в прошлый раз, объясняет некоторые тенденции этногенеза
и указывает на паразитирующую роль, которую начинают играть рядовые элементы
системы, выкинутые из экологической ниши, или оставленные в этой нише, но лишенные
всякого стимула к взаимодействию с ней. В первом случае рецидивом может быть
пассионарный перегрев, во втором - «ленивая болезнь» расползающаяся подобно раковой
опухоли, охватывающая всю систему и в конечном итоге уничтожающая ее. Однако,
как ни странно, ни тот, ни другой случай не рассматриваются обычно в роли «паразитических».
Ни бандиты и робингуды, ни иждивенцы не вызывают по отношению к себе четкой,
устойчивой моральной оценки «паразит», о которой Вы говорили. Первые могут внушать
страх или восхищение, вторые - брезгливое презрение, но ни одна из этих социальных
категорий не вызывает ненависти - направленной, горячей, непримиримой ненависти.
Почему? Потому что описанные два случая - это болезнь системы, возникающая при
столкновении ее с природой. Нет образа «врага». Такой устойчивый образ может
возникнуть только при взаимодействии как минимум двух непохожих друг на друга
социальных систем, одна из которых живет в природном ландшафте, а другая - в
антропогенном. Это не обязательно должны быть два разных этноса, это может быть
единый этнос с начавшей формироваться государственной (политической) структурой,
юридически закрепленными институтами собственности и власти.

Итак, если следовать предложенному Вами принципу отождествления паразитизма с
моральным его восприятием (ксенофобия, отрицательная комплиментарность), то мы
просто обязаны рассмотреть взаимоотношения внутриэтнические: межконфессиональные,
межсословные, межклассовые. И почему бы не воспользоваться, по крайней мере частично,
марксистской концепцией о противостоянии антагонистических классов рабовладельцев
и рабов, феодалов и крепостных крестьян, буржуев и рабочих? Вот, вроде-бы, где
все четко описано и разложено по полочкам. Сразу видно кто паразит, а кто - нет.
Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что все далеко не так просто.

Не будем касаться критики линейного, формационного подхода к истории, речь сейчас
не об этом. Да и, думаю, мало осталось людей, уверенных в непогрешимости истмата
(хотя меня, честно говоря, немного удивила одна из фраз Павла Фюнта в его последних
постингах, что «социализм как следующая формация [курсив мой - Л.Д.] тоже должен
влиять на ход этногенеза»). Однако, нечто из этой критики мы можем выжать полезного
для обсуждаемой темы, а именно: формационный подход плохо применим к истории.
Следовательно, рассматривать все три типа антагонистических отношений мы должны
отдельно друг от друга.

1) Рабы и рабовладельцы. Прежде всего, необходимо четко разделять, о каком именно
рабовладении мы говорим. Алексеев и Першиц в своей «Истории первобытного общества»
вполне логично, на мой взгляд, подразделяют рабовладение на два типа: внутриобщинное
и межобщинное. Также, в принципе, поступает и Гумилев в своих кратких рассуждениях
о рабстве. Действительно, между внутриэтническим и межэтническим рабовладением
существует огромное отличие, бросающееся в глаза даже при поверхностном взгляде
на проблему. Внутртиэтническое рабство никогда не достигало такой интенсивности,
такой жестокой эксплуатации рабской силы, как это было при рабстве межэтническом.
Фактически, внутриэтническое рабовладение оставалось патриархальным везде, где
бы оно ни возникало. Почему?

Обратимся к этнологическому аспекту рабовладения. На мой взгляд, этнос, как социальная
(в числе прочего) система, формирует единое правовое, а точнее - морально-правовое
пространство, в которое входят все его элементы (члены этнической общности).
Любой человек-член этноса является субъектом этого права, а, значит, обладает
определенными правами и обязанностями. Эти права не декларируются ни в каких
документах, они воспитываются в человеке с детства, они органически переплетаются
с другими свойствами этнической системы, включая этническую идентификацию (свой
- чужой). И основное право, предоставляемое человеку-«гражданину» этноса, - это
право получать свою часть ресурсов от экологической ниши, занимаемой этносом.
Это право принадлежит всем, независимо от их сословного положения, профессии,
пола или возраста. Но! Это право принадлежит только «гражданам».

Теперь возвратимся к истокам внутриобщинного рабства. Марксистская концепция
(которую разделяют и упомянутые мной Алексеев и Першиц) рисует следующую модель
развития рабовладельческих отношений в первобытной общине.

Первоначальное экономическое равенство посредством социального расслоения общины,
появления таких значимых областей деятельности, как административное (вожди)
и духовное (жречество) управление, постепенно уступает место экономическому неравенству.
Верхушка общества стремится накопить в своих руках как можно больше богатств.
Во время войн она присваивает себе захваченных пленных, делает их рабами; за
счет рабского труда получает еще большее богатство, которое, однако соседствует
с постепенным обнищанием других членов общины. В результате несложных манипуляций,
рядовые общинники попадают в долговую кабалу от богачей, а потом становятся их
рабами.

Схема красивая, но далеко не бесспорная. По сути, вся она строится на том факте,
что одним из основных источников внутриэтнического рабства была долговая кабала.
Остальное сильно притянуто за уши. Могу предложить альтернативную модель. Разорение
большой массы людей, потеря ими экономической независимости, - следствие не столько
целенаправленных действий верхушки общества, сколько природы. Иными словами,
когда демографическое давление превышает емкость экологической ниши, когда появляются
«лишние люди», этническая система начинает подстраиваться под новые условия,
искать возможность восстановить паритет. Иногда, когда это позволяет этническое
окружение, происходит экспорт, если можно так сказать, «пассионарности», выбрасывание
свободных элементов во вне. Но часто ситуация у других отнюдь не лучше, чем в
родном этносе. И «лишние люди» превращаются в обузу для системы, не только мешая
ее дальнейшему развитию, но и делая ее крайне нестабильной. Появляется множество
нищих, резко возрастает преступность, инфантицид. Есть ли выход из этой ситуации?
История показывает, что да! Внутриэтническое рабовладение - это одна из форм
приспособления этноса к такой ситуации. Раб в данном случае - это фактически
закрепленный статус. Нечто среднее между «иждивенцем» и «полноправным гражданином».
Как «гражданин» этноса, раб имел право на отношение к себе как к человеку, подобному
прочим, а не как к животному, или чуждому системе элементу. Он по-прежнему оставался
в категории «мы» универсальной идентификационной формулы. Однако как иждивенец,
он не мог быть включен в основную сферу этнической деятельности. Например, в
Древнем Вавилоне, где, между прочим, внутриэтническое рабство достигло, наверное,
самых больших размахов за всю историю человечества, рабам поручали только вспомогательные
функции. Они занимались «не престижным» трудом: выполняли разные «черные» работы
по дому, проводили по поручению хозяина торговые операции, часто использовались
в качестве домоуправителей. Однако они не допускались к сельскому хозяйству,
не могли выполнять и общественные работы типа строительства ирригационных сооружений.
Это была прерогатива свободных граждан.

О каком паразитизме здесь может идти речь?!

Теперь о рабовладении межэтническом. Тут ситуация в корне иная. Никаких «лишних
людей» здесь нет, а есть столкновение этноса, с его специфичными формами хозяйствования,
и этносферы. Такой вид рабовладения - это крайняя степень этноцентризма (понятие
более широкое, чем нацизм, но, в принципе, идентичное). «Мы - цивилизованные
и культурные; они - варвары. Мы - люди; они - варвары». Акцент делается не просто
на качественном различии между «мы» и «они», но на превосходстве одного над другим.
Следовательно, все, что лежит вне этноса, лежит вне правового поля. Раб в данном
случае - это человек, в буквальном смысле, без прав. Нет, не так. Он - это нечто
без прав, потому что человеком его назвать уже нельзя.

Но является ли такая ситуация этнопаразитизмом? А вот это уже зависит от того,
что Вы под этим понимаете. Потому что межэтническое (а точнее - внеэтническое)
рабовладение, - это отнюдь не паразитирование одним этносом другого. Здесь нет
двух противостоящих этносов. Рабы этносом попросту не являются, также как не
являются они классом в марксистском понимании этого слова. Рабы - это культивированная
часть внешней среды этноса. Звучит дико, но иного объяснения их сущности, по-моему,
просто нет. Их культивировали также, как в свое время и другие элементы внешней
среды: превратили дикий скот в домашний, а дикорастущие растения - в культурные.
И методы-то культивирования были, в принципе, одинаковы. Также как из природной
флоры и фауны выбирались особи, в максимальной степени отвечающие потребностям
человека, - более жирные свиньи, дающие больше молока коровы, - так и среди рабов,
в зависимости от выполняемых ими функций, отбирались либо физически сильные,
либо грамотные. Как Вам перспектива генной инженерии на человеческом материале?

Симбиоз ли это? Однозначно нет. Но и паразитизмом я бы тоже не назвал, поскольку
такие определения как «симбиоз» и «паразитизм» могут относиться к двум или более
разным сосуществующим видам (или этносам). А здесь мы имеем дело с взаимодействием
этноса и окружающей среды.

2) Крестьяне и феодалы. Очередной виток этногенеза, очередная попытка системы
стабилизироваться, стать в меньшей степени зависимой от условий внешней среды.
Формирование феодализма в Европе заслуживает самого детального изучения, это
тема не одной работы. Однако и в данном случае можно выделить основные особенности
этого процесса.

Во-первых, существовала крайняя неоднородность базы феодального общества. В одних
регионах (осколки бывшей Римской Империи) оно сформировалось на основе государственности
и уже существовавших экономических отношений; в других - таковой не было и в
помине.

Во-вторых, сказала свое слово перенаселенность Европы, актуальная еще со времен
Великого переселения народов. То, что демографическое давление в данном регионе
было чрезмерным, на мой взгляд, очевидно.

В-третьих, пассионарный толчок, добавивший еще больше суматохи в этот курятник.
Постоянные столкновения между различными этносами и субэтносами в рамках единого
европейского суперэтноса, наличие «лишних людей», не могли не привести к возникновению
догосударственной феодальной надстройки. Если пользоваться современной терминологией,
первые феодалы были «крышей» аборигенов. Но основное отличие их от современной
нам «братвы» заключается в том, что им не ставила палки в колеса никакая политическая
система типа государства. Поэтому, как правильно заметил ВЛАДИМИР в нашей с ним
дискуссии, протофеодалы стали структурообразующим стержнем, и сами сформировали
это самое государство.

Ну и в-четвертых, помимо феодалов и крестьян, существовала очень мощная третья
сила, не замеченная, почему-то, Марксом, но сыгравшая в истории Европы огромную
роль - городское население.

О буржуях и рабочих рассуждать не буду. Во-первых, время уже позднее, а во-вторых,
сказанного, в принципе, достаточно для выводов к Мысли второй.

Выводы:

А) Внутри целостной этнической системы говорить о паразитизме одного класса или
сословия над другим можно только применительно к какому-то небольшому (сравнительно
с общей историей этноса) промежутку времени. Само по себе наличие паразитизма
указывает на то, что природная и/или антропогенная среда, в которой пребывает
этнос, претерпела качественные изменения и требует адекватной реакции этнической
системы.

Б) Этнос имеет свойство «гибкости», саморегулирования. Иными словами, он может
подстраиваться под новые условия, меняя собственную структуру. Характер приспособления
- каждый раз разный. При этом в качестве структурообразующего, строительного
материала могут использоваться как активные свободные элементы (в случае с западноевропейским
суперэтносом), так и связанные элементы (в случае с Древним Вавилоном).

В) Качественно иной вид паразитизма получается при взаимодействии этноса и этносферы,
которая воспринимается первым как объект воздействия. Предположительно, предпосылки
к такому восприятию имеются в лацентной форме у всех этносов.

Г) Можно предположить также, что при взаимодействии этносов на другом уровне
возможны и иные виды паразитизма. Но об этом - в следующих мыслях.

(Продолжение следует)