Зачатие   Представления о зачатии у славян. Верили, что время суток и фаза луны в момент зачатия влияет на судьбу и характер потомства: ребенок, зачатый в безлуние, останется бесплодным, зачатие в последней фазе луны предвещало рождение болезненного ребенка, в полнолуние - здорового и богатого, на вечерней заре - угрюмого и злого, на утренней - веселого и доброго, в полдень - ленивого, в полночь - трудолюбивого. Пол ребенка также зависел от обстоятельств зачатия и мог магически регулироваться с помощью «мужских» или «женских» предметов, которые клали в постель или под кровать. Некоторые локусы считались благоприятными для зачатия детей определенного пола: так, девочек надо было зачинать под молодой яблоней, мальчиков - на муравейнике.

                              Г. Кабакова, С. Толстая 3 стр.

Исповедь   На протяжении Средних веков главный пункт, обсуждаемый теологами, заключался в вопросе, является ли таинство исповеди божественным законом или только предписанием Церкви. Первым, кто провозгласил божественный статус исповеди, был Фома Аквинский. Дискуссии продолжались на протяжении нескольких веков. Накал страстей в XVI в. был обусловлен реформационными процессами. В итоге на Тридентском соборе было окончательно утверждено каноническое определение исповеди в статусе божественного закона. Хотя тайна исповеди была провозглашена на IV Латеранском соборе 1215 г. в качестве обязательного условия, многие богословы считали, что в святом деле преодоления ересей позволительны отступления. Процедура всеобщего покаяния приводила к массовому доносительству, причем обвинялись и ни в чем не повинные люди.

                                       О. Душин 20 стр.

Самозванец    Речь пойдет не о самозванчестве как таковом, но о циркулировавших в обществе второй половины XIX в. идеологических моделях, так или иначе восходивших к мифологии самозванчества. В это время оказались актуализованными те культурные символы, которые были связаны с мифологическими схемами, сложившимися вокруг Смутного времени - эпохи первых самозванцев. По страницам периодики прошествовал целый отряд самозванцев - от знаменитого Гришки Отрепьева до безвестных крестьян, выдававших себя за царевичей или царей - эти разномасштабные фигуры были востребованы в 1860-1870-е гг. с такой настойчивостью, которая прежде всего характеризует саму пореформенную эпоху. 1860-е годы - время тотальной ревизии прошлого и решительной смены исторического дискурса.

                                  О. Майорова 29 стр.

Россия    Широкое вовлечение наименования «Россия» в обиход официальной культуры приходится на конец XVII - начало XVIII в. Появление его относят ко времени Ивана Грозного, но еще в 1660 г. Семион Полоцкий употребляет «Русь» и «Россия» как синонимы в пределах одного стихотворения. Приблизительно в это же время в литературе появляется и производное от «Россия» - «росс». В начале XVIII в. термин «Русь» встречается лишь изредка, используется «Россия» и «россы». «XVIII век, - пишет Ю. М. Лотман, - считал исконным и извечным термин „Россия". Достаточно просмотреть публицистику и поэзию конца XVIII - начала XIX в., чтобы убедиться в том, что термин „Русская земля" входит в оборот только после появления „Слова о полку Игореве"».   

                               Е. Погосян 13 стр.

Запах  Концентрированные ароматы животного происхождения, которыми пользовались в XVIII в., следует отнести к наиболее загадочным парадоксам европейской цивилизации. С одной стороны, за ароматическими новшествами стояла обострившаяся чувствительность общества к себе самому, а его членов друг к другу. С другой стороны, возрастающие требования к личности реализовались через пропаганду и применение самых низменных анимальных запахов. Эффект, который должны были производить животные ароматы, определялся их происхождением: мускус добывался из половых желез пресмыкающихся и млекопитающих (овцебык, кабарга), цибетон — из анальных желез ондатры, амбра — из фекалий кашалота. Как сильный ольфакторный допинг, аромат придавал ценность всякому телу, и делал его интересным для участников галантной игры.

                                 Д. Захарьин 17 стр.

Бык   Первобытный бык олицетворял жизненную силу и мужскую власть. Если сила и дикость его импонировали, то тупая бессмысленная жестокость внушала ужас. Знаменитые испанские корриды представляют быка символом мрака и варварства, а матадора-человека - олицетворением света и цивилизации, что так созвучно ренессансному антропоцентризму. Древние критские культы, которые существовали в сходных формах и в других культурах, делали быка объектом атлетически-артистических танцев-перепрыгиваний, в которых человек пытался доказать свое превосходство и ощутить чувство победы над животной природой зверя. С этим связано стремление приручить быка и поставить его на службу человеку.

                              А. Романчук 5 стр. 30 илл.

Караимы    Караимы - народ, переживающий процесс этнокультурного растворения. Надвигающийся уход народа в историческое небытие воспринимается его духовными лидерами как естественно-исторический процесс. Это не значит, что ими открыты все шлюзы потоку забвения. Издаются многочисленные исследования о караимах - философские, исторические, этнографические. Одна из особенностей караимов - сосуществование в их культуре традиций древних языческих верований прототюркского происхождения, реформированного иудаизма эпохи Анана бен Давида, а также традиций более позднего культурного окружения, связанных прежде всего с исламом и многолетним сосуществованием и полемикой с иудаистскими общинами.

                             В. Глаголев 20 стр.  

Официальная народность    На двух поворотных этапах русской истории XIX в. два российских императора пытались доказать «национальный» характер собственной власти: Николай I - после восстания декабристов и Александр III - после убийства Александра II. Оба монарха явно стремились отмежеваться от западных моделей, служивших образцом для российских самодержцев со времен Петра Первого. Однако «национальный фундамент» такого рода создавал специфические проблемы в репрезентации российского монарха. Начиная с Петра Первого, российские императоры акцентировали «европейскость» собственного облика, дистанцируя себя и окружавшую их дворянскую элиту от основной массы подданных, как русского, так и нерусского происхождения.

                                Р. Вортман 12 стр.

Крокодил    В образе крокодила египтяне изображали Собека - бога, религиозное представление о котором хотя и варьировало (Бог-создатель, помощник солнечного бога Ра), но оставалось характерной особенностью культовой жизни Древнего Египта. Наиболее раннее сообщение о «крокодильих слезах» - в одном из текстов «Библиотеки» патриарха Фотия (810-895 гг.). Фотий сообщает  о «крокодилах, которые головы людей оплакивают, которых они сожрали, и слезы льют на останки убиенных». Странную повадку крокодила сам Фотий объясняет весьма прагматически: не раскаяние о жертвах порождает крокодиловы слезы, а то, что «костистая голова не годится в пищу».

                            А. Богданов 40 стр. 30 илл.

Любопытство    В истории европейской культуры оценка любопытства колеблется между панегириком и филиппикой. Осуждение «любопытства» принято связывать с отцами церкви. Но истоки неприязни к любопытству восходят к до-христианским временам. Аристотель истолковывал удивление как начало философствования, однако, стремление к философскому познанию при этом необходимо уметь отличать от хлопотливого вопрошания о разнообразии вещей. Сходные рассуждения встречаются у Эразма, Паскаля, Декарта, Монтеня. Хайдеггер усматривал в любопытстве наряду с «болтовней» неподлинность публичного «бытия-в-мире». Ж. Делёз и Ф. Гваттари утверждали, что смысл самой философии состоит не в стремлении к знанию и истине, а именно в интересном: «Мысль как таковая производит нечто интересное, стоит ей получить доступ к бесконечному движению, освобождающему ее от истины как предполагаемой парадигмы, и вновь обрести имманентную творческую потенцию».

                                   А. Богданов 30 стр.

Законность    Для Российской империи контроль деятельности должностных лиц был проблемой извечной. В 1722 г. Петр I принял указ «О хранении прав гражданских...». Обращаясь к судейским чиновникам, монарх пытался внушить им хотя бы элементарное представление о законности. Без этого, настаивал Петр, нет государства. Суть нового закона можно определить как запрет под угрозой смерти нарушать уже существующие законы. Петр намеревался выпустить другой именной указ, согласно которому каждого чиновника, незаконно получившего сумму, хотя бы равную стоимости веревки, надлежало вешать. Вполне вероятно, Петр так бы и поступил. Но один из приближенных, услышав о планируемом указе, спросил, смеясь, не желает ли государь царствовать в одиночестве, ведь иным результат исполнения указа не будет.

                                  Д. Фельдман 9 стр.

Король Артур   Происхождение легенды о короле Артуре теряется во мраке времен. Его исторический прототип жил, вероятно, в VI в. н.э. и был предводителем племени бриттов. Впервые этот вождь упомянут Гильдасом в его латинской "Книге о разорении и завоевании Британии".  Ко времени правления (1558-1603) королевы Елизаветы I Тюдор легенда о короле Артуре прошла большой путь развития и была очень популярна не только на Британских островах, но и на континенте. О популярности легенды в Англии говорит хотя бы тот факт, что в 1568 г. секретарь королевы Елизаветы отмечал, что "книга эта часто изгоняет Библию из покоев государей".

                               М. Попова 7 стр. 8 илл.

Мода    Французский диктат в области моды впервые проявил себя в России в царствование Елизаветы Петровны. Известно, что Елизавета поджидала прибытия в Санкт-Петербургский порт французских кораблей, чтобы перехватить самые последние образчики тканей, лент, кружев и фасонов, прежде чем с ними ознакомятся другие щеголихи. На этих кораблях привозили и «пандоры» - куклы в модных нарядах из Парижа. «Пандорам» принадлежала роль, которую впоследствии взяли на себя модные журналы; так, например, в Венеции в начале каждого сезона на улице Мерчерие выставляли на всеобщее обозрение куклу в новейших парижских нарядах. Хотя в Европе и, прежде всего, во Франции модные журналы появились еще в XVII в., в России дольше, чем в других странах, предпочитали им «пандоры».

                             Р. Кирсанова 12 стр. 24 илл.