Кто такой Будда

Здравствуйте, уважаемый читатель!

Итак, продолжим…

Во время этих трех поездок он столкнулся с тем, что сегодня назвали бы суровой правдой жизни — с теми фактами нашего бытия, избежать которых невозможно. Вы не хотите стареть, но с этим ничего не поделаешь. Вы не хотите болеть, но болезнь приходит. Вы не хотите умирать, но всё равно умрете, нравится вам это или нет. И вы начинаете задавать себе вопросы: «Почему я оказался в таком положении? Я хочу жить вечно, оставаться молодым, сильным и здоровым, но так не получится. Почему мне дано стремление жить и в то же время не дано ни малейшего шанса избежать смерти? Это загадка. Но почему передо мной стоит эта загадка? Откуда взялась эта тайна? Кто за нее в ответе: Бог?

Или судьба? Или просто всё так устроено? Есть ли какое-нибудь объяснение? Или никакого объяснения нет?»

Так бился Сиддхартха над этими важнейшими вопросами жизни и смерти, когда произошла последняя из четырех встреч. Вновь выехав на своей колеснице, царевич увидел человека — на нем была не белая одежда, как у всех, а необычное желтое облачение, а голова была обрита. Человек этот спокойно шел по деревенской улице, от дома к дому, держа в руке чашу для подаяния. Было в его сосредоточенной походке что-то притягательное, и Сиддхартха спросил колесничего:

—Похоже, этот человек в полном ладу с самим собой и с миром. Кто он такой?

—Ушедший, — ответил колесничий.

—Ушедший? — переспросил Сиддхартха. — А от чего он ушел?

—От мира, — объяснил колесничий, — от дома, от семьи. Просто оставил всё это, чтобы посвятить себя поиску Истины. Он пытается найти ответ на загадку бытия. Для этого он отринул все мирские связи, все домашние обязанности, все общественные и политические обязательства. Вот что значит «ушедший».

Таких людей можно встретить в Индии и сегодня, они по-прежнему носят желтые облачения. Их называют садху, что значит просто «добрый человек». Считается, что помочь им подаянием — значит совершить благое дело. Им подают еду, приглашают в дом, ухаживают за ними. Эта система действует почти без изменений вот уже две с половиной тысячи лет. Увидев именно такого человека, молодой Сиддхартха ощутил в себе побуждение уйти от мира. Совершенно немыслимые ограничения, свойственные человеческой жизни, слишком грубо вторглись в его сознание, чтобы можно было от них отмахнуться, забыть и просто продолжать жить дальше. Можно предпочесть их не замечать, но они никуда не денутся, и царевич это знал. И еще теперь он знал, что есть способ постичь смысл всего этого. После длительных раздумий царевич решил, что нет другого выхода, кроме как самому стать садху. Он чувствовал, что на эти вопросы необходимо ответить и что он не успокоится, пока ответ не будет найден.

И вот, однажды ночью, в полнолуние, когда всё стихло, Сиддхартха попрощался со своей спящей женой и с ребенком. Царевичу было больно их покидать, но иного выхода он не видел. О своем решении он не сказал никому, кроме верного колесничего, который оседлал коня, чтобы Сиддхартха в последний раз выехал из дворца, как подобает царевичу. Говорят, колесничий ухватился за конский хвост и бежал следом, — так они добрались до реки, отмечавшей границу владений шакьев. Там Сиддхартха остриг себе бороду и черные волосы, длинные и волнистые. В это время — как раз занималась заря — появился нищий, и Сиддхартха предложил ему обменяться одеждой. Нищего не пришлось долго уговаривать, хоть предложение и показалось ему чудным, и он продолжил путь, с изумлением и восторгом разглядывая свой новый богато расшитый наряд с золотыми и серебряными пуговицами и пряжками, сверкающими в первых лучах солнца. А Сиддхартха попрощался с верным колесничим и верным конем, проводил их взглядом и в одиночестве углубился в лесную чащу.

Он отправился на поиски учителей, которые, как он надеялся, проникли в высшую тайну бытия. Тогда, как и сегодня, в Индии было много людей, указывавших путь к достижению Истины. Переходя от одного наставника к другому и практикуя в соответствии с их наставлениями, Сиддхартха освоил всё, что они могли ему дать. Но он не был удовлетворен. Хотя их учения были хороши и глубоки, он знал: есть нечто выше их знания, выше их понимания. Он не ведал, как называется это нечто, не ведал, в чем оно заключается. Но он должен был его найти, должен был его постичь, должен был продолжать поиск.

Сиддхартха был благодарен за всё, что узнал, но продолжал путь. Он принялся за жестокие аскетические практики. В Индии они были весьма распространены, как распространены и сегодня, поскольку считается, что, чем тоньше покров плоти, тем прозрачней он для света духовного. Многие годы Сиддхартха умерщвлял свою плоть, и никто в Индии не превзошел его в самоистязании. Слава о его аскетических подвигах распространилась повсюду, говорят, она гремела как огромный колокол, подвешенный к небесному своду, и у него появились собственные ученики. Но однажды произошел случай, который заставил его задуматься: а не движется ли он не в ту сторону? Как-то он потерял сознание и упал в реку. Сил, чтобы самостоятельно выбраться из воды, не осталось, и ему просто повезло, что его спасли. Придя в себя, он подумал: «Это просто смехотворно. Несмотря на все лишения, я ни на шаг не приблизился к Истине. Это пустая трата времени, большая ошибка».

И великий аскет Сиддхартха Гаутама снова стал нормально питаться. Пятерых его учеников это совсем не вдохновило. Дело в том, что они были не столько учениками, сколько поклонниками, попутчиками. Они ожидали, что все усилия будет прилагать Сиддхартха, и просто цеплялись за него в надежде, что свет его достижений упадет и на них. «Когда благодаря своему аскетизму он придет к цели, мы первые от этого выиграем», — думали они. Поэтому все пятеро были очень разочарованы, когда Сиддхартха решил дать своему телу то, в чем оно нуждалось. «Он отступает», — говорили они друг другу, — возвращается к роскоши мирской жизни. Теперь ясно, что он не тот, за кого мы его принимали». И они с возмущением покинули его. Сиддхартха снова остался один.

Только через шесть лет после того как царевич покинул дворец, он добрался до места, ознаменовавшего завершение его духовного поиска. На территории современного Бихара, в селении, которое тогда называлось Урувела, а теперь зовется Бодхгая, он нашел у реки рощу прекрасных деревьев. Место показалось ему идеальным для того, чтобы сесть и заняться медитацией. И вот, когда он сидел в тени, обдуваемый прохладным ветерком, его внезапно посетило воспоминание, указавшее путь вперед. Он вспомнил переживание тридцатилетней давности, когда он сидел под другим деревом, пока его отец открывал начало сева. Сиддхартха стал осторожно нащупывать путь к этому цельному состоянию сосредоточения — не пытался вызвать его силой, а просто предоставил ему прийти, избавившись от всего, что препятствовало его возникновению. Пока он сидел там, жена пастуха из близлежащей деревни принесла ему риса с молоком. Он поел, и пища насытила его, придала силы. Пришел косец, дал ему охапку травы куша для сидения. Сиддхартха удобно устроился на ней и продолжил медитацию. Он погружался в нее всё глубже и глубже, проходя последовательные уровни состояний, запредельных обычному сознанию.

Неизвестно, сколько времени он там просидел. Может, несколько дней, может, несколько недель, а может, даже несколько месяцев. Известно только, что в ночь вайшакха пурнимы царевич узрел решение задачи, над которой его ум бился с тех самых пор, как четыре встречи побудили его к поиску истины. Он не только увидел это решение, но и понял его, погрузился в него, стал с ним единым целым и пережил его. Испытав полное озарение, он стал просветленным.

Некоторые ранние тексты пытаются дать нам представление о содержании этого переживания, но сделать это отнюдь не просто. Просветление по сути своей невыразимо. Его не охватить рассудочным умом. Однако для начала можно сказать, что это состояние чистой, ясной, сияющей осознанности. Иногда уточняют, что в таком состоянии осознанности человек уже не делает эмоционального различия между собой и другими. Полностью исчезает ощущение, что у нас есть внутренний мир в противоположность миру внешнему. Есть лишь непрерывная осознанность, чистая и однородная, беспрепятственно простирающаяся во всех направлениях. И еще, она представляет собой осознание вещей такими, какие они есть на самом деле. То есть мы больше не осознаём вещи как объекты, преодолеваем двойственность субъекта и объекта. Поэтому такое чистое, ясное осознание называют также осознанием истинной реальности. Это состояние знания, но здесь речь идет не об обычном знании, когда мы накапливаем совокупность представлений о вещах, а, скорее, о способности видеть «вещи» прямо и верно без посредника, то есть отдельного видящего субъекта. Это духовное видение — можно даже сказать, сверхчувственное видение, свободное от любого заблуждения, непонимания, ошибочного или извращенного мышления, от неясности и умственной несвободы, от любых предрассудков.

Но это еще не всё. Просветление можно описать как полное озарение, как запредельную осознанность, как высшую мудрость. Но это еще и переполняющее вас чувство любви и сострадания ко всему живому. Его также описывают как высочайшее блаженство или полное освобождение — блаженство, которое приносит свобода от всех субъективных бед и ограничений обусловленного бытия. Поэтому ему также свойственны неиссякаемая, бьющая ключом энергия, полная спонтанность, безграничное творческое начало. В то же самое время, ни один из этих аспектов просветления не проявляется отдельно от прочих. Таким образом, подлинное переживание вообще невозможно описать. Только размышляя о Дхарме — размышляя об учениях Будды, равно как и о его личном примере, только глубоко общаясь с друзьями и, прежде всего, занимаясь медитацией, можно получить истинное представление о том, в чем заключается просветление Будды.

В традиционных описаниях говорится, что просветление Будды рождалось или расцветало постепенно, по мере того как длилась ночь полнолуния, весака. Согласно одному из таких описаний, в первую треть ночи Будда смотрел в прошлое, «во мрак прошедшего и времени пучину». Он окинул взглядом всю историю человечества, миллионы лет эволюции. Мы узнаём, что он смог обозреть все свои предыдущие жизни, увидеть, что он делал и каковы были последствия его действий. Он увидел предпосылки, которые создал, и следствия, к которым они привели. И он увидел, что всё это исчерпалось, пришло к концу. Он преодолел весь процесс обусловленного бытия.

Затем, во вторую треть ночи, он смотрел окрест, обозревая всю вселенную, и увидел самых разных существ: людей, животных, даже обитателей высших миров. Он увидел, как каждое из них появилось, как в зависимости от того, что делало, стало тем, чем стало, иными словами, как перерождаются существа в зависимости от своей кармы. Он увидел, что это происходит на всех уровнях мирского бытия, от глубочайшей адской бездны до высшего мира богов.

Наконец в последнюю треть ночи он направил ум на уничтожение асрав — буквально, «склонностей». Асравы — это естественные склонности ума, его глубоко укоренившиеся тенденции к обусловленному бытию, а не к тому, что не обусловлено, к тому, что нереально, а не к истинной реальности. Всего асрав три:

1. пристрастие, или склонность, ума к чувственному ощущению;

2. склонность к существованию в качестве отдельной личности,

3. сосредоточенной на собственном «я», и склонность к духовному неведению, то есть непониманию истинной реальности.

И вот, он направил чистый, сосредоточенный ум на их уничтожение, и к утру, когда взошло солнце, понял, что для него асравы полностью уничтожены. Просветление было достигнуто. Сиддхартха Гаутама стал Буддой.

Продолжение в следующем выпуске рассылки…

До скорой встречи!

Андрей