Приколы из жизни НАШИХ за бугром. Выпуск#70 Романтика улиц.

    У меня для вас, замечательных людей, есть замечательный рассказ замечательной Кати. Читайте на здоровье! (Только после рассказа обратите внимание на несколько моих и Катюхиных просьб – пасиб заранее)

Вступление.

Представьте себе центр мира – Иерусалим. А в центре Иерусалима – улица Бен-Иегуда. И вот в том самом пупе земли (среди других нищих) сижу я. И зарабатываю себе на жизнь и новый компьютер старым проверенным способом. Я рисую портреты. И пусть в моих глазах нет этого сумасшедшего блеска, а комната не завалена холстами, и вообще, кроме портретов я ничего в жизни не рисовала, но в летнее время, хотя бы на пару месяцев удается почувствовать себя настоящей свободной художницей.

А теперь обо всем по порядку, все скрытые от глаза прохожего особенности такой, казалось бы, романтичной профессии.

Клиенты.

Клиенты делятся на четыре вида: мужчины, женщины (девушки), дети, и БАБЫ. Мужчин в кресле напротив я вижу редко, а если это и происходит, то либо им совсем нечего делать, либо с помощью такого нехитрого трюка они хотят меня закадрить. Рисовать мужиков легче легкого – сидят не двигаются, не орут, не возмущаются, некоторые даже не задают никаких вопросов. И лица у них настолько характерные, что

не ошибешься.

– Сколько лет ты в Израиле?

– Четыре

– Ну и как тебе в стране?

– Хорошо

– Да?..

...через несколько минут:

– Ну и как тебе в стране? 

– …хорошо…

– Да?..

Женщины и девушки, конечно, капризнее и в пятидесяти процентах случаев, взяв портрет, сомневаются и спрашивают мнение публики. Но, в конце концов, соглашаются, что это все-таки они, хотя там у них есть родинка, тут пятнышко, а здесь вот так. Как? Ну вот так. А некоторые, посмотрев на свое изображение, сразу достают зеркало и начинают краситься или причесываться. Как будто это поможет.

Дети – это другое племя. Дети вертятся, прыгают, встают в кресла, корчат рожи, безостановочно смеются или стеснительно прикрывают лицо, ковыряются в носу, оттягивают нижние веки, едят шоколадки и поп корн и любят поворачиваться ко мне затылком. Вместо того, чтобы каждую секунду одергивать их или умолять родителей приказать им сидеть смирно, я научилась довольствоваться тем, что есть, и ухватывать их черты в те счастливые несколько мгновений, когда они на меня с любопытством смотрят. Иногда ради этого взгляда приходится петь им песенки, улюлюкать и шевелить своими ушами.

Один человек пригласил меня в место, что-то вроде домашнего детского дома, где меня попросили нарисовать двух умственно отсталых  девочек. Нарисовала одну – девочка не шевелилась. Рисую другую – она тоже не шевелится. Я уже готова была восхититься такой понятливостью девочки, как вдруг на лицо ей сели мухи и стали ползать, а отгонять их пришлось мне… У-у-у, Хабибуллин!!!

Как-то прихожу на свое обычное место, а возле него поставили сцену, и там стоит такой бразер в панамке и продает жонглерские палки. Но это еще ничего, самое страшное – это то, что для повышения собственной популярности бразер приглашал на сцену противных маленьких детей, и те забесплатно делали свои первые шаги в жонглировании. По моему бизнесу это мероприятие в буквальном смысле било, а именно по голове, по шее и по клиентам. Когда мне это совсем надоело, я начала кидаться в детей обратно, а потом стала даже целиться, чтобы попасть сразу по нескольким. Это, конечно, не спасало от последующих ударов, зато мне было приятно.

Один американский мальчик, завидев меня издалека, прибежал и начал расспрашивать, что я делаю. Тот факт, что за двадцать минут я смогу нарисовать его собственный портрет, так поразил пацана, что он привел обоих своих родителей и стал их уговаривать. Родители оба категорически отказались и злобно увели от меня сына. Через несколько минут я уже рисую девушку, слышу дикие вопли и плачь, это пацан опять тащит предков, они отбиваются, все орут и спорят. В конце концов мальчик добился своего и, довольный, встал у меня над душой. Предки тоже посчитали, что девушку я должна нарисовать как можно быстрее. В общем, я рисую, и нервничаю, девушка сидит и тоже нервничает, а все потому, что американское семейство стоит сзади и давит на психику. Казалось бы, сев, наконец, ко мне на стульчик, мальчик должен успокоиться и принять благодушное выражение лица, но он оказался настолько нетерпелив, что не давал мне покоя до окончания портрета. Зато, когда произведение искусства было все-таки закончено, он встал, взял портрет в руки, посмотрел на него и, наверное, испытал первый в своей жизни оргазм.

Мужик посадил ко мне своего сынка, а потом спросил, сколько это стоит. Вернее не так, он спросил, а не 30 ли шекелей это стоит. Я ответила, что отнюдь нет, что не тридцать, а напротив, пятьдесят. Мужик поинтересовался, не слишком ли жирно мне будет получить такие деньги. Я ответила, что отнюдь нет, а напротив, приятно. Мужик решил, что мои аргументы убедительны, оставил сына в кресле и ушел курить. По возвращении он обнаружил на портрете точь-в-точь своего сына и вопреки моим ожиданиям не стал спорить, а… а сказал, что сейчас при всех меня расцелует! Он же вместе с сыном пришел ко мне на следующий день и сказал, что расцелует. И через день он пришел ко мне с сыном и сказал, что расцелует. Слава Богу, это осталось только на словах, но тех, кто это слышал, мужик заметно развеселил.

А однажды молодые родители привезли мне коляску и попросили нарисовать ее содержимое. Заглянув туда, я увидела совсем маленький живой комочек, которому от силы исполнился месяц. Естественно объяснить ей (а это оказалась девочка), что нельзя вертеться мы не пытались, а все время, пока я рисовала, матери и отцу приходилось держать ей голову (пятилетним хулюганам так голову не подержишь, а зря). Соску вынули только на несколько секунд, чтобы я посмотрела на ротик. На портрете получилось, как и следовало предполагать, нечто круглое (это была голова) и глазастое, публика ревела от восторга, а я давно так часто не повторяла «Ой, какая прелесть».

И, наконец, переходим к особому подвиду клиентов под названием БАБЫ. БАБЫ – это те клиенты, которые никогда и ни за что не возьмут портрет, найдут в нем миллион недостатков, а если и заплатят, то так, что у художника на весь день останется чувство легкой обосранности. Чем же отличаются, например, жирные БАБЫ от полных женщин? Рассмотрим два конкретных случая:

Вот подходит ко мне религиозная полная женщина в окружении многочисленного потомства и мужа-героя. Садится ко мне и прямо просит, чтобы я сделала ее лет на 10 помоложе и килограмм на 10 поуже. Я с удовольствием согласилась, потому как в ней так и виделась молодая, красивая женщина. Портрет готов, дети прыгают от радости, муж улыбается, жена смотрит на себя улучшенную и обещает к зиме похудеть, чтобы выглядеть так же.

А вот как повела себя в аналогичной ситуации сами понимаете кто:

Подходит БАБА, два на три, с довольно-таки отпугивающим выражением лица, да и самим лицом тоже. С ней три великовозрастных сынка, на которых я так и не решилась оглянуться, а вместо мужа – две подружки. Подходит и говорит, мол, нарисуй меня точь-в-точь, все как есть. Я с сомнением ее осмотрела, попыталась представить, что же получится из этой затеи, и ужаснулась. Но БАБА, к сожалению, уже втиснула себя в кресло. Я начала рисовать. По мере продвижения дела, я слушала ее разговор с подружками и сыновьями и понимала, что точь-в-точь – это молодая, красивая и стройная, совсем так, как она себя видит. Я спешно увеличиваю ей глаза, облагораживаю выражение лица, а главное – срезаю все множество подбородков и оставляю только два. Оглядываю получившееся лицо и понимаю, что уже не похоже, но еще не красиво. Что же делать? А делать-то уже и нечего. Несмотря на все заявления группы поддержки, что это точно их мамаша/подруга, и как прекрасно будет смотреться этот портрет в ее гостиной, БАБА берет его в руки и начинает дико визжать. Смысл визга сводится к тому, что она может и полная, но лицо у нее худое (!), что она красивая (!!), и что это она не возьмет (!!!), и что надо выкинуть это в мусорное ведро (!!!!!).

Во всем этом происшествии есть только одна положительная деталь – портрет остался у меня и пополнил мою коллекцию ужасов, в которой уже есть следующие экземпляры: явно неудачный портрет Марка Леховицера 5-летней давности; незаконченный портрет художника Сергея с улицы Карла Маркса в Хабаровске; толстая девочка с прошлого года и Вайнер-негр (Вайнер-белый два года стоял у меня на рекламке и довольно неплохо смотрелся до тех пор, пока я не решила сделать его поярче с помощью угля).

Группа поддержки.

Группа поддержки – это родственники, друзья и близкие рисующихся, а так же толпа праздно тусующихся, которая мгновенно возникает за спиной, как только я начинаю кого-нибудь рисовать. Там же находятся и потенциальные клиенты, которые обязательно спрашивают, сколько стоит нарисоваться (такой профессиональный термин) и сколько времени это берет. Я уже даже и на рекламке написала «ваш портрет за 49.99 шекелей и 19.59 минут», но они все равно всегда спрашивают. Реакции на мои ответы всегда однообразны, но и среди них попадаются перлы еще те:

Мужик:

– Сколько это стоит?

– 50 шекелей.

– А это, по-твоему, не дорого?

– Я с тобой согласна, что это немного дороже, чем шварма.

Пара минут размышления.

– Ты намекаешь, что это типа должно быть дороже еды?.. Хм… (и кричит в народ) Эй, подстричься, кто хочет подстричься???

– эээ… Нарисоваться?..

– А какая разница? КТО ХОЧЕТ ПОДСТРИЧЬСЯ??????? Стрижка за 50 шекелей!!!!!

Папаша:

– Сколько стоит «картина»?

– 50 шекелей.

– А вы можете нарисовать на одной «картине» четырех девочек?

Девка с малолетним братом:

– Сколько это стоит?

– 50 шекелей.

– А ты можешь нарисовать нас вместе на одном листе?

– Да, 100 шекелей.

– Как сто? Нас вместе, на одном листе!

– Мне без разницы, вместе, или отдельно, сто шекелей.

– Да ты не поняла!!! Лист-то один! Мы вместе будем на листе!!!

– Я не листы продаю, а портреты рисую. Два портрета, 50 умножить на 2 будет 100.

– Ты говоришь на иврите??? Брат маленький, я буду его держать, мы на ОДНОМ ПОРТРЕТЕ будем.

– Все. Идите отсюда. Вместе с братом. Идите-идите.

Прыщавый паренек:

– А ты можешь нарисовать меня точно-точно?

– Конечно.

– Даже с прыщами?

– ??? Ты действительно этого хочешь?

– Да нет… Наверное нет. Просто так спросил…

А как-то подходит юноша неформального вида и загадочно произносит:

– А если я тебе принесу сейчас ЧТО-ТО, ты сможешь это нарисовать?

– Я думаю, да, а что это?

– Сейчас принесу.

Через полчаса (я как раз рисую) появляется в компании такого же неформального друга, они долго и оценивающе меня разглядывают,

обсуждают между собой, наконец, достают из рюкзака сокровище: лист А3, на котором наклеены

фотографии самых-самых рок звезд, временного промежутка с Джона Леннона по Кэрта Кобэйна.

Мальчики развернули свое произведение и принялись объяснять, как и кого нарисовать. Это нам

очень важно, говорят, подарок лучшему другу на день рождения!

Дело вырисовывания микроскопических лиц разных там Элвисов Пресли оказалось не таким легким, и с этой композицией я провозилась целый день, но труд был вознагражден: мальчики, получив заказ, так жадно набросились на него и начали рассматривать, что я, чуть ли не пустив слезу, оставила их на улице с рисунком и ушла счастливая. Заплатили, кстати, больше, чем договаривались.

Что касается так называемой толпы сзади, то в Израиле она совсем неоригинальна. Кроме «Какая красота» и «Смотри, она рисует, пошли, посмотрим», от них ничего не дождешься. Еще они всегда комментируют каждый мой шаг («Она рисует нос», «Она размазывает», «Она только начала», «Она рисует углем») и откровенно оценивают сходство, кстати всегда верно, так что я к ним прислушиваюсь – толпа не обманет. А в России они еще и шутили. Вот, например, мое любимое:

Шутка про уши:

– А почему ты ему уши не нарисовала?

– Ну щас…

– Да зачем же искусство портить, мы ему быстрее отрежем.

Или шутка про нос:

– Ой, что-то у него с носом не так.

– Щас дорисую, подожди.

– Да зачем же искусство портить, мы ему сейчас на лице исправим.

Или еще шутка про усы/бороду.

– Ой, что это ты ей нарисовала усы/бороду?

– Не боись, щас размажу.

– Да зачем же искусство портить, мы ее сейчас побреем, назавтра все вырастет.

Улыбочку!

Особая тема – это выражение лица на портрете. Как вообще все происходит? Человек садится и начинает улыбаться во весь рот, так как мысль о том, что он позирует художнику, действует наподобие веселящего газа. Я жду, пока первый пыл пройдет, делаю набросок еще не уставшего лица и начинаю «раскрашивать». Постепенно лицо это становится грустным, напряженным и разочарованным, что не может не отразиться на портрете. Когда лицо уже закончено, и я перехожу к волосам, родственники клиента вдруг решают посмотреть, что же получается. И хором, с завидной одинаковостью произносят одну из самых дурацких фраз, которые я слышу на улице: «Ой, что ж ты такой серьезный на портрете, а ну-ка улыбнись!!!» По мановению волшебной палочки портрет начинает улыбаться, и все довольны и счастливы.

Вообще, с улыбкой одни проблемы. Сколько им не объясняй, что нормальный человек (не идиот) не может двадцать минут подряд улыбаться, они всегда найдут способы выкрутиться. «Скажи мне, когда перейдешь к губам, я улыбнусь». Я уже не вдаюсь в подробности, что когда глаза серьезные, рожа в разные стороны не растянута, а губы улыбаются, то зрелище получается не для слабонервных. В большинстве случаев удается убедить клиента, что легкой полуулыбки вполне достаточно, чтобы не создавать удручающее впечатление. Но попадаются мазохисты, которые все-таки обрекают себя на двадцатиминутное улыбание. Зато мне забава, сиди только и приговаривай: «Что ж ты опять погрустнела, а ну-ка улыбайся! Улыбайся… улыбайся…»

Никак не могу привыкнуть к гнусной особенности израильтян быть… жить… существовать с открытым ртом. Может, по их мнению, ничего страшного в этом и нет, но мне лично очень страшно. «Извините, не могли бы вы закрыть рот?» – вежливо начинаю я. Тут рот раскрывается еще больше в немом вопросе. «Рот закрой!» «А…а зачем?» – спрашивает рот. «Ну, с закрытым ртом тебе больше идет», – уклоняюсь от ответа я. Но через три минуты рот раскрывается снова. Сам.

Однажды я решила донести до людей горькую правду, и нарисовала одну маленькую девочку как есть – открытый рот, торчащие два зуба и много разных других ништяков, находящихся у нее во рту. Мне пришлось это сделать, потому что рот у девочки ни при каких уговорах не закрывался, да и видела я его редко, поскольку девочка большую часть времени рассматривала что-то позади себя. Зато все множество девочкиных родственников, увидев это на портрете, начало угарать со страшной силой, чуть ли не по мостовой валяться, а девочка тоже юмор поняла, встала со стула и начала тыкать пальчиком в нарисованный рот.

Ничем не отбить у людей так же привычку смотреть на портрет, когда я рисую глаза, жевать что-нибудь, когда я рисую рот, и умудряться шевелить ноздрями, когда я перехожу к носу.

Коллеги.

Первым делом приходящего на улицу любителя легких денег радушно встречают так называемые «коллеги». И вроде у нас не Арбат, не сидят на каждом шагу тучи художников, музыкантов и нищих, а так, каждой твари по паре, но повод для грызни из-за места и цены найдется всегда. И вот они какие, мои дражайшие сослуживцы:

Прежде всего, это Юра. Прежде всего, потому что на улице Юра находится всегда, и за три с чем-то года абсорбции стал неотъемлемой частью Бен-Иегуды, точно так же, как белый камень, фалафельные и теракты. Уличный художник стало Юриной постоянной профессией, и недостатка в клиентах у него нет никогда, потому что… Ну, во-первых: Юра стильный. У Юры борода. Во-вторых: у Юры жена. Жена эта осуществляет контроль мужниного бизнеса («Рисуй быстрее! Не старайся, не так уж много они нам и платят. А за скидку сходство вообще необязательно») и при появлении любых мешающих ему факторов приступает к операции уничтожения. Мне от нее достались обвинения в засылании подлых засланцев, которые нашептывают Юриным клиентам на ухо, чтобы шли ко мне, а так же в том, что я занижаю оговоренную цену. Да, еще было заманчивое предложение найти себе богатого мужа и никогда больше не работать на улице.

Двумя сидячими местами дальше промышляет Марк, которому в отличие от них, на всех конкурентов наплевать. Вооружившись затычками для ушей и сигареткой, он лишь иногда посматривает на окружающее безобразие и в отвращении кривится. Марк рисует маслом по бумаге, основательно и неторопливо. И хотя грузинского акцента у него не слышно, выражение лица не скроешь: «Пасыды, дарагой, нэ авэц стрыжем, партрэт рысуем».

Я бы с удовольствием сказала, что это и все. Но год назад на голову свалилась Девочка из Пи-пи-пи. Я обнаружила ее на своем привычном месте с портретом Мерлин Монро, в качестве рекламы, и заискивающим взглядом. Девочка стала доказывать, что у них в Питере это обычное дело садиться на чужие места, отбивать чужих клиентов и занижать цену (одним словом, в Питере явно не хватает Юриной жены.) Так и слышалось «У нас в Пи-пи-пи, у нас в Пи-пи-пи…» Тут как раз подошли мои приятели, и, послушав еще немного о питерском беспределе, мы убедили ее больше на мое место не приходить, а сами пошли пить пиво и отлично, кстати, развлеклись. Больше мы ее тогда не видели. Но в этом году Девочка появилась вновь и стала вовсю применять три своих главных питерских принципа: занимать, отбивать и занижать.

Музыканты у нас тоже все русские, отличные мужики – если даже и займут мое место, то после нескольких минут легкого флирта, уступают и даже улыбаются. Я бы сказала о них только хорошее, если бы те из них, что сидят возле Юры, не играли песню «Естердэй» по шесть часов кряду.

Черный израильский юмор:

Есть такой мужик, который играет возле пиццы «Сбарро» на электробалалайке. Очевидцы утверждают, что когда «Сбарро» взорвали, его взрывной волной подняло в воздух, а он летел и ИГРАЛ.

Сейчас он жив, здоров и продолжает дрынькать «Хаву Нагиллу». Но возле «Сбарро» больше не сидит.

Пациенты.

Кроме коллег на улице существуют ее завсегдатаи, по большинству из которых горько плачет психушка. Эти ходят по улице в поисках, где провести ближайшие 2-4 часа и вследствие моей располагающей внешности, часто (или уже по привычке) выбирают место возле меня.

Вот, например, лохи:

Конечно, каждый из нас в тех или иных жизненных ситуациях показывает себя как самый последний лох. Но эти лохи – всем лохам лохи. Лохи, так сказать, всех времен и народов. Лохов два. Говорят по-русски. Сначала вместе, потом по отдельности, лохи заимели обыкновение посещать меня еще 4 года назад, когда я только появилась на улице. С тех пор, вследствие халявного проживания в религиозных ешивах, у лохов заметно округлились брюшка и рыльца, что не сделало их внешность удобоваримее и не побудило сменить одежду. Возраст колеблется где-то от 25-ти до 40-ка. Лохи ведут себя следующим образом: подходят ко мне, кивают и выжидающе смотрят. В те времена, когда я еще произносила в их адрес какое-нибудь слово (например, «Здравствуй», или «у»), это стояние и выжидающее смотрение могло продолжаться по несколько часов подряд, несмотря на полное мое игнорирование. Теперь, завидев краем глаза нечто мутно-коричневое, я сразу же поворачиваюсь к этому спиной – такой простой прием позволил сократить время пребывания возле меня лохов до 10 минут, но они все равно тянутся слишком долго. Послать же лохов я не могу, так как боюсь причинить им травму на всю жизнь или, еще не хватало, вызвать у них слезки.

Иногда кажется, что улица полна вампиров. Люди так и ждут, чтобы высосать из меня последнюю кровушку.

Последний случай был таков:

Подсел ко мне русский дядька, лет 45-ти. И не спрашивая, согласна ли я на то, что он собирается сейчас со мной сделать, он приступил к своему гнусному замыслу. Вы представляете, что в течение длительного времени откуда-то сзади до вас доносится бормотание, в котором явственно прослеживаются жалобы на судьбу, обругивание окружающих людей, рассказы обо всех проблемах, а особенно часто проскальзывают такие слова, как «два года назад попал в аварию»? Через полчаса меня начинает трясти мелкой дрожью, и я прямо ему заявляю: «Хватит сосать из меня энергию. Идите на фиг». Такой поворот дела вызывает у него истерический смех насчет того, что я верю в сказки про вампиров. А потом, успокоившись, он начинает продолжать. Только с четвертой просьбы заткнуться и идти в то самое место, этот урод покидает теплое местечко, а в последующие дни садится на другой стороне улицы и поглядывает.

Естественно, полно пристающих наглых мужиков, которые, в конце концов, отстают. Однако был и такой, который наоборот, не захотел меня трахнуть. Так и сказал: «Пошли ко мне домой, не бойся, я тебя трахать не буду».

Просыпаюсь утром в 8 от звонка. Пьяный мужской голос с марокканским акцентом:

– Алло, ты х-художница?

– Да.

– А ты можешь н-нарисовать меня г-голым?

Есть еще такой кадр по кличке «Пикчер». Этот, когда находился в здравом уме и твердой памяти, купил себе «Полароид» и, видимо, немалые деньги зашибал тогда на туристах. Но с тех пор прогремело много взрывов, туристы перестали заглядывать на Святую Землю, а у старика совсем снесло крышу. Я уже не говорю, что у всех появились дигиталки, и Полароид стал на фиг никому не нужен. Но старик упрямо ходит по улице и по привычке на английский манер выкрикивает «Пикчер». Уже смешно. А в нас, художниках, Пикчер увидел главных виновников своего провала на деловом поприще и, с целью доказать явное преимущество реальных фотографий над сомнительными портретами, он придумал хитрый план: раздвинув людей, толпящихся возле художника, наш герой, как бы наивно, спрашивает: «Извините, сколько это стоит?» «50 шекелей», – отвечают ему. И тут он выдает свою коронную фразу, которая по замыслу должна надолго отбить у художника всех до последнего клиентов: «Такая обычная бумага, мусор, 50 шекелей, мусор, мусор, а у меня фото-полароид!!!»

Я своим видом ничего не показываю, но в душе ликую, мне так нравится всегда это слышать!

Вместо злоключения.

Любая «зеленая волна» к сожалению заканчивается. Вот и у меня наступило первое сентября, а значит дети пошли в школу, а их родители – на работу. Остались студенты и бездельники, на которых много не заработаешь. Теперь улица совсем пустая, и только одинокая фигуры Юры выделяется в этом печальном пейзаже. Так что про улицу – это пока все. До свидания.

И еще хотела бы сказать спасибо за моральную поддержку – родителям, друзьям, приятным молодым мужчинам, фотографу Саше, Йоси, Шимону, владельцам фалафельной, продавцу цветов и всем, кто сказал мне доброе слово. А так же спасибо тем, кто это прочитал, и, конечно, автору этой рассылки Сашке Чернякову за помощь в покупке и сборке компа и многих других вопросах.

КАТЯ

А вот несколько просьб. ЧистА дружеские просьбы.

От Катюхи:
1) Зайдите на http://www.ctc-v.ru/konkursy/konkursy.shtml и в разделе “совет да любовь” проголосуйте за Тихоновых. Вам минута делов, людЯм приятно, от Катюхи thanx.

От меня:
2) Пишите Катюхе письма, на её адрес svlmp@mail.ru , а то после прошлого Катькиного выпуска про Чехию ( http://www.chestyle.ru/archive/zb061.html ) меня завалили письмами “Здравствуй дорогая ...”, “Привет ненаглядная...” – это вы уж ей пишите, на сайте её прогуляйтесь ... http://www.yalampochka.r2.ru/ тонна интересного, фоток много.

Я и сам письмам рад буду.

С новым годом вас (еврейским), шалом шалом!