В историю эту, весьма похожую на анекдот, редко кто верит, но все это произошло со мной, и день этот я никогда не забуду - столько разных эмоций он вместил. Каких? Слушайте... Случилось это летом 1980 г. в Москве в дни проведения Олимпиады. В ту пору я закончил 9-ый класс, был полон сил и надежд. И ухаживал за своей одноклассницей Светой - дочкой дипломата, которая потихоньку начинала отвечать мне взаимностью. Но была она неприступной и - к позору моему перед многочисленными друзьями - дальше, чем
пощупать грудь через кофточку не допускала. К чему подробности - поймете позже. И вот наступил день, когда Света смущаясь, пригласила меня к себе, сказав, что родители уходят то ли на баскетбол, то ли на волейбол смотреть (кто не помнит - билеты были жутким дефицитом, и если уж кто доставал - так ходили семьями и компаниями). В назначенный час, тщательно помывшийся и надушившийся одеколоном "Саша", с букетом гвоздик и бутылкой "Медвежьей крови" (не судите строго)
я был у нее на пороге. Света отворила дверь и предстала передо мной в потрясающем костюме. "Это мне папа из Италии привез" - гордо покрутилась она передо мной. Опущу некоторые события, и вот наконец мы на диване, и я, предчувствуя, что вот сейчас свершится оно, заветное, стягиваю со своей подруги трусики. Та, хотя и с закрытыми глазами, но успевает сообщить мне, что трусики папа тоже привез из Италии. И в самом деле, трусики для тех времен были поразительны - белоснежные, шелковые, кружевные, невесомые
- я на мгновение даже залюбовался ими, несмотря на иное зрелище, впервые в жизни открывшиеся для меня. И в этот самый миг в прихожей скрипнул замок и вошли родители Светы. В доли секунды я подскочил, застегнув штаны, а Светка успела накинуть на себя какой-то халатик. Оба мы в ужасе замерли. Родители не то, что к себе приводить мальчиков не разрешали, но и на дни рождения не всегда отпускали. Однако отец ее был мрачен и даже, как мне показалось, не посмотрел на меня.
Он достал коньяк, налил себе стопку, залпом выпил и сказал: "У
мер Высоцкий". Простите мне в этом легкомысленном рассказе такую ноту, но из песни слова не выкинешь. Оказалось, у Дворца спорта родители Светы узнали о смерти Высоцкого, и поскольку отец был его ярым поклонником, вернулись домой. В общем, мы сидели на кухне, слушали Высоцкого, у матери Светы на глазах были слезы. Стал хлюпать и я - простуженный на стадионе во время легкой атлетики. И - черт меня дернул показаться приличным - решил высморкаться, достал платок из кармана брюк и... Я сразу понял, что
произошла еще одна трагедия - и окончательно все понял, увидев, что сморкался в кружевную пену трусиков своей несостоявшейся первой женщины. Бедная Олимпиада. Бедный Высоцкий. Бедная Светка. Бедный я. Месть отца была тяжела и неотвратима. Когда я уже выбегал в дверь, залитая слезами, Светка швырнула мне в спину трусики с криком: "Стирай их сам, козел!" Я подобрал их и, честно говоря, храню их до сих пор - постиранные и уже пожухшие как память о своей глупой и сч
астливой юности...
1. От знакомой учительницы. Подходит к ней во время продленки маленькая, серьезная второклассница в очках и спрашивает: - Лариса Ивановна, что такое - минет? Лариса Ивановна медленно теряет сознание - семью любопытного ребенка она знает, хорошие, солидные люди, слов таких дома никогда не употребляют [продолжение]
2. Ничего не имею против женщин за рулем. Отношусь к ним с пониманием, кроме того сама вожу машину. Собственно сама история. Пятница, вторая половина дня, мы записаны на ТО (техническое обслуживание), приехали заранее, сидим в машине ждем часа Х, наблюдаем следующую картину: в автосервис приезжает эвакуатор [продолжение]
3. Прозаик и драматург Евгений Рык выпивал в компании спортсменов. В числе, которых была женщина могучего телосложения. Как выяснилось – гребчиха. Разлили водку в стаканы, стали искать подходящий тост. И тут крупногабаритная женщина грубым голосом произнесла: - Предлагаю тост гребцов. Все с интересом [продолжение]
4. Прочитал недавно в мемуарах одного писателя. Ташкент времён Великой Отечественной. Сталин издал закон, карающий за антисемитизм. Переполненный трамвай, едет пацан лет пятнадцати еврей. Вдруг какой-то рядом стоящий пассажир ему говорит: - Ты чё, жид! Пацан его за грудки схватил и сказал: - А ну повтори [продолжение]
5. В конце восьмидесятых купил я на Ташкентском базаре возле ГУМа маску Кинг-конга – тогда это редкость была. Маска надевалась полностью на всю голову и зрелище было не из приятных – оскаленная морда в глубине которой бегают живые глаза носителя. Стал я народ в общаге пугать. Стучу в дверь к приятелю, он [продолжение]
6. Знакомая посылала своим родственникам в Эстонию посылку из Калифорнии. Проходит месяц - к адресату не прибыла. Проходит другой - посылка возвращается к отправительнице. На посылке - красноречивый штамп: "Country not found" (Страна не обнаружена). Но это - еще цветочки. А ягодки вот: при ближайшем [продолжение]
7. Я тут как-то еду по набережной Робеспьера, смотрю два гаишника пытаются с толкача завести свою шахy. Останавливаюсь, открываю окно, дальше следует диалог, прямо как в известном Ералаше про сгоpевшyю школу: - Веревка есть? Давайте деpнy. - Что? - Веревка, говорю, есть? Давайте дерну. [продолжение]
8. Вечером еду с работы. Народу, как и положено в час пик - уйма. В вагон на следующей остановке заходит молодой человек, одетый в оранжевую длинную шубу, прикид как у бабы, серьги в ушах и ко всему прочему в женских сапожках. Внимание всего вагона переключается на него. Все начинают его разглядывать и [продолжение]
9. Слышу вчера - трехлетняя племянница проникновенно поет: - Я не буду, я не буду целовать холодный тру-уп... - Что это еще за песня странная? - спрашиваю.- Где ты такую услышала? - А, это Боря Моисеев с какой-то тетенькой поют [продолжение]
10. Лет двадцать назад в начале 2 курса нас, студенток педагогического института, вывезли на месяц "в колхоз" на картошку. Надо сказать, что факультет наш был сугубо девичий, все молоденькие, сразу после школы поступали, скромные и неиспорченные в общем и целом. Жили и работали мы совместно с другим факультетом [продолжение]