Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып. 1030

от 07.01.2022 г.



Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец


Императорская Россия в лицах и фактах. Вып. 25



Данный выпуск историй основан на записках русского писателя Василия Васильевича Селиванова (1813-1875). Кое-что он описал по воспоминаниям детства, а кое-что Василий Васильевич узнал из рассказов своего отца Василия Павловича Селиванова (1772-1856), отставного майора и Зарайского предводителя дворянства.

Один из Демидовых

Лавр Львович Демидов (1778-1857) принадлежал к знаменитому роду Демидовых. Служил в армии, в 1812 году зачислен в 1-й Егерский "Демидовский" полк Московского ополчения, собранный и экипированный за свой счёт Николаем Никитичем Демидовым (1783-1828), который содержал это подразделение до окончания войны с французами. Известно, что 1-й егерский полк и лично Н.Н. Демидов принимали участие в Бородинском сражении.
Лавр Львович дослужился в этом полку до звания штабс-капитана, а после выхода в отставку жил в Москве в собственном доме. Прославился как большой любитель лошадей.
Вот как В.В. Селиванов описывает внешность и одежду Л.Л. Демидова:
"Господин сложения сухощавого, немолодой летами, но прямой, что называется проглотил аршин. Всегда в сером фраке с обтяжными пуговицами, в узких панталонах, в английских с раструбами сапогах, и ходящий твёрдою и быстрою походкой...
Летний костюм его для верховой езды состоял из куртки серого сукна, панталон в обтяжку в сапоги и круглой шляпы на голове. Зимой надевалась длинная куртка на лисьем меху, тёплый ваточный картуз, а на ногах белые, вязаные, знаете, лохматые женские сапоги... Последнее было несколько смешно для других, но для Лавра Львовича это было всё равно: он жил для себя".


Хозяйство Л.Л. Демидова

Из подобного описания можно представить себе и порядки в хозяйстве Л.Л. Демидова:
"У него в доме, и во всём хозяйстве, и в особенности в конюшне, порядок, порядок, и экономия, и чистота... И если чистоту эту невежливо нарушала муха, то и тогда неизбежно было, если не взыскание с домочадцев, то уж выговор, строгий выговор. А об пыли и не говорите - нигде!"
Помимо лошадей в хозяйстве у Лавра Львовича были и другие животные:
"На дворе всегда бегало с дюжину маленьких шавок-позвонков; беленькие, косматые, совершенно одна в одну, и приветствовали каждого, входящего в калитку, таким звонким, учащённым лаем, и вертелись около него так быстро и дружно, хотя и без малейшего вреда, что заставляли невольно остановиться и выжидать, когда, на лай собачонок выйдет кто-нибудь из всегда-запертых дверей дома — посмотреть, кто пришёл.
Ворота решетчатого забора с улицы всегда были затворены, и отворялись только тогда, когда хозяин, в удовлетворение своей страсти "к лошадкам", выезжал или верхом, или летом на беговых дрожках, а зимою в санках, прокатиться, промять застоявшуюся лошадь, что делалось попеременно, каждый день по нескольку раз".


Говение Лавра Львовича

Однажды на Страстной неделе Василий Павлович Селиванов возвращался домой после обедни и встретил на улице Лавра Львовича, который на корде гонял лошадь. Селиванов спросил Демидова:
"Вы разве не говеете?"
Лавр Львович обстоятельно ответил:
"Нельзя-с. У меня-с три лошади стоят с развязанными на блоки хвостами, англезируются-с. Это очень опасно-с, хвост может зарасти на сторону-с. Я из конюшни почти и не выхожу-с. Там я и сплю, и чай пью-с и обедаю. Что ж-с, пойдёшь в церковь, будешь думать о хвостах? Нельзя-с".


Лавр Львович и железка

Когда открылась Николаевская железная дорога, Лавр Львович отправился посмотреть на невиданное явление. Он остановился в полуверсте от дебаркадера возле дороги на ровном месте, и когда поезд тронулся и поравнялся с ним, Лавр Львович пустился скакать наперегонки с ним.
Позже он говорил:
"Нет-с, не обгонишь. Лошадь, знаете, устаёт, а машина идёт себе всё шибче-с и шибче".


Немного о масонах

Русский помещик Осип Алексеевич Поздеев (ок. 1742—1820) был одним из ведущих московских масонов, а позднее - и самым главным:
"Он был старик летами, с лицом некрасивым, собой черноватый и рябой, но с добродушным и кротким выражением в чертах. Поступь скромная, тихая; одет он был всегда в мундирном сюртуке отставного моряка, и мало якшался с соседями. Чаще всего он встречался в церкви, потому что был очень богомолен. Его окружала какая-то таинственность. Он был масон и стоял во главе Московских масонов высшего круга: его они считали святым".


Встреча в церкви

Как-то на Страстной неделе юный Василий Васильевич оказался в церкви между заутреней и обедней. Все сидели, и для мальчика места не нашлось. Поздеев посадил Васю возле себя, заговорил с ним, а потом вдруг спросил:
"Где присутствие души в человеке?"
Вася задумался и ответил, что душа в голове, потому что всякое рассуждение творится в мозгу.
Поздеев с улыбкой возразил:
"Нет, душа в крови".
Подтверждая свой тезис, Поздеев прочитал текст из какого-то псалма, но Вася забыл, из какого.

Смерть Поздеева

"Когда он [Поздеев] умирал, к нему собрались все масоны и бред его агонии записывали, как пророчество".
В более зрелом возрасте Василий Васильевич дополнил своё описание последних минут Поздеева:
"Позднее я видел в одном доме, с которым я был знаком, где хозяин тоже был масон и находился при кончине Поздеева, картину последних его минут, снятую с натуры.
В больших волтеровских креслах сидит в халате умирающий. Перед ним стол покрытый скатертью, а на столе икона Пречистой и Распятие. Перед святыней горят в высоких подсвечниках свечи. Потухающие взоры умирающего обращены на святое изображение. Масоны — свидетели происшествия, тихо группируются в комнате в разных положениях, а за высокою спинкою кресел, приложив ухо, стоит Григорий Николаевич Коробьин (1765-1845), известный в своё время член Московского Общества Сельского Хозяйства, агроном, и человек замечательный во многих отношениях: человек далеко опередивший своё время".


Человеколюб

Андрей Николаевич Соковнин (1785-?) при Екатерине II воспитывался в пажеском корпусе, потом служил в Кирасирском князя Потёмкина полку. Выйдя в отставку, Андрей Николаевич поселился в Москве, где он стал членом
"Московского Человеколюбивого Общества и впоследствии был избран в вице-президенты этого общества. Имел на шее Владимира и в петлице Анну; держал себя с достоинством, как подобает истинному президенту.
С чиновниками обращался гордо, говорил им: "ты", "братец", "сударь", - и всё это так величественно.
Домик его был невелик, комнатки маленькие, но тёплые и убранные чисто".


Спор о мундирах

Как-то Василий Павлович Селиванов беседовал со своим приятелем Соковниным, и они стали вспоминать былые времена.
Селиванов, служивший в Архаровском полку, утверждал:
"Наш мундир был по-моему очень красив - бирюзовые лацканы и воротник..."
Соковнин сразу же перебил приятеля:
"Ну что ваш мундир гарнизонный?! Какой уж мундир! Гвардейские мундиры, или хоть бы наш Кирасирский князя Потёмкина полка — так, действительно, были богаты. Этот полк считался собственною гвардиею Князя: на него он не жалел никаких расходов. Сверх кирасы надевался красный суконный супервест с вышитыми на груди и на спине серебром орлами. Лошади тысячные, а что за народ-то? Гиганты!"
Выслушав приятеля, Селиванов-старший спокойно продолжал:
"Тогда и в корпусе одевались хорошо: офицеры носили по два золотых шарфа чрез оба плеча крест-накрест, с большими кистями. [В.П. Селиванов разводил при этом руками, показывая величину колоссальных кистей.] Особенно мне нравились кадеты-егеря, зелёные курточки под цвет травы, кругленькая шляпа с зелёным пёрышком. Бывало, залягут в траву, так от травы их не отличишь".


Императорская Россия в лицах и фактах. Вып. 24

(Продолжение следует)

Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2022
abhoc@abhoc.com

В избранное