Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 8.334 RSS
←   Октябрь 2021   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 15-03-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

8.334 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып. 1015

от 06.10.2021 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Цветочки Шарля Бодлера. Часть III и последняя

Гнев поэта

Эмиль Дешанель, бывший однокашник Бодлера по лицею Людовика Великого, расхвалил его стихи в своей лекции, но представил публике книгу “Цветы зла” с позиции “напуганного буржуа”.
Бодлер узнал об этом и страшно возмутился, но выразил свой гнев в странной форме. Он не нашёл ничего лучше, как написать страстное письмо нотариусу Анселю, который присутствовал на этой лекции:
"И Вы оказались наивным ребенком, забыли, что Франция терпеть не может поэзию, истинную поэзию, что она любит только таких мерзавцев, как Беранже и Мюссе... в общем, что глубокая, сложная, горькая и (внешне) дьявольски холодная поэзия меньше всего создана для вечного пустословия!"
Эмиль Огюст Этьен Мартен Дешанель (1819-1904) = фр. писатель и политик.
Нарцисс Ансель (1801-1888) - нотариус и политик; официальный юрисконсульт Шарля Бодлера.

Опасны печальные цветы

В преддверии суда над "Цветами зла" Сент-Бёв посоветовал Бодлеру напомнить судьям о торжественных похоронах Беранже, на которых присутствовал сам Император. Беранже умер 16 июля 1857 года, а похороны поэта состоялись уже на следующий день по распоряжению правительства в попытке избежать беспорядков со стороны левых.
Так вот, Сент-Бёв советовал Бодлеру:
"Я ни в коей мере не собираюсь преуменьшать славу знаменитого автора, национального поэта, горячо любимого всеми нами... Я ни в коей мере не сомневаюсь в том, что память его достойна уважения и восхищения. Однако... иные его куплеты живы в моей памяти... и среди них есть такие, которые вполне можно было бы назвать в сотню раз более опасными, чем то, что сочиняете Вы. Впрочем, нет, они не опасны. Они исполнены веселости, которая развеивает опасность".
Получается, что стихи Бодлера опасны, так как они печальны?

Пьер-Жан де Беранже (1780-1857) - фр. поэт; аристократом он не был.

По ком траур?

Бодлер тоже присутствовал на церемонии погребения Беранже, но из чистого любопытства - вы уже могли убедиться, что покойник не был любимцем Бодлера.
На похороны Бодлер нацепил на шляпу траурную ленту, а встретившись там с Роже де Бовуаром, Бодлер пояснил:
"Не поймите меня превратно, это траур по “Цветам зла”, тираж которых был конфискован в Алансоне вчера, в пять часов вечера".
Роже де Бовуар (1806-1866) - фр. поэт, драматург и прозаик; настоящее имя Eugène Auguste Roger de Bully.

“Отверженные” и Бодлер

Бодлер восхищался поэзией Виктора Гюго, но очень прохладно относился к его прозе. Опубликованный в 1862 году роман “Отверженные” он встретил с отвращением, хотя и опубликовал в газете “Бульвар” положительную рецензию на этот роман. Гюго прислал Бодлеру благодарность за рецензию.
Своё же истинное отношение к этому роману Бодлер открывал только близким людям.
В письме к матери он пишет:
"Книга эта нелепа и отвратительна. Она стала для меня поводом показать, что и я тоже обладаю умением лгать. Он написал мне, чтобы поблагодарить меня, просто смехотворное письмо. Это доказывает, что великий человек тоже может быть глупцом".
Каролина Опик (1793-1871) - мать Шарля Бодлера; урождённая Dufaÿs.
Асселино вспоминал, как Бодлер гневно поносил “Отверженных”:
"Что это за такие сентиментальные преступники, которые испытывают угрызения совести из-за копеечных краж, которые часами ведут диалоги с этой самой своей совестью и учреждают фонды поощрения добродетели? Разве эти люди рассуждают, как все остальные? Вот я, я напишу когда-нибудь роман, где выведу негодяя, но настоящего негодяя, убийцу, вора, поджигателя и пирата, а закончу такой фразой:
“И под сенью этих посаженных мною деревьев, окруженный почитающей меня семьей, окруженный любящими детьми и обожающей меня женой, я спокойно вкушаю плоды моих преступлений”".
В заключение Асселино написал:
"Книга [“Отверженные”] со всеми её моральными фантазиями и свинцовыми парадоксами глубоко его возмущала. Он терпеть не мог фальшивой чувствительности, добродетельных преступников и ангелоподобных проституток".
В своей записной книжке Бодлер отметил:
"Гюго часто думает о Прометее. Он сажает воображаемого грифа себе на грудь, терзаемую лишь уколами тщеславия... У Гюго-жреца всегда опущенная голова – опущенная слишком низко, чтобы ничего не видеть, кроме собственного пупка".

Об упадке искусства

В том же 1862 году в письме к матери Бодлер жаловался на деградацию французского искусства:
"Теперь это уже не тот чудесный и приятный мир, что был когда-то: художники не знают ничего, писатели не знают ничего, даже орфографии. Все эти люди стали отвратительными, теперь они, может быть, даже хуже, чем светская публика. Я превратился в старика, мумию, и на меня злятся за это, потому что я не такой безграмотный, как все остальные. Какое падение! Кроме д’Оревильи, Флобера и Сент-Бёва, невозможно ни с кем ни о чём разговаривать. Когда я рассуждаю о живописи, только Т[еофиль] Готье способен меня понять. Жизнь мне стала отвратительна. Повторяю: хочу бежать от этих лиц, особенно – от французских".
Жюль Амеде Барбе д’Оревильи (1808-1889) - фр. писатель и публицист.

Случайный вопрос

Один современник, Жюль Труба, вспоминал, что в 1862 году Бодлер спросил у случайно встретившейся девушки, знакома ли она с произведениями некоего Бодлера:
"Та ответила, что знает только Мюссе. Можете представить себе бешенство Бодлера!"
Жюль Симон Труба (Troubat, 1836-1914) - фр. литератор; последний секретарь Сент-Бёва и его наследник.

О современности

В послании Нарциссу Анселю от 18.02.1866 Бодлер писал:
"За исключением Шатобриана, Бальзака, Стендаля, Мериме, Флобера, Банвиля, Готье и Леконт де Лиля, всё современное — дрянь, которая приводит меня в ужас. Ваши академики — ужас, ваши либералы — ужас, добродетели — ужас, пороки — ужас, ваш торопливый стиль — ужас".
В дневнике Бодлер делает запись о современной прессе:
"Невозможно просмотреть ни одну газету за любой день, месяц или год и не найти в каждой строке доказательство самой ужасной человеческой извращённости одновременно с поразительным бахвальством своей честностью, добротой, щедростью и с самыми дерзкими уверениями в прогрессе и цивилизации".

Надежда на Бельгию

В конце 1863 года Бодлер стал готовиться к поездке в Бельгию, где он надеялся несколько поправить свои дела и на время укрыться от кредиторов. Пополнить свои финансы Бодлер собирался двумя способами: чтением лекций о современном французском искусстве и изданием своих сочинений. Ведь “Литературный кружок” Брюсселя обещал заплатить 500 франков за пять лекций, а издатель Лакруа вроде бы проявил интерес к изданию сочинений Бодлера.

Альбер Лакруа (1834-1903) - бельгийский издатель и журналист; полное имя Jean Baptiste Constant Marie Albert Lacroix.

Приезд в Брюссель

Бодлер прибыл в Брюссель 24.04.1864 и планировал провести здесь не более шести недель, но задержался на два года.
Первую лекцию, посвящённую творчеству Эжена Делакруа, Бодлер прочитал уже 2 мая, и хотя зал был заполнен лишь наполовину, встретили его выступление бельгийцы довольно тепло. Молодой, но уже известный, критик Гюстав Фредерикс опубликовал в газете “L'Independance Belge” положительную рецензию, и все вокруг говорили, что выступление Бодлера было очень успешным. Омрачало лишь то обстоятельство, что издатель Лакруа на эту лекцию не пришёл.
Разочарованный Бодлер писал матери 6 мая:
"Вот заметка о моём первом выступлении. [Статья Фредерикса] Здесь говорят, что это – огромный успех. Но, между нами говоря, дела идут очень плохо. Я приехал слишком поздно. Здесь все ужасно жадны, медлительны до невозможности и совершенно пустоголовы. Одним словом, бельгийцы глупее французов. Здесь ничего нельзя получить в кредит, нет никакого кредита – возможно, для меня это и лучше".
Гюстав Фредерикс (1834-1894) - бельгийский театральный и литературный критик.

Вторая лекция

Предчувствия не обманули поэта, так как на вторую лекцию, прочитанную 11 мая и посвящённую творчеству Теофиля Готье, пришло всего человек 20, которые проводили лектора жидкими хлопками. Катастрофа! Провал!
Бельгийский писатель Камиль Лемонье так описал этот вечер:
"Я видел его подвижные глаза, горящие, как два чёрных солнца. Рот его жил независимо от выражения лица. Тонкий и мерцающий, он будто дрожал от смычка произносимых слов. И голова находилась где-то далеко вверху, словно на башне, над испуганным вниманием слушателей".
Камиль Лемонье (1844-1913) - бельгийский писатель и критик.

Крах надежд

После пятой подобной лекции “Литературный кружок” отменил чтения Бодлера и заплатил поэту 125 франков вместо обещанных 500.
С издателями Бодлеру тоже не удалось договориться, так что финансовые дела поэта оставались в плачевном состоянии. Казалось бы, бросай всё и возвращайся во Францию, но страх перед возвращением держал Бодлера в Бельгии. А бельгийцев Бодлер просто возненавидел.
В 1865 году он писал Анселю:
"Сами судите, как трудно мне, начавшему знакомство с водой и небом в Бордо, на островах Бурбон и Маврикия, в Калькутте, сами судите, как тяжело мне в стране, где деревья черны и цветы лишены аромата! Многие здесь с любопытством уличных зевак толпились вокруг автора "Цветов Зла". В их восприятии автор подобных цветов неминуемо должен был выглядеть чудовищным эксцентриком. Все эти канальи ожидали монстра, но когда увидели, что я холоден, сдержан и вежлив, что мне противны все эти вольнодумцы, прогресс и прочие современные глупости, то заключили (предполагаю), что – я не автор своей книги... Выходит, прóклятая книга (которой я очень горжусь) плохо доступна пониманию, темна! Мне долго еще не простят смелость небесталанно зафиксировать зло. Какое скопление каналий! – а мне казалось, что именно Франция – страна поголовного варварства. Теперь я вынужден признать, что есть страна, где варварства ещё больше!"

Визит в Париж

Много ещё более обидных слов написал Бодлер о бельгийцах, о бельгийской кухне, о бельгийских женщинах... Вы сами всё это сможете найти, уважаемые читатели, в прозаических сочинениях Бодлера. Однако во Францию он не спешил. Возможно, он не хотел признаваться друзьям в провале своей бельгийской миссии.
Правда, пару раз он наездами был в Париже и, надо же, столкнулся на улице с Асселино. В короткой беседе Бодлер убеждал друга, что он не может надолго задержаться в Париже, так как неотложные дела требуют его присутствия в Брюсселе.
Асселино позднее так описал эту встречу:
"Чтобы его подзадорить, я передал ему слова, услышанные однажды от Теофиля Готье:
“Этот Бодлер меня удивляет! Как понять эту манию засиживаться в стране, где тебе так плохо? Когда я ехал в Испанию, в Венецию, в Константинополь, я знал, что мне там будет хорошо, а по возвращении я напишу хорошую книгу. Бодлер же сидит в Брюсселе и скучает ради удовольствия сказать потом, что он там скучал!”
Он засмеялся, попрощался со мной и заверил, что пробудет там не больше двух месяцев".

Что Вы делаете в Брюсселе?

Госпожа Пальмира Мёрис в 1865 году с беспокойством писала Бодлеру:
"Скажите, что Вы делаете в Брюсселе? Ничего. Вы там умираете от скуки, а здесь Вас с нетерпением ждут. Какими нитями привязаны Ваши крылья к этой глупой бельгийской клетке? Скажите прямо".
Бодлер с горечью отвечал госпоже Мёрис:
"Где бы я ни был, в Париже, в Брюсселе или в любом другом городе, везде я буду неизлечимо болен. Есть такая мизантропия, проистекающая не от дурного характера, а от слишком обостренной чувствительности и от слишком большой склонности обижаться и оскорбляться. Почему я сижу в Брюсселе, который терпеть не могу? Во-первых, потому, что я здесь нахожусь, а в нынешнем моем состоянии мне будет плохо в любом месте..."
Ругая дальше всё бельгийское, Бодлер затронул и местных женщин:
"От одного вида бельгийской женщины я готов упасть в обморок. Самому богу Эросу было бы достаточно раз посмотреть на лицо бельгийки, чтобы вся его пылкость немедленно пропала".
Заканчивает своё ответное послание Бодлер юмористическим пассажем:
"Я прослыл здесь за агента полиции (очаровательно!) (из-за этой расчудесной статьи, что я написал о шекспировском празднестве), за педераста (я сам распространил этот слух; и мне поверили!), потом прослыл за корректора, присланного из Парижа, чтобы править гранки непристойных сочинений. Придя в отчаяние оттого, что мне во всём верят, я пустил слух, будто убил своего отца и потом съел его; что если мне и позволили бежать из Франции, так это в благодарность за услуги, которые я оказывал французской полиции, и мне поверили! Я плаваю в бесчестье, как рыба в воде".
Элеонора Пальмира Мёрис - жена с 1843 года Франсуа Поля Мёриса (1818-1905), французского писателя, драматурга и издателя; дочь известного художника Жана Пьера Гранжера (1779-1840).

Болезнь

В феврале 1867 года у Бодлера началось обострение его болезней, вызванных застарелым сифилисом. Болезнь быстро прогрессировала, и даже приезд матери в апреле месяце лишь ненамного облегчил страдания поэта. В попытке спасти жизнь поэта его перевезли в Париж, где он и умер в клинике для умалишённых 31 августа 1867 года.

Похороны

На панихиде в церкви Сент Оноре д’Эйло присутствовало около сотни человек, но на кладбище Монпарнас пришло значительно меньше людей. Похоронами распоряжался Нарцисс Ансель. За катафалком печально шли лишь несколько верных друзей Бодлера: Поль Верлен, Фантен-Латур, Мане, Артюр Стевенс, Надар, Шанфлёри.
Сент-Бёв не пришел, а Теофиль Готье был в Женеве. Никого не было ни от общества литераторов, ни от министерства просвещения...
Бодлера похоронили в семейном склепе, где уже десять лет поджидал его отчим, генерал Опик.

Поль Мари Верлен (1844-1896) - фр. поэт.
Анри Фантен-Латур (1836-1904) - фр. художник.
Артюр Стевенс (1825-1890) - бельгийский критик.
Жак Опик (Aupick, 1789-1857) -дивизионный генерал, дипломат, сенатор; отчим Бодлера.

Место Бодлера в поэзии

Теофиль Готье в “Докладе о путях развития поэзии” (1868) писал:
"На дальних границах романтизма, в диковинном краю, озаренном странными отблесками, немногим позже 1848 года явился на свет необычайный поэт — Шарль Бодлер, автор “Цветов Зла”..."
Здесь Готье перекликается с Сент-Бёвом, который в 1862 году отправил Бодлера на “Камчатку романтизма”.

Сартр о Бодлере

В XX веке Сартр написал большое эссе о Бодлере, где утверждает:
"Он [Бодлер] выбрал существовать для себя таким, каким он был для других... Начиная оттуда, можно прояснить всё: мы понимаем теперь, что эта нищая жизнь, представляющаяся нам крушением надежд, соткана им с величайшей заботливостью".
Жан-Поль Шарль Эмар Сартр (1905-1980) - фр. философ, драматург и писатель; NP по литературе 1964.
Цветочки Шарля Бодлера. Часть II
Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселёв (Старый Ворчун), 2021
abhoc@abhoc.com
В избранное