Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 8.334 RSS
←   Январь 2018   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 15-03-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

8.334 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып. 908

от 30.01.2018 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Павел Петрович - наследник и император. Часть XI

Я — человек!

Когда во время учений конного полка майор Фрейганг опоздал к началу мероприятия, великий князь Павел Петрович так грозно на него взглянул, что тот без чувств свалился с коня на землю.
Павел Петрович очень любил, когда его взгляд проявлял такую силу, поэтому он проявил заботу о заболевшем Фрейганге: ему дважды в день докладывали о здоровье больного, а когда Фрейганг поправился, его пригласили к великому князю.
Павел Петрович заговорил с Фрейгангом по-немецки и спросил:
"Человек ли я?"
Оробевший майор только после повторного вопроса смог робко ответить:
"Да".
Павел Петрович продолжил:
"Тогда и я могу ошибаться. И вы ведь человек?"
Фрейганг уже немного успокоился:
"Человек, Ваше Императорское Высочество".
После этого ответа великий князь обнял майора со словами:
"Тогда вы, конечно, умеете прощать".
Возможно, это был Матвей Иванович Фрейганг.

Трапеза с тараканами

После коронации император Павел I возвращался в Петербург кружным путём через Смоленск, Вильну и Ригу. Перед Смоленском Павел Петрович решил остановиться в деревне Пнёво, где для императора и его свиты подготовили большую избу.
Как только подали обед, как из всех щелей избы повылезло огромное количество тараканов: они бегали по полу, стенам и потолку, забирались на стол, а с потолка стали падать в кушанья. Павел Петрович, не обращая внимания на тараканов, принялся за еду, но члены его свиты брезгливо не притрагивались к блюдам и напиткам.
Император с удивлением оглядел придворных и сердито приказал:
"Извольте кушать!"
Пришлось всем присутствующим повиноваться императору и приступить к трапезе.

Незадачливый проситель

Один молодой дворянин из Малороссии приехал в Петербург, чтобы выхлопотать разрешение о включении своей фамилии в родословную книгу. И решил он со своей просьбой обратиться прямо к императору. Неведомо каким путём, но ему удалось оказаться на пути Павла I, и, бросившись на колени, дворянин подал своё прошение императору, который решил прочесть поданную бумагу прямо на месте.
Что-то Павлу Петровичу понравилось в молодом дворянине, и он коротко бросил:
"Сто душ!"
Проситель ничего не понял и от страха простёрся ниц перед императором.
А удивлённый Павел Петрович продолжил:
"Мало? Двести!"
Дворянин по-прежнему ничего не понимал и продолжал лежать, а император, дойдя до пяти сотен душ, резко окончил:
"Мало? Ни одной!"
Проситель наконец вскочил, но было уже поздно, так что он остался без имения, однако его вопрос в герольдии был быстро решён.

Шинель императора и термометр

Фрейлина Мария Сергеевна Муханова (1803-1882) оставила довольно интересные воспоминания, в которых рассказывает и о временах, свидетелем которых она не могла быть по возрасту, но слышала от других придворных. Вот одна из них.

Даже став императором, Павел Петрович продолжал оставаться довольно бережливым человеком. Так у него была всего одна шинель для осени, зимы и весны, и, смотря по погоде (в основном, по показаниям термометра в градусах Реомюра), ему перед самым выездом подшивали то ватную подкладку, то меховую. Если температура воздуха вдруг оказывалась выше, чем требовалось для уже подшитой меховой подкладки, то специально поставленный у термометра служивый натирал его льдом перед выходом Императора; в противном случае ему приходилось согревать термометр своим дыханием.

Александровская звезда за ошибку императора

Изучая финансовый отчёт генерального казначея барона Алексея Ивановича Васильева (1742-1807), Павел I обнаружил, что в казне недостаёт четырёх миллионов рублей.
Тогда император гневно потребовал от генерал-прокурора Петра Хрисанфовича Обольянинова (1752-1841), чтобы тот немедленно представил ему кандидатуру нового генерального казначея.
Обольянинов, по его словам, стал отказываться от такого поручения, сказав Императору, что, во-первых, для поиска новой кандидатуры требуется некоторое время, а, во-вторых, было бы неплохо выслушать и объяснения самого барона Васильева, а уже потом выносить ему обвинительный приговор.
Павел I сначала вспыхнул, из-за того что ему осмелились возразить, но быстро успокоился и сказал:
"Поезжайте, и от него тотчас ко мне. Я жду с нетерпением его ответа".
Васильев рассказал генерал-прокурору, что пропущенные в отчёте четыре миллиона были израсходованы на какие-то чрезвычайные нужды, и Император велел ему не включать эту сумму в общий отчёт, а подать отдельную докладную записку. Васильев добавил:
"Доложите Государю, что я представил эту особую записку ещё прежде, и Его Величество, сказав, что прочтёт её после, изволил при мне положить её в такой-то шкаф, на такую-то полку в своём кабинете".
Генерал-прокурор немедленно прискакал к Императору и доложил ему всё дело. Павел Петрович хлопнул себя по лбу и, указывая на шкаф, вскричал:
"Ищите тут!"
Разумеется, записка, полностью оправдывавшая действия генерального казначея, была найдена. Императору стало совестно за несправедливые обвинения в адрес барона Васильева, и он сказал Обольянинову:
"Возьмите Александровскую звезду с бриллиантами, отвезите её к барону Васильеву и объявите, что я, сверх того, жалую ему пятьсот душ крестьян".

Нечаянная милость

Николай Осипович Кутлубицкий (или Котлубицкий, 1775-1849) был первым комендантом Михайловского замка. В кордегардии замка постоянно содержалось большое количество офицеров, совершивших ошибки во время строевых упражнений. За такую малую провинность офицеры томились в неприспособленных для этого помещениях, и Кутлубицкий решил хоть как-то облегчить их участь.
Однажды на доклад к Павлу Петровичу комендант замка пришёл с большим свёртком. После доклада Император спросил, указывая на свёрток:
"Что это?"
Кутлубицкий ответил:
"План, Ваше Императорское Величество! Нужно сделать пристройку к кордегардии".
Император удивился:
"На что?"
Кутлубицкий пояснил:
"Там так тесно, Государь, что офицерам ни сесть, ни лечь нельзя".
Император отказал в просьбе:
"Пустяки — ведь они посажены не за государственное преступление. Ныне выпустить одну половину, а завтра — другую. И всем место будет, и строить не нужно, и впредь повелеваю так поступать".

Случай на разводе

Однажды во время развода Павел I облокотился на плечо генерала Сергея Лаврентьевича Львова (1740-1812). Львов почтительно удивился:
"Ах, Государь! Что вы делаете? Могу ли я служить вам опорою. Лучше окажите мне милость и позвольте хоть на одну секунду опереться на вас. Тогда увидите кругом себя такие физиономии, которые рассмешат вас до слёз".
Ольга Николаевна Смирнова (1834-1893) была писательницей, фрейлиной и дочерью известной Александры Осиповны Смирновой-Россет (1809-1882). Считается, что именно Ольга Николаевна является настоящим автором книги "Записки А.О. Смирновой", написанной на основе архива А.О. и её устных рассказов. Вот один из сюжетов, обнаруженных в этих бумагах.

Бессонница императора

Первой камер-фрау при императрице Марии Фёдоровне была шотландка мисс Кеннеди, которую называли Сарой Ивановной.
О.Н. Смирнова в примечаниях к своей книге ошибочно назвала эту даму Мэри. Так и пошло...
У императора Павла I, страдавшего от бессонницы, вошло в привычку будить по ночам императрицу Марию Фёдоровну, чтобы та слушала, как он читает монологи из Расина и Вольтера. Если императрица засыпала, то император сердился и будил её.
От таких ночных пробуждений у Марии Фёдоровны учащалось сердцебиение, и первая камер-фрау императрицы Кеннеди, которая спала с ней в одной комнате, стала на ночь запирать дверь их спальни. Когда император Павел стучал в дверь, мисс Кеннеди отвечала ему:
"Мы спим".
Император в ответ кричал:
"Так вы спящие красавицы!" -
и уходил будить кого-нибудь другого.
Иногда императрица, впрочем, вставала ночью и прохаживалась с мужем по дворцу, пока тот совершенно не успокаивался.

В роковую ночь

В ночь убийства императора Мария Фёдоровна и мисс Кеннеди спали, когда раздался стук в дверь. Мисс Кеннеди подумала, что это стучит император, и крикнула:
"Мы спим!"
Раздался более громкий стук, разбудивший императрицу, и повторился ещё раз. Мария Фёдоровна сказала:
"Это стучит часовой. Должно быть, во дворце пожар".
Камер-фрау помогла императрице одеться, и та велела ей отпереть дверь. У дверей стояло несколько человек, и один из них сказал, что император мёртв. Марии Фёдоровне стало плохо, и кто-то принёс стакан воды, подав его мисс Кеннеди. Граф Паленн поддерживал императрицу и хотел дать ей воды, но часовой, стоявший у дверей императрицы, отодвинул руку графа и выпил воду сам со словами:
"Вы убили нашего императора, вы способны убить императрицу!"
Позднее Мария Фёдоровна назначила этому солдату пожизненную пенсию и иногда навещала его в доме инвалидов в Павловске.

Ночные страхи императрицы

После смерти мужа императрица Мария Фёдоровна часто просыпалась по ночам, дрожа от страха, и госпожа Кеннеди, продолжавшая спасть с ней в одной комнате, давала ей подкрашенные капли, чтобы та заснула. В 6 часов утра Мария Фёдоровна просыпалась и шла молиться к той кровати, возле которой убили её мужа.

Другие ночные “жертвы” императора

Камер-юнгфера Анна Константиновна Скороходова (1730-1801) была ещё одной из “жертв” ночных похождений императора. Хранительницей бриллиантов она стала ещё при Екатерине II, и поэтому император пытался будить её криками:
"Бриллианты украдены!" или "Во дворце пожар!"
После нескольких подобных проделок А.А. Скороходова перестала открывать дверь и реагировать на стуки императора.
Если императору не удавалось добудиться ни до кого из женщин, он шёл к часовым и разговаривал с ними.

“Портрет” императора

Павел Петрович находил, что молодая Прасковья Александровна Волкова (в замужестве Миллер, 1782-?), бойкая и весёлая фрейлина, очень похожа на него и часто называл её своим портретом.
На одном приёме Волкова вошла в зал вместе с другими фрейлинами, а Павел Петрович поклонился ей и сказал:
"А, мой портрет!"
Волкова скромно возразила:
"Я слишком невзрачна, Государь!"
Павел Петрович рассмеялся:
"В молодости я был красивым мальчиком!"

Курносые

Однажды Павел I увидел двух фрейлин, которые перешёптывались между собой. Император вспылил и объявил, что он проучит по-своему всех, кто вздумает шёпотом разговаривать во дворце.
На следующий день Павел Петрович шёл к императрице и увидел Волкову, которая вполголоса переговаривалась со своей сестрой.
Император рассердился:
"Зачем вы шепчетесь?"
Волкова ответила:
"Нам нельзя говорить вслух – мы говорили о Вас".
Павел Петрович заинтересовался:
"А что же вы обо мне говорили?"
Волкова с самым серьёзным выражением лица сказала:
"Что Вы очень курносы".
Павел Петрович расхохотался:
"Сами вы курносые!"
Павел Петрович - наследник и император. Часть X
(Продолжение следует)
Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2018
abhoc@abhoc.com
В избранное