Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып. 823

от 12.03.2016 г.



Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец


Анонс!

13 марта выходит в свет 843-й выпуск Ворчалок об Истории:

Луций Корнелий Сулла: попытка портрета диктатора. Часть XV. Победа в Гражданской войне



Портреты писателей (и не только) в воспоминаниях П.И. Боборыкина. Часть II



Четыре гласа Лейкина

Пётр Дмитриевич Боборыкин (1836-1921) вспоминал, что у писателя Николая Александровича Лейкина (1841-1906) одно время были целых четыре моськи. Лейкин приучил их лежать у четырёх ножек своего стола и, указывая на них Боборыкину, говорил:
"Прозвал я их, Пётр Дмитриевич, "поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще".


Обыск у Ковалевского

Известный учёный Владимир Онуфриевич Ковалевский (1842-1883) одно время был в довольно близких отношениях с семейством А.И. Герцена. Он вёл большую научную переписку, и это позволило русским эмигрантам заподозрить Ковалевского в тайном сотрудничестве с российской полицией.
С согласия Герцена в его доме был тайно произведён обыск, но ничего подозрительного самопальные сыщики не обнаружили. Эту историю рассказал Николай Степанович Курочкин (1830-1884), брат известного поэта Василия Степановича Курочкина (1831-1875) и постоянный сотрудник "Отечественных записок", который был одним из участников этого обыска.

Из камина

Когда в печати появились первые повести Николая Михайловича Карамзина (1766-1826), поэт Фёдор Николаевич Глинка (1786-1880) спросил автора:
"Откуда у вас такой дивный слог?"
Карамзин простодушно ответил:
"Всё из камина, батюшка!"
Глинка решил, что Карамзин над ним издевается, но тот дал дополнительное пояснение:
"Я, видите ли, напишу, переправлю, перепишу, а старое — в камин. Потом подожду денька три, опять за переделки принимаюсь, снова перепишу, а старое — опять в камин! Наконец, уж и переделывать нечего: всё превосходно. Тогда — в набор".


Либерализм по-русски

В 50-е годы XIX века Александр Александрович Стахович (1830-1913) бывал у Алексея Степановича Хомякова (1804-1860), и они часто проводили вечера у Елагиных.
Однажды зашла речь об аресте Михаила Александровича Бакунина (1814-1876) в Саксонии и о препровождении его в Россию. Стахович продолжает:
"Кто-то рассказывал, что из Лейпцига до Вены и оттуда до нашей границы Бакунина конвоировал чуть ли не целый эскадрон, а на границе его приняли и преблагополучно доставили в Петербург всего два жандарма".
Хомяков при этих словах серьёзно заметил:
"Я вам больше скажу, - когда Бакунина заперли в каземат, его даже оставили одного".


Две змеи

Говорят, что И.С. Тургеневу принадлежит фраза о Чернышевском и Добролюбове:
"Один - простая змея, а другой - змея очковая".


Немного о Писемском

Говор Писемского

Писатель Алексей Феофилактович Писемский (1821-1881) был родом из Костромский губернии, и у него до самой смерти сохранился, так называемый, говор "галок". Это сказывалось в певучести, в растяжении и усечении гласных. Например, окончания таких глаголов как "глотает", "начинает" и т.п. он произносил как "-аат"; фамилию "Плещеев" Писемский произносил как "Плещээв". Ни у кого в писательском мире больше не было подобного произношения, и нечто подобное проявилось позднее только у Максима Горького.

Пьянство

По рассказам современников, Писемский был не только горьким пьяницей, но и "ходоком". Своими кутильно-эротическими выходками Писемский прославился как в Петербурге, так и в Париже. Он мог загулять на несколько суток, и Петру Исаевичу Вейнбергу (1831-1908) неоднократно приходилось извлекать невменяемого Писемского из самых захудалых борделей, от девочек.
Часто в подобных случаях выручал Писемского и Николай Семёнович Лесков (1831-1895). Правда, Боборыкин признаётся, что видел Писемского пьяным всего один раз.

Обжорство

Не меньше чем своим пьянством и эротоманией, прославился Писемский и обжорством, что с большим удовольствием отмечали многие его современники. За своё обжорство Писемский часто расплачивался схватками гастрита.
Однажды Боборыкин застал Писемского лежащим на диване в халате; писатель охал, пил минеральную воду и отдувался.
Боборыкин участливо поинтересовался:
"Что с вами?"
Постоянно охая, Писемский рассказал:
"Ох, батюшка! Уходил себя дикой козой! Увидал я её в лавке у Каменного моста... Три дня приставал к моей Катерине Павловне [имя жены его]:
"Сделай ты мне из неё окорочок буженины и вели подать под сливочным соусом".
Вот и отдуваюсь теперь!"


Мнительность

Как и И.С. Тургенев, Писемский был очень мнительным человеком, и до ужаса боялся холеры. Приезжающих к нему в усадьбу гостей, Писемский сразу же предупреждал о возможной холере. Чуть что, Писемский валился на диван и начинал охать. Он принимал лекарства, ставил себе горчичники и со своим костромским акцентом жаловался:
"Понимаашь? Подпираат, братец, подпираат мне всю нутренную!"


Заучился!

Известный в своё время писатель Михаил Илларионович Михайлов (1829-1865), однажды, уходя от Писемского, начал жаловаться на то, что у него нет желания писать беллетристику, и даже начал горячиться:
"А ведь я был беллетрист!"
Писемский лишь чуть пожурил его:
"Заучились, батюшка, заучились... Вот и растеряли талант!"


При всех своих недостатках и слабостях Писемский всегда вёл себя с большим тактом и был довольно сдержан, но без напыщенности. С первых же слов беседы с ним, вы обнаруживали в Писемском наблюдательный и немного насмешливый ум, и вы сразу же чувствовали в нём незаурядного писателя.

Портреты писателей (и не только) в воспоминаниях П.И. Боборыкина. Часть I

(Продолжение следует)

Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2016
abhoc@abhoc.com

В избранное