Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна

Вып. 438

от 09.02.2008 г.



Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец



Анонс!

10 янвабря выходит в свет 458-й выпуск Ворчалок об Истории:

Этюды из жизни семейства Сфорца. Часть III



Русская эмиграция. Вып. 10. Мережковский и Гиппиус



В 1942 году Юрий Фельзен (1894-1943) [настоящее имя - Николай Бернгардович Фрейденштейн] прислал в Ниццу Адамовичу открытку из оккупированной зоны:
"Я теперь не бываю у Мережковских. Там теперь бывают совсем другие люди".



Почему он так написал? Что произошло?



Мережковский ездил к Муссолини и получил аванс под биографию Данте. О своей встрече с дуче Мережковский рассказывал так:
"Как только я увидел его в огромном кабинете у письменного стола, я громко обратился к нему словами Фауста из Гёте:
"Кто ты такой? Wer bist du denn?.."
А он в ответ:
"Piano, piano, piano…"
Как же вопил от восторга Мережковский, если дуче вынужден был его немного осадить.
Мережковский собрался написать биографию Данте и под этот заказ начиная с 1936 года несколько раз получал деньги.



О своих дальнейших отношениях с Муссолини Мережковский рассказывал так:
"Пишешь – не отвечают! Объясняешь – не понимают! Просишь – не дают!"
Эта фраза стала весёлой поговоркой на Монпарнасе применительно к текущим делам.



В своей книге Мережковский сравнивал Данте с Муссолини, и даже в пользу последнего.



Немного позднее с таким же пылом Мережковский полетел на нюрнбергский слет (1938). Идея была чрезвычайно простой: в Росси восторжествовал режим дьявола, предсказанный ещё Гоголем и Достоевским… Гитлер борется с коммунизмом. Марксизм – антихрист; антимарксизм – антиантихрист…



Когда Владимир Злобин (1894-1967) заменил в хозяйстве Мережковских Дмитрия Философова (1872-1940), на недоуменные вопросы Фельзен стал добродушно отвечать:
"Мне сообщали осведомленные люди, что у Зинаиды Николаевны какой-то анатомический дефект…"
Снисходительно посмеиваясь, он добавлял:
"Говорят, что Дмитрий Сергеевич любит подсматривать в щёлочку".



Встречая гостей, Зинаида Гиппиус милостиво подавала свою сухую ручку и, улыбаясь, говорила любезность:
"А я вас читала сегодня", -
или, -
"Хорошее стихотворение ваше…"
Впрочем, кое-кому она молча совала лапку – почти с ожесточением.



Покидая дом Мережковских, в общей сутолоке, среди перепутавшихся рук, прощаясь, поэт Борис Закович (1907-1995) будто бы однажды поцеловал кисть Мережковского, чему последний отнюдь не удивился.



В тридцатые годы Зинаида Гиппиус была уже сухой, сгорбленной, вылинявшей, полуслепой, полуглухой ведьмой из немецкой сказки, на стеклянных негнущихся ножках.
Страшно было вспоминать её стишок:
"И я, такая добрая,
Влюблюсь – так присосусь.
Как ласковая кобра, я
Ласкаясь обовьюсь…"
Несмотря на её поэтическую самостоятельность Гиппиус (это первично недоброе существо, по словам Василия Яновского) можно было рассматривать в порядке "Душечки" Чехова.



Она любила молодёжь и поощряла некоторых поэтов.



Когда немцев начали колотить, Мережковские остались совсем одни. Даже единомышленники вроде Вячеслава Иванова куда-то скрылись. В это время гордая Гиппиус записала:
"Одно утешение осталось – Мамченко".
[Имеется ввиду крупный поэт русского зарубежья Виктор Андреевич Мамченко (1901-1982).]



(Продолжение следует)



Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.


Труды Старого Ворчуна:

WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также


Сонник по Фрейду


©Виталий Киселев (Старый Ворчун)
abhoc@abhoc.com

В избранное