Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Информационный Канал Subscribe.Ru

Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна

Вып.267

от 25.09.2004 г.


Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец



Анонс!

26 сентября выходит в свет 287-й выпуск Ворчалок об Истории:

Зарисовки 17-го года. После февраля. Вып. 2.



Очерки истории Арзамасского Общества
в лицах (к нему причастных)
и в выдержках из протоколов сего Общества.
Часть X.



Сверчок Пушкин

А.С. Пушкин вступил в "Арзамас" уже в последний период деятельности сего общества, когда протоколы из соображений безопасности уже не велись, настолько крамольные речи там звучали, и подробности его принятия в члены Общества нам неизвестны, за исключением данной ему при вступлении клички: Сверчок .

Известно также, что выступления в "Арзамасе" Николая Тургенева вдохновили А.С. к написанию оды "Вольность".



Служба Вяземского

В самый разгар политических, а также и литературных, страстей в Обществе во второй половине 1817 года начался массовый разъезд арзамасцев из столицы. Но первым покинул круг друзей Вяземский. На заседании от 27 августа А. Тургенев прочел указ о назначении Вяземского на службу в Варшаву.

Через пять недель Эолова Арфа на заседании провозгласил:

"Сегодня получил от Асмодея "Прощание с халатом".
"Просим прожурчать послание", -
воскликнули их превосходительства...

Восхищенные слушали их превосходительства мелодичное журчание Эоловой Арфы. Кому из них не был дорог уютный домашний халат, неизменный спутник задумчивости и вдохновения? Кто не сиживал в его объятиях у камелька? Кто не проводил в его обществе долгие зимние вечера? Счастливец Асмодей! Какая редкая удача выпала на его волю! Напасть на такой сюжет! Так искусно живописать предмет, достойный во всех отношениях! В отличном расположении духа разошлись их превосходительства Гении Арзамаса по домам. Облачаясь вечером в халаты, они с нежностью вспоминали строки Асмодеева послания".



Гуси разлетаются

И начали разлетаться арзамасские гуси в разные концы: Чу - в Константинополь, Очарованный Челн - в Вашингтон, Рейн - в Киев, Асмодей - в Варшаву, Кассандра - в Лондон.

И вот уже Жуковский сочиняет прощальное послание:

"Братья-друзья арзамасцы! Вы протокола послушать,
Верно надеялись. Нет протокола! О чем протоколить?
Все позабыл я, что было в прошедшем у нас заседаньи!
Все! да и нечего помнить! С тех пор, как за ум мы взялися,
Ум от нас отступился! Мы перестали смеяться -
Смех заступила зевота, чума окаянной Беседы!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мы написали законы; Зегельман их переплел и слупил с нас
Восемь рублей и сорок копеек - и все тут. Законы
Спят в своем переплете, как мощи в окованной раме!
Между тем Рейн усатый, нас взбаламутив, дал тягу
В Киев и там в Днепре утопил любовь к Арзамасу!
Я, Светлана, в графах таблиц, как в тенетах,
Скорчась сижу: Асмодей, распростившись с халатом свободы,
Лезет в польское платье, поет мазурку и учит
Польскую азбуку; Резвый Кот всех умнее; мурлычет
Нежно люблю и просится в церковь к налою; Кассандра,
Сочным бивстексом пленяся, коляску ставит на сани,
Скачет от русских метелей к британским туманам, и гонит
Челн Очарованный к квакерам за море; Чу в Цареграде
Стал не Чу, а чума, и молчит; Ахилл по привычке
Рыщет и места нигде не согреет; Сверчок, закопавшись
В щелку проказы, оттуда кричит к нам в стихах: я ленюся.
Арфа, всегда неизменная Арфа, молча жиреет!"
Унылая картина! Да и сам Жуковский стал преподавать русский язык великой княгине Александре Федоровне, а под "тенетами" он подразумевает грамматические таблицы.
"Только один Вот-я-вас усердствует славе: к бессмертью
Скачет он на рысях: припряг в свою таратайку
Брата Кабуду к Пегасу, и сей осел вот-я-васов
Скачет, свернувшись кольцом, как будто в Опасном соседе!
Вслед за Кабудом, друзья! Перестанем лениться! быть худу!
Быть бычку на веревочке! быть Арзамасу Беседой!"
Здесь Жуковский явно польстил Василию Львовичу, ведь его недавняя сказка "Кабуд-путешественник" на восточные сюжеты значительно уступала знаменитому "Опасному соседу".

Это послание Жуковский зачитал на последнем заседании "Арзамаса", которое состоялось 7 апреля 1817 года и было посвящено отъезду Блудова в Лондон. На этом историю "Арзамаса" можно бы было посчитать и законченной, но я позволю себе продолжить ее еще несколькими примыкающими сюжетами.



Вяземский об "Арзамасе"

Оценивая роль "Арзамаса", П.А. Вяземский позднее писал:
"Мы уже были арзамасцами между собою, когда "Арзамаса" еще не было. Арзамасское общество служило только оболочкой нашего нравственного братства. Шуточные обряды его, торжественные заседания - все это лежало на втором плане. Не излишне будет сказать, что с приращением общества, как бывает это со всеми подобными обществами, общая связь, растягиваясь, могла частью и ослабнуть: под конец могли в общем итоге оказаться и арзамасцы пришлые и полуарзамасцы. Но ядро, но сердцевина его сохраняла всегда свою первоначальную свежесть свою коренную, сочную, плодотворную силу".



А. Пушкин и А. Тургенев

В 1827 году Александр Тургенев вспоминал, что Николай Иванович Тургенев лет десять назад упрекал молодого Пушкина за его эпиграммы противу правительства. Он говорил, что нельзя брать ни за что жалованье и ругать того, кто дает его. Пушкин вспыхнул и вызвал Н.И. на дуэль, но до поединка дело не дошло: Пушкин одумался и прислал письмо, в котором просил извинить его горячность.



О 2-й речи Орлова

Считается, что Михаил Орлов произнес в "Арзамасе" две речи, но в протоколах сохранились сведения только о первой из них. О второй же речи упоминает в своих мемуарах Вигель:
"...он (Орлов) находил необходимым и умножить число его (т.е. "Арзамаса") членов; сверх того, предлагал каждому отсутствующему члену предоставить право в месте пребывания его учреждать небольшие общества, которые бы находились в зависимости и под руководством главного".
Эти предложения Орлова не были приняты.



В Черной Грязи

13 октября 1818 года Николай Тургенев написал в Париж брату Сергею:
"...сравнивая недавно наш век с веком Екатерины, мы нашли, что тогда было более умных и истинно смелых людей, чем теперь. Беда, как мы в просвещении пойдем назад. По крайней мере, идти недалеко.
"Мы на первой станции образованности", -
сказал я недавно молодому Пушкину.
"Да, -
отвечал он, -
мы в Черной Грязи".
Черная Грязь была тогда первой станцией на почтовом тракте Москва - Петербург.



(Продолжение следует)



Труды Старого Ворчуна:

WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также


Сонник по Фрейду


(c)Виталий Киселев (Старый Ворчун)
abhoc@abhoc.com

http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/
Подписан адрес:
Код этой рассылки: funny.abhoc
Отписаться

В избранное