Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Информационный Канал Subscribe.Ru


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып.182

от 15.02.2002 г.

Из музыкальной жизни первой половины XX века_2

Ответы Ф. Пуленка на вопросы

Вопрос:
"Какие композиторы оказали на Вас в молодости влияние как на музыканта?"
Ответ:
"Отвечаю без колебаний - Шабрие, Сати, Равель и Стравинский".
Вопрос:
"А каких композиторов Вы любите больше других?"
Ответ:
"Я безумно эклектичен. Я люблю, в разной степени, конечно, но одинаково искренне, Монтеверди, Скарлатти, Гайдна, Моцарта, Бетховена, Шуберта, Шопена, Вебера, Верди, Мусоргского, Дебюсси, Равеля, Бартока и так далее".
Вопрос:
"Если бы Вы были приговорены к изгнанию на пустынный остров, произведения каких пяти поэтов Вы взяли бы с собой?"
Ответ:
"Без колебаний - Ронсара, Лафонтена, Бодлера, Аполлинера и Элюара".
Вопрос:
"А пять композиторов?"
Ответ:
"Прежде всего, Моцарта, а затем - Шуберта, Шопена, Дебюсси и Стравинского".


Пародийные названия

В начале своей карьеры [еще до Первой мировой войны] Эрик Сати написал ряд миниатюр для фортепьяно, названия которых пародировали названия Прелюдий Дебюсси, таких как "Терраса аудиенций лунного света", "Пьесы в форме груши", "Засушенные эмбрионы", "Дряблая прелюдия для собаки" и т.п.


Пикассо однажды заявил:

"Да здравствуют подражатели, потому что благодаря им начинают искать что-то новое!"


Дебюсси и Сати

В конце XIX века в кабачке "Клу" на Монмартре встретились Дебюсси и Сати. Дебюсси как раз собирался писать музыку к одному из произведений слабого писателя Катюля Мендеса, но Сати его немедленно отговорил и добавил:
"Почему бы Вам не положить на музыку одну из пьес Метерлинка?"
Дебюсси согласился с ним и выбрал "Пеллеаса и Мелизанду". Так Эрик Сати стал как бы крестным отцом этого шедевра.


Ф. Пуленк о Сати:

"Сати был странной личностью. Он никогда, ни зимой, ни летом, не расставался с котелком, который он весьма почитал, и с дождевым зонтиком, который он просто обожал. После смерти Сати, когда смогли, наконец, проникнуть в его комнату в Аркейе, на что при жизни Сати никто не отваживался, там обнаружили множество зонтиков; некоторые из них оставались еще в магазинной упаковке. Когда однажды спутник Сати по оплошности проткнул своим зонтиком зонт Сати, ему пришлось выслушать и "негодяя", и "невежу", и... "шпану".

Сати даже летом очень редко расставался с широким плащом и заворачивался в него, как в купальный халат. Бородка, которую он заботливо подстригал, пенсне, которое он постоянно подносил к глазам величественным жестом, - вот некоторые характерные черточки этого странного человека...

Сати отличался крайней чистоплотностью. Он утверждал:

"Ванна - ни в коем случае! Хорошо можно вымыться только по частям! Я тру кожу пемзой: она проникает гораздо глубже, чем мыло..."

На единственном пианино, которое обнаружили у Сати после его смерти, играть было абсолютно невозможно, и Брак [художник] купил его просто как реликвию".


Сати о Равеле

Сати был очень дружен с Равелем, но потом они поссорились так сильно, что в 1920 году Сати, не колеблясь, написал:
"Морис Равель отказался от ордена "Почетного легиона", но все его творчество принимает его".


Фортепианные произведения Сати

не оценены по достоинству, по всей вероятности, из-за их названий... В самом деле, видеть напечатанными в программе "Неприятное наблюдение", "Танец навыворот", "Арии, от которых все сбегут" и т.д. - это приводит в недоумение. А между тем, какая это чудесная музыка! Возьмем, например, "Автоматические описания" для фортепиано. Это три короткие пьесы. Первая "О лодке" - нечто вроде ироничного покачивания в ритме танго. Вторая, под названием "О фонаре", дышит поэзией ночного сада на полотне Боннара. И последняя пьеса "О каске" написана в лучшем стиле таможенника Руссо - это праздник свободы, карманьола и так далее. Нужно вслушаться в них, забыв о нелепой словесности, которая их сопровождает, и вы воспримете все очарование этих маленьких пьес.


Ф. Пуленк о Максе Жакобе:

"Я был с детства страстным поклонником всех жанров поэзии и безудержно восхищался удивительным томиком Макса Жакоба "Рожок с игральными костями", который считаю одним из трех шедевров французских стихотворений в прозе. Два других - это "Парижский сплин" Бодлера и "Сезон в аду" Рембо. Причудливый сборник Макса Жакоба относится к числу источников того французского поэтического стиля, откуда вышел и сюрреализм, и стоящий намного ниже Жак Превер. Слава Аполлинера, вполне им заслуженная, очень часто затмевала славу Макса Жакоба, а ведь они попеременно влияли друг на друга, так же как Пикассо и Брак, в 1911 - 1913 годах".


Жилье Жакоба

В 1917 году Макс Жакоб жил на Монмартре на улице Габриель в двух шагах от Сакре-Кёр в типичном ветхом доме. Он занимал большую, довольно темную, комнату на первом этаже. В центре ее стоял зеркальный шкаф без задней стенки, сквозь него проходили как в дверь. Это давало Максу возможность шутливо говорить:
"Здесь моя гостиная, а там у меня - спальня".
У Макса была привычка буквально оглушать собеседника комплиментами, которыми он сыпал крайне неосмотрительно, думая при этом совсем о другом.


  Дорогие читатели! Пишите, пожалуйста, Старому Ворчуну о своих впечатлениях об Исторических Анекдотах, делайте свои замечания, присылайте свои пожелания и задавайте вопросы по темам Анекдотов, но можно затрагивать и другие вопросы. Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.


Труды Старого Ворчуна:

WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также


Сонник по Фрейду [Новый!]


©Виталий Киселев (Старый Ворчун)
abhoc@citycat.ru

   

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное