Не упустите уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге, тем более, что период экономического кризиса - лучшее время для начала биржевых инвестиций. Практически все состояния мира созидались именно в такое - кризисное - время! Мы ждем вас в vCollege!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий

Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации эссе из серии "Чужие уроки". Сегодня - история блистательной компании RIM.

* * *

Сергей Голубицкий

Ты сегодня сберег 1 милливатт?

«Два паренька прикатили на велосипедах и сказали, что хотят снять офис
в одном из моих зданий в центре Ватерлоо . Им всего-то требовалось, что маленькая комнатка и велосипедная стойка, потому что привязывать велосипеды к перилам на входе было неудобно. Никогда не забуду нашей встречи. Такие славные ребята. Я понятия не имел, каким бизнесом они занимаются. Мне потом что-то такое показывали на компьютере,  но я все равно ни бельмеса не понял», - риэлтор Манфред Конрад делится с журналистами воспоминаниями
о первой встрече с Майком Лазаридисом и Дагом Фрегиным, которые, задействовав государственную субсидию в 15 тысяч долларов, учредили в 1985 году компанию Research In Motion (RIM).

Возможно, читатели обратили внимание на видео рубрику в моем блоге на портале издательского дома «Компьютерра», для которой я еженедельно снимаю короткие презентации IT-гаджетов. Месяц назад мне в руки попало для тестирования весьма странное устройство под названием RIM BlackBerry Curve 8900. Внешне «Блэкберри» напоминал архаичный смартфон – то ли от Nokia (модель E63), то ли от Palm (Treo). Больше всего в глаза бросалась необычного вида клавиатура, клавиши которой располагались под углом, заточенным под нажатие большими пальцами -  такая же как у Treo . В остальном Curve 8900 смотрелся в 2009 году откровеннейшим анахронизмом: и по функциональным возможностям, и по дизайну, и по техническим характеристикам. Эдакий неприметный середнячок, на котором никогда не задержится глаз гаджетомана.

Между тем «неприметный середнячок» не просто сотрясает мировой рынок коммуникаций, а затыкает за пояс всех без исключения конкурентов – особенно за океаном: сегодня RIM контролирует почти 50 % североамериканского рынка смартфонов, продавая в два раза больше, чем Apple (iPhone)! Взгляните, как выглядит список самых популярных коммуникаторов в Америке:

1. RIM BlackBerry Curve (модели линейки  83хх)
2. Apple iPhone 3G (все модели)
3. RIM BlackBerry Storm
4. RIM BlackBerry Pearl (все модели кроме флипов)
5. T-Mobile G1.

Ни тебе Нокий, ни HTC, ни Sony-Ericsson! Стоит ли удивляться, что подобная тотальная доминанта приводит к совершенно умопомрачительным цифрам бухгалтерской отчетности: годовой доход – 11 миллиардов долларов (валовая маржа – 46.1%!) , прибыль – 2 миллиарда 800 миллионов, чистая прибыль – 1 миллиард 900 миллионов.

Для полноты осмысления результатов, которые из года в год на протяжении последних 7 лет демонстрирует малоизвестная в наших весях канадская компания (см. биржевой график RIM), предлагаю сравнить их с аналогичными лукавыми цифрами от мирового гиганта Sony: доход – 79 миллиардов долларов , убыток – 1,8 миллиарда, чистый убыток – 1 миллиард.

Забавное сопоставление, не правда ли: 11 миллиардов продаж дают почти 3 миллиарда прибыли, а 79 миллиардов – почти 2 миллиарда убытков. Перед нами определенно арифметика, непостижимая в рамках заурядного анализа финансовых показателей. Хотя, казалось бы: и условия функционирования вроде одинаковые (мировой кризис!), и сферы деятельности родственные (товары технологической революции). Очевидно, что за цифрами расхождения Sony и RIM скрывается нечто большее и, похоже, из явно не экономической области. В этом и попытаемся разобраться.

В 1966 году стамбульский торговец шмотками (греческого происхождения) Николай Лазаридис вывез жену Дорофею и сына Михаила из Турции в Канаду – подальше от назревающих греко-турецких разборок вокруг Кипра и островов в Эгейском море. В Канаде Лазаридисы осели в провинциальном местечке Виндзор, Онтарио. Отец нашел работу в сборочном цеху местного подразделения «Крайслера», мать домохозяйничала.

Новая родина стала для юного Михаила (переименованного, разумеется, в Майка) землей обетованной – в том смысле, что вместо шумных торговых улочек и пыльных лавочек его теперь окружала волшебная  и расслабленная цивилизация. Канада, с ее колоссальным и неистощимым зарядом социального обеспечения и всеобщего благоденствия, выгодно отличающим эту страну от неврастенического южного соседа, позволила мальчику развить естественные таланты, не принуждая к карьере, продиктованной выживанием.  Естественные же таланты Лазаридиса-младшего были таковы, что едва ли не с пеленок укладывались в емкое и краткое слово – гений.

Самый настоящий. Причем гений не узко направленного, а универсального профиля, что позволило кембриджскому профессору Кену Вуду, емко окрестить будущего создателя Research In Motion «современным Леонардо Да Винчи». В четыре года Миша Лазаридис сложил из конструктора «Лего» модель фонографа, в восемь – собрал действующие часы с маятником, в двенадцать – получил приз Виндзорской публичной библиотеки за то, что прочитал все научно-популярные книги, какие только хранились на полках (!).

Читатель наверняка почувствовал, что в основе моей апологетики RIM лежит представление об уникальном стечении благоприятных обстоятельств. Обстоятельств этих было великое множество и все они, как по мановению волшебной палочки, складывались в нужном месте и в нужное время. Переезд в Канаду, позволивший раскрыться удивительным талантам безвестного греческого мальчика из турецкой диаспоры, оказался только началом чудес.

Благоприятное обстоятельство №2: рядом с Майком Лазаридисом со школы постоянно находилось двое близких друзей  - Даг Фрегин и Кен Вуд, которые поддерживали друг друга, стимулировали амбиции, не позволяли общим начинаниям иссякнуть на половине пути. В шестом классе тройка вундеркиндов уже во всю конструировала собственные радиоприемники, ракеты, йодистые бомбы и даже аттракционы для Хэллоуина с кричащими головами, хватающими руками и летающими мышами.

Следующее счастливое совпадение в судьбе Майка Лазаридиса и его друзей – мистер Мачинский, местный активист радиолюбительской связи и создатель телевизионного клуба, взявших юных изобретателей под свою покровительственную опеку. Чуть ли не каждый вечер Майк, Даг и Кен пропадали в мастерской Мачинского, конструируя радио и теле передатчики из деталей, которые щедрый учитель безвозмездно извлекал из собственных загашников. Под влиянием Мачинского обозначилась и возмужала самая главная страсть всей жизни Лазаридиса: передача информации на расстояние без проводов! Именно в таком, взятом в самом широком смысле слова: не телевизионное вещание, не сигналы азбуки Морзе, не связь по рациям, а любая форма трансляции, не связанная с материальными каналами. Концепция эта буквально завораживала Лазаридиса, играя, видимо, на каких-то неведомых струнах его греческой души.
Благоприятное обстоятельство №4: в окрестностях Торонто оказался не только тихий поселок Виндзор, но и Ватерлоо, замечательный своим юным университетом  (учрежден в 1957 году). Университет этот благодаря могучим факультетам математики и инженерии гремел на всю Северную Америку, снискав завидную репутацию «MIT of the North» .  

Именно в этот Храм знаний записался осенью 1979 года Майк Лазаридис (отделение электронной инженерии плюс вторая специализация по компьютерным наукам). И – сразу же Чудо №5: Университет Ватерлоо славился не только фундаментальной подготовкой и качеством знаний, но и совершенно уникальной программой т.н. co-op, совмещения обучения студентов с работой в профильных компаниях! Для пущей стимуляции творческих усилий будущих устроителей технотронной цивилизации университет Ватерлоо придерживался совсем уж уникальной практики: права на изобретения, сделанные студентами, записывались на их имя, а не на имя университета!

Начиная с первого года обучения в Ватерлоо Майк Лазаридис уже работал (по программе co-op!) в Control Data Corporation (CDC), компании, производящей супер компьютеры. Стоит ли удивляться, что совмещение первоклассных теоретических знаний с уникальным деловым опытом дали столь впечатляющий результат: из стен альма-матер возмужалый грек-электронщик вышел во всеоружии рыночного нюха? Иными словами, всякое свое изобретение он оценивал не в контексте вечности, а в плане практичной привязки к реальным запросам рынка.  Приоритеты, разумеется, Лазаридис расставлял согласно своей леонардовой природе: «Поцелуй смерти - это когда изобретения начинает удушать маркетинговый отдел компании».

Этот камень Майк бросил в огород CDC – корпоративного монстра, в котором возвышенная эвристика постоянно подстраивалась под заниженные потребности рынка. Юный естествоиспытатель с теоретическими зачатками предпринимательского опыта еще не догадывался, что реальный бизнес живет совсем по иным – весьма и весьма хитрым – законам.

Итак, в феврале 1985 года Майк Лазаридис и Даг Фрегин учредили на государственную субсидию Research In Motion. Самое время вспомнить о нашей гипотезе чудесных обстоятельств и поведать читателю об уникальном периоде возмужания в гнезде, который доброжелательная природа уготовила компании Лазаридиса. Поверите ли: целых десять лет Research In Motion никуда не высовывался, никому не переходил дорогу, ни с кем не конкурировал и вообще вел себя ниже травы, тише воды, довольствуясь исключительно ролью талантливых мальчиков на подхвате.  Таких, что не принято бояться в бизнесе. Таких, что вызывают по первому телефонному звонку для выполнения ответственного задания: спорого, надежного, оригинального.

Вплоть до 1995 года канадская наколенная контора инженеров и гениев электроники тихо обслуживала интересы мирового гиганта коммуникации – шведской компании Ericsson. Были, разумеется, и самостоятельные разработки (правда, опять же – выполненные под заказ сильных мира сего): CDS 1000 – информационные дисплеи-терминалы для размещения на сборочных линиях General Motors, консоль DigiSync для считывания баркодов, нанесенных на кинопленку, которой чуть ли не до сегодняшнего дня пользуются все студии в Голливуде.

Магистральное, однако, направление, в котором не покладая рук трудился Майк Лазаридис со своими товарищами, пролегало в сфере пейджинговой связи  Mobitex, разработанной Ericsson и продвигаемой на территории Канады сотовым оператором Cantel и RAM Mobile Data – в Соединенных Штатах.

Именно для этих трех больших дядек Reseach In Motion десять лет создавал стэки протоколов, шлюзы, терминалы для мобильных точек продаж, программные интерфейсы приложений (API) и непосредственно клиентское оборудование (модемы). Все – на основе протокола Mobitex, ставшего к середине 90-ых годов стандартом де-факто для обмена информацией практически во всех государственных ведомствах – от скорой помощи до полиции, а также в коммерческих компаниях, получающих доходы из разрозненных мобильных источников (от вендорных машин до курсирующих по стране рефрижераторов).

Волшебство десятилетнего периода возмужания заключалось в том, что Research In Motion тихо набирался опыта и скапливал капитал, вместо того, чтобы ломать копья и зубы в тяжелой конкурентной борьбе с противниками, намного превосходящими RIM по всем параметрам. Не будь этих «тихих» десяти лет, компания Лазаридиса давно уже разорилась и исчезла с карты корпоративной истории. Самое же чудесное: эпоха с 1985 по 1995 была во всех отношениях переходной для сферы беспроводной коммуникации. Приходили и уходили стандарты, менялись алгоритмы, интерфейсы, утверждались новые приоритеты развития, переосмыслялись перспективы рынка. Ежегодно рождались сотни и тысячи гаджетов – с единственной целью в жизни: уже через год оказаться в полнейшем забвении.

Все эти напасти никак не затронули Лазаридиса со товарищи. Момент истины наступил в 1995 году и, как водится, также оказался связан с очередным чудесным обстоятельством. Дело в том, что превращению RIM из конторы техногиков в полноценную коммерческую компанию мешало одно немаловажное обстоятельство: в штате сотрудников не числилось ни одного настоящего коммерсанта. В самом деле: не Майку же Лазаридису, с утра до ночи пропадающему в лабораториях и мастерских, было заниматься стратегическим финансовым планированием?

Тут-то и произошло чудо: в Research In Motion на должность финансового директора (а через год – уже и полноправного партнера и генерального директора по совместительству) пришел Джим Балсилли – хитрый, ловкий, опытный, энергичный, коварный финансовый гений. Эдакий близнец Лазаридиса, чьи исключительные таланты реализовались в области, совершенно недоступной инженеру-электронщику.

С приходом Балсилли Research In Motion практически молниеносно превратилась из мальчика на побегушках у гигантов коммуникационного бизнеса с злейшего их конкурента. Злейшего и страшнейшего, потому что в RIM в одном месте соединились все технологии, завязанные на пейджинговой связи Mobitex: от полной линейки софтверных решений под ключ до наработок в области устройств конечного пользования. И понеслось:

- 1995: радио модем RIM Freedom в форм факторе Type II PCMCIA (тонкая карта), который в прямом смысле уничтожил аналогичный гаджет Ericsson, сконструированный в Type III PCMCIA  (толстая карта) и потребляющий в два раза больше энергии.  Успех дался RIM великой кровью: не случайно фраза, вынесенная в название нашей истории («Ты сегодня сберег 1 милливатт?») постоянно украшала стены лабораторий компании, в который инженерные гении выцарапывали все возможное из железной начинки модема, заставляя ее соответствовать убогим возможностям существующих аккумуляторов;
 
- 1996: RIM 900 Inter@ctive Pager (по прозвищу «Гамбургер») – первый в мире портативный пейджер, поддерживающий не только двухстороннюю связь (через сеть Mobitex, разумеется), но и отправку факсов и голосовых сообщений с прямой доставкой на нужный телефонный номер;

- 1997: RIM 950 BlackBerry – первый в мире полноценный наладонник с встроенным беспроводным модемом и поддержкой электронной почты. В этом устройстве впервые были реализованы главные «коньки» Research In Motion, которые до сего дня определяют лидирующее положение компании на корпоративном рынке: технология «push», обеспечивающая автоматическую доставку почты на наладонник уже через несколько секунд после того, как она появляется в корпоративном почтовом ящике, и система «единого ящика», избавляющая от необходимости создавать второй, специальный ящик, для мобильного устройства. Пользователь довольствуется единственным корпоративным почтовым адресом,  а письма, приходящие на этот адрес, автоматически синхронизируются с гаджетом BlackBerry.

Окончательный выход Reseach In Motion в корпоративный астрал состоялся в конце 1999 года, когда компания замкнула сервисный круг, сконцентрировав в одних руках полную цепь коммуникационных услуг: корпоративная почта клиентов из Microsoft Exchange Server отправлялась на т.н. BlackBerry Enterprise Server (BES), расположенный внутри брандмаэурной сетевой защиты компании. BES шифрует и компрессирует трафик (создавая подспудно существенную экономию для корпоративных клиентов – еще одно неоспоримое преимущество технологий RIM!) и пересылает его далее через интернет в операционный сетевой центр Reseach In Motion (NOC ), который, в свою очередь, транслирует информацию прямо в наладонники BlackBerry.

В одночасье клиентами RIM стали высокопоставленные управленцы Intel и Microsoft, IBM и AT&T,  воротилы Уолл-Стрит и конгрессмены, вице-президент Эл Гор и вся плеяда голливудских звезд большой и малой величины. К середине 2000-го года обладание «Черникой» стало абсолютным символом приобщенности к деловой, политической и культурной элите страны. Размах этого явления был столь велик, что даже сложно представить, как следует извернуться Apple, чтобы попытаться со своим iPhone хотя бы повторить успех Research In Motion.

В 1999 году продажи 950-ой модели увеличили годовой показатель RIM на 80 % (85 миллионов долларов). В 2000-ом – еще на 160 % (221 миллион). Поразительно, но динамика продаж BlackBerry не только не замедлилась на третьем году жизни брэнда (как обычно случается), а еще сильнее ускорилась. Причем тренд продолжается до сегодняшнего дня (в чем читатель уже наверняка убедился, изучая показатели компании за 2009 финансовый год).

Как видите, история Майка Лазаридиса и Research In Motion и в самом деле полна чудес. Тем не менее, мне бы хотелось завершить краткий экскурс в биографию этой удивительной и уникальной компании небольшой ложкой дегтя. После тестирования архаичного, хотя и продолжающего сегодня удерживать верхнюю строчку в рейтинге продаж модели RIM BlackBerry Curve 8900, заинтересовался динамикой и получил шанс повертеть в руках флагман компании – RIM BlackBerry Storm.

Несмотря на более современный вид, гаджет, вырванный из единого контекста коммуникационных услуг Research In Motion, смотрелся опять-таки более, чем скромно на фоне лучших образцов современных  коммуникаторов, в первую очередь, конечно, речь идет о моделях HTC Touch HD и Diamond 2.  «Черничный Шторм» проигрывает китайскому «Алмазу» практически во всех отношениях: и несопоставимое разрешение экрана, и несопоставимый набор функциональности (видео и фотокамера, GPS, акселерометр и проч.), и дизайн, форм-фактор, и пользовательский интерфейс, и набор приложений,  и.. да что там: «Шторм» уступает во всем.

Как же RIM планирует конкурировать с такими скромными достижениями на коммуникационном рынке? Слегка подумав, сам же и ответил: легко и с песнями! Точно так же, как это удается сегодня делать Apple iPhone, который также почти по всем показателям в техническом отношении уступает топовым мобильным гаджетам от HTC. По всем, кроме главного: привлекательности брэнда. В случае же с RIM у компании в рукаве помимо не менее привлекательного брэнда запрятан и еще один козырь: коммуникационные решения под ключ!

И это такие решения, что в глазах и корпоративного, и государственного рынка (консервативных по определению) они с легкостью побивают любые технологические рюшечки, предлагаемые китайскими производителями. Так что Лазаридис с Балсилли могут спасть спокойно: в обозримом будущем благополучию RIM ничто не угрожает!