Не упустите уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге, тем более, что период экономического кризиса - лучшее время для начала биржевых инвестиций. Практически все состояния мира созидались именно в такое - кризисное - время! Мы ждем вас в vCollege!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий

Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации "Чужих уроков". Сегодня история "главной жвачки планеты" - культовой Ригли!

* * *

Сергей Голубицкий
«Чужие уроки»

Оближи меня, чтобы я жевал

"Мы пятицентовый бизнес, и никто  в нашей компании
не имеет права об этом забывать»  - Уильям Ригли

Сегодня отдохнем от конспирологического беспросвета на истории компании, выделяющейся из корпоративного сонма  на удивление чистой аурой: за 116 лет – ни одного скандала, судебного разбирательства, конфликта с конкурентами, враждебного поглощения, напряженных отношений с профсоюзами и трудовым коллективом. Добавьте сюда безупречную гражданскую позицию, неподдельный патриотизм, бережное отношение к экологии,  светлую личность учредителя и скромное поведение наследников, и вы получите Wm. Wrigley Jr. Co. – крупнейшего в мире производителя жевательной резинки.

Конечно, одними миролюбием и доброжелательностью достоинства «Ригли» не исчерпываются: компания демонстрирует чудеса выживаемости в условиях зверской конкуренции и драматичной ограниченности ценового маневра – 80 лет к ряду упаковка жвачки из пяти пластинок стоила 5 центов и только в 1971 году «Ригли» рискнула запросить 10 центов за из 7 пластинок. И такое вот грошовое производство обеспечивает 5 миллиардов 200 миллионов долларов годовых продаж!

Ладно бы только внутренний рынок, контролируемый  «Ригли» на 49 %: как-никак уникальный американский человек умудряется по статистике изжевывать 190 пластинок в год, вынимая, похоже, жвачку изо рта лишь перед сном  - вместе с зубным протезом. Так ведь большая часть продаж «Ригли» приходится не на родную Америку, а на остальной мир, у которого – отличные вкусовые предпочтения, не говоря уж об отсутствии традиции перманентного жевания.  Успех достигается за счет тонкой и продуманной рекламной компании, но главное – тактичности и дружелюбию, адаптированных «Ригли» в качестве единственно возможной интонации для общения с чужими народами. Согласитесь, качество удивительное - на фоне бесцеремонно хамского самоуправства в духе «сникерсни» и «для нос».

Замечательные качества «Ригли» были отлиты в неписанный корпоративный кодекс одноименным учредителем – Уильямом Ригли Младшим, на долю которого пришлась тяжкая ноша становления бизнеса в прямом смысле слова - «с улицы».  Жизненные достижения этого скромного по происхождению и поведению в быту  торговца были столь грандиозны, что импульса, им заданного, хватило на последующие 75 лет: компания «Ригли» ни разу после смерти основателя в 1932 году не испытывала ни угрозы банкротств, ни финансовых затруднений, ни сложностей с ассортиментом. Примечательно, что формируя благостный дух компании Билл Ригли обошелся без составления идиотских корпоративных хартий а-ля «Wal-Mart Culture» и сектантских плясок  «Кирби». Не в этой ли внутренней искренности кроется органичность поведения «Ригли» на фоне однотипно лицемерных представителей современного транснационального бизнеса?

Золотой ключик

Малыш Билли начинал трудовую биографию тяжко – на мыловарне батюшки, сурового нравом и манерами Билла-старшего, выходца из Сэддлворта, мануфактурной столицы северного Йоркшира. В хрупкой юности наследника щадили – не обременяя участием в хтоническом производственном процессе, пускали по улицам Филадельфии с корзиной наперевес – убеждать скаредных домохозяек в чародействе коричневых грубо обрезанных мыльных кирпичиков.

Замечательнейшее качество протестантского сознания – это умение с достоинством нести по жизни любое, казалось бы, малопривлекательное ремесло: мыловара, коммивояжера, странствующего продавца Библий, аптекаря, китобоя. Человек с раннего детства ухватывается без лишних вопросов за скромное свое занятие и достойно влечет его по жизни без неуместных сомнений в правильности сделанного выбора. Корень умения – в протестантском представлении о богоугодности торгового дела и наделении денег (особенно – их сберегательной функции) нравственным авторитетом.   
 
Сомнения в душе малыша Билли развеялись с первым куском мыла, проданного на улицах Филадельфии. Уж не знаю, что служило американским детям второй половины XIX века эквивалентом нашего «хочу быть космонавтом», но будущий король жвачки был избавлен от каких бы то ни было глупостей подобного рода: Билл Ригли родился в этот мир, чтобы продавать! Торговля – вот его единственное предназначение,  остальное – от лукавого.  

Вдохновение от продаж столь неистово вознесло мальчика на крыльях житейских надежд, что уже через год он бросил Икаров вызов судьбе: сбежал с приятелем на бескрайние торговые просторы Нью-Йорка. История не уточняет, какое лихо постигло Билли в Большом Яблоке  – скорее всего он сходу попал в оборот тамошних феджинов – но уже через месяц незадачливый коммивояжер вернулся в отчий дом с повинной.

За что и был примерно наказан: отправлен в эпицентр мыловаренного гадеса – размешивать деревянным шестом раскаленное мыльное варево за 1 доллар 50 центов  в неделю. Испытание, надо полагать, не из легких: малыш Билли не выдержал, да и сорвался, метнув пирогом в учителя, за что был незамедлительно отчислен из школы – все для того, чтобы еще глубже увязнуть в батюшкином производстве.

Ригли младший батрачил на отца 20 лет!  Разумеется, не все годы пришлись на функцию немеханизированного ротора – выпадали и радостные мотивы: так однажды наследнику мыловаренного производства доверили красный вагончик с великолепной четверкой лошадей, украшенных вплетенными в сбрую колокольчиками. В этом вагончике Билл самозабвенно толкал мыло по всему Восточному побережью, неподдельно радуясь жизни и человеческому общению.

К  29 годам  Уильям Ригли младший добился многого: у него был колоссальный  опыт в мыловаренном бизнесе (который, как мы скоро узнаем, никаким боком ему не пригодился в будущем), жена Ада - не красавица, но душевная женщина, любимая дочь Дороти и ... 32 доллара, которые удалось скопить за 20 лет беззаветного батрачества на Уильяма Ригли старшего! Со всем этим добром в 1891 году будущий король жвачки оставил отчую Филадельфию и подался с глаз долой – в Чикаго, дабы реализовать, наконец,  мечту детства о самостоятельном бизнесе. 

В Чикаго Уильям Ригли младший по инерции продолжал торговать мылом (благо отец отпускал товар по-божески – с оптовой скидочкой), задействуя, однако, волшебный золотой ключик, который изобрел еще в Филадельфии, однако никак не мог воплотить в жизнь под батюшкиным контролем: к каждому коричневому кирпичику гениальный торговец прилагал пакетик пищевой соды – совершенно бесплатно! Трудно поверить, что это наивное ухищрение, лежавшее, казалось бы, на поверхности,  явилось тем самым золотым паровозом, что вывез Ригли к великой торговой империи.

 Впрочем, почему трудно? Новаторская торговая уловка вступала в вопиющее противоречие с основополагающим принципом протестантской деловой этики, запрещающим разбазаривание капитала. Копеечка к копеечке, центик к центику, золотой к золотому: какие уж тут безвозмездные раздачи пищевой соды?! Вспомните Уолл-Стритскую Ведьму (Хетти Грин), согревавшую себя в двадцатипенсовых ночлежках мыслями о туго упакованном банковском счете на сто миллионов долларов!

Вот и получалось, что пакетики халявной соды вкупе с неслыханным рекламным бюджетом являлись не только святотатством в общепринятых деловых нормах, но и сказочным преимуществом перед конкурентами. Когда Ригли подался в жвачный бизнес, в нем уже вовсю промышляло 12 компаний. В 1899 году шестерка самых крупных производителей даже объединилась в трастовую компанию  (The Chewing Gum Trust) – но и это не спасло от натиска дебютанта, очень скоро отхватившего половину всего американского рынка. Как оказалось – отхватившего навсегда.

Уильям Ригли младший не только легко расставался с прибылью, пуская ее на закупку бонусов и рекламу, но и постоянно фантазировал на тему ассортимента, с равной легкостью прогибаясь под требованиями покупателей. Заметив, что пищевая сода пользуется большим спросом, чем отеческое мыло, Ригли, не раздумывая, отказался от товара, которому посвятил 20 лет жизни, и полностью перешел  на соду. Опять же – с бесплатным довеском: на сей раз в виде пластиночки жевательной резинки, закупаемой на стороне.  

Легенда гласит, что Билл Ригли отказался вслед за мылом и от соды, потому что жвачка пользовалась большей популярностью. Интересно, как историкам удалось провести сравнение между товаром, отпускаемым за плату, и бесплатным к нему приложением?  Полагаю, решение Билла Ригли сосредоточиться только на жевательной резинке, было продиктовано не столько ее популярностью, сколько удобством в роли локомотива основной идеи:  себестоимость – пшик, хранение – без проблем, зато какое поле для маневров!

Под жевательную резинку Уильям Ригли разработал уже полноценную бонусную программу: в зависимости от объема приобретения покупатели – от домохозяек до оптовиков из крупных продовольственных магазинов – получали масляные лампы, весы, бритвы, ножи, рыбацкие снасти, поваренные книги, сырорезки, даже столы и кассовые аппараты! В какой-то момент линейка бесплатных приложений достигла такого разнообразия, что пришлось напечатать специальный каталог, в котором каждый потенциальный покупатель находил для себя что-нибудь привлекательное.

В 1892 году Уильям Ригли посчитал, что созрел для игры по-крупному: взял у дяди недетский кредит (5000 долларов) в обмен на согласие принять в долю двоюродного брата и разместил на фабрике Zeno Manufacturing солидный заказ на два собственных брэнда – Лотта и Вассар. Через год линейка пополнилась легендарным Juicy Fruit,  еще через год -  Spearmint, которые до наших дней являются самыми популярными брэндами жевательной резинки в мире. 

Прервем на миг нить повествования: предлагаю читателю назвать на вскидку товар, который подобно риглевским Juicy Fruit и Spearmint через 105 лет после появления на рынке продолжал бы пользоваться неизменным спросом. Швейные  машинки Зингер? Автомобили Форд? Торговые марки, безусловно, сохранились, сегодня, однако, это совершенно иные машинки и иные автомобили. Между тем загадочный вкус Juicy Fruit, балансирующий между приторностью апельсина и свежестью лимона, остается в XXI  веке точно таким же, как и на исходе века XIX. Даже знаменитые пивные традиции Германии и Чехии, уходящие корнями в глубины веков,  держатся скорее на легенде, чем на реальной преемственности вкуса. Разве не чудо совершил скромный чикагский торговец?

В одном можно не сомневаться: феноменальный успех брэндов «Ригли» зиждется не столько на вкусовых достоинствах жевательной резинки, сколько на уникальной ауре и репутации компании, которую она заработала, выстраивая  десятилетиями бизнес на наивных, однако несокрушимых принципах своего основателя: с клиентом нельзя спорить, клиенту нужно всегда угождать, клиенту нужно услуживать, а главное – постоянно радовать пусть скромными но подарками!

Фокус на феномене

Считается, что несмотря на высокую конкуренцию рынок жевательной резинки в момент появления на нем Уильяма Ригли был далек от насыщения, потому, мол, новичку и удалось завоевать  место под солнцем. На мой взгляд – это величайшее заблуждение, задающее ложные ориентиры будущим предпринимателям. Рынок жвачки в 1892 году не просто пребывал в гармонии с текущим уровнем спроса, но и отличался неслыханным разнообразием. Удивляться не приходится: коммерческое производство товара насчитывало уже без малого полвека!

В 1848 году предприниматель Джон Кертис сварил для нации «Чистую сосновую смолу штата Мэн» - первый официальный брэнд жвачки в Америке. Несмотря на то, что с хвойной жевательной традицией индейцы Новой Англии познакомили бледнолицых еще в XVII веке, идея переселенцам не приглянулась. Не прижилась она и  в самой Европе, узнавшей с легкой руки Колумба не только о табаке, но и о катушках шерсти, смешанной с медом: слишком уж дегенеративно смотрелись постоянно жующие челюсти в приличном обществе.

Нравы в Америке середины XIX века были попроще, а потому претензии к «сосновой смоле» Кертиса покупатели выставляли не по части жевательного процесса, а по вкусу – не лежало англо-саксонское сердце к хвое, и все тут! Посему уже через два года (в 1850) Джон Кертис отказался от сосновой смолы и наладил производство ароматизированной сладкой резинки на основе парафина.

Жвачка отпускалась по центу за две пластинки и пользовалась устойчивым спросом у всех поколений и социальных сословий, хотя о полноценном формировании рынка не приходится говорить до середины 70-ых годов.  Первый патент на жевательную резинку был вручен в 1869 году Уильяму Финли Семплу, который заменил смоляную и парафиновую основу резиновой. Семпл так никогда и не наладил промышленного производства изобретения, однако благодаря туманной формулировке патента («комбинация резины с прочими компонентами в любых пропорциях для создания приемлемой жевательной резинки») состриг достаточно золотого руна с производителей своей эпохи.

Выход жевательной резинки на промышленные масштабы состоялся с легкой руки нью-йоркского изобретателя Томаса Адамса, которого судьба свела с генералом Антонио Лопесом Санта Анна.  Бывший президент Мексики, умудрившийся продать Америке больше земли, чем той мечталось, последние пятнадцать лет своей жизни пребывал в перманентном изгнании  и неуемном поиске business opportunities . В 1869 году Санта Анна привез в Нью-Йорк тонну натурального каучука и попытался его сплавить в качестве заменителя резины, использовавшейся для обувки каретных колес. Гешефт не заладился и вся партия сырья осела за бесценок в сарае Томаса Адамса.

Чего только не вытворял изобретатель с генеральским каучуком: лепил маски, отливал игрушки, мастерил дождевые сапоги, вырезал подошвы. Под конец, отчаявшись добиться подручными средствами хоть чего-нибудь путного,  Адамс метнул кусок каучука в кастрюлю и отварил с сахаром!

Идею на подсознательном уровне подкинул сам Санта Анна, который по мексиканской традиции постоянно жевал каучук для очистки зубов и десен. Варево Томаса Адамса, хоть и утрачивало быстро свои ароматические свойства, выгодно отличалось от резиновых, парафиновых и смоляных собратьев особой мягкостью и долговечностью: одной пластинки легко хватало на полный день жевания.

В 1871 году Томас Адамс запатентовал автомат для производства жвачки, в которую добавлял лакричный ароматизатор. Так родился Black Jack – первая американская ароматизированная резинка. Неисчерпаемость вкусовых добавок предопределило  разнообразие новых брэндов, которые посыпались как из рога изобилия: «Белая Гора», «Самый большой и хороший», «Четыре в Руке», «Сахарный Крем», «Лакричник Лулу»...

Когда Уильям Ригли младший принимал решение о полной переориентации торговли на жевательную резинку, Томас Адамс уже доминировал на рынке с большим отрывом от конкурентов. В начале 90-ых годов его компания  потчевала нацию не сахарным отваром каучука, а первоклассным продуктом, который, благодаря открытию Уильяма Уайта (в 1880 году), подолгу удерживал вкус ароматических добавок. Наибольшей популярностью пользовалась перечная мята (peppermint), которая и сегодня служит основой большинства жевательных брэндов.

Торговец от бога Ригли не собирался тягаться с Адамсом на заведомо проигрышной территории – технологии производства и пищевых добавках. Он довольствовался легкой модификацией мяты (курчавая вместо перечной – в Spearmint) и выигрышным при любых обстоятельствах лимонно-апельсиновым меланжем (Juicy Fruit), целиком сконцентрировавшись на технике продаж. Именно на этом поле он собирался обыграть своих оппонентов и как показало время его ставка оправдалась на все сто процентов.

Помимо бонусного конька и блестящих маркетинговых ходов - Ригли первым в Америке додумался размещать пластинки жвачки на кассовом аппарате для выплаты по желанию покупателей копеечной сдачи – была задействована поистине революционная для своего времени стратегия тотальной рекламы. Жвачка Уильяма Ригли рекламировалась едва ли не в каждой газете, журнале, на площадной тумбе и придорожном щите. «Рассказывай  им быстро и рассказывай им часто» - девиз торговца опережал историю на добрую четверть века.

Чудеса рекламы блестяще иллюстрируются раскруткой Spearmint – жевательной резинки Ригли, которую публика упорно отказывалась покупать (в отличие от Juicy Fruit). В самый разгар экономической депрессии 1907 года (хау ду ю ду, мистер Фредрик Хайнце!) Wm. Wrigley Jr. Co. бросила колоссальную сумму - 284 тысячи долларов - на покорение Нью-Йорка. Большая часть денег пошла на раскрутку именно отстающего брэнда – Spearmint – который через год, как по мановению волшебной палочки, превратился из самого ненавистной в самую продаваемую жевательную резинку Америки. 284 тысячи рекламных доллара, на трату которых не решился бы ни один торговец из Chewing Gum Trust, отбились в 1909 году 1.3 миллионами долларов продаж!

Забавное обстоятельство: компания Ригли, давно уже превратившаяся в крупнейшего производителя жевательной резинки в мире, отважилась на покупку своего несменного и единственного поставщика -  Zeno Company – лишь в 1911 году. На протяжении 19 лет Великий Технолог Продаж замечательнейшим образом обходился без собственного производства!

Все как у людей, но тоньше

Дальнейшая судьба Уильяма Ригли складывалась по обкатанному сценарию. В 1919 году, явно вдохновившись примером Уильяма Рандольфа Хёрста, Уильям Ригли приобрел по бросовой цене (3 миллиона 300 тысяч долларов) большой остров Санта Каталина, расположенный в 30 километрах от побережья на пол пути между Лос-Анджелесом и Сан-Диего и энергично занялся его переустройством в рукодельный Парадиз: завез китов, диких козлов, летающих рыб и бизонов (для съемки фильмов), импортировал со всего света редких птиц, предварительно соорудив гигантскую клеть, построил семейный замок, шикарнейшую гостиницу для туристов, казино, концертный зал, танцплощадку, наладил регулярное паромное сообщение с большой землей, ну и еще по мелочи – провел геологическую разведку и открыл добычу серебра, меди и цинка.

Местные жители боготворили «жвачного короля», обеспечившего их трудовую занятость на поколения вперед, а звездная голливудская тусовка «Рычащих Двадцатых» с превеликим удовольствием отрывалась по уикендам на волшебном острове.

В  1921 году Уильям Ригли окончательно понял, что жизнь удалась и расслабился: скинул корпоративную текучку  на плечи сына – Филиппа Найта Ригли и, купив любимую бейсбольную команду – Chicago Cubs, сосредоточился на скромных мужских радостях: обустройстве стадиона, поисках нового тренера, покупке на стороне перспективных игроков и выездных тренировочных сессиях на специально созданной по такому случаю площадке на острове Каталина.

В 1924 Великий Технолог Продаж поставил заключительную жирную точку в череде жизненных свершений: воздвиг в самом сердце Чикаго штаб-квартиру компании - Wrigley Building, справедливо считающуюся сегодня одной из главных визитных карточек города. Не беда, что ключом архитектурного ансамбля выступает 27-этажная реплика севильской колокольни Хиральда – в конце концов средневековая испанская красавица тоже изначально являлась минаретом династии Альмохадов. Главное, Уильям Ригли искренне старался: принести пользу людям, украсить любимый город, увековечить память блестящих деловых свершений воздвигнутой им на пустом месте империи.

В сухом остатке

О том, чего можно добиться в жизни без политической мохнатой лапы, богатых родственников, приватизаций и темных связей с хтоническими князьями мира, лучше всего говорят сухие цифры, отражающие достижения Wm. Wrigley Jr. Co., к которым подвели компанию четыре поколения йоркширских работяг:

- объем продаж: 4,7 миллиарда долларов (2006 год);
- чистая прибыль: 529 миллионов долларов;
- рентабельность капитала (ROE): 23 % (!!!);
- годовой рост продаж – 13 %, прибыли – 9%;
- число сотрудников – 15 800;
- 14 заводов в Соединенных Штатах, Сербии, Мексике, Австралии, Великобритании, Канаде, Испании, Новой Зеландии, Филиппинах, Франции, Кении, Тайване, Китае, Индии, Польше, Боснии и Герцеговине и в России;
- последнее приобретение (23 января 2007 года) – кондитерская фабрика Андрея Коркунова: 80 % акций за 300 миллионов долларов.