Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации эссе из серии "Чужие уроки". Сегодня - история Исаака Зингера, великого изобретателя легендарных швейных машинок, который ничего никогда не изобретал.

* * *

Сергей Голубицкий
«Чужие уроки»

Швейный водевиль

Карма

Томясь в застенках колониальных оккупантов, индийский святой Мохандас Карамчанд Неру совмещал предвкушение сатьяграхи с работой за швейной машинкой Зингера. Махатма загонял шпульку в челнок, пропускал нитку через прорезь нитенаправителя и раскручивал маховое колесо, не переставая лить слезы умиления на мельницу самого грандиозного мифа 19 века: «Мучения жены, обреченной на безысходность ручного шитья, сподвигнули Зингера на изобретение удивительной швейной машины. Своим жестом любви он не только избавил жену от тяжкого труда, но и подарил надежду всем, кто мог позволить себе приобрести его изобретение».

Вера Неру в миф Зингера была столь глубока, что, придя к власти и наложив запрет на империалистический импорт, он сделал едва ли не единственное исключение для продукции легендарной Singer Sewing Company. До чего же доверчива была «Великая Душа» ! Знал бы Махатма, что Исаак Зингер никакой швейной машинки не изобретал, а жены его никогда не баловались рукодельем - ни первая, ни вторая, ни третья, ни четвертая, ни пятая.

Меньше всего на свете хотелось бы копаться в грязном белье биографии одного из самых одиозных и неприятных предпринимателей 19 века – Исаака Мерритта Зингера – не будь события его жизни напрямую связаны с основной идеей нашего сегодняшнего исследования, а именно: «Судьба компаний дословно повторяет судьбу своих учредителей». Не обязательно – на следующий день. Иногда – через год или десятилетие, иногда –даже век спустя (как в случае с компанией Зингера), но рано или поздно карма создателя непременно передается его корпоративному ребенку. Расплата оказывается молниеносной и неумолимой как рок.

С мыслью о том, что тема корпоративной кармы придется по вкусу нашим читателям, которые, как и полагается бизнесменам, с суеверной серьезностью относятся к мистическим аспектам жизни , мы и приступаем к летописанию самого грандиозного брэнда в мировой истории – швейных машин Зингера.

Упадана

Исаак Мерритт Зингер родился восьмым ребенком 27 октября 1811 года в деревне Питтстаун (штат Нью-Йорк) в семье еврейского иммигранта-бочкаря из Саксонии Адама Райзингера. Когда Исааку исполнилось 10 лет, его мать, в девичестве - Руфь Бенсон, покинула своего ветхозаветного супруга и подалась к квакерам . Ничего не понимая в религиозной подоплеке родительского развода, Исаак, тем не менее, накрепко усвоил парадигму поведения.

Бочкарь Адам быстро оправился от потрясения и женился повторно. К тому времени старшие дети Зингера уже разбрелись по свету и в доме оставался лишь маленький Исаак да сестрица Элизабет. Исаак протерпел мачеху полтора года, после чего пустился на манер Гекльберри Финна в анабасис по бескрайним просторам Дикого Запада.

За годы скитаний сформировался основной талант Исаака Зингера: двухметровый рост, громоподобный голос и умение симулировать гнев и любовную аффектацию. Осознание природных даров создало упрямую иллюзию актерского предназначения: Исаак спал и видел себя не иначе, как в образе извергающего проклятия персонажа из шекспировских королей. Так оно и вышло: в 19 лет Зингер пристал к бродячему театру, в котором получил роль Ричарда III.

Богемное бродяжничество вывело Исаака на первую жену – Катарину Хейли. В 1831 году новобрачные перебираются в Нью-Йорк и поселяются в доме Катарины. Оседлый образ жизни, однако, не приветил перекати-поле, Исаак оставил Катарину в Большом Яблоке, а сам перебрался в деревушку Отсего (штат Нью-Йорк), определившись в ремесленную мастерскую некоего Джорджа Помроя (по другой версии семейной легенды мастерская принадлежала старшему брату Исаака).

В 1836 году с Исааком случилось повторное актерское помутнение, он бросил работу и беременную вторым ребенком жену и отправился на гастроли с очередным бродячим театром.

В Балтиморе во время представления Исаак Зингер запал на восемнадцатилетнюю Мэри-Энн Спонслер и предложил ей руку и сердце. Мэри-Энн не устояла перед шармом двухметрового гиганта и ответила согласием. Так в жизни Исаака Зингера оформилось первое двоеженство, которое в последствии он довел до гаремных масштабов (три жены одновременно плюс дюжина любовниц).

Легенда гласит, что в 1839 году Исаак Зингер в промежутке между театральными репетициями и премьерами изобрел геологическую бурильную установку, оформил патент и сразу же умудрился продать его за 2 тысячи долларов. Дальше больше: все вырученные деньги он вложил в создание собственной театральной труппы «Merritt Players», в которой выступал вместе с Мэри-Энн Спонслер под псевдонимом «мистер и миссис Мерритт» («мистер и миссис Зингер» были запатентованы нью-йоркской супругой Катариной Хейли).

«Бурильного» патента никто в глаза не видел, поэтому приходится полагаться лишь на интуицию здравого смысла. Кому как, но мне эта интуиция подсказывает, что геология вместе с патентами и премией – не более, чем мифологический бульон, сваренный в недрах семейного клана Зингеров.

Как бы там ни было, но театр Исаака быстро развалился и Ричард III устроился на работу в типографию в том месте, где закончились деньги – деревне Фредериксбург (штат Огайо). В типографии Зингер якобы изобрел машину для резки деревянных матриц, после чего оставил фредериксбургского работодателя, не оценившего по достоинству «изобретения» бродячего актера, и подался в Питтсбург, а после неудачи и там - в Нью-Йорк.

В мастерской «A. B. Taylor & Co.» Зингеру якобы удалось создать прототип своего «резака», однако – кто бы мог подумать! – в подвале взорвался бойлер и всё, всё погибло. «A. B. Taylor & Co.» категорически отказался финансировать повторный эксперимент и обиженный Исаак рванул в Бостон.

В Бостоне Зингер изложил на словах и пальцах идею типографского «резака» (о чертежах, разумеется, речи не было – совершенно неграмотный Исаак едва-едва умел писать с жуткими ошибками!) владельцу механической мастерской Орсону Фелпсу. Сердобольный Фелпс проникся сочувствием к выжившему из ума бродячему актеру, возомнившему себя изобретателем, и дал работу – ремонтировать швейные машинки «Lerow & Blodgett».

Теперь самое время совершить небольшой экскурс в историю, дабы внести окончательную ясность в вопрос о том, кто и что изобретал в швейном деле. Первая швейная машина была запатентована Томасом Сейнтом в Англии в 1790 году, за 20 лет до рождения Исаака Зингера. В 1829 году французский портной Бартельми Тимонье полностью переделал машину Сейнта, доведя основные узлы конструкции до того вида, как мы знаем ее сегодня.

Первая американская швейная машинка была создана Уолтером Хантом в 1833 году. Именно Хант проникся сочувствием к бессонным рукодельным ночам супруги, а Исаак Зингер лишь ловко присвоил факт чужой биографии для создания своей легенды. Движимый чистым альтруизмом Уолтер Хант не озаботился регистрацией патента и это позволило профессиональному изобретателю Элиасу Хау в 1846 году полностью монополизировать права на собственное аналогичное изобретение.

Что же изобрел Зингер? Исаак Зингер ничего не изобрел, однако, понаблюдав в мастерской Фелпса за бесконечно ломающимися швейными машинами «Lerow & Blodgett», высказал дельное предложение: хорошо бы заменить круговое движение челнока на прямолинейное, что, в свою очередь, позволит вместо кривой игры горизонтального перемещения использовать более привычную прямую иглу перемещения вертикального.

Будем справедливы – идея очень даже продуктивная и достойная благодарности потомков. Собственно, никаких претензий к творческому потенциалу Исаака Зингера нет и быть не может. Нас интересует лишь моральный аспект его деятельности, который в конце концов и привел замечательную компанию с полуторавековой историей к позорному кармическому краху.

Орсону Фелпсу идея Зингера очень понравилась и он создал своему работнику все условия для изготовления прототипа. Лучшие специалисты мастерской Фелпса сообща собирали швейную машину Исаака на деньги, выделенные Джорджем Цибером, партнером Фелпса. Семейная легенда Зингеров утверждает однако, что прототип создал собственноручно Исаак, работая втихаря 11 дней кряду. Дальше больше: полноценное финансирование Цибера подменяется смехотворным пари на 40 долларов, которое, Цибер якобы заключил с Зингером в салуне за стаканом виски: «На тебе, Изя, 40 долларов и спорим, что тебе ни в жисть не собрать швейной машинки!». Изя взял деньги, заперся в коморке и слепил за 11 дней из глины действующий прототип, полагаясь, разумеется, на глубокие инженерные познания, почерпнутые из пьес Шекспира.

Как бы там ни было, прототип был создан, и 12 августа 1851 года Исаак Зингер получил патент за номером 8294. На деньги Джорджа Цибера была зарегистрирована и компания, в которую вошли учредителями Зингер, Цибер и Фелпс. Компанию назвали «Jenny Lind Sewing Machine Company» - в честь популярной в те годы шведской оперной певицы.

Производство первых швейных машин также осуществлялось на деньги Цибера и Фелпса – у Зингера не было не гроша. Чтобы как-то использовать Исаака, партнеры вспомнили о его театральном даровании и отправили «пиарить» продукцию на окрестные ярмарки и базары. С поставленной задачей Исаак справился блестяще: двухметровый бородач, зазывавший громовым рыком благородную публику подивиться на чудо-самошвейку, завораживал каждое женское сердце на 10 миль в округе. Говорят, что когда Зингер объявился в Нью-Йорке и устроил презентацию прямо напротив знаменитого «музея Барнума», на его швейную машинку пришло поглазеть больше народа, чем на карликов, русалок и уродов.

В Нью-Йорке, однако, швейный стартап напоролся на серьезные неприятности. О существовании еще не обложенной патентным оброком «Jenny Lind Sewing Machine Company» проведал Элиас Хау и быстро подал в суд на Исаака Зингера со товарищи. Суд подтвердил вторичность патентов Зингера относительно патентов Хау и принудил бостонскую компанию к солидным отчислениям с каждой проданной швейной машины.

Исаак Зингер оказался в отчаянном положении. Ему катастрофически не хватало ни времени ни компетенции на судебное противостояние Элиасу Хау, чьи демарши грозили полным разорением его еще не оперившемуся швейному птенцу. Зингер обращается за помощью к известному юристу Эдварду Кларку, который, быстро сориентировавшись в перспективах швейного производства, соглашается представлять интересы «Jenny Lind Sewing Machine Company» в суде. «Во что обойдутся ваши услуги?» - подозрительно поинтересовался Исаак. «Свои люди сочтемся», - расплывчато ответил Эдвард Кларк, совмещавший практику юриспруденции с преподаванием в воскресной школе.

Обрадованный Исаак Зингер (как же: можно ничего не платить!) доверил Элиаса Хау Кларку, а сам направил неуемную энергию на выдавливание из совместного предприятия своих партнеров - вчерашних друзей и благодетелей Орсона Фелпса и Джорджа Цибера!

С Фелпсом проблем не возникло: глубоко оскорбленный предательством своего бывшего работника, владелец механической мастерской вышел из учредителей «Jenny Lind Sewing Machine Company» добровольно и без лишнего шума.

С Цибером однако пришлось повозиться. О глубине нравственного падения и подлости Исаака можно догадываться по одному лишь эпизоду: Джордж Цибер, доведенный до инфаркта ежедневными скандалами, которые устраивал ему Зингер во всю мощь своего скоморошьего таланта, в конце концов слег и оказался на долгие месяцы прикованным к постели. Зингер, однако, не унимался: во время очередного визита он торжественно вцепился в руку Цибера, театрально закатил глаза к небу и возопил: «Видит бог, Джордж, я позабочусь о твоей семье после твоей смерти!».

Цибер сдался и продал Зингеру свою долю за 6 тысяч долларов. Через два года компания, созданная целиком на деньги Цибера, стала крупнейшим производителем швейных машин в мире.

Выдавив Цибера, Исаак тут же переименовал компанию в «I.M. Singer & Company» и уже радостно потирал руки, полагая себя самым умным и ушлым коммерсантом Америки. А зря! Как только Фелпс и Цибер лишились своих долей, юрист Эдвард Кларк нанес потрясающий coup fatal по грузной туше безнравственного актёра: накануне решительной судебной баталии с Элиасом Хау, который к тому времени увеличил иск к компании Зингера с 2 тысяч долларов до 25, Кларк навесил ценник на туманную фразу «Свои люди сочтемся»: 50 % в «I.M. Singer & Company»!

Для Исаака Зингера поражение в суде означало неминуемое и мгновенное банкротство, поэтому, скрежеща зубами, он вынужденно отписал Эдварду Кларку половинную долю своей компании. Юрист, однако, не угомонился.

После победы в суде (в 1857 году Элиас Хау согласился на создание специального патентного пула – «Картеля швейных машин», распределявшего отчисления производителей между всеми держателями патентов) Эдвард Кларк переключился на внутренние дела компании и полностью забрал в свои руки бразды правления. Интеллектуальное превосходство юриста над неграмотным актером было столь разительно, что Зингер даже не сопротивлялся: он смирился с участью свадебного генерала, отошел от дел и целиком сосредоточился на главном интересе своей жизни – женщинах.

Благо, возникли финансовые предпосылки для реализации самых диких фантазий: в 1858 году «I.M. Singer & Company» продала 3 тысяч швейных машин по 125 долларов каждая! В 1860 – уже 13 тысяч, в 63-ем – 20 тысяч, в 70-ом – 170 тысяч. Для сравнения: средняя заработная плата по стране в те годы равнялась 4 долларам в неделю!

Исаак Зингер быстро завел себе три параллельных жены и дюжину любовниц, с которыми наплодил 28 детей, понастроил дворцов, накупил квартир и принялся катать подруг по Манхэттену в девятиметровом фургоне желтого цвета в упряжке из 12 гнедых лошадей! За фургоном постоянно носилась орава уличных мальчишек и клянчила мелочь – хрестоматийная иллюстрация постоянства балаганных стереотипов «красивой жизни», заложенных в босоногом детстве. Желтый фургон да вопли леди Анны:

Позволь мне, среди всех мужчин зараза,
За все известные твои злодейства
Тебя, проклятого, еще проклясть!

Гулянками и адюльтером Исаака Зингера упивалась вся нью-йоркская пресса, размазывая подробности по первым страницам всех фешенебельных изданий. В конце концов Эдвард Кларк (долгие годы преподававший в воскресной школе) потерял терпение и прикрыл лавочку: Зингеру было великодушно предложено убраться из компании, а за одно – и из страны, чтобы не позорить своим безбожным присутствием светлый образ «I.M. Singer & Company», сформированный умелой рекламой в глазах всех рукодельниц планеты.

Компенсацией за послушание стало обещание Кларка сохранить за Зингером 40-процентной доли в доходах компании. Можно только догадываться о природе страшного крючка, на котором Эдвард Кларк держал Исаака Зингера, последний однако безропотно согласился со всеми условиями, собрал манатки и отбыл в 1863 году в Париж, спешно побросав жен, детей и хозяйство.

В Париже актер-изобретатель быстро восстановил статус-кво: женился на юной красавице Изабелле Саммервиль, увековеченной скульптором Бартольди в Статуе Свободы, организовал пышный выезд и застращал балами бомонд. После начала франко-прусской войны Зингер перебрался в Англию, построил чудовищно безвкусный дворец «Вигвам» и благополучно преставился в 1875 году в возрасте 64 лет.

Исаак оставил после себя гигантское состояние в размере 13 миллионов долларов, из-за которого его бесчисленные жены, любовницы и дети судились десятки лет до тех пор, пока не перекачали всё до последнего цента в карманы ушлого адвокатского племени.

Анумана

Эдвард Кларк и его наследники, монопольно управлявшие компанией Зингера на протяжении ста лет, превратили ее в триумфальную транснациональную корпорацию. В лучшие годы на бесчисленных предприятиях, раскинувшихся от Бразилии до России (в Подольске), трудилось 100 тысяч работников. «Зингер» производил 80 % всех швейных машин планеты, а его брэнд обладал абсолютной узнаваемостью даже в африканских джунглях.

В середине 60-ых годов прошлого века «Зингер» предпринял попытку диверсификации, удачно поглотив вереницу блестящих компаний, оперирующих в области электроники, измерительного оборудования и офисной техники, во главе с легендарным «Packard Bell Electronics» (1966 год) и «General Precision Equipment Corporation». В 1973 году продажи достигли невообразимой цифры в два с половиной миллиарда долларов и казалось, нет силы на земле, способной остановить триумфальное шествие промышленного гиганта. Между тем, такая сила нашлась!

Анализируя события 1987 – 1990 года, я не переставал поражаться прямолинейной жестокости судьбы, которая двумя выверенными ударами в прямом смысле испепелила великую империю Зингера, развеяв по ветру завоевания нескольких поколений умелых руководителей и трудолюбивых работников. Единственное объяснение трагедии, приходящее в голову, - это кармическое возмездие за проделки недоброй памяти старика Исаака.

Гром грянул среди ясного неба: осенью 1987 году корпоративный рейдер армянского происхождения Поль Бильцерян скрытым молниеносным маневром скупил контрольный пакет акций «Зингера», продемонстрировав, тем самым, хрестоматийный пример hostile takeover . Впрочем, с кем не бывает! Обычно после враждебного поглощения новый собственник либо просто доит компанию, не вмешиваясь в ее внутренние дела, либо перепродает по более высокой цене кому-то другому. Бильцерян поступил иначе: он разделил «Зингер» на 12 частей и продал по отдельности 10 самых лакомых кусков в разные руки, выручив при этом полтора миллиарда долларов за неполных четыре месяца!

В начале 1988 года Бильцеряна арестовали по обвинению в корпоративных махинациях и хищениях (не имеющих никакого отношения к сделке с «Зингером»), что, впрочем, никак не отразилось на судьбе легендарной компании: искромсанные ошметки «Зингера» истекали кровью.

Трудно себе представить, что после рейда Бильцаряна кармическая месть не прекратилась. В 1989 году на горизонте компании неожиданно возник «спаситель» - китайский человечек по имени Джеймс Тинь. Тинь выкупил за бесценок остатки «Зингера» и громко заявил о возрождении легендарного брэнда: «Имя Зингера звучит магически, его знают в джунглях Африки, в Латинской Америке, Европе, во всем мире. О приобретении такого брэнда можно только мечтать».

Святые слова, между прочим. Крупнейшие банки США, Канады и Гонконга прониклись энтузиазмом Джеймса Тиня и со слезами умиления вручили ему сотни миллионов долларов на возрождение «Зингера» и восстановление втоптанной в грязь почтенной марки. Тинь кредитные деньги аккуратно собрал, а затем через сложнейшую сеть подставных компаний, возглавляемую специально созданным филиалом «Shanghai Singer Sewing Machine Company», на протяжении ряда лет потихоньку слил на номерные счета в неведомых банках, после чего благополучно затерялся на бескрайних просторах Великого Китая (в 2000 году). Ладно бы одни кредиты: Тинь умудрился распродать и присвоить еще и остатки производственных активов «Зингера»!

В мае 2003 года китайского жулика выследили и арестовали в Гонконге, вот только «Зингеру» от этого уже было ни холодно, ни жарко: компания обанкротилась.

Точку в нашей печальной истории поставит крылатая фраза Исаака Мерритта Зингера: «Плевать я хотел на изобретения! Всё, что меня интересует – это звонкие монетки». Актёр хмыкнул, подкрутил пышный ус пальцем и самодовольным взглядом окинул компанию млеющих дам. За пьяным хохотом одобрения и восторга изобретатель не расслышал, как в этот миг высоко в небе пробил колокол его судьбы.

* * *

Мы ждем вас в vCollege! Не упустите уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий