Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации эссе из серии "Чужие уроки". Сегодня - история Хетти Грин, самой богатой женщины Америки.

* * *

Уоллстритская Ведьма

«Подчас, как ни у кого на свете,  полнокровна жизнь этих квакеров - моряков и
китобоев. Это - воинственные квакеры, квакеры-мстители.
И  есть  среди  них такие,  кто,  хоть  и  носит  библейское  имя,  как
предписывает весьма распространенный на острове обычай,  и, с молоком матери
всосав  привычку к суровому  и величественному  квакерскому этикету, ко всем
обращается на "ты",  - тем не  менее, под воздействием бесчисленных отчаянно
смелых  приключений, какими изобилует  вся его жизнь, начинает  удивительным
образом  сочетать  эти  неизжитые  странности  с  дерзким  нравом  и  лихими
порывами,  достойными   скандинавского  морского  конунга  и  романтического
язычника-римлянина»
Герман Мелвилл «Моби Дик»

Too Bad To Be True

Хетти Грин – самая загадочная фигура американской истории.  В 20-ые годы ее имя было нарицательным, в 30-ые - Голливуд с опаской экранизировал ее биографию , в 40-ые – ее все забыли. А в 70-ые – снова вспомнили: Хетти даже попала в книгу рекордов Гиннеса как «самый скупой человек в истории». Страна узнала, что сказочно богатая «Уоллстритская ведьма» всю жизнь «питалась холодной овсяной кашей», а ее сыну «ампутировали ногу, потому что Хетти Грин затянула лечение в поисках бесплатной больницы».

В 1998 году журнал «Американское наследие» составил список 40 самых богатых людей в истории Америки, взяв за основу не абсолютные цифры состояний, а их реальную покупательную способность. В этом списке 39 мужчин и единственная женщина – Хетти Грин (на 36 месте). После смерти в 1916 году она оставила своим детям более 100 миллионов долларов, что соответствует 17 миллиардам в сегодняшнем эквиваленте .

В 21 веке интерес к загадочной женщине вспыхнул с новой силой, была опубликована ее художественно обработанная биография, а в январе 2004 года журнал «Форбс» поделился с публикой новой коллекцией пикантных анекдотов: оказывается, большую часть жизни миллионерша провела в гостиницах и съемных квартирах (чтобы не платить налог на недвижимость!), ездила на работу на общественным транспорте, офисом ей служил рассчетно-кассовый зал Национального Химического Банка (бесплатно, разумеется!), а свою ненаглядную овсянку Хетти Грин подогревала прямо на рабочем месте, используя батарею центрального отопления. Однажды она ночь напролет провела в поисках почтовой марки стоимостью 2 цента, а умерла от инсульта, поругавшись с кухаркой из-за пакета молока (мерзавка переплатила в лавке!). 

Чего уж там говорить: картина получалась мрачная. Похоже, единственное светлое пятно в биографии «Уоллстритской ведьмы» – ее долголетие: даже непонятно, как господь терпел  82 года! На поверку оказалось, что и в этом заслуги Хетти не было: ученые доказали, что все скопидомы живут долго .

И всё же мне непонятна зацикленность американцев на частной жизни Хетти Грин. В конце концов, кому какое дело, жила она в собственном доме или гостинице, питалась грэхамовскими крекерами или вальдшнепами, ползала под стол за марками или спускала состояния в Монте-Карло? Главное – другое: ей было, что спускать. Гораздо интересней узнать, как Хетти сумела сколотить свое немыслимое состояние. И главное - когда сколотить! В эпоху полного женского бесправия и дискриминации, запрета на участие в голосовании, ограничений по заработку, запретов на профессии. Пока видные суфражистки сражались за эмансипацию, Хетти Грин уже во всю затыкала за пояс самых-пресамых корифеев капитализма: Джей Пи Моргана, Рокфеллера, даже моего любимца Эндрю Карнеги. «Хетти Грин – гениальный финансист» - вот тема на порядок более увлекательная, чем ее годами нестиранное черное платье (от него-то и пошло прозвище «Уоллстритская ведьма»!) и невыносимый запах лука, которым Хетти душила трейдеров Нью-Йоркской фондовой биржи .   

Ахав в юбке
«Он странный человек, этот  капитан  Ахав, так некоторые считают,
странный,  но хороший. Да ты  не бойся:  он тебе  очень понравится.
Это благородный, хотя и не благочестивый, не набожный,
но божий человек, капитан Ахав; он мало говорит, но уж когда он
говорит, то его  стоит послушать.  Заметь, я предуведомил тебя: Ахав человек
незаурядный; Ахав побывал  в колледжах, он  побывал и среди  каннибалов; ему
известны тайны поглубже, чем воды морские; он  поражал молниеносной острогой
врага могущественнее  и  загадочнее, чем  какой-то там  кит»
Герман Мелвилл «Моби Дик»

Хетти Грин, в девичестве Генриетта Хоуланд Робинсон, была родом из Нью Бедфорда и этим всё сказано. Богатейший город Америки (до Великой Депрессии), сердце квакеров и столица великой китобойной индустрии. Китобоем был Герман Мелвилл, автор бессмертного «Моби Дика», китобоями были все родственники Хетти Грин. Китобоями и квакерами. По большому счету, в этом сочетании – вся загадка «Уолстритской ведьмы», остается лишь правильно ее расшифровать. 

Мать Хетти, Эбби Хоуланд, постоянно болела и девочка  росла в доме своего деда, Гидеона Хоуланда, миллионера и владельца несметной китобойной флотилии.  Впрочем, семейные миллионы в жизни Хетти были всего лишь абстракцией, потому как в доме царил запредельный дух бережливости (Frugality), неизбежно вытекающей из ключевой квакерской заповеди Простоты (The Testimony of Simplicity).

Квакерское движение возникло в Англии в середине 17 века, когда Святой Дух снизошел на пилигрима Джорджа Фокса, открыв ему глаза на неправильное устройство мира. Всё, что видел Фокс вокруг, ему не нравилось: посредничество церкви в общении человека с богом, сама церковь и институт духовенства, пуританизм Оливера Кромвелля вместе с его политическими и экономическими реформами, а также фарисейство и несправедливость системы судопроизводства.  Будучи человеком прямым и бескомпромиссным, Фокс стал заявлять о своей неудовлетворенности направо и налево, врываясь по аналогии в храмы и упрекая клириков и прихожан в ошибочном приоритете буквалистского прочтения Библии над внутренним духовным опытом. Разумеется, Джорджа Фокса тут же хватали, судили и отправляли за решетку. Сначала его, потом и остальных последователей учрежденного им движения Религиозного Общества Друзей, или – в народе – квакеров .

За невыносимое диссидентство и критиканство квакеров стали потихоньку выдавливать из всяких приличных мест типа университетов и государственных учреждений, выталкивая, тем самым,  в единственно свободную социальную нишу – частное предпринимательство. Религиозное Общество Друзей особо не возражало и потихоньку превратилось в блестящую прослойку бизнесменов. Дабы окончательно отвязаться от лицемерных англикан, квакеры погрузились на корабли и отплыли в Новый Свет, поселившись на Восточном побережье Америки и сосредоточившись на рыболовном и китобойном промысле. Так возник остров Нантакет и средоточие квакерской мудрости и циклопических состояний – город Нью Бедфорд.

Успех бизнесменов-квакеров целиком вытекал из их религиозных принципов. Основополагающей заповедью Общества Друзей (наряду с Простотой) была Честность (The Testimony of Integrity). Квакеры полагали, что обязаны всегда и при любых обстоятельствах говорить только правду и по этой причине отказывались давать клятву в суде (поскольку клятва предполагала, что при иных обстоятельствах допускается ложь). Вместо клятвы квакеры лишь «утверждали» (affirm), что говорят правду – привилегия, нетерпимая в Англии, и, между прочим, гарантированная Американской Конституцией.

В бизнесе заповедь Честности выразилась в абсолютном отказе от каких бы то ни было ценовых манипуляций. Квакеры никогда не спекулировали и не торговались: с ходу называли такую цену, какую полагали справедливой, чем доводили до белого каления индейцев и евреев, поскольку и те и другие не воспринимали прямолинейных гешефтов.

Три  оставшиеся заповеди Религиозного Общества Друзей также многое проясняют в истории Нью Бедфорда и судьбе Хетти Грин: Общинность (The Testimony of Community), Миролюбие (The Peace Testimony) и Равенство (The Testimony of Equality). Нам лишь остается проследить, как под давлением жизненных обстоятельств эти благородные принципы один за другим переродились в свою прямую противоположность.

Безусловно, главным фактором протрезвления и избавления от духовно-нравственных иллюзий явилось само квакерское ремесло – китобойный промысел. Трудно представить себе более жестокое, более трагичное и более экстремальное занятие. Не говоря уж о том, что  китовый ус, жир и спермацет давались ценой неимоверного риска и приносили более, чем скромный доход – в среднем 15 % годовых, очень редко самые удачливые добивались 25 %.

Китобойное судно представляло собой замкнутый промышленный цикл: оно отправлялось в плавание на три-четыре года, бороздило самые отдаленные уголки мирового океана, гарпунило левиафанов, тут же наплаву свежевало и перерабатывало тушу, складировало в собственном трюме ценный продукт и двигалось дальше. И всё это для того, чтобы попасть в какой-нибудь тайфун посреди Индийского океана, разметаться щепками по скалам, обходя мыс Горн, уступить всю добычу воинственным обитателям Полинезийских островов, а то и разделить судьбу «Пекода», которую капитан Ахав принес в жертву гигантскому Белому Кашалоту по имени «Моби Дик».

Чтоб хоть как-то обезопасить бизнес, квакеры-китобои были вынуждены оформлять каждое судно, выходящее в море, в виде самостоятельной компании с  собственным финансированием, распределением прибыли и ответственности. Добавьте сюда обязательное страхование экспедиции, съедающее половину теоретической выручки, и вы поймете, что борьба за экономическое выживание вынуждало экономить на каждом центе и идти на экстремальные шаги. Частенько, возвращаясь домой, капитан китобойного судна брал грех на душу и «случайно забывал» на необитаемом островке бедолагу-матроса из своего экипажа, неосторожно напившегося в предвкушении близящейся получки. Разумеется, страдали квакерские заповеди и захлопывались ворота в Царствие Небесное, зато закладывались основы великих квакерских состояний. Тех самых, из которых вышли американские титаны «Стандард Ойл», «Дженерал Моторс», «Мэйси» и «Беркшир Хатауэй». Да-да, всё это квакерские деньги, отлитые на слезах крупнейших  млекопитающих планеты и томящихся от одиночества робинзонов крузо.

Итак, Генриетта Хоуланд Робинсон, в нескором замужестве Хетти Грин, росла в семье квакеров и китобоев. Росла чинно и благопристойно, одевалась скромно (всегда в одном и том же платьице), питалась … хоть и незатейливо, но не голодала.  Ее отец, Эдвард «Черный Ястреб» Робинсон мечтал о сыне, однако получив от слабой здоровьем супруги дочь, не расстроился (Заповедь Равенства!)  и быстро нашел Хетти  применение: в возрасте шести лет она читала по вечерам дедушке и папе вслух финансовые газеты (оба страдали расстройством зрения). В восемь лет Хетти открыла свой собственный сберегательный счет в банке, куда прилежно носила десятицентовики и четвертаки – регулярная плата родственников за мелкие услуги.

В 10 лет Хетти отправили в квакерскую школу в Сэндвиче, где за завтраком давали нормальную квакерскую пищу. Хетти попробовала, ей не понравилось, она отказалась. В обед принесли ту же самую тарелку. Она снова отказалась. За ужином всё повторилось. Хетти сделала над собой усилие и еду съела. На склоне лет «Уоллстритская ведьма» неизменно подчеркивала, что эта история явилась главным уроком всей жизни.

В 13 лет глубина финансовых познаний уже позволяла Хетти целиком вести семейную бухгалтерию. Были и другие уроки: вместе с отцом она наведывалась в порт, следила за погрузкой и разгрузкой, проверяла судовые журналы и финансовую отчетность, слушала морскую феню и училась филигранно ругаться на уровне заправского гарпунёра.

В 15 лет Хетти отправили в элитную школу в Бостоне, где она, однако,  не прижилась: традиция квакеров обращаться ко всем на «ты», независимо от ранга, социального положения и возраста, не нашла должного понимания в куртуазной жизни Бостона, полной неприятных условностей и мирских вожделений. Хетти ни с кем не сходилась, романтические грёзы сверстниц не находили отклика в ее китобойной душе. «Ахав в юбке» стоически продержался три года и даже прошел испытание великосветским балом в Нью-Йорке, на котором присутствовал сам Принц Уэльский! Куда там – урок утренней похлебки не прошел даром и Хетти благополучно вернулась в Нью Бедфорд.

К двадцати годам Генриетта Хоуланд Робинсон окончательно сформировалась как личность. За свое кредо, такое просто и понятное, она крепко держалась до самой смерти: «Жизнь – нескончаемая борьба, у человека не бывает друзей; деньги – начало и конец мироздания, а Бог хоть и есть, но сидит далеко и ни во что не вмешивается».

Боевое крещение столь достойного фундамента состоялось в 1864 году, когда скончался батюшка «Черный Ястреб». Все свои активы (семь с половиной миллионов долларов!) отец хоть и завещал дочери, однако передал в управление посторонним мужчинам-управленцам, чем предельно оскорбил самолюбие дочери. На руки Хетти досталось «лишь» 900 тысяч, но и этого оказалось достаточно, чтобы остальные члены Хоуландов-Робинсонов настроились против нее. Особенно возмутилась тётка по материнской линии – Сильвия Энн Хоуланд: еще недавно она обещала передать свои деньги – 4 миллиона долларов – племяннице, а тут вдруг  передумала, изменила завещание да и преставилась через две недели после смерти зятя. В новых обстоятельствах Хетти полагалась даже не половина состояния, переданного в траст, а только проценты от него.

Давясь от обиды и возмущения, Хетти занесла гарпун как смогла: через три дня после похорон представила нотариусу другое завещание Сильвии Энн Хоуланд, по которому всё ее состояние отходило племяннице. Поскольку завещание это было более ранним, к нему прилагался отдельный листочек, написанный самой Хетти (якобы старушка продиктовала текст и лишь собственноручно подписала его), в котором говорилось, что все последующие завещания не будут иметь никакой юридической силы. Махинация тридцатилетней девы-воительницы настолько поражала наивностью, что нотариус на мгновение даже потерял дар речи: «Мисс Робинсон, - пролепетал он, придя в себя. – Я вас умоляю: одумайтесь и не позорьтесь!».

Куда там! Хетти подала в суд. Тяжба продолжалась пять лет и вошла в историю как триумф науки: выдающиеся математики Бенджамин и Чарльз Пирсы, отец и сын, используя статистический анализ и теорию вероятности, блестяще продемонстрировали, что подпись Сильвии Энн Хоуланд – безусловная подделка племянницы. Невозмутимая Хетти Грин лишь тряхнула головой и двинулась дальше по жизни.

Белый Кит
«Пусть деньги мера успеха, друг,  пусть счетоводы сводят свой баланс
в этой конторе -  нашей планете, опоясав ее всю золотыми
гинеями - по три штуки на дюйм, - все равно и тогда,
говорю я тебе, и тогда отмщение принесет мне прибыль здесь»
Герман Мелвилл «Моби Дик»

Поражение в суде обернулось для Хетти неожиданной победой: оно подарило ей главный жизненный импульс, затмивший и квакерские идеалы, и семейные узы, и природные инстинкты. Импульс назывался местью. 82 года к ряду Хетти Грин мстила: себе – за удушенное в раннем детстве либидо, родственникам - за то, что они приняли ее врожденную бережливость за патологическую жадность, мужу – за неумение правильно выбирать объекты для инвестиций, банкирам – за потуги присвоить чужие счета, врачам – за нежелание предоставлять услуги бесплатно, домовладельцам – за попытку содрать два доллара за проживание единственного друга Хетти – собачки по кличке Money.  «Когда я ввязываюсь в драку, обычно бывают похороны. И эти похороны не мои», -  как-то раз предупредила трейдерскую шантрапу на Нью-Йоркской фондовой бирже Хетти Грин.

На удивление ее месть почти всегда увенчивалась успехом. Хотя удивляться не приходится: в финансовом отношении «Уоллстритская ведьма» была совершенно гениальна. Все деньги, унаследованные от отца, она инвестировала в облигации Гражданской войны в то время, пока «опытные» инвесторы шарахались от них как черт от ладана. Между тем война закончилась, дефолта не получилось, а Хетти удвоила капиталы.

В 1867 году Генриетта Робинсон вышла замуж за Эдварда Грина, богатого наследника одного из Вермонтских кланов, похоже, с единственной целью – пресечь притязания родственников  (мнимые?) на часть наследства. Хетти настояла на включении в брачный контракт условия о раздельном управлении имуществом. Родив сына Неда и дочь Сильвию, Хетти посчитала, что полностью рассчиталась по своим долгам перед богом и человечеством, и с чистой совестью с головой погрузилась в финансово-инвестиционную деятельность.  Она скупала акции и облигации самых перспективных компаний: железных дорог, сталелитейных заводов, нефтяных вышек и золотых приисков. Она финансировала государственные и муниципальные проекты, кредитовала одни банки и разоряла другие простым закрытием своих счетов. Город Нью-Йорк четыре раза избегал банкротства только благодаря кредитам удивительной женщины. Финансовые газеты страны отслеживали каждый шаг Хетти, делая долгосрочные прогнозы лишь по результатам ее финансовых операций. После Великой биржевой паники 1907 года Хетти Грин оказалась единственным финансистом на Уолл-Стрит со свободными капиталами, что позволило ей опутать долговыми обязательствами практически всех крупнейших трейдеров и биржевых игроков. «Уоллстритская ведьма» скупала тысячи недвижимостных закладных по всей Америке, владела гигантскими земельными угодьями и целыми городскими кварталами (особенно в Чикаго).  При этом жила в съемных однокомнатных квартирах за 5 долларов в неделю, питалась подогретой на батарее овсянкой и бракованными крекерами, ходила в единственном черном платье, которое раз в квартал собственноручно относила в прачечную, настаивая на стирке лишь нижних оборок, которые засаливались, волочась по земле … Пока платье стирали, Хетти Грин сидела в исподнем …  ждала…  жевала свой мерзкий вяленый лук… о чем-то думала…

Ashes to Ashes

«Никогда не спекулируй на Уолл-Стрит, никогда не арендуй офис, ешь медленно, не засиживайся по ночам допоздна, не пей ледяную воду и не подписывайся ни на какие займы», - так Хетти Грин поучала своего сына Неда. Того самого, кому пришлось ампутировать ногу из-за гангрены.  3 июля 1916 года Генриетта Хоуланд Робинсон Грин скончалась от очередного удара и всё ее невообразимое состояние перешло по наследству сыну. В самом деле, Нед не стал спекулировать на бирже, не стал арендовать офис и подписываться на займы. Словно в память о двухцентовой марке, из-за которой его мать провела бессонную ночь под столом,  он занялся филателией, щедро выплачивая когда по полмиллиона, когда по миллиону долларов за редкие кусочки бумаги размером сантиметр на сантиметр. Потом Нед купил безумно дорогую яхту. Потом еще одну. Потом женился на проститутке… Он был отличным парнем: добрым,  щедрым, любвеобильным. После смерти Неда деньги унаследовала дочь Хетти Сильвия. Она тоже  не спекулировала на Уолл-Стрит, потому как была скромницей и всю жизнь посвятила благотворительности. Когда Сильвия завещала свое состояние друзьям, дальним родственникам и приютам, Хетти Грин наверняка перевернулась в гробу. В 1951 году финансовая империя «Уоллстритской ведьмы» перестала существовать.

Мне казалось, что всю свою жизнь Хетти Грин удалялась от квакерских корней. Потом осенило: как раз наоборот - она к ним приближалась! Великий реформатор и мыслитель 18 века, член Религиозного Общества Друзей Джон  Вулман писал: «Богатство и имущество непременно приносят вместе с собой страх потерять это богатство и имущество. Человеку приходится защищать то, что он накопил. Защищать -  значить преумножать власть и оружие для обороны. Однако чем больше думаешь об обороне и власти, тем крепнет в тебе беспокойство. Неизбежным результатом этого пути становится конфликт и насилие. Это как цепь, в которой одно звено переходит в другое: богатство умножается властью, которая поддерживает сделки и поступки, противные Универсальной Добродетели, а насилие,  исполняемое мирскими принципами и правилами, рядится в одеяния справедливости, становясь семенами раздора»…

* * *

Мы ждем вас в vCollege! Не упустите свой уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий