Приветствую вас, коллеги!

Продолжаем публикации эссе из серии "Чужие уроки". Сегодня - трогательная история разрушительницы Hewlett-Packard Карли Фьорины (эссе написано за два месяца до скандального увольнения Генерального директора легендарной компании).

* * *

Пентесилея и Абеляр

«Вот амазонок ряды со щитами, как серп новолунья,
Пентесилея ведет, охвачена яростным пылом,
Груди нагие она золотой повязкой стянула,
Дева-воин, вступить не боится в битву с мужами».
(Вергилий «Энеида»)

Пролог

Весь мир давно уже осознал, что великие начинания Америки вышли из гаражей: мультфильмы Диснея, самолеты Дельты, машины Форда, куклы Барби, компьютеры Apple, не говоря уж о целой веренице бунтарских рок-групп.  Самый главный гараж находится по адресу Эддисон Авеню 367, Пало-Альто, Калифорния. То, что перед нами гараж всех гаражей, становится ясно по мемориальной табличке: «Здесь родилась Силиконовая Долина». Скромно и со вкусом.

Всё началась летом 1934 года, когда удачная рыбалка в горах Колорадо крепко сдружила двух выпускников Стэнфордского университета Билла Хьюлетта и Дэйва Пакарда. Через четыре года Дэйв со своей молодой женой Люсиль поселился в Пало-Альто, Билл снял дом по соседству и закадычные друзья по наводке любимого стэнфордского профессора Фреда Термана в самый разгар Великой депрессии запустили в легендарном гараже собственный бизнес. 538 долларов стартового капитала и изношенный сверлильный станок легли в основу компании «Хьюлетт-Пакард» (порядок имен в названии определили подкидыванием монеты), капитализация которой не далее, как сегодня утром составила 54 миллиарда долларов.

Пока стейнбековские горемыки собирали свои гроздья гнева на калифорнийских апельсиновых плантациях, Билл и Дэйв мастерили реостатно-ёмкостный осциллятор HP200A, предназначенный для тестирования звукового оборудования. Пройдут годы и Дэйв Пакард раскроет тайну загадочных цифр (200А): «Мы решили, так люди подумают, что мы не новички на рынке».

Восемь осцилляторов купила студия Уолта Диснея. Потом началась война и американское правительство обрушило на «Хьюлетт-Пакард» лавину заказов на изготовление различных электронно-измерительных инструментов. С тех пор звезда компании никогда не закатывалась:

Трудно вообразить, что за столь бронебойным фронтоном скрываются удивительные коллизии, бушуют головокружительные страсти и разыгрываются драмы, достойные самых высоких греческих образцов. Об всем этом - наш рассказ сегодня.

Глава Первая: «The HP Way»

В истории было много компаний, которые выделялись стойкой ориентацией на передовые технологии, высоким профессиональным уровнем своих инженеров и установкой на перманентную инновацию, однако лишь «Хьюлетт-Пакард» и «IBM» добились статуса небожителей.  Рискну предположить, что сокровенная тайна успеха гаражного бизнеса Билла и Дэйва во многом определилась уникальной корпоративной культурой, аналогичной той, что вознесла компанию Сэма Уолтона («Уолмарт» - см. «Бизнес-журнал» №…) на вершины торгового Олимпа. Вполне вероятно даже, что морально-этический кодекс  Wal-Mart Culture вырос из аналогичной философии «Хьюлетт-Пакард», которую в 1957 году сформулировали отцы-учредители на специальном пикнике для руководящих работников. Подобно библейским заповедям семь принципов, получивших название «the HP Way» , вдохновляют своей трогательной очевидностью:

- Высшая благодетель - это преданность клиенту,
- Прибыль – забота каждого сотрудника,
- Лидирующего положения на рынке за счет развития существующих направлений и изыскания новых,
- Разумный риск для обеспечения роста,
- Полное доверие сотрудникам и забота об их нуждах и благосостоянии,
- Руководители – не начальники, а лидеры трудовых коллективов,
- Нельзя быть хорошим сотрудником не будучи добропорядочным гражданином.

Формулируя «the HP Way» Дэйв Пакард  думал, в первую очередь, о новой системе управления: «Если все сотрудники согласятся с нашими общими целями и задачами, им можно смело предоставить свободу действий без опасений того, что они отклонятся в сторону».  По тем временам, концепция, безусловно, революционная.

Уникальный стиль менеджмента долгие десятилетия служил визитной карточкой калифорнийской кузницы технологических чудес. В «Хьюлетт-Пакарде» царил патернализм и меритократия: все двери нараспашку (в том числе и складские помещения!), костюмы и галстуки сугубо по желанию, начальник любого ранга всегда в пределах досягаемости, не говоря уж о таком неслыханном нововведении, как flex-time, когда сотрудники могли приходить на работу по утрам в любое удобное для них время в двухчасовом диапазоне, регулируя тем самым 8-мичасовой рабочий день на свое усмотрение (практика освоена в 1973 году). Как и во всяком уважающем себя патерналистском царстве (вспомним Daewoo!) увольнение сотрудника считалось подлинным ЧП и происходило лишь в самых экстренных обстоятельствах. Даже в 1970 году, когда разразился тяжкий экономический кризис, «Хьюлетт-Пакард» предпочел массовым увольнениям общее 10-процентное сокращение заработной платы.

Удивительные учредители, удивительная корпоративная философия, удивительная шкала приоритетов  - всё делало «Хьюлетт-Пакард» уникальной, поистине «островной» компанией, эдаким закрытым от посторонних Городом Солнца, которому завидовали и в котором все мечтали поселиться.  О вкладе добрых инженеров-очкариков из Пало-Альто, одаривающих мировую цивилизацию продуктами чудо-технологий, вообще говорить не приходится: первый в мире высокоскоростной частотный счетчик (HP 524A), первые в мире атомные часы с использованием цезиевого излучения (HP 5060A), первый в мире настольный программируемый калькулятор (HP 9100A),  первый в мире карманный научный калькулятор (HP-35), первые в мире наручные часы с калькулятором (HP-01), первые в мире лазерный (HP LaserJet) и термический (HP ThinkJet) принтеры.

Представляете, сколько открытий замесили на патерналистской деловой этике?! Остается только догадываться, какую ненависть испытывала к калифорнийским «утопистам» писательница Айн Ранд (см. «Бизнес-журнал» №…)! Еще бы: ведь Билл Хьюлетт и Дэйв Пакард буквально символизировали в глазах воинственной матери «объективизма» Мировое Зло, отравляющее чистоту капитализма.

Я не случайно описываю «the HP Way» в таких подробностях: драматические события, лежащие в основе нашей истории, целиком и полностью вытекают из внутренних противоречий, заложенных в корпоративной философии «Хьюлетт-Пакард». Казалось бы, что может быть плохого в принципах жизнеустройства доброго, скромного и доброжелательного гиганта-затворника, уделяющего свободное от изобретений время заботе о многотысячной армии сотрудников и благоустройству местной общины (вклад HP в муниципальные дела Силиконовой Долины  – притча во языцех)? Абсолютно ничего плохого. Но неспроста  говорят: «Дьявол в деталях». Уточним - в их отсутствии. Корпоративная философия HP отлита в такие глобальные и обобщенные фразы, что при желании дышло можно повернуть в любую сторону. Скоро мы увидим, как герои нашей истории, ведущие непримиримую борьбу друг с другом по разную сторону баррикад, каждое свое решение обязательно подкрепляли ссылками на святое писание «the HP Way».

В 1977 году Билл Хьюлетт оставил пост президента компании и на смену ему пришел Джон Янг – инженер, ветеран, умница и вообще специалист в области инструментальных компьютерных систем. За 14 лет умеренного и сбалансированного руководства Янг вывел «Хьюлетт-Пакард» в абсолютные мировые лидеры по производству принтеров, калькуляторов и электронно-измерительных приборов. Разумеется, ни на йоту не отклоняясь от буквы «the HP Way». Единственным тревожным облачком на инженерных горизонтах компании в эпоху Янга стало замедление инновационного процесса: последний крупный технологический прорыв «Хьюлетт-Пакард» случился аж в 1984 году (HP ThinkJet). Но и этого было достаточно, чтобы калифорнийский чудо-корабль вплыл в мутные 90-ые на всех парусах и при попутном ветре: динамика продаж, рост прибыли, гармония между углублением достигнутого и освоением новых пространств – всё предвещало беспечное процветание и в будущем.

Глава Вторая: Предтеча

В 1992 году Джона Янга торжественно проводили на заслуженный отдых, а на его место пришел другой инженер, другой ветеран и другой умница из традиционно могучих внутренних кадровых резервов компании – Лу Платт. Также как и его предшественник, Лу крепко дружил с обоими отцами-учредителями, был образцово-показательным «гиком» , ни на шаг не отклонялся от «the HP Way», свято верил в эволюцию и стойко противостоял бунтарскому духу, который, казалось, пропитывал саму атмосферу Золотого штата . При Платте продажи росли, доходы росли, прибыль росла и всё было замечательно, пока непонятно откуда не появилась головная боль по имени «Интернет». Впрочем, откуда взялась – понятно: из недр самого «Хьюлетт-Пакарда». К сожалению, благодушно-расслабленное руководство компании не придало этому своевременного значения. По иронии судьбы, научный сотрудник Айра Гольдштейн показал Лу Платту прототип веб-браузера, причем случилось это в 1993 году -  задолго до появления «Навигатора»   (1995г.) – культового браузера, превратившего  «Netscape Communications» в легенду нового века. Доброму Лу изобретение понравилось, и он с энтузиазмом послал Гольдштейна  в департамент персональных компьютеров, где браузер Айры быстро похоронили, забив в крышку гроба гвоздь рационализма: «Мне сказали, что не понимают, как мое изобретение может повысить уровень продаж», - вспоминает обделенный мировым признанием Гольдштейн.

Шутки шутками, а симптомчик  оказался показательным: благополучный «Хьюлетт-Пакард» самым наиблагополучнейшим образом наблюдал, что мимо проплывают все передовые веяния эпохи. Пока эти веяния были только передовыми, а затем - только модными, можно было и дальше спасть спокойно. Под корпоративной ложечкой засосало, когда вместе с модой пришли деньги. И не просто деньги, а большие деньги. Гигантские деньги. Да что там: ДЕНЬЖИЩИ! Никому неведомые фирмешки неполного года от роду несли на Уолл-стрит не то чтобы идею или заготовку, а лишь туманные обещания светлого «хэ-тэ-мэ-эльного» будущего, а в обмен получали сотни миллионов, миллиардыъ долларов слепого общественного  доверия. Конечно, «Хьюлетт-Пакард» и без всякого интернета зарабатывал те же миллиарды на продажах принтеров, компьютеров, калькуляторов и измерительной техники, которые, к тому же, сам и изобретал. Однако обидно, да?

И в компании началось брожение. Тихое такое, сытое брожение, потому как, на самом деле, грех было жаловаться: свободный график, отцовская забота корпорации, никаких увольнений, гарантированная пенсия, бонусы раз в полгода и прочие блага Города Солнца. Чего же не хватало? Самой малости: свежего воздуха!  К тому же замучила бюрократия, которая рано или поздно опутывает всякую патерналистскую деловую структуру по рукам и ногам паутиной бесконечных согласований, утрясений, подтверждений, отчетов и уведомлений. Доходило до смешного: постоянный клиент отсылал заказ в «Хьюлетт-Пакард», а в ответ получал 29 звонков от 29 представителей из 29 различных подразделений компании, и все они наперебой рекламировали и проталкивали собственный продукт.

Обиду за несовременный вид компании возложили на Лу Платта. Старый добрый инженер никак не мог взять в толк, чем народ недоволен: продажи растут, прибыль растет… Будучи однако человеком мягким, Лу поверил родной корпорации на слово и предпринял два отчаянных телодвижения: по совету консалтингового агентства «МакКинзи» инициировал выделение в самостоятельную компанию департамента измерительного оборудования (с которого, собственно, «Хьюлетт-Пакард» и начинался), а также объявил конкурс на замещение должности генерального директора, с которой собрался тихо самоустраниться. Идеи Платта Совету Директоров понравились.

Прежде, чем представить читателю главного героя (вернее, героиню) нашего рассказа, непременно следует помянуть одно необычное обстоятельство, определявшее корпоративное лицо «Хьюлетт-Пакард» в переломный момент истории (конец 1998 года): в высших эшелонах управления числилось невиданно (и неслыханно) много женщин-руководителей. Ситуация необычная для корпоративных традиций в целом, и технологических компаний в частности. Разгадку подсказал сам Лу Платт: «Решающее влияние на подобную ситуацию оказала смерть моей первой жены. Когда это случилось, у меня на руках остались две дочери – 8-ми и 10-лет, к тому же я очень переживал, и тогда компания создала для меня все необходимые условия. Нужно было отлучиться после обеда? Без проблем!  И все такое прочее. Вот тогда-то я и понял, что вещи, которые мы обычно приписываем полу, на самом деле определяются чисто семейными обстоятельствами». Если перевести этот эмоционально-осторожный пассаж высокопоставленного чиновника на общечеловеческий язык, то получится следующее: когда будущий генеральный директор «Хьюлетт-Пакард» (первая жена Платта скончалась в начале 70-ых) в силу трагических обстоятельств оказался в роли матери-одиночки, он осознал, что со своего рабочего места женщины упархивают, как правило, не в косметический салон или бутик, а на родительское собрание или детскую поликлинику. Это открытие настолько потрясло Платта, что, как только штурвал компании оказался в его руках, он не только ввел систему «рабочих замещений» («Подежурь за меня сегодня, Мэри, ОК? А я заменю тебя на следующей неделе»), но и полностью уравнял оба пола в иерархических притязаниях.

Итак, был объявлен конкурс на замещение должности генерального директора одной из величайших технологических империй Америки. Каждый член Правления записал на бумажке 20 выдающихся качеств, которые, на его взгляд, должны отличать будущего CEO. Затем из этого богатства вывели четыре супер критерия, удовлетворить которые было под силу разве что супермену:

- умение осмыслять и доносить до окружающих глобальные стратегии, 
- умение управлять компанией для достижения краткосрочных (ежеквартальных) финансовых целей,
- способность мгновенной мобилизации компании для действий в экстремальных условиях,  а также
- обладание управленческими навыками для сквозной «интернетизации» всех подразделений  «Хьюлетт-Пакард».

Ни больше, ни меньше. Началась охота. Поначалу было рассмотрено 300 (!) кандидатур, из которых отобрали четырех полубогов, каждый из которых, по словам Сэма Джинна, члена правления «Хьюлетт-Пакард», а по совместительству - главы Vodafone AirTouch PLC, крупнейшего в мире оператора мобильной связи, «мог бы украсить кресло любого генерального директора». Показательно, что в число финалистов вошла Энн Ливермор, глава департамента корпоративных вычислений «Хьюлетт-Пакард». And the winner is … Карли Фьорина!

«Карли безусловно лучшая, - счастливо улыбнулся Сэм Джинн. – Мы верим, что она пробудет на посту генерального директора долгие годы». Стояло лето 1999 года.

Глава Третья: Бусидо

Кара Карлтон Фьорина. Женщина. Даже не инженер (с гуманитарным образованием). Чужак со стороны. Революция! Революция в компании, которая больше всего на свете боялась революций и вмешательства со стороны. И потом – что это за невообразимое мужское имя у Новой Амазонки: Карлтон?!

Между прочим, весьма показательный момент: род Фьорины (в девичестве – Снид) по отцовской линии сильно пострадал в годы гражданской войны (середины 19 века), когда на полях сражений погибли все мужчины по имени Карлтон. В память об этой трагедии всех потомков-мальчиков неизменно называли Карлтонами, а девочек – Кара Карлтонами.  Карли Фьорина была девятой Кара Карлтон после гражданской войны.

Итак, как видите, у Новой Амазонки, возглавившей многотысячную армию инженеров «Хьюлетт-Пакард», было вполне боевое прошлое. Да и сама биография Карли Фьорины замечательно вписывается в гарнизонную модель: отец Джозеф Снид, федеральный судья и профессор юриспруденции большую часть жизни проводил в кочевых маневрах, мобильно перемещаясь из штата в штат, где работал по обеим специальностям – судьи и преподавателя. В детстве Карли жила и училась в Техасе, Коннектекуте, Нью-Йорке, Лондоне, Гане (в Африке!), Калифорнии и Северной Каролине.  Однажды за четыре года ей пришлось сменить пять школ. «Я узнала, - делится Карли Фьорина своим важнейшим жизненным опытом, - что люди фундаментально одинаковы, где бы они не прожили. Поскольку я всегда была чужаком, мне постоянно приходилось устанавливать новые связи, а в этом деле главное –  умение адаптации».

Однако уроки психологической гомогенности и адаптации лежат на поверхности. Был и другой, не менее важный урок: постоянные перемещения не давали Карли привязываться к одному месту, не формировали в ней чувство укорененности, не оставляли шансов на консерватизм, и при этом порождали стойкое желание и тягу к переменам. Читатель уже догадался: перед нами хрестоматийный набор качеств профессионального революционера.

Образование Карли Фьорины феноменально: диплом по средневековой истории и философии Стэнфордского университета, магистерская степень по деловому администрированию (MBA) университета Мэриленд, магистерская степень в естественных науках школы Слоуна при легендарном массачусетском технологическом институте. Она даже поступила на факультет  юриспруденции в Университет Лос-Анджелеса, однако не выдержала занудства и сбежала через семестр. Самое трудное было рассказать об этом отцу: «Хотя сегодня он меня уже простил», - смеется Карли.

Работоспособность Карли Фьорины умопомрачительна: подъем в четыре-тридцать утра,  просмотр электронной почты, пробежка по тредбану и далее в том же ритме до 10 часов вечера. Случаются и многодневные марш-броски: полный рабочий день на совете директоров в Cisco, затем перелет в Финляндию и Норвегию с четырехдневным деловым визитом, под конец - обратно в Лос-Анджелес на ежегодную встречу с технологическими партнерами «Хьюлетт-Пакард».

Интересно, что Карли Фьорина до того, как стать генеральным директором, уже работала в «Хьюлетт-Пакард» в студенческие годы – в отделе доставки! Была она и секретаршей в маленькой риэлтерской фирмешке, и учительницей английского языка в Италии… Есть что вспомнить! Однако трамплином головокружительной карьеры Фьорины стали двадцать лет службы в AT&T: от торгового представителя до президента департамента предоставления глобальных услуг корпоративным клиентам «Люсент Текнолоджиз», бывшего подразделения AT&T, который сама же Фьорина и вывела на независимую орбиту в 1996 году. Спинофф «Люсент» долгое время считался в американском деловом истеблишменте феноменальным успехом: за два года акции «Люсент» взлетели с 8 до 82 долларов, превратившись в любимую инвестицию таксистов, домохозяек, вдов и сирот. Правда, как только для «дот-комовского» бума наступили трудные времена, «Люсент» и обвалилась одной из первых, утратив 99 % всей своей капитализации (в октябре 2002 года акции компании стоили 50 центов).

Как бы там ни было, но Карли Фьорина, запустив «Люсент», совершила подлинное коммерческое чудо, была названа самой влиятельной женщиной американского бизнеса и  попала в 1998 году на обложку «Форчун», так что у совета директоров «Хьюлетт-Пакард» просто не было ни малейшего шанса устоять перед харизмой и энергетикой Новой Амазонки. В самом деле: кто лучше Карли сумеет «интернетизировать» консервативных инженеров? И потом, это ведь тоже «the HP Way» - помните: «разумный риск для обеспечения роста» … «изыскание новых направлений»? 

Глава Четвертая: Операция «Абеляр»

Карли пришла в «Хьюлетт-Пакард» совершенно одна. Без команды и без поддержки изнутри. Не удивительно, что этот «переезд» стал самым сложным в ее жизни. Расклад сил во флагмане Силиконовой долины выглядел на тот момент таким образом:

1. Влиятельный Совет директоров компании;
2. Не менее влиятельные семейные кланы Хьюлеттов и Пакардов, представленные (помимо индивидуального присутствия в Правлении) в виде двух благотворительных организаций: «Дэвид и Люсиль Пакард Фаундейшн» и «Уильям и Флора Хьюлетт Фаундейшн»;
3. Небольшая, но очень могучая кучка крупнейших институциональных акционеров, среди которых выделяется «Дойче банк» и «Северный Трест» (Northern Trust)
4. Не очень влиятельная 90-тысячная армия рядовых сотрудников «Хьюлетт-Пакард».

С самого начала теплые и дружеские отношения у Карли Фьорины сложились со  всеми силовыми группами, кроме последней. Сдержанность инженеров и служащих можно понять: Фьорина была не просто чужаком, а опасным чужаком, поскольку пришла с акцентированными революционными намерениями. Больше всего рядовые сотрудники боялись увольнений, и как в воду глядели: при первой же реструктуризации Карли уволила 3 тысячи менеджеров. Показательно, что в то же время, департамент электронно-измерительного оборудования, отпочковавшийся под именем «Agilent», поступил в полном соответствии с буквой «the HP way»: вместо увольнения произвел 10-процентное всеобщее снижение зарплаты.

Rank-n-file на жесткие действия Фьорины немедленно отреагировал энергичным фольклорным творчеством - по бесконечным коридорам корпусов Пало-Альто поползли жуткие слухи: мол, каждый день Карли привозят на работу на новой машине по соображениям безопасности, мол, во время многочисленных перелетов на корпоративном лайнере Карли таскает с собой атлетические тренажеры и личную парикмахершу, мол, деревья вокруг центрального офиса порубили для того, чтобы не мешать посадке вертолета Карли.

На поверку всё оказалось чепухой (кроме рубки деревьев, что делалось без ведома Фьорины), но людей тоже можно понять, Дело даже не в том, что Карли Фьорина постоянно блистала в умопомрачительных деловых костюмах от «Версаче» и «Дольче & Габбана» на однообразном фоне гавайских рубашек, голубых джинсов и сандалий (общепринятый код одежды в Силиконовой Долине, пионером которого сам «Хьюлетт-Пакард» и был). Главное, что привычная, размеренная и спокойная жизнь компании медленно но верно погружалась в какой-то неведомый водоворот событий, происходил непостижимый, тайный, загадочный излом пространства и времени, велась подготовка к выполнению некой сверхзадачи, понять которую рядовым сотрудникам было совершенно нереально. И не только рядовым.

Первым делом Пентесилея взялась за формирование своего войска. Блистательный молниеносный выпад – и одесную царицы амазонок стала уже знакомая читателю Энн Ливермор, ведущая в бой ново созданное и самое влиятельное подразделение корпоративных решений. Ошуюю возвысилась Нора Дензел – дева-воительница, возглавившая все софтверные разработки «Хьюлетт-Пакард».

Свой пробный удар Карли Фьорина нанесла  осенью 2000 года, когда предложила правлению сделать скромное приобретение в виде консалтинговой фирмы «ПрайсУотерхаусКупер». За сущие пустяки – 18 миллиардов долларов. Правление подумало, что Карли пошутила, хотя она и четко обозначила стратегические горизонты: превращение  «Хьюлетт-Пакард» в аналог IBM, которая не только изготавливает и продает компьютеры, но и предоставляет услуги по последующему обслуживанию. «Ключ к выживанию «Хьюлетт-Пакард» - в услугах (services)», - убеждала коллег Фьорина, но ее идеи не находили понимания в головах людей, привыкших продавать принтеры и калькуляторы.

На миг показалось, что Фьорина отступилась от невиданных амбиционных планов. Однако уже через год (2001) мир облетело сенсационное заявление: «Хьюлетт-Пакард» собирается поглотить «Компак», крупнейшего игрока на поле продаж персональных компьютеров!

Новое решение Карли Фьорины произвело эффект разорвавшейся бомбы. Его воздействие было столь парализующим, что поначалу правление единодушно проголосовало за этот шаг, чья цена не укладывалась ни к какие исторические представления: шутка сказать - 25 миллиардов долларов! Когда гипноз спал, в «Хьюлетт-Пакард»  началась подготовка к Армаггедону. Воинство противников Пентесилеи возглавил музыкант и педагог Уолтер Хьюлетт, сын легендарного отца-учредителя. В действиях Фьорины он усмотрел не столько экономический просчет, сколько оскорбление великого «the HP Way», поскольку объединение с «Компаком» неминуемо должно было привести к многотысячным увольнениям.  Любимая метафора Хьюлетта в период словесной перебранки, которая вылилась на страницы и экраны американской масс-медиа: попытка объединить «Хьюлетт-Пакард»  и «Компак» сродни неуклюжей поддержке, которую оказывают друг другу два винопийца, едва держащихся на ногах.

Ответ из стана Пентесилеи последовал незамедлительно: «Уолтер Хьюлетт – замечательный и добрый человек, виолончелист и университетский профессор, ничего, однако, не понимающий в стратегических перспективах современного бизнеса»  - таков общий смысл публичных заявлений Правления компании, которое встало на сторону своего генерального директора.

Однако Хьюлетт-младший не унимался. В декабре 2001 года Уолтер заручился поддержкой наследников обоих семейных кланов, так что оба благотворительных фонда («Дэвид и Люсиль Пакард Фаундейшн» и «Уильям и Флора Хьюлетт Фаундейшн») заявили, что будут голосовать против объединения с «Компак». Совокупное владение 19 процентами акций практически гарантировало непрохождение сделки. Карли Фьорина также дали понять, что после голосования ее попросят со всех руководящих постов.

Голосование было назначено на 19 марта 2002 года и в оставшиеся два месяца Фьорина совершила чудо: склонила на свою сторону большинство крупнейших институционных акционеров «Хьюлетт-Пакард», которые и проголосовали за объединение компании с «Компак». Сразу же после подсчета голосов Уолтер Хьюлетт заявил о фальсификации, шантаже и подкупе акционеров, а затем и подал в суд на некогда родную компанию, а заодно и «Дойче банк» и «Северный Трест». Все суды Хьюлетт проиграл, после чего родная компания удалила его из Совета директоров.  Как только Уолтер осознал, что в этой жизни каждый должен заниматься своим делом, он сразу смягчился и заявил журналистам в прощальном интервью: «Наконец-то я вернусь к своим обычным занятиям – преподаванию и музыке».

Эпилог

Вопреки многомиллиардным убыткам транзакционного периода, после слияния «Хьюлетт-Пакард» и «Компак» конца света не произошло. Более того, обновленный пионер Силиконовой Долины вынырнул из пучины в образе Левиафана, наконец-то готового на равных схлестнуться со своими главными соперниками: лидером рынка персональных компьютеров «Dell»  и лидером корпоративных информационно-технологических услуг IBM. Помимо этого, «Хьюлетт-Пакард», сохранив передовые позиции  в принтерах и репродукции изображений, добавил к ним унаследованное от «Компака» лидерство в карманных персональных компьютерах. Неплохой задел для грядущих сражений.

Показательно, что битву за  «Компак» Карли Фьорина окрестила «операцией  Абеляр», откровенно проводя аналогию между своими действиями и борьбой средневекового француза за рациональное осмысление божественных принципов. Не удивительно,  что при таких взглядах, даже вопреки увольнению 18 тысяч некогда счастливых обитателей Города Солнца, новая Пентесилея убеждена: истинное  понимание «the HP Way» открылось именно ей, а не наследникам Билла и Дэйва, которые за буквой святого писания не уловили его духа!

В чем же заключается этот дух? Риторический вопрос для новых амазонок: «В жизни не бывает компромиссов: всё или ничего! Либо «Хьюлетт-Пакард» становится величайшей информационно-технологической компанией современности, либо…» Что ж, тогда мы просто вспомним, о чем Вергилий умолчал в своей «Энеиде»!

* * *

Мы ждем вас в vCollege! Не упустите свой уникальный шанс получить блестящее образование в самой "горячей" области - финансовом интернет-трейдинге!

Искренне ваш,

Сергей Голубицкий