Трюки и приемы переговоров и продаж, практика
и теория, обучение торгового персонала и управление продажами.
ИЗБЕГАЙТЕ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЙ.
Я этого просто категорически не приемлю!
Вы можете представить себе покупателя, который полностью
доверяет продавцу и не делает ни градуса скидки на "продажный
энтузиазм"?
Нет? То-то!
Потому, на мой взгляд, и является нормой, по крайней
мере, легкое приукрашивание своего товара любым продавцом. И это не
зависит от его рабочего места. Уол-стрит или Привоз - законы продаж
всеобщи.
Отвратительная, просто животная, позорная честность
живет чаще именно в продавцах. И почти никогда она не селится в их
хозяине.
Фирма, торгующая строительной химией - лаки, краски,
герметики, прочая вонь. Идет тренинг. Выходит очередная пара: игрок-"директор"
и игрок-"агент". И вот агент начинает честничать со своим
клиентом-директором:
- Ну-у, вообще-то, у нас не немецкие краски. Это...
польское качество. Но зато краски у нас очень дешевые.
За спинами остальных участников тренинга вскакивает
директор - их настоящий директор. Он кричит:
- Ах ты гад! Да я тебя уволю! Нет! Я тебя сначала убью,
а уже потом уволю?
Чего он так разволновался? Дадим ему слово для объяснений.
Впрочем, он нашего разрешения не ждал и уже вовсю объясняет:
- Да как же так можно?! Ведь покупатель все равно будет
делать поправку на то, что ты хоть слегка, но все-таки привираешь!
Вот послушай, что сейчас сформулирую я: "Наши краски - это оптимальный
баланс цены и качества!" Ну что - неужели я хоть сколько-то соврал?
Ведь я сказал то же самое, что и ты, но только совсем другими словами!
Да, директор воспользовался словами оптимизма. И его
гнев понять можно. Тем более - как я потом узнал - тот, кого подвергли
столь экспрессивной критике, был одним из наиболее старых продавцов
и до сих пор ему легко давали в обученье молодых...
Можно дать негатив:
- Давайте прикинем, сколько денег вы должны угробить
на размещение вашей рекламы в нашем издании.
Можно выразиться нейтрально:
- Давайте посмотрим, за сколько вы можете приобрести
эти рекламные площади.
Но ведь можно выразиться и позитивно, обнадеживающе,
оптимистично:
- Давайте прикинем, сколько вам есть смысл инвестировать
ради завтрашних продаж в вашу рекламную компанию!
Почувствуйте разницу! И - малость все-таки привирайте.
Помните - важно с юности обрасти красивой легендой.
Стройте ее. И - учитесь у классиков. Вспомните, как красиво врал великий
Тартарен!
У истоков всякого чудачества стоит ложь. И в первую очередь - ложь самому
себе. Вообще - стоит ли обманывать тех, кто знает нас плохо? Они и сами
дойдут до необходимой степени заблуждений на наш счет. А вот дурачить
самого себя - одно удовольствие. Вслушайтесь в предельно искреннее признание
Хемингуэя: "Я часто и с удовольствием не понимаю себя". "С
удовольствием не понимаю себя", вероятно, означает "охотно лгу
себе".
Сколько маленьких трагедий пережил всякий имеющий склонность давать в
своих рассказах волю фантазии... Их на самом интересном месте позорно
прерывали приземленные супруги, их разоблачали друзья-свидетели, их опровергали
в прессе.
Есть много людей, предпочитающих приключению в компании приключение сольное.
Часто - ради свободы изложения своих приключений. Перефразируя Паскаля,
можно утверждать, что мало кто решился бы на все невзгоды и тяготы путешествия,
если бы знал, что по возвращению во время его рассказов о пережитом за
спиной будет стоять жлоб-свидетель...
Созидающую роль лжи удобно рассмотреть на примере героя романов Альфонса
Доде знаменитого Тартарена из Тараскона.
"Вообразите большую комнату, сверху донизу увешанную ружьями и саблями;
все виды оружия всех стран мира были здесь налицо: карабины, пищали, мушкетоны,
ножи корсиканские, ножи каталонские, ножи-кинжалы, ножи-револьверы, малайские
криссы, караибские стрелы, кремневые стрелы, железные перчатки, кастеты,
готтентотские палицы, мексиканские лассо, - чего тут только не было!..
Посреди кабинета стоял круглый столик. На столике бутылка рому, турецкий
кисет, "Путешествия капитана Кука", романы Купера, Густава Эмара,
рассказы об охоте - охоте на медведя, соколиной охоте, охоте на слонов
и т.д. А за столиком сидел человек лет сорока пяти, низенький, толстый,
коренастый, краснолицый, в жилетке и фланелевых кальсонах, с густой, коротко
подстриженной бородкой и горящими глазами; в одной руке он держал книгу,
а другой размахивал громадной трубкой с железной покрышкой и, читая какой-нибудь
сногшибательный рассказ об охотниках за скальпами, оттопыривал нижнюю
губу и строил ужасную гримасу, что придавало симпатичному лицу скромного
тарасконского рантье выражение той же добродушной свирепости, которой
дышал весь дом.
Это и был Тартарен, Тартарен из Тараскона, бесстрашный, великий, несравненный
Тартарен из Тараскона..."
Кому лгал Тартарен, создав столь экзотичный интерьер и столь экзотичный
имидж? Самому себе...
Воображение вмешивалось не только в грезы, но и в реальную жизнь нашего
героя. И вот жизнь становится игрой - увлекательной, опасной. И Тартарен
принимает необходимые меры предосторожности:
"Рыцарь-тамплиер, собирающийся сделать вылазку против осадивших
его неверных, китайский солдат, под знаменем тигра готовящийся к схватке,
воинственный команч, выходящий на тропу войны, - все это ничто в сравнении
с Тартареном из Тараскона, вооружающимся с головы до ног перед тем, как
отправиться в Клуб, а отправляется он туда в девять вечера, через час
после вечерней зари...
На левую руку Тартарен надевал железную перчатку с шипами, в правую брал
трость со шпагой внутри, в левом кармане у него был кастет, в правом -
револьвер. На груди, между сюртуком и жилеткой, скрывался малайский крисс.
Но уж насчет отравленных стрел - ни-ни! Это - оружие вероломное!..
Перед самым уходом он в тишине и сумраке кабинета некоторое время упражнялся:
фехтовал, стрелял в стену, играл мускулами, затем брал ключи от калитки
и важною медлительною поступью шел через сад.
Лучшее доказательство того, что Тартарен не испытывал страха, заключается
в следующем: в Клуб он шел не бульварами, а через весь город, то есть
самым длинным, самым темным путем, бесконечно колеся по всяким мелким
закоулкам, в конце которых зловеще поблескивала Рона. Бедняга все надеялся,
что на повороте одной из таких трущоб вырастут из темноты ОНИ и бросятся
на него сзади...
В Клубе доблестный муж садился играть с каптенармусом в базик..."