Продолжаем изучение
жизни Бенджамина Франклина с помощью его автобиографии.
Сказать по правде, я оказался неисправимым в отношении
порядка. Теперь, когда я состарился и память моя ухудшилась, я остро чувствую
этот свой недостаток. Но в целом, хотя я весьма далек от того совершенства, на
достижение которого были направлены мои честолюбивые замыслы, мои старания
сделали меня лучше и счастливее, чем я был бы без этого опыта; так те, которые стремятся
выработать хороший почерк путем подражания выгравированным образцам, хотя
никогда не достигают совершенства этих образцов, но все же их почерк от их
стараний улучшается и делается сносным, а затем красивым и четким.
Я хотел бы, чтобы мои потомки знали, что именно этому
маленькому изобретению, с божьего благословения, обязан их предок постоянным
счастьем своей жизни вплоть до настоящего времени, когда он пишет эти строки в
возрасте семидесяти девяти лет. Неизвестно, какие превратности жизни могут ожидать
его в оставшиеся годы; все это во власти провидения; но, если они наступят, то
память о прошлом счастье должна помочь ему перенести их с большим смирением.
Воздержанием объясняет он свое хорошо сохранившееся здоровье и все еще крепкую
организацию; трудолюбию и бережливости обязан он тем, что быстро добился
улучшения своего положения, приобрел состояние и накопил все те знания, которые
дали ему возможность стать полезным гражданином и принесли ему некоторую
известность в ученом мире; искренности и справедливости он обязан доверием
своей страны, почетными обязанностями, которые она на него возложила; а всем
добродетелям в целом, даже в том несовершенном состоянии, которого он смог
достичь, — ровностью своего характера и живостью беседы, которые делают его
общество приятным и желанным даже для его молодых знакомых. Поэтому я выражаю
надежду, что некоторые из моих потомков последуют моему примеру и пожнут такую
же жатву.
Могут заметить, что, хотя мой план и не обходит полностью
религиозных проблем, в нем, однако, нет и следа специфических догматов
какой-либо отдельной секты. Я сознательно избегал их. Намереваясь со временем
опубликовать свой метод, ровно тогда я решил постараться излечиться, если
смогу, в числе прочих и от этого порока или глупости; и я добавил к своему
списку скромность, употребив это слово в самом широком смысле.
Я не могу похвастаться, что я действительно приобрел эту
добродетель; но я многого добился в смысле ее внешнего проявления. Я взял за
правило избегать прямого противоречия мнениям других, а также самоуверенного
отстаивания своей точки зрения. Я даже запретил себе, в соответствии со старыми
законами нашей Хунты, употреблять какие бы то ни было слова или выражения,
передающие твердое мнение, например, конечно, несомненно и т.д.; вместо них я
употреблял такие выражения, как я полагаю, опасаюсь, думаю или мне так кажется
в данный момент. Когда другие утверждали что-либо, казавшееся мне ошибочным, я
отказывал себе в удовольствии резко противоречить и немедленно показать
абсурдность их утверждений; но и я начинал свой ответ с замечания, что в
определенных условиях и при известных обстоятельствах это мнение было бы
правильным, но в данном случае мне кажется или представляется, что дело обстоит
иначе, и т.д. Вскоре я убедился в преимуществах этой новой манеры: мои беседы с
другими людьми стали протекать более приятно. Скромная манера выражать свои
мнения приводила к тому, что их скорее принимали и они вызывали меньше
противоречия; если выяснялось, что я ошибался, это доставляло мне меньше
огорчений; если я оказывался прав, мне было легче убедить других отказаться от
ошибок и присоединиться к моей точке зрения.
И эта манера поведения, к которой я сначала насильственно
приучал себя вопреки своей естественной склонности, стала, наконец, легкой для
меня и столь привычной, что за последние пятьдесят лет никто не слышал, чтобы у
меня вырвалось какое-либо догматическое утверждение. Думаю, что этой своей
привычке (после моего качества — честности) я больше всего обязан тем, что мои
соотечественники столь рано стали считаться с моим мнением, когда я предлагал
ввести новые учреждения или изменить старые, а также своим большим влиянием в
общественных советах, когда я стал их членом. Ибо я был плохим, некрасноречивым
оратором, затруднялся в выборе слов, говорил не очень правильно и, несмотря на
все это, обычно проводил свою точку зрения.
В действительности, вероятно, из всех наших прирожденных
страстей труднее всего сломить гордость; как ни маскируй ее, как ни борись с
ней, души, умерщвляй ее, — она все живет и время от времени прорывается и
показывает себя, что ты, может быть, увидишь, читая этот рассказ. Ибо, даже
если бы я решил, что полностью преодолел ее, я, вероятно, гордился бы своей
скромностью.
Поучать может каждый, но стоит ли доверять этим поучениям.
Если у вас есть проблема в жизни, и вам нужна помощь, пишите
по адресу rasvopros@mail.ru с пометкой «проблема» в теме
письма.
Общий тираж рассылок 55 000 подписчиков.
Все представленные материалы носят ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО
ознакомительный (образовательный) характер. Некоторые материалы взяты из
открытых источников в сети или были присланы подписчиками. Если Вы посчитали,
что Ваши авторские права были нарушены - сообщите, и мы вместе постараемся
придти к обоюдоприемлемому решению. Обладатели авторских прав на материалы,
опубликованные в рассылке, выступающие против их дальнейшего размещения и
распространения могут обратиться с просьбой об их удалении.
Copyright Андрей Луда, http://andrey-luda.livejournal.com
2006-2013 г.г.
Автор оставляет за собой право отвечать не на все полученные письма и
опубликовывать полностью или частично, полученные письма без предварительного
согласования. В случае, если Вы желаете свое письмо оставить конфиденциальным,
письменно сообщите об этом.
