Двадцать седьмой выпуск

Архив здесь

Выпуск от Михаила Мульганова

Ещё один урок выживания?

В этом году природа вознамерилась дать нам урок выживания. Нам, я имею в виду пчеловодам Волгоградской области. С середины мая обширный фронт дождей покинул нашу территорию. Солнце успело выжечь всё, что имело шансы зацвести и порадовать пчёлок своими природными дарами. С середины июня пошли дожди локального характера, но они уже не дадут того, на что рассчитывали пчеловоды. Вот вблизи Хопра остановилась пасека с Краснодара. Стоят, горемыки, на обожжённом солнцем синяке – хоть что-то. На молодую гречку вблизи хутора Потаповский упал неожиданный дождь. Всё обозримое пространство заполнилось пчеловодными прицепами. Мухе негде пролететь, не то, что пчеле.

Моя пасека, расположенная в тени сада, умудряется подносить нектар в таком количестве, чтобы ещё помаленьку оттягивать вощину. Матки, особенно молодые, продолжают сеять. Пчела работает с пол шестого утра до пол девятого и ещё вечером, когда солнце не так сильно опаляет своими лучами. Да и сама растительность в этом году скудна на цветы. Вся надежда на чабрец, гречку (если, конечно, перепадут дожди) и подсолнух. Хотя майский мёд мы успели взять и без ущерба для пчёл. Боярышник и акацию.

Продолжаю вести наблюдения за покупными пчёлами. Они отличаются по поведению от наших, да ещё как! Купил я их двадцать, сейчас у меня их тридцать. Когда мы с сыном привезли их в родные пенаты, на хутор, они повели себя более, чем странно. Несколько дней сидели, не вылетая, будто обиделись, что не спросили их разрешения на переезд. Потом стали неохотно вылетать. Потом сделались такие злые, что просто без дымаря не подойти. Это в то время, когда местная пчела вела себя как ручная и работала в меру.

Потом у меня закралась мысль, а не повторяется ли ситуация, когда михалычева порода освоила полезную территорию, на которой другие привезённые пчёлы не могут работать? Пчёлы с Украины зримо задвигались лишь после того, как открылся новый общий взяток – зацвёл синяк на брошенном поле. По приносу мёда у меня к ним претензий нет. Но у этой пчелы есть особенности, с которыми мне нужно смириться, если я вдруг вздумаю и дальше разводить эту пчелу. Например, с большой неохотой они оттягивают вощину, а если уж оттянули, так обязательно зальют её мёдом – матки в белые соты отказываются сеять напрочь. А вот чёрные – только давай – от бруска до бруска. Михалыч сказал, что всё дело в размере пчелы. Купленная пчела меньше, поэтому размер ячеек вощины им не подходит, великоват. Заморская пчела также не любит впустую работать крыльями – вентилировать гнездо – висит шубой под летком. Может, таким образом, они и экономят энергию на принос нектара? Матки, ясно дело, облётываются по полмесяца. Несколько семей хронически болеют гнильцом. И всё же наш брат пчеловод прётся в такую даль за этой пчелой в надежде урвать по две фляги мёда. А там пусть она хоть вся плесенью покроется! На моей пасеке бывали карпатские пчёлы. У них была сахарная печатка, целиковый расплод и много мёда. Очевидно, это была какая-то другая линия…

Честно говоря, если бы не синяк на заброшенном поле, кормил бы я в такую паль свою пасеку сахарным сиропом. Михалыч подсовывал молодым маткам прошлогодние полномёдные соты, тем и спасался. А я вспомнил Пустовский и то засушливое лето, которое ввергло меня в состояние оцепенения.

За 8 км от насиженного места нас поджидало поливное поле гречихи одного Остроуховского фермера. Он, разумеется, никого на это поле не пускал, иначе к нему просто было бы не проехать. Поэтому мы решили перебросить туда хоть несколько семей, чтобы хоть как-то решить продовольственную проблему. Перебросили. Разгорелся скандал, потому что за нами увязались Волгоградские пчеловоды. Фермер не на шутку разошёлся, грозился подавить улья трактором, пока кто-то не пообещал ему какие-то запчасти для его «нивы». У меня там стояло всего восемь семей, столько же у Николая. Остальная пасека «загиналась» от каменного расплода, который расцвёл пышным цветом в засушливое лето. Михалыч обвинял Николая во всех смертных грехах, главным из которых был его привоз узбекской пчелы. Это она, по мнению Михалыча, влила нашим пчёлам негодную кровь. Вот как аукнулись Колькины позолоченные трутни! Наградили наших маток азиатским триппером!

Поливная гречка начала выделять. Пчёлы заработали с натугой, запахло терпким гречишным нектаром. Буквально через несколько дней нужно уже было откачиваться. На пасеку приехал Павел. Именно он-то и помог на своей амфибии перевезти восемь лежаков к месту кочёвки. Раздавили бутылочку, обсудили текущие проблемы, залезли в палатку и крепко уснули в надежде на лучшее будущее.

А пчёлы продолжали работать, а Волгорадские - качать. У них была та самая карпатянка, которая так героически натаскивала по две фляги всем тем, кто её сумел вывезти за пределы обеднённой флорой Родины.

После последней качки, когда уже выжать с этой пчелы было нечего, они взяли и привычными манипуляциями вытряхнули пчелу в траву. И уехали с богом. И с мёдом.

Я долго смотрел на собравшийся в траве рой пчёл, беспомощный и незащищённый, которому осталось жить пару недель, а то и того меньше.

А чем я мог ему помочь? …

Хотя тогда я реально мог спасти этих пчёл, но просто не задался такой целью, не сообразил…

Валентин (Пустовские зарисовки)

Семьи пчёл, которые остались в хуторе, «бегали на бобы» и пробавлялись, чем бог послал от щедрот сиих Захопёрья и серопесок. Но силы были неравны. Больная пчела не в состоянии была вытянуть заклёкший в засуху нектар из скудных цветков, произраставших по оврагам и по берегам Хопра. Михалыч упорно дезинфицировал соты формалином, но грибок, казалось, вцепился в наши пасеки мёртвой хваткой и всё ослаблял и ослаблял пчелиные семьи.

Мы с Леной, занимались разведением кур и индоуток. Почему-то в этом птичьем деле нам сопутствовал успех. Птицы неслись и высиживали яйца повсюду: под крыльцом, в сарае, в курятнике, в дровах. Прибившийся к нашим ребятишкам (бесчисленные племянники и сыновья) белый кобелёк, которого назвали Байкалом, зорко охранял и даже пас все утиные и куриные выводки.

Однажды к нам пожаловал Валентин. Он пришёл пьяный и с ружьём...

...

С этим человеком я был в хороших отношениях. Нельзя сказать, что мы жили с ним душа в душу, но на поддержку друг друга мы с полным правом могли рассчитывать. Именно Валентин поведал мне все хитрости здешней рыбалки. Полжизни проведя в местах не столь отдалённых, он, конечно, не мог не проигрывать все те ситуации, которые он пережил среди отпетых урок. В общем, он держался корней и не упускал случая, чтобы не воссоздать хотя бы в миниатюре тот образ жизни, к которому он привык и который был ему более близок и понятен. Зачастую он напивался и буянил. Но этот бунт среди разорённых домов, лебеды и амброзии походил на глас вопиющего в пустыне. В основном его жертвами становились Пустовские бабки, плохо ориентировавшиеся в лагерных законах и попадавшиеся на крючок его принципиальному отношению к слову и делу. После драчек местного масштаба приезжали сыновья обиженных и напуганных старушек для выяснения отношений с их обидчиком, и обидчику приходилось прятаться по сгнившим сараям и полуразрушенным катухам.

Валентин, испытывая дефицит общения, нарывался на длительные разговоры ни о чём и на долгие воспоминания о своих жизненных злоключениях. По его словам жизнь была к нему немилосердна. Его всегда било током и он всегда спотыкался об один единственный пенёк, который неизменно торчал на его жизненном пути. А это несправедливо. Тем не менее им владела одна, но пламенная страсть – выпендриться, задать всем перцу, доказать миру, что он, Валентин Кравченко, дорогого стоит, и с ним, как ни с кем другим, надо считаться. А то хуже будет.

Именно это стремление взять на себя больше, чем могли удержать его худые мослоковатые плечи, и опрокидывало его каждый раз «фэйсом об граунд».

Помню, раз он мне жаловался, как ему крупно не повезло с рыбалкой. В действительности, имея большой опыт рыбной ловли, он мог бы огружаться рыбой, и жить безбедно. Но слишком часто «карта не ложилась в масть».

А дело было так. Я уже писал, что, последовав нашему примеру, дома в хуторе начали скупать фермеры и пенсионеры. И вот очередная чета пенсионеров, молодых пенсионеров, наслушавшись Валентиновых баек про сумасшедших голавлей и судаков, которыми он устилает берег Хопра, попросили его наловить им хорошей рыбы. У них для таких дел была припасена и бутылочка другая дорогого горячительного напитка, и заморская закусочка, и кое-что из шмоток. В общем, они пообещали в долгу не остаться. Вручили Валентину свою резиновую лодку, дали снасти, отвезли на машине вверх по Хопру аж к мосту и там высадили. К вечеру наш рыбак должен был спуститься по реке в Пустовский с рыбой. С хорошей рыбой. Сказано сделано. Валентин поплыл. Не успел он отплыть от моста каких нибудь пятьсот метров, как резиновая лодка, почему-то, сдулась и он оказался по уши в воде. Валентин был бывалым рыбаком и за его жизнь он перепробовал много баркасов и резиновых лодок. Кое-как выбравшись на берег, он устремился через заросли вверх по оврагу к дороге, чтобы попросить у водил кусок резины и клея. Но именно в этот день «водилы» камазов оказались особенно скупы. Валентин имел зоркий глаз, потому что когда-то пас быков. На асфальте он нашёл пятак и он знал, что с ним надо делать. Он просушил лодку на солнце, и место пробоины стал прищипывать согнутым посредством голышей пятаком. Как он это делал? Он до посинения сжимал согнутый пятак зубами, пока медь крепко не стиснула в своих объятиях худую резину.

И дале он поплыл. И восстановился на реке сильнейший ветер, и гнал он волну навстречу движению лодки. Лодку стало крутить на волнах, как щепку, при шторме в девять баллов. Брызги от волн, бьющиеся о края резиновой ладьи, слепили глаза. Сколько не пытался Валентин закинуть удочку и спустить невод, ветер неизменно обрекал все эти попытки на провал. Валентин слишком долго жил на Хопре, чтобы в таких ситуациях попадать впросак. Он подгрёб к берегу и стал плыть о берег, цепляясь рукой за чакан, а где и отталкиваясь ото дна. Но силы были на исходе, а солнце высоко. Причалив к коряге, он попробовал добыть рыбу с берега, а заодно и размять кости. Но в полдень рыба в Хопре не ловиться. Исключения не было и на этот раз. Пожевав куги и выкурив самокрутку, Валентин опять пустился в путь. И только отплыв от берега добрую милю, заметил, что орудует одним веслом, а где второе - чёрт его маму знает!

И снова пришлось направлять лодку к берегу – так удобней плыть. А ветер всё задувал, а солнце уже норовило сесть за горизонт. Нужно было позаботиться о ночлеге. Как назло Валентин очутился между двух хуторов: Косоключанским и Остроуховом. Нужно было разбивать бивак на берегу реки. И по закону подлости - по берегу сплошной чакан и куга. Хоть бы небольшой пляжек, чтобы выйти и развести костёр! Вот уж и стемнело, а выхода к желанному брегу всё нет. Ветер, слава богу, стих. На реке штиль. Ага, вот и подходящее место, чтобы вылезти и вытянуть лодку… Вдруг, ни с того, ни с сего, воду со свистом разорвал большой булыган, подняв столб брызг. Второй глиняный комок угодил в корму, обдав рыбака мелкой глиняной россыпью. Третий просвистел над ухом…

- Эй, что за дела, вы какого х… в человека камни бросаете?! Я вас, мать вашу растак, под суд отдам!

- Извини, мужик, мы не разобрали впотьмах, думали зверь какой-то из Хопра вылезает.

Так Валентин прибился к отдыхающим на природе пацанам и проспал около их костра до утра как убитый.

Утро вечера мудренее. Оттолкнувшись от берега, Валентин зацепился за корчужку и порвал снасть. Но разве настоящий рыбак не умеет связывать лески и вязать крючки? Утром начинается самый клёв, поэтому Валентин, выстругав второе весло, поспешил на ту сторону, там, где должна быть яма с сомами и попал…. в колверть. Лодку закрутило так, что ему пришлось вылезти и протащить её по берегу до более-менее спокойного течения.

С одиннадцати часов начался ветер, который погнал лодку в противоположном направлении.

Нужно было теперь искать наоборот, очень быстрое течение, чтобы хоть как-то спускаться вниз по Хопру.

В Пустовском на берегу Хопра в условленном месте вторые сутки подряд кулючили виновники Валентиновых несчастий. Они жгли костры и прикладывали ладони к козырькам модных бейсболок, с тревожной надеждой всматриваясь в маревую даль – эй, на барже, лом не проплывал?

Наконец, ближе к вечеру на горизонте появилась лодка.

На Валентине не было лица. Он хотел пить, есть и ещё больше материться... Но кое-какую рыбёшку он всё-таки поймал.

...

Дуло двустволки слегка покачивалось из-за отсутствия должной устойчивости её хозяина, и было направлено на нас, двоих людей пропалывающих грядки на своём огороде. Нас отделял сетчатый забор и присутствие здравого смысла в сложившейся непростой ситуации. Очевидно, Валентин вздумал таки прогнуть этот мир под себя, не взирая на то, что карта ложилась не в масть вот уже добрую половину жизни. Лёгкие саднили от чрезмерной дозы никотина и астмопента, без которого Валентин не мог обходиться ни часа, а ружьё, даденное ему Михалычем для обеспечения беспробудной охраны пасеки, должно было хоть один раз, но выстрельнуть. И выстрельнуло, послав заряд свинца у нас над головами.

- Это салют в нашу честь? – пошутила Лена.

- Сейчас вы у меня попляшете, сейчас я вам покажу, кто есть кто! – не принял шутку Валентин. – Помнишь как ты меня… - тут он стал вспоминать кто и насколько сильно его обидел в этой жизни. В общем, наступил момент истины, и дядя Валя послал ещё один заряд над нашими головами. Переломив двустволку, он стал её перезаряжать. В это время из сада на рысях показались Борис с Николаем. Как только прозвучали выстрелы, Борис сыграл тревогу и скомандовал по коням – Мишку с Ленкой убивают!

Валентину по большому счёту всё равно было с кем сводить счёты за бесцельно прожитую жизнь, и он направил ружжо на приближающуюся к нему команду МЧС. И в этот раз удача зло подсмеялась над бывшим зэком. Ружьё не складывалось, патрон не залазил в канал ствола – не тот калибр. Когда Борис заломил стрелку руку, тот взмолил о пощаде и сказал, что шёл себе поохотиться на кабанчиков, и что он не виноват, что из-за кустов на него вы бежали два разъярённых мужика, так похожие на кабанов…

А вообще-то Валентин был хорошим человеком, царство ему небесное...

Продолжение следует...

Р.S. От Сергея Ханова.

Ещё раз просьба к тем кто прочитал историю Михаила полностью - напишите, пожалуйста краткий отзыв, что понравилось что нет, что понятно, что не очень.

И ещё, если Вы хотите набраться опыта пчеловодства, полюбоваться дивной прихопёрской природой, шолоховскими местами и узнать о пчёлах не из книжек и кроме того накачать себе самолично мёду - Пишите на наш почтовый ящик:

Кто Вы, чем занимаетесь, какие планы.

Если кому-то не ответили, значит Ваше письмо не дошло, попробуйте ещё раз.

А на сегодня это всё.

http:\\sd-volgograd.narod.ru - личная страничка Ханова Сергея, там есть ссылки на самые полезные товары (и продукты тоже).