Про паевые фонды

В июне 2003 года я ехал в такси в аэропорт. По радио финансовый эксперт раздавал инвестиционные советы и говорил: "Наступило время возвращаться на фондовый рынок".

"А почему?" - спросил ведущий радиопередачи. "Потому что горит зеленый свет", - ответил финансовый консультант. "В настоящий момент рынок имеет восходящий тренд". Затем он продолжил свою тираду на биржевом жаргоне, произнося стандартную речь, которую многие из нас слышали много раз до биржевого краха, во время него и теперь уже после него.

Глядя за окно такси, я перестал слушать финансового эксперта, пока ведущий вновь не появился в эфире. "Ладно, послушаем вопросы наших слушателей". Первый дозвонившийся человек сказал: "Мне семьдесят восемь лет. Моей жене семьдесят пять. В январе 2000 года мы полагали, что владеем приличным безопасным портфелем пенсионных сбережений. У нас было около миллиона долларов, вложенных в паевые фонды".

"Замечательно", - сказал ведущий. "Да, но это было в январе 2000 года". "Сколько у Вас сейчас осталось сбережений?" - спросил финансовый эксперт. "В этом и вся проблема", - сказал звонивший мужчина. - "В марте 2000 года, когда начался обвал рынка, я позвонил своему специалисту по финансовому планированию, чтобы получить у него совет". "И что же он сказал?" - спросил ведущий передачи.

"Он говорил почти то же самое, что и Ваш сегодняшний гость. Он говорил, что рынок вот-вот снова отскочит вверх... что была незначительная коррекция, вызванная небольшим откачиванием прибыли. Он никогда не говорил, что это биржевой крах. Он вообще никогда не говорил, что рынки могут обвалиться, и что паевые фонды могут быть неустойчивы. Вместо этого, он советовал нам продолжать делать долгосрочные инвестиции, покупать и диверсифицировать свои акции различных компаний". "И так что же Вы сделали?" - спросил ведущий.

"Мы сидели и ждали. Мы сделали все так, как он нам сказал. Мы упорно держались за свои акции и наблюдали, как рынок продолжает падать. По мере снижения цен, он даже звонил нам и предлагал прикупать больше акций по низким ценам". - "И Вы покупали?"

"Конечно, покупали. Но фондовый рынок продолжал падать, а мы продолжали звонить ему. К августу 2002 года он вообще перестал отвечать на наши звонки. Позже нам сообщили, что он ушел из фирмы, и нас передали кому-то другому. Так или иначе, нам стало противно даже вскрывать письма от инвестиционной компании. Я не мог смотреть на то, как наши деньги, заработанные в течение всей жизни, таяли с крахом рынка. Мы больше не работаем и не знаем, что нам теперь делать".

"В итоге, какая сумма у Вас осталась?" - снова спросил ведущий. "Ну, после того, как он перестал отвечать на наши звонки, мы решили действовать сами и продали наши акции паевых фондов. Мы с женой решили, что будет лучше держать деньги наличными. В результате, после того, как мы избавились от акций, у нас осталось порядка 350,000 долларов, которые мы положили на депозит в банке".

"Это хорошо", - сказал ведущий. - "По крайней мере, у Вас есть некоторая сумма наличными. Триста пятьдесят тысяч долларов - такие деньги под ногами не валяются".

"Понимаете, проблема в том, что по депозитному сертификату мы получаем лишь 1% годовых. Один процент от 350 000 долларов - это всего лишь 3,500 долларов в год. Даже с нашими пенсиями и медицинской страховкой, прожить на эту сумму очень трудно. Боюсь, что нам придется начать проедать свои сбережения, а это только ухудшит наше финансовое положение. Что Вы нам посоветуете?". "У Вас есть дом?" - спросил финансовый консультант.

"Да, есть", - сказал звонивший. - "Но только не советуйте нам его продавать. Это все, что у нас осталось. Кроме того, он стоит всего около 120,000 долларов, а у нас на него оформлена закладная на сумму 80,000 долларов. Сумма закладной получилась такой большой потому, что когда процентная ставка упала, мы провели рефинансирование нашего долга, получили меньшие проценты выплат в течение большего срока, что дало нам дополнительные деньги на текущие расходы".

"И что же Вы сделали с полученными деньгами?" - спросил ведущий. "Нету их! Мы на них жили. Вот почему мне нужен Ваш совет". "Итак, какой совет Вы бы дали этой супружеской паре?" - спросил ведущий программы специалиста по финансовому планированию.

"Прежде всего, Вам не следовало продавать Ваши акции", - сказал финансовый эксперт. - "Как я уже сказал, рынок восстанавливается". "Но он падал не один год", - сказал звонивший. - "В нашем возрасте очень страшно потерять такие деньги".

"Да, да, я понимаю", - сказал эксперт. - "Но послушайте теперь меня. Вам следует всегда делать долгосрочные инвестиции. Покупайте и держите акции. Вкладывайте деньги в акции разных компаний. Рынки падают, но затем они восстанавливаются, что и происходит теперь".

"Так как им следует поступить сейчас?" - спросил ведущий. "Сейчас время снова входить на рынок. Как я сказал, рынок восстанавливается. Не забывайте, что в течение последних сорока лет фондовый рынок рос в среднем на 9% ежегодно".

"Так Вы считаете, что сейчас самое подходящее время снова входить на рынок?" - спросил ведущий. "Совершенно верно", - ответил финансовый эксперт. - "Входите сейчас, чтобы не пропустить следующее оживление".

"Хороший совет", - сказал ведущий семидесятивосьмилетнему человеку. "Благодарю за звонок. Следующий, пожалуйста".

Таксист уже подъезжал к аэропорту, а моя кровь закипала от негодования. "Как они могут продолжать давать тот же самый старый совет... и получать за это деньги? Как им спится по ночам?", - бормотал я себе, направляясь к воротам аэропорта. В очереди на посадку я прочитал истеричный заголовок заметки в выброшенной газете: "Инвесторы вкладывают деньги в недвижимость". Я покачал с сомнением головой и сказал себе: "От одного бума и спада к следующему".

Тот же старый совет

Когда самолет отдалялся от терминала, я погрузился в воспоминания о том времени, когда я сам был начинающим инвестором, мало что понимающим в инвестировании. Мысленно я отправился в 1965 год, когда в возрасте восемнадцати лет я приобрел свои первые акции паевых фондов. Я купил акции, не имея еще представления, что это такое, эти паевые фонды. Я знал лишь то, что паевые фонды имели какое-то отношение к Уолл-Стрит, а инвестирование на Уолл-Стрит в то время казалось мне крутой идеей. Тогда я учился в Нью-Йорке в Академии Торгового Флота США. Это была федеральная школа, которая готовила будущих морских офицеров для грузовых кораблей, танкеров, пассажирских лайнеров и других коммерческих судов. Академия была военной, и от нас требовали носить военную форму, начищать до блеска обувь и ходить строем в класс. Я приехал с Гавайских островов, где вся моя одежда обычно сводилась к шортам и футболкам, и с трудом привыкал к новым порядкам. Была осень, меня окружало разноцветье опавших листьев, и я готовился встретить свою первую зиму.

В один из дней в послеобеденное время я получил записку, в которой сообщалось, что некий г-н Карлинг хочет встретиться со мной. Я не знал никакого г-на Карлинга, но новичок-курсант военной академии быстро учится выполнять все, что ему говорят, причем без промедления и сомнений.

"Надо начинать инвестировать, пока молодой", - начал с улыбкой, г-н Карлинг, сидя за столом напротив меня. - "И никогда не забывай секрет великих инвесторов. Секрет заключается в том, чтобы покупать акции, и держать их в течение длительного периода. Надо давать деньгам возможность расти. И не забывать, что нужно вкладывать в разные компании".

В ответ на это я кивнул головой и сказал: "Да, сэр". В действительности, я не понимал, о чем он говорит, но за четыре месяца обучения в Академии я хорошо научился сидеть и стоять прямо, а также отвечать: "Да, сэр". Г-н Карлинг был выпускником Академии, который перестал ходить на суднах и перешел работать в сферу финансового планирования. Он знал наши условия жизни, как курсантов военной академии. Он сам прошел через все это. Вместо того чтобы отвечать "да, сэр", мне следовало бы задаться вопросом, как он вообще попал в наше общежитие: ведь он больше не был студентом и не работал в торговом флоте. И откуда он узнал мое имя? Я знал лишь то, что этот человек назначил мне встречу для разговора с ним во время обеда, и я повторял ему фразу "да, сэр", как новому офицеру, хотя он и был в костюме и галстуке, а не в военной форме. "Сколько я должен инвестировать?" - спросил я.

"Всего лишь 15 долларов в месяц", - ответил он с улыбкой на лице. "Пятнадцать долларов?", - сказал я. - "Где же я достану такие деньги? Вы же знаете, что я занимаюсь в школе целый день". Не забывайте, что это был 1965 год, и сумма в 15 долларов была огромной для студента колледжа.

"Будь настойчив", - сказал, улыбаясь, г-н Карлинг. - "Академия научит тебя дисциплине. Откладывай ежемесячно небольшую сумму, и вскоре у тебя будут хорошие сбережения. Помни, что нужно всегда делать долгосрочные инвестиции". Хотя я и был согласен со всем, что он говорил, тем не менее, я заметил, как сильно он подчеркивает слово "всегда". Почему-то именно это слово и тон, с которым оно произносилось, вызвали во мне некоторые сомнения.

У меня было мало времени - нужно было возвращаться на занятия. Поэтому я быстро согласился на все, что он предложил. После того, как он выбрал для меня паевой инвестиционный фонд, я сразу же подписал договор. Согласно бумаге, я обязывался ежемесячно высылать чек для покупки новых акций. Как только необходимые документы были подписаны, я поторопился вернуться на занятия и почти забыл про свой инвестиционный план.

Раз в месяц, начиная с ноября того года, я начал посылать чеки.

Рождественские каникулы

Первые шесть месяцев обучения в Академии были для меня очень тяжелыми. Это были самые трудные дни в моей жизни. Мне пришлось впервые приспосабливаться к самостоятельной жизни вдали от дома; я впервые был в Нью-Йорке; моя голова была обрита, а учебная нагрузка была очень тяжелой. Кроме того, курсантам не позволялось покидать академию за исключением Дня Благодарения и - с недавних пор - Рождества. Когда холодные зимние ветры начали дуть через пролив Лонг-Айленд, я принялся считать дни до рождественских каникул. Мне хватало денег лишь на билет домой, да и то со скидкой для военного персонала.

Наконец я вернулся в теплый климат Гавайев. Первое, что я сделал, - начал с раннего утра и до позднего вечера кататься на серфинге с моими бывшими одноклассниками. Хотя мои друзья посмеивались над моей лысой головой, было здорово вновь отдыхать и чувствовать себя ребенком. Моя бледная кожа начала снова покрываться загаром.

Спустя несколько дней я зашел в офис "моего" богатого папы с моим другом и его сыном Майком. Когда мы катались на серфинге, Майк сказал мне, что его отец хотел поговорить со мной. После обмена приветствиями и обычными шутками, я обмолвился о том, что сделал свою первую инвестицию - в паевой фонд. Я упомянул об этом лишь мимоходом, так как обсуждение моей инвестиции не казалось мне достойным серьезного разговора. Однако "мой" богатый папа придал этому событию куда большее значение.

"Чего-чего ты сделал?", - переспросил он. "Я инвестировал в паевой фонд", - ответил я. "Зачем?", - спросил он. Он не спрашивал, в какой фонд я инвестировал. Он хотел лишь знать, зачем я это сделал.

Вместо вразумительного ответа, я начал запинаться, подыскивать нужные слова и мысли в попытке дать логически обоснованное объяснение. "И у кого ты купил акции?" - спросил богатый папа, прежде чем я смог ответить. - "Ты знаком с ним?"

"Ну, да", - ответил я утвердительно, начиная защищаться. "Он выпускник Академии. 58 года выпуска. У него есть разрешение приходить в общежитие и продавать акции курсантам". Богатый папа усмехнулся и спросил: "А откуда он узнал твое имя?" "Не знаю. Думаю, ему дали мое имя в Академии".

Богатый папа снова усмехнулся. Не произнеся ни слова, он откинулся на спинку своего стула, вытянул ноги, сложил руки под подбородком и сидел так, подыскивая нужные слова для выражения своей мысли. Я не выдержал и нарушил молчание: "Я сделал что-то не так?"

Снова в ответ я услышал лишь молчание, продолжавшееся в течение долгих десяти секунд. "Нет", - вымолвил наконец богатый папа. - "Прежде всего, поздравляю тебя с тем, что ты решился на такой шаг. Многие люди либо слишком долго выжидают, либо вообще никогда не инвестируют в свое будущее. Большинство людей тратят все, что зарабатывают, а на пенсии ждут, что о них позаботится компания, на которую они работали, или правительство. Ты же, по крайней мере, хоть что-то сделал - инвестировал часть своих собственных денег".

"Но я сделал что-то не так?" "Нет, то, что ты сделал - это не ошибка". "Тогда чего беспокоиться?" - спросил я. - "Что, есть лучшие инвестиции?"

"И да, и нет. Всегда есть более выгодные инвестиции, и всегда есть менее выгодные инвестиции", - сказал богатый папа, снова выпрямляясь на стуле. - "Меня беспокоит не то, во что ты вложил деньги. Меня беспокоишь ты". - "Я? А чего я?"

"Меня больше беспокоит то, каким инвестором ты станешь".

Попытка продать товар вместо инвестиционного образования

"Так что, я плохой инвестор?" "Нет, это не так", - сказал богатый папа. - "Тот человек посоветовал тебе "делать долгосрочные инвестиции, покупать и держать акции разных компаний". Правильно?"

"Да", - ответил я тихо. "Единственная проблема здесь в том, что этот совет - всего лишь попытка сбыть товар", - сказал богатый папа. - "Следуя такому совету, ты не научишься инвестировать, и тем более ничего не заработаешь. Он не поможет тебе получить навыки, чтобы стать умным инвестором". - "А что он мне хотел втюхать?"

"Ну, подумай сам", - ответил богатый папа. "Чему можно научиться, ежемесячно отсылая чек?" Я задумался на мгновение над вопросом и ответил: "Не очень много. Ну а что он мне хотел втюхать?"

"Подумай еще раз", - улыбнулся богатый папа. - "Подумай о совете "делай долгосрочные инвестиции, покупай и держи акции различных компаний"". "А Вы мне не скажете?" - спросил я.

"Нет. Не сейчас, по крайней мере. Тебе только восемнадцать лет. Тебе предстоит еще очень много узнать о жизни. Сейчас у тебя есть возможность усвоить один из самых важных жизненных уроков. Так что подумай сам. Когда ты поймешь, почему совет "делай долгосрочные инвестиции, покупай и держи акции различных компаний" был попыткой продать тебе товар, а не разумным инвестиционным советом, дай мне знать. Большинство людей так никогда и не приходят к пониманию разницы между "втюхиванием" и инвестиционным обучением. Поэтому так мало людей становятся богатыми. Поэтому так много людей теряют деньги на инвестициях. Они путают презентацию товара и инвестиционное образование. Они думают, что следовать совету "делай долгосрочные инвестиции, покупай и держи акции различных компаний" - умно. Однако существует огромная разница между сбыванием товаров и подлинным обучением".

Богатый папа продолжал говорить, и я постепенно начинал понимать, почему продавец акций делал такое большое ударение на слово "всегда".

Миллионы теряют триллионы

Как уже упоминалось ранее, во время биржевого краха в период марта 2000 года - марта 2003 года, миллионы людей понесли убытки, которые в общей сложности составили от 7 до 9 триллионов долларов. Эти цифры не учитывают потери рабочих мест и страдания людей, которые приходят вслед за финансовыми потерями. Почему столько людей потеряли так много денег? Называют много причин: ослабление экономики, терроризм, коррупция, недоброкачественные аналитические отчеты, мошенничество, рыночные тенденции, и многие другие. Однако мало кому известна основополагающая причина. Она заключается в том, что миллионы людей спутали втюхивание им залежалых товаров с настоящим финансовым образованием. Многие их этих людей регулярно отсылали свои чеки или не продавали акции, придерживаясь политики долгосрочных инвестиций даже тогда, когда самый крупный рыночный обвал крушил все их надежды.

Деньги не исчезают

Майкл Льюис (Michael Lewis) - влиятельный финансовый обозреватель, известный своими бестселлерами "Покер лжецов" ("Liar's Poker"), "Новая-новая вещь" ("The New New Thing") и "Moneyball". Он работал редактором американского издания британского еженедельника The Spectator и главным редактором The New Republic. Он также являлся членом совета Университета Калифорнии в Беркли (UCLA).

В статье, написанной для субботнего приложения к газете The New York Times за 27 октября 2002 года, Льюис констатировал: "Потери на фондовом рынке не являются потерями общества. Это денежные переводы от одного человека в другому".

Далее он описывает свой собственный опыт на рынке. "Я должен был догадаться, что в тот момент, когда я собрался покупать акции интернет-компаний, на самом деле их стоило немедленно продавать. Однако вместо этого я закупил акции Exodus Communications по 160 долларов за акцию. После я наблюдал, как они подскочили на несколько пунктов, а затем рухнули.

Что же произошло с моими деньгами? Они никуда не испарились. Их положил себе в карман человек, продавший мне акции. В этом я подозреваю, в порядке роста вероятности: а) некоего сотрудника компании Exodus; б) паевой фонд с большими связями, который еще в самом начале приобрел акции по цене их первоначального публичного размещения; или в) дей-трейдера, купившего акции по 150 долларов".

Другими словами, в период между 2000 и 2003 годами, от 7 до 9 триллионов долларов никуда не исчезли. Эти деньги всего лишь перешли от одних инвесторов к другим, сделав одних богаче, а других беднее. Вот почему богатого папу больше волновало, какой из меня инвестор, а не во что я инвестировал свои деньги.

Когда продавать?

В 1965 году, поняв, что богатый папа недоволен моей первой инвестицией, я спросил его: "Может мне продать акции этого паевого фонда?" Усмехнувшись, он сказал: "Нет. Я бы не стал их пока продавать. Возможно, ты допустил ошибку, однако, ты еще не уяснил свой урок. Пока повремени. Продолжай делать свои ежемесячные взносы, пока не поймешь сути. Тогда этот урок станет для тебя бесценным опытом. Ты приобретешь нечто более важное, чем деньги. Ты встанешь на путь к успеху в инвестициях. Первое, что тебе нужно усвоить на этом пути - это разницу между попыткой сбыть тебе товар и ценным инвестиционным советом".

Долгосрочные инвестиции

Рождественские каникулы 1965 года подошли к концу, и я вернулся в Нью-Йорк в школу. Мне было тяжело покидать теплые Гавайи и вновь возвращаться в холодную зиму Нью-Йорка. Вместо серфинга теперь я дрожал от холода. Следуя совету богатого папы, я продолжал раз в месяц отсылать свой чек в паевой фонд. Лишних денег у меня не было, да и финансовая помощь из дома была небольшая. Мне постоянно были нужны деньги, хотя бы на мелкие расходы. Много суббот мне пришлось подрабатывать на случайных работах в окрестностях Академии за 2 доллара в час. Если я работал одну или две субботы в месяц, то я мог отправить чек в паевой фонд и даже позволить себе какие-нибудь развлечения.

Время от времени я просматривал инвестиционной раздел газеты, чтобы узнать, как продвигаются дела у моего фонда. Его успехи не впечатляли. Цены на акции фонда оставались неизменными, своей малоподвижностью напоминая старого спящего пса. Раз в квартал приходил конверт от компании с отчетом, подтверждающим мои взносы. Очень скоро я начал с опаской вскрывать конверт. Количество моих акций росло, но цена за акцию почти не менялась. Честно говоря, я чувствовал себя довольно глупо, продолжая инвестировать в столь неприбыльные акции.

Шесть месяцев спустя я снова вернулся на Гавайи, приехав на этот раз во время летних каникул 1966 года. Когда я зашел в офис богатого папы, чтобы поздороваться с ним, он пригласил меня на ранний ланч. "Как успехи твоего паевого фонда?" - спросил он меня, когда мы уселись за столик в ресторане.

"Ну, за шесть месяцев я вложил в него почти 100 долларов, но с фондом ничего не происходит. Когда я только начал покупать их акции, они стоили около 12 долларов, сейчас они стоят столько же".

Богатый папа подавил смешок. "Не терпится?". "Ну, я хотел увидеть больше движения", - ответил я. "Нетерпеливым быть плохо", - улыбнулся богатый папа. "Терпение очень важно для инвестора".

"Но фонд ничего не делает", - ответил я. Богатый папа рассмеялся после этой фразы. Она его явно рассмешила. "Дело не в фонде", - сказал он. - "Дело в тебе. Тебе надо учиться терпению, если хочешь стать инвестором". "Но я был терпеливым. Мои деньги находились там почти десять месяцев. А цена акции осталась прежней".

"Я уже говорил, что такое случается с нетерпеливыми инвесторами", - сказал богатый папа. - "Нетерпеливые инвесторы часто инвестируют необдуманно; следовательно, их нетерпеливость становится причиной того, что их инвестиции не приносят прибыль".

"Инвестиции не приносят прибыль только потому, что у меня нет терпения?" Богатый папа кивнул: "Как долго ты разговаривал с продавцом акций твоего паевого фонда, прежде чем ты принял решение об инвестировании?"

"Мы разговаривали около часа. Он спрашивал о моих жизненных целях. Он показал мне несколько диаграмм, на которых было видно, как растет индекс Dow Jones. Он объяснил мне преимущества долгосрочного инвестирования с небольшой суммой денег".

"А ты принял решение и купил акции", - с улыбкой сказал богатый папа. "Да", - ответил я.

"Я бы назвал это проявлением нетерпения", - подавил очередную улыбку богатый папа. - "Ты нетерпеливо инвестировал, а теперь с нетерпением ждешь прибыли, в то время как с твоими инвестициями ничего не происходит. Как ты можешь ожидать найти хорошую инвестицию, если, во-первых, не представляешь, что это такое, а во-вторых, не желаешь тратить свое время на поиски такой инвестиции? Ты получил ровно то, за что заплатил. Твое нетерпение вынудило тебя сделать инвестицию, которая заставляет тебя быть еще более нетерпеливым. Всегда помни, что самые плохие инвестиции достаются нетерпеливым инвесторам. Усвоил этот урок?"

"Да, усвоил", - ответил я с нетерпением. - "Так что, я напрасно трачу свои деньги?". "Нет", - строго произнес богатый папа. - "Не беспокойся сейчас о том, получаешь ты прибыль или нет. Сейчас ты получаешь бесценный урок. Большинство инвесторов никогда не усваивают урок нетерпения. Не будь столь нетерпеливым. Тебе нужно время, чтобы усвоить этот урок".

"Ладно", - ответил я. - "Я не буду торопиться. В следующий раз, когда я буду принимать такое решение, я проявлю больше терпения".

"Правильно", - ответил богатый папа. - "Большинство инвесторов сваливают вину на инвестиции, вместо того, чтобы винить себя. На самом деле, проблема не в инвестиции, а в инвесторе. Именно сейчас ты познаешь цену терпения. Если ты усвоишь этот урок, для тебя это будет неплохим началом". "Я еще и учусь целый день. Мне надо думать об уроках", - возразил я. - "У меня не было времени получше изучить инвестирование".

"А вскоре, когда ты завершишь свою учебу и покинешь школу, ты начнешь работать полный рабочий день. Возможно, ты женишься, купишь дом, и начнешь растить детей. В этом случае твои расходы будут увеличиваться, и времени будет не хватать еще больше. Если ты сейчас думаешь, что у тебя нет времени, то подожди, когда ты начнешь работать, женишься и заведешь детей. Если ты сейчас не можешь найти время, чтобы научиться инвестированию, то завтра ты будешь продолжать говорить то же самое. Из-за твоего нетерпения, лени и глупых отговорок о нехватке времени, ты будешь поступать также, как и раньше, а именно - отдавать свои деньги совершенно незнакомым людям, без всякого понятия о том, что они делают с твоими деньгами".

Я сидел молча, пытаясь усвоить слова богатого папы. Они мне не понравились, и я начинал на него злиться. Он понятия не имеет, как сложно учиться в военной академии, справляться с полной учебной нагрузкой, заниматься спортом и еще пытаться участвовать в общественной жизни.

"Ты нетерпелив", - сказал богатый папа. - "Признайся: ты не хочешь тратить свое время, чтобы научиться инвестировать. Так будет честнее, чем говорить здесь о своей занятости. Тогда уж признай и то, что ты недостаточно терпелив, чтобы находить хорошие способы вложение денег".

"А если я признаю это, то тогда не буду больше жаловаться, что мои инвестиции не приносят прибыли", - добавил я.

"Или жаловаться, когда твои инвестиции убыточны", - произнес богатый папа с характерной ухмылкой.

"Вы что, хотите сказать, что я еще могу потерять деньги на этих паевых фондах?" - спросил я. "Деньги можно потерять на чем угодно", - ответил богатый папа. - "А знаешь, что хуже потери денег?"

"Нет", - ответил я, отрицательно качая головой. - "Не знаю я. Что может быть хуже?". - "Самое худшее то, что в этом случае тебе никогда не видать удачных инвестиций", - сухо произнес богатый папа. - "Если ты не будешь уделять времени изучению инвестирования, ты будешь опасаться делать инвестиции, постоянно повторяя "инвестиции - вещь рискованная". Считая, что инвестиции рискованны, ты начнешь их избегать или же отдашь свои деньги людям, которые, как ты будешь надеяться, смогут инвестировать их более мудро. Но хуже всего то, что ты упустишь лучшие возможности. Ты будешь жить в страхе вместо того, чтобы испытывать радость поиска и нахождения удачных сделок. Избегая риска, ты будешь жить страхом потерь, и радость победы станет тебе недоступна. Ты пропустишь радость обогащения. Это и есть самое худшее в проявлении нетерпения, не уделяя время на изучение инвестирования".

Задумавшись на мгновение, снова пытаясь уложить в голове слова богатого папы, я начал вспоминать "втюхивания" финансового консультанта, который продал мне инвестиционный план паевого фонда.

Как если бы читая мои мысли, богатый папа спросил меня: "Твой дружок-продавец сказал тебе, что фондовый рынок растет в среднем на 10 процентов в год? Это стандартная заранее заготовленная фраза, которую используют большинство торговцев в его бизнесе. Он тебе говорил нечто подобное?"

"Да, что-то такое он сказал", - ответил я. Богатый папа разразился хохотом. "Он наверно думает, что это огромный доход. 10% дохода - это же копейки! А ты еще спроси его, гарантирует ли он этот ничтожный доход? Конечно, нет. Он будет лишь отправлять тебе раз в год поздравительную открытку с днем рождения, чтобы выразить благодарность за сотрудничество. Он выигрывает, ты теряешь. Тебе никогда не стать успешным инвестором, следуя его совету: "Делай долгосрочные инвестиции, покупай и держи акции разных компаний". А вдобавок ко всему этому, лучшие инвестиции достаются самым образованным инвесторам, а безграмотные получают самые худшие рискованные инвестиции".

"Вы хотите сказать, что паевые фонды - это самые рискованные из всех инвестиций?" - спросил я. "Нет... я не это говорю", - ответил богатый папа нетерпеливо. Вздохнув и собравшись с мыслями, он произнес: "Послушай меня. Я повторюсь еще раз. Все дело не в инвестициях. Дело в инвесторе. Если инвестор необразован, все его инвестиции будут рискованными. Ему может везти время от времени, но в целом любые заработанные им деньги вернутся на рынок. Я видел, как неграмотные инвесторы заключали крупные инвестиционные сделки на рынке недвижимости, но, в конце концов, теряли свою собственность. Я видел, как неграмотный инвестор, который купил прибыльный действующий бизнес, и вскоре разорил его. Я видел еще одного наивного инвестора, который купил акции крупной компании, затем наблюдал, как цены на акции ползут вверх, но не сумел их вовремя продать. Когда рынок обваливается, такие инвесторы продолжают цепляться за неходовые акции. Я хочу сказать, что не инвестиции являются рискованными, а инвесторы". До меня начал доходить смысл слов богатого папы. Он пытался помочь мне увидеть то, что видят лишь немногие ... мир настоящего инвестора.

Переведя дух, богатый папа продолжил: "А еще я знаю профессионала, который приобрел у плохого инвестора погубленную инвестицию, и сумел сделать ее снова прибыльной. Таким образом, плохой инвестор теряет деньги, а умный инвестор зарабатывает их".

"Так что, умный инвестор никогда не теряет денег?" - спросил я. "Конечно, нет", - ответил богатый папа. - "Все мы время от времени теряем деньги. Я пытаюсь тебе объяснить, что умный инвестор прилагает много усилий к тому, чтобы стать еще более умным инвестором; средний же инвестор сосредотачивается лишь на получении прибыли. Я не хочу учить тебя жить. Сейчас я хочу, чтобы ты подумал вовсе не о том, как много ты заработал или потерял. Не циклись на деньгах. Сосредоточься на том, как научиться лучше инвестировать". "Так что, получается, что я не никогда не научусь инвестированию, если буду лишь выписывать чеки и отправлять их в конвертах с маркой?"

"Именно об этом я и говорю. Так ты не научишься инвестированию. Ты лишь упражняешься в накоплении денег и наклеивании марок".

Богатый папа встал и потянулся. Было заметно, что он устал от вдалбливания этого простого, но очень важного урока в мою голову. Бросив взгляд на меня, он спросил: "Итак, чему тебя научила твоя инвестиция в паевой фонд, и что ты узнал нового о себе?"

"Я узнал, что я нетерпелив. Я узнал, что я оправдываюсь из-за того, что не нашел время изучить инвестирование". "И что это значит?" - спросил богатый папа.

"Это значит, что мне не всегда будут доставаться самые лучшие инвестиции. Это значит, что я не вижу мира, доступного лишь немногим людям. Еще это значит, что если я ничего не изменю, то стану азартным игроком, а не инвестором". "Очень хорошо", - улыбнулся богатый папа. - "А что еще?" Подумав немного, я ничего не смог ответить. "Не знаю я, что еще".

А как насчет передачи своих денег незнакомому человеку?" - напомнил в ответ богатый папа. - "И как насчет незнания, кому этот незнакомец отдает твои деньги, и как эти безликие люди распоряжаются твоими деньгами? Знаешь ли ты, какой процент твоих денег взимается в качестве гонорара? Знаешь ли ты, какая доля твоих денег реально инвестируется, а какая доля отправляется в карманы людей, управляющих твоими деньгами? Получаешь ли ты хоть какую-то прибыль со своих денег? Что будет, если они потеряют твои деньги? Есть ли у тебя право регресса? Знаешь ли ты ответ хоть на один из этих вопросов?" Отрицательно качая головой, я ответил: "Нет".

"Спрашивал ли ты того мужика, продавшего тебе акции паевых фондов, смог бы он прожить за счет своих собственных инвестиций или же он живет за счет комиссионных вознаграждений из инвестированных тобой денег?"

"Нет", - ответил я тихо. - "Я его не спрашивал".

Конфликт интересов

Когда я понял, что, возможно, допустил ошибку, мне захотелось во всем обвинить г-на Карлинга, но я не стал этого делать. Я был инвестором. Я принял решение инвестировать в паевые фонды без надлежащей подготовки.

Сенсацией прошлого года стал открытый паевой фонд смешанных инвестиций "Первый Топкапитал" под управлением компании "Топкапитал". 31 декабря минувшего года его паи внезапно взлетели на 202%. Так что, купив паи фонда 30 декабря и подав заявку на продажу 31 декабря, можно было заработать около 170% чистой прибыли.

Однако успех этого фонда объясняется вовсе не ростом стоимости бумаг, включенных в портфель ПИФа, и не искусством его управляющего. Причина беспрецедентного роста стоимости пая чисто техническая - возврат неиспользованных резервов в активы фонда, который происходит как раз в последний день года, пояснил сотрудник УК "Топкапитал", отказавшийся назвать себя.

По закону фонд обязан ежедневно резервировать фиксированный процент от стоимости активов фонда на оплату услуг УК, спецдепозитария, аудитора и прочие издержки. Эта сумма автоматически исключается из стоимости активов и не учитывается при расчете стоимости пая. В течение года по мере необходимости фонд расходует сформированные таким образом ресурсы.

Обычно фондам удается сэкономить на рекламе и юридических расходах, говорит генеральный директор УК "Петровский фондовый дом" Виталий Сотников. "Также фонд может сократить расходы на спецдепозитарий или регистратора, если перезаключит с ними договор на более выгодных условиях", - добавляет эксперт по инвестиционным фондам PBN Company Максим Капитан.