Чем отличается (может? должно отличаться?) Родовое поместье от крестьянского хозяйства?
Легче всего ответить теоретически по принципу: крестьянское хозяйство – картофельное поле с коровником-свинарником, Родовое поместье – райский сад, способный безбедно прокормить семью. Всё ясно и просто – аплодисменты, занавес.
Однако когда сидишь на маленькой скамеечке посередине своего участка, всё представляется совсем не так однозначно. Сидишь и думаешь: ну вот, ты и нашёл то, что хотел. И теперь вполне можно бросить приносящее неплохой доход, но нервное, тяжёлое, нелюбимое, выматывающее душу дело, отпустить себе бороду и даже не пере - селиться сюда (пере – пере – лётное), а поселиться здесь.
И от этой мысли становится тревожно, неуютно и одиноко.
Сразу мелькает другая мысль, предательская: а, может, я нашёл не то, что искал? Может, зря я так поспешил, так решительно, а потому формально, подсуетился сразу по нескольким направлениям? Может, зря отказался от приглашений людей, создающих Родовые поселения, были бы хоть какие-то единомышленники?
Но не хочется врать самому себе, не хочется придумывать причин своих поступков, хочется понять, что происходит со мной по настоящему, реально?
Ведь чем больше общаюсь с анастасиевцами, так и хочется добавить «разных мастей», но это было бы грубо, хотя и близко к правде, тем настойчивее всплывает в сознании строчка Александра Розенбаума: «Ох, и много же выпало снега! Как же когти мне рвать поутру? Одиноким волком я бегал. Одиноким я и умру».
Можно обманывать себя, что вот этот район мне не нравится. Однако этот район, по сути, и большому счёту, ничем не отличается для моего восприятия от любого другого района, так же и гектар, взятый в другом месте, не будет принципиально отличаться от этого вот гектара.
Да и гектар этот честно и как-то даже беззащитно, соответствует практически всем моим как мыслимым, так и немыслимым требованиям, от близости озера до рельефных особенностей ландшафта, не дающих будущим, предполагаемым соседям возможности подобраться ко мне так близко, чтобы мы могли хоть чем-то помешать друг другу. При единственном, однако, условии, что предполагаемые соседи не окажутся кончеными идиотами.
Так почему я не могу взять и остаться здесь жить? Или даже – быть? Какие ещё нерешённые вопросы, не по отмазкам, а по сути, заставляют откладывать этот поступок на некое «потом»?