ГИППИУС Зинаида Николаевна; псевд. Антон Крайний, Антон Кирша, Лев Пущин и др. [8(20).11.1869, г. Белёв Тульской губ. — 9.9.1945, Париж] — поэтесса, прозаик, мемуарист, лит. критик.
Отец — из немецкой семьи, проживавшей с 16 в. в России, юрист, умер в 1881; мать была дочерью екатеринбургского полицеймейстера. Из-за болезни легких Гиппиус не получила систематического образования, жила с матерью в Ялте и на Кавказе. С Д. С. Мережковским обвенчалась 8 января 1889 (Боржом) и уехала с ним в Санкт-Петербург («Дневник любовных историй» 1969.). Этот духовный и творческий союз продолжался 52 года: «...не разлучаясь, со дня нашей свадьбы в Тифлисе,
ни разу, ни на один день»,— писала она в предисловии к неоконченной книге «Дмитрий Мережковский» (Париж, 1951; Москва, 1991), над которой работала в последние годы жизни.
Первые стихи, написанные под влиянием С. Я. Надсона, появились в «Северном вестнике» (1888). Позднее она признавалась: «Стихи я всегда писала редко и мало,— только тогда, когда не могла не писать» («Автобиографическая заметка»). Известность и место в среде символистов принесли Гиппиус стихи, опубликованные в «Северном вестнике» (1895). Крылатой стала строка из ее «Песни» (1893) «Мне нужно то, чего нет на свете». Вместе с Мережковским и В. В. Розановым Г. участвовала
в организации «Религиозно-философских собраний» в Петербурге (1901-03) и была одним из редакторов журнала «Новый путь» (1903-1904), где печатались протоколы собраний. Квартира Мережковских в доме Мурузи на Литейном проспекте в Петербурге стала местом встреч символистов и религиозных философов. В 1904 и 1910 в Москве вышли два «Собрания стихов», утвердившие ее славу как декадентской поэтессы, тяготеющей к метафизическому типу мышления.
Литературно-критические статьи стала печатать в 1899-1901 в журнале «Мир искусства» (СПб.), затем в «Весах» (1906-08), «Русские мысли» (1910-14), «Le Mercure de France» (Париж, 1907-22) и др. журналах. Зинаида Николаевна — автор сборника рассказов «Новые люди» (СПб., 1896), «Зеркала» (СПб., 1898), «Третья книга рассказов» (СПб., 1902). «Алый меч» (СПб., 1906), «Черное по белому» (СПб., 1908). «Лунные муравьи» (Москва, 1912); ею написаны романы «Победители» (СПб.,
1898), «Чертова кукла» (Москва, 1911), «Роман-царевич» (Москва, 1913). Обращалась она и к драматическому жанру. Идеи символизма, ницшеанства, религиозной философии переплетаются в содержании пьес «Маков цвет» (СПб., 1908; в соавторстве с Мережковским и Д. В. Философовым) и «Зеленое кольцо» (Пг., 1916). Особый интерес проявила к жанру дневников и мемуаров. В 1908 под псевдонимом Антон Крайний вышла книга очерков «Литературный дневник» (СПб.).
Наибольший интерес вызвали «Петербургские дневники», изданные первоначально под названием «Синяя книга» (Белград, 1929) и дважды переизданные с предисловием Н. Берберовой (Нью-Йорк, 1982; 1990). Записки охватывают период от начала 1-й мировой войны до 24 декабря 1919, когда Мережковские эмигрировали. Она не была захвачена патриотическим энтузиазмом первых лет войны, считая, что всякая война является осквернением человечества. Однако со временем она пришла к мысли,
что только «честная революция» может по-настоящему покончить с войной. Подобно другим символистам, она видела в революции великое духовное потрясение, призванное очистить человека и создать свободную Россию. Гиппиус надеялась, что революция раскрепостит и религиозное сознание. Она восторженно встретила Февральскую революцию. Временное правительство Мережковские восприняли как свое, близкое. Они с 1914 жили рядом с Таврическим дворцом (Сергиевская, 83), следили в 1917 за ходом исторических событий «по минутам»;
лично знакомы с А. Ф. Керенским и Б. В. Савинковым.
Октябрьский переворот произвел на Гиппиус тягчайшее впечатление (как наступление «власти тьмы, царства дьявола»); ранее других она почувствовала антидемократическую, антинациональную сущность большевизма. «Петербургские дневники» Гиппиус в той части, которая касалась 1917, жестко свидетельствовали, что страна катится в бездну безумия. «Расстрелянная Москва покорилась большевикам. Столицы взяты вражескими — и варварскими — войсками. Бежать некуда. Родины нет» («Синяя
книга»). Об «октябрьском веселье» большевиков она написала 29 октября 1917:
«Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил — засек кнутом?» (стих. «Веселье»).
Стих, заканчивается словами:
«...И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,
Народ, не уважающий святынь».
Гиппиус считала утерянными свои дневники с ноября 1917 до июня 1919, но они сохранились в Отделе рукописей ГПБ в Петербурге (фонд 481) и ныне опубликованы («Черные тетради»). Зинаида Николаевна запечатлела в дневниках массовые расстрелы интеллигенции, дворян, офицеров в Петрограде.
Мережковские надеялись на свержение большевистского режима, но после поражения генерала Н. Н. Юденича под Петроградом решили бежать из города. «Их роль в культурной жизни столицы и влияние на прогрессивную часть столичной интеллигенции были исчерпаны. Не желая приспосабливаться к большевистскому режиму, они решили искать в Европе ту свободу, которая была попрана на родине»,— отмечала исследовательница жизни и творчества Гиппиус профессор Иллинойсского университета
(США) Т. Пахмусс. Вместе с их ближайшим другом Философовым и секретарем В. А. Злобиным Мережковские покинули Петроград якобы для чтения лекций в красноармейских частях Гомеля. В январе 1920 они нелегально перешли польскую границу вблизи Бобруйска и остановились в Минске, читая лекции для русских эмигрантов и публикуя политические статьи в газете «Минский курьер». В феврале 1920 переехали в Варшаву, где занялись активной политической деятельностью. Гиппиус стала редактором литературного отдела газеты «Свобода».
Сюда же из Парижа прибыл Савинков, чтобы продолжать борьбу против большевизма. Историю своих отношений с Философовым и Савинковым Гиппиус рассказала в дневнике «Коричневая тетрадь», являющемся эпилогом трех ранних дневников: «Дневник любовных историй», «Варшавский дневник», «О Бывшем». Темы и мотивы постоянно переплетаются в них, образуя прихотливый узор гиппиусовской прозы. В газете «Свобода» она скоро разочаровалась, не обнаружив в ее деятельности соответствия с заглавием. На Польшу она возлагала большие надежды
как на страну «потенциальной всеобщности», способную, преодолев давнюю вражду с Россией, создать союз братских народов для борьбы с большевизмом. Однако, когда в октябре 1920 Польша подписала перемирие с большевиками, Гиппиус стала критически относиться к Ю. Пилсудскому, правительство которого официально объявило, что русским людям в Польше воспрещается критиковать власть большевиков под угрозой высылки из страны.
Мережковские выехали в Висбаден, затем в Париж, где у них с дореволюционных времен сохранилась квартира. Они возобновили знакомство с К. Д. Бальмонтом, Н. М. Минским, И. А. Буниным, И. С. Шмелевым, А. И. Куприным, Н. А. Бердяевым, С. Л. Франком, Л. И. Шестовым, бывшим предводителем религиозно-философского общества А. В. Карташевым. Во время поездок в Италию (1935) продолжались дискуссии с Вячеславом Ивановым, начатые на его «башне» в Петербурге в 1905-06. И тогда,
и теперь Гиппиус поражала пронзительно-острым умом, сознанием и даже культом своей исключительности («Люблю я себя, как Бога», — писала она в раннем стихотворении «Посвящение»). Ей была свойственна нарочитая манера говорить наперекор общепринятым суждениям, сражать противника очень злыми репликами.
В эмиграции Гиппиус переиздала написанное в России (сборник рассказов «Небесные слова». Париж, 1921). В 1922 в Берлине выходит ее сборник «Стихи: Дневник 1911-1921», а в Мюнхене книга Мережковского, Г., Философова и Злобина «Царство Антихриста», где были впервые опубликованы две части «Петербургских дневников» («Чёрная книжка» и «Серый блокнот»). В 1925 в Праге вышел двухтомник мемуаров Гиппиус «Живые лица», в котором воссозданы литературные портреты А. А. Блока,
В. Я. Брюсова, А. А. Вырубовой, В. В. Розанова, Ф. К. Сологуба и др. В. Ф. Ходасевич высоко оценил художественную сторону мемуаров, но опроверг ряд «слухов», попавших на страницы дневника (в частности, относительно М. Горького и В. Розанова).
В 1926 Мережковские решили организовать литературное и философское общество «Зеленая лампа», президентом которого стал Г. В. Иванов, а секретарем — Злобин. Это было закрытое общество, которое полагало стать «инкубатором идей» при полном согласии в главных вопросах. Стенографические отчеты первых пяти заседаний напечатаны в журнале «Новый корабль» (1927-28), основанным Гиппиус в Париже. Первое заседание общества состоялось 5 февраля 1927 в здании Русского торгово-промышленного
союза в Париже (собрания прекратились с начала 2-й мировой войны в 1939). Во вступительном слове Ходасевич напомнил о собраниях «Зеленой лампы», проходивших в начале 19 в. с участием молодого Пушкина. Для Гиппиус зеленый цвет ассоциировался с верой в религию и Россию. Этой верой были проникнуты и ее стихи:
«Господи, дай увидеть!
Молюсь я в часы ночные.
Дай мне еще увидеть
Родную мою Россию».
В докладе «Русская литература в изгнании», прочитанном на первом заседании «Зеленой лампы», Гиппиус назвала основной темой русской зарубежной литературы «правду изгнанничества». Она недоумевала, как могло случиться, что в годы, когда обрушилось полмира и всё погибло для эмигрантов, эти люди продолжали писать в Париже о том же и так же, как это было ранее в России. Вопрос, возможно ли подлинное художественное творчество в отрыве от родной почвы, остался главным
для Гиппиус. Она с горечью размышляла в докладе: «Некогда хозяин земли русской Петр посылал молодых недорослей в Европу, на людей посмотреть, поучиться "наукам". А что если нас какой-то Хозяин послал туда же, тоже поучиться, — между прочим и науке мало нам знакомой — Свободе?» (Новый корабль. 1927). Подобные идеи обсуждались и на «воскресеньях» в доме Мережковских. О необходимости учиться истинной свободе слова Гиппиус также писала в статье «Опыт свободы»: «Пусть не говорят мне, что в России, мол,
никогда не было свободы слова, а какой высоты достигла наша литература! ...мы говорим о той мере свободы, при которой возможна постоянная борьба за ее расширение. Довоенная Россия такой мере во все времена отвечала» (Париж, 1939).
В сентябре 1928 Мережковские приняли участие в 1-м съезде русских писателей-эмигрантов, организованном югославским правительством в Белграде. Король Александр наградил Гиппиус и Мережковского орденом Святого Саввы 1-й степени за вклад в сокровищницу русской литературы. Сербская АН начала выпускать «Русскую библиотеку», в которую вошла «Синяя книга». С годами Гиппиус менялась, но внутренне оставалась той же — «не изменяла», как выражалась сама. Младшее литературное
поколение эмиграции, постоянные посетители «воскресений» у Мережковских и «Зеленой лампы», застали Гиппиус другой — обращенной к вечной теме «Сияний». Так называлась книга ее стихотворений, вышедшая в Париже в 1938. В ней было много горечи, одиночества и разочарования. Гиппиус стремилась понять новый мир и нового человека; однако в чем-то главном понимание этого от нее ускользало.
В поэзии и в жизни сердца у нее преобладало рациональное начало, даже в Бога она верила умом. В ней не было очарования непосредственности, «душевной теплоты», отмечали современники. В июне 1940, за 10 дней до оккупации немцами Парижа, Мережковские переехали в Биарриц (юг Франции). Отношение Гиппиус к фашистской Германии не было однозначным. Деспотизм она не принимала ни в каком виде; однако чтобы сокрушить большевизм, была готова войти в союз хоть с дьяволом.
И все же Гиппиус никогда не сотрудничала с гитлеровцами. Многие из тех, кто близко ее знал, подчеркивали, что она была подлинной русской патриоткой, глубоко любившей свою родину. Похоронена Гиппиус на парижском кладбище Сент-Женевьев-де Буа. Публикация ее произведений возобновилась в России в 1987.
