<<Ты забыл, во что мы играли>> уплыл в Creative Commons / Филипп Козаков: <<Если аудитория решит, что нам стоит снимать кино дальше, то мы будем снимать кино>> :: Информационное право
В 2010 году кинокомпания АРТкино, творческое объединение «Мир искусства» и LookAround Pictures сняли короткометражный фильм «Ты забыл, во что мы играли». После укороченного срока проката, создатели фильма осознанно выпустили его в «свободное плавание» в Интернет. Это значит, что любой может его скачать и посмотреть. Абсолютно бесплатно. 
В Советском Союзе Есенин был чуть ли не единственным источником, к которому припадала вся наша огромная, нерв-ная, склонная к депрессиям и истерикам и вечно ищущая ху-дожественные формы для них народная душа. К его могиле на Ваганьковское кладбище прихо¬дили 3 октября алканы — застаканить за Серегу, Сережень¬ку, Сергея Александровича. «Эх, Серега, — кто-нибудь самый лиричный поднимал слегка запо¬тевший граненый стакан, — по¬ехали!», как будто он погиб то¬лько вчера. 
Сериалы – не этап развития кино, также как кино – не этап развития литературы. Телевизионный сериал это продолжение радиосериала: тв – это радио с картинками. Главное здесь – слово, любой сериал можно слушать. Здесь играют одни и те же актеры, и зрители привыкают к голосам. Телевизор бубнит – люди занимаются своими делами. Работают уши, и это нормально. 
Мир, по прогнозам многих, находится на грани революции, и новые возможности социальных медиа побуждают социальную активность. С помощью Фейсбука, Твиттера и прочих соц.сетей, привычные отношения между политическими лидерами и волей народа были поставлены с ног на голову, упростив их для тех, кто был не в состоянии высказать свое мнение. 
В современной Индии Ганди — отец нации, практически святой. «Иисус Христос, Шива и Ганди — хорошие боги», — сказал мне 16-летний мальчик-индус. Ганди действительно походил на Иисуса Христа, который пытался бороться за свободу. Он любил врага своего, смиренно шёл в тюрьму, готов был пожертвовать своей жизнью. Но реальность слишком неоднозначно реагирует на идеалы. 
Два гения, два модерниста, авангардиста, смелых новатора, живущие в одно время и — с возвращением Прокофьева в Россию — в одной стране, в одном городе. Очень сложно было им строить отношения! 
Самое большое потрясение в Бельгии я испытал, проходя мимо обычной на первый взгляд католической церкви. «Сергей, куда вы? Вам сюда», — сказал сопровождавший меня гид, указывая на церковь. Только зайдя внутрь, я понял, что меня просят не о том, о чём я подумал. 
С тех пор как философы отказались от поиска истины, главным философским занятием стал чистый нарратив, пафос умного повествования. Сблизившись с литературой, философский труд воспринял черты, свойственные словесности. Восторжествовали авторский стиль и иллюстративная образность, живая конкретика возобладала над безжизненностью сухих обобщений. Интерес к повседневности одолел трепет перед вечностью, а законы грамматики подчинили себе вызовы метафизики. 
А тактика была такая: соглашаясь на словах, протестовать в музыке. Вы профессионально эту музыку расшифровываете, читаете послания композитора, исходя из музыкальных цитат и нотной «монограммы», видите «танец смертника» в Скрипичном концерте, или «реквием по самому себе» в Восьмом квартете, но публика этих «знаков» может не прочитать... 
Поезд несёт тебя к тебе настоящему, в иную реальность... «где деревья были большими», родители молодыми и БЫЛИ, а ты — весь в предвкушении и «в начале»... И верится, что, сидя на берегу, прикрыв глаза, впустив в лёгкие знакомый до боли воздух, ты сможешь (хотя б на мгновение) перенестись во времени — в это «твоё далёкое»... 
Дело было так. В сентябре 1871 года какая-то газета оповестила публику о возвращении писателя Достоевского из-за границы. Раньше ФМ (грешок честолюбия за ним водился, так и вился вослед, как пыль по дороге) сетовал — вот, мол, Гончаров икни или чихни, и газеты тотчас: наш маститый романист икнул, чихнул. А ты большущий роман написал, и еще другой уже печатается — и хоть бы что. Лучше б и сейчас газеты помалкивали. Ан нет. 
Гринпис выходит на финишную прямую. Уже в эту субботу, 1 октября, по всей Москве будут курсировать мобильные пункты приёма вторсырья, куда вы сможете сдать макулатуру, пакеты тетрапак и пластиковые бутылки. 
В США в 21-й раз вручили Шнобелевские премии, которыми награждают авторов самых необычных идей и абсурдных научных исследований. Церемония вручения наград состоялась в Гарвардском университете в городе Бостон, штат Массачусетс. А лауреатами в этот раз стали автор объяснения, почему люди вздыхают, предсказатели конца света и политик, ставший звездой YouTube. Всего Шнобелевскую, или Игнобелевскую, премию вручили в 10 категориях. 
Да, это была личность со сверхчеловеческими биологическими данными. Раз в сто лет рождаются такие феномены. Когда я пытаюсь об этом говорить, меня обвиняют в симпатиях к этой фигуре. Этот период — мой, это моя жизнь. 
Я знал одну семью потомственных врачей, Розен, чей предок ещё до революции имел стоматологический кабинет. Человек считался особо умным и прозорливым. Как только начались революционные неприятности, доктор Розен все средства вложил в немецкие фарфоровые зубные протезы. И когда у остальных накопления испарились, стоматолог чувствовал себя великолепно. У Розена осталась возможность вставлять качественные искусственные зубы. В середине 30-х пришли люди, ничего непонимающие в стоматологии, врача увели и расстреляли. 
Трудись сейчас капитан Барбоса текст-ресёрчером в «Часкоре» и наткнись он на вот такое в «Твиттере»: «Долг каждого честного гражданина и патриота — внести свою лепту в сокрушение режима Жуликов и Воров», — ему наверняка захотелось бы повторить: «Из-за таких идей ты и лишился «Жемчужины», Джек», — пеняя автору исключительно на копирайтинг. Но надеясь, что тот сможет стилистически одуматься. 
Вопреки позитивистскому взгляду, места есть хорошие и плохие — сами по себе. Аномальные зоны, селенья с названиями Мертвяки, Мусорка, Дураково, Большое Бухалово, Чёртово Городище и — цветущие некогда города и села, убитые советской властью, но не сгинувшие. «Нормализованные, восстановленные», как пишут на пакетах долгоиграющего молока. Франция — такая уж светская, атеистически-агностическая, а названий городков, деревень, улиц с приставкой «saint», «святой», — чуть не половина. Название, может, и не каинова печать, но возникает не на пустом месте. | В избранное | ||
| В избранное | ||