Мягко оттолкнувшись
от стола, Сергей стал и вплотную подошел к панорамному окну своей соты.
Встал, уперся лбом в толстый трехкамерный стеклопакет. С его девятого
этажа хорошо просматривались ближайшие коттеджи с прилегающими к ним
двориками. Все-таки жить здесь, внизу гораздо приятней, уютней, подумал
Сергей. Впрочем, все зависит от возраста - чем человек старше, тем больше
он стремится к земле... К детям, к живой природе, к Огороду. Раньше, по
молодости, более привлекательными представлялись совсем иные виды, другие
ракурсы. Сергей закрыл глаза и мысленно представил себе свою прежнюю соту,
расположенную на трехкилометровой высоте семьсот семьдесят четвертого
этажа. Изумительный, захватывающий дух юго-восточный вид на четыре
витка Огорода, и леса Воли, простирающиеся от линии последнего Предела до
самого горизонта. Чуть слева, на севере - уходящий в высокие облака едва
видимый в летнем мареве пик Ваала - брата-близнеца родного Царь-Града...
Воля... Каждый из
нас, будучи мальчишкой, стремился в ее беспредельные пространства.
Стремился, прекрасно зная, что ожидает там высланных по приговору
Трибунала, или ушедших туда по своей воле - на время или навсегда. Воля -
это место, где встреча двух людей зачастую заканчивается смертью одного из
них. Место, которое древние скандинавы назвали бы Валлгалой - а сейчас
многие Наставники упорно называют новым Колизеем, рукотворным Адом.
Воля - это пространство борьбы, территория, где нет Закона. Вернее, место,
где царят свои - неписаные законы. Вольные Братья потому и оказались на
Воле, что любят не писать законы, а нарушать их. И испытывать при
этом острое наслаждение - наслаждение Волей. Попадают на Волю также и те,
что любят нарушать Закон и одновременно находиться под его защитой - но
такие недолго остаются там в живых.
Дети очень рано
получают представление о том, что творится на Воле. Рассредоточенные по
ней мониторы по общедоступному ТВ-каналу круглосуточно транслируют
избранные эпизоды, картины ее существования. Это схватки людей с дикими
животными, порой - их кровавые поединки друг с другом.
Нет, трансляции с
Воли не предназначены для развлечения. Их цель - служить назиданием
подрастающему потомству, быть элементом воспитания детей, живущих в витках
Огорода. Становясь взрослым, человек уже знает, почему, за что и как
оказались на Воле те сотни и сотни, кровавые поединки которых ему довелось
наблюдать. И расставаясь с детством, решает для себя, какой Путь ему по
душе. Путь Воина на Воле, Жреца или Торговца - в Городе и
Огороде.
Нет-нет, не всякий
Воин оказывается на Воле. Природа не дискретна - и в каждом из нас есть
частица от каждого из трех архетипов. На Воле оказываются те супер-Воины,
которые просто физически не выносят ограничений, которых тяготит любой
диктат - в какой бы форме он не осуществлялся.
Как без Огорода
нет Города, так не может быть Воли без Города. Жизнь в Городе, пронизанном
информационными системами, системами наблюдения и мониторинга - это жизнь
у всех на виду, это по сути жизнь в стеклянных ячейках, описанная в
Замятинском "Мы". Это жизнь в "человейнике", это жизнь людей, которые
стремятся к единству - к единству в Гамаюне. Те же, кто в прежние времена
назывались "асоциальными элементами", кого в прежние времена держали в
клетках (в тюрьмах) - те, кто не в состоянии жить в обществе, не нарушая
его единства - теперь оказываются на Воле. Отпустить человека на Волю
гораздо гуманнее, чем годами держать его взаперти.
На Воле не
существует ограничений социума - но нет там и его защиты. Впрочем, каждый
оказавшийся на Воле, имеет возможность вернуть в социум - сначала во
внешний виток Огорода, затем - в Город. В зависимости от срока, на который
он был отпущен на Волю Трибуналом, или в зависимости от своего желания -
если на Воле он оказался по собственному выбору. И конечно же врата
Огорода всегда открыты для детей, рожденных на Воле. Мать рожденного на
Воле сама для себя решает - оставить ли ребенка с собой по достижении им
трехлетнего возраста, или передать его на воспитание в
Огород.