Материалы этого выпуска - 4 интервью, 4 мнения о будущем ислама в России, в мире, татарского ислама. Автор всех интервью - Ильшат САЕТОВ. Интервью были опубликованы в газете "Молодежь Татарстана" в течении 2006 года, вовремя разместить статьи в рассылке не получилось, зато вот теперь выпуск получился тематическим. А у вас есть возможность сравнить эти взгляды.

С уважением, Былтыр

Время киберпанка уже пришло

Почему религия входит в сферу политики? Почему сценарии распада России все чаще встречаются в художественной литературе? Какова судьба российского ислама? Об этом и многом другом корреспондент "Молодежи Татарстана" беседует с Гейдаром ДЖЕМАЛЕМ, известным российским исламским интеллектуалом.

- Гейдар Джахидович, в России вас знают как человека с нетривиальным взглядом на политику и ислам. Что, по-вашему, происходит сейчас в исламском мире?
- Бисмилла-хиррахман-иррахим (с именем Аллаха, милосердного и дарующего благо). Мы, наблюдая за историей исламской цивилизации и исламских народов, видим смену этнических доминирующих парадигм. Первые 360 лет прошли под знаком арабизма. Эта восходящая линия заставила многих исследователей провести знак равенства между исламской и арабскими традициями и культурой.
Но дыхание уммы проходит согласно 360-летним циклам. Так вот, первый период - это набор халифатом энергии, мощи. Последующие 360 лет также прошли под знаком арабизма, но это был уже выдох. Позже шли деструкция, крестовые походы. Кульминацией был приход монголов. Они захватили халифат, разрушили Багдад. Были уничтожены библиотеки, мечети, медресе, убиты ученые. Но цивилизация продолжала жить: почтенный Хазрети Туси тайно преподавал детям завоевателей ислам. За это его чтут как человека, который подготовил возрождение религии уже в великой Орде.

- Кто же заменил арабов в очередном цикле?
- Тюрки. Новый цикл начинается с появления Османа. Несмотря на такие осечки, как падение Казани в 1552 году, новые 360 лет - это время тюрок. Тимуриды, сельджуки, моголы - везде тюрки. Египет, Иран, Анатолия со Стамбулом-Константинополем, Индия, Сибирь, Урал - все принадлежало им.
Но время шло. Первым звонком была безуспешная осада Вены турками в 1682 году, где основную помощь христианам оказала Россия, открыв второй фронт на Азове. А в начале XVIII века -знаковый Азовский поход Петра. Кстати, в первом походе султан выпустил его из плена за большую сумму денег и обещание не воевать против Турции, которое, конечно, было нарушено. Вообще одна из фундаментальных причин многих поражений исламского мира - это чрезмерная доброта, честность и благородство даже не лучших исламских политиков. Западные политики - это гиены, а мы себя всегда вели как львы. Необходимо учитывать маккиавеллевскую традицию, на которой выросла вся западная дипломатия.
Далее идет падение тюркского фактора. Русско-турецкие войны, первая мировая - это все этапы развала Османской империи - наследника халифата. Сегодня мы живем в разгар негативного 360-летия, которое должно закончиться примерно в 2070 году. Мы видим, что тюркский потенциал, вероятно, уже исчерпан. Тюрки, которые подпитывали Атиллу, половцев и Великую степь, побеждали под началом Тимура Хромого - их сегодня нет.
Сегодня это мягкие конформисты. Турция, изменив при Атататюрке своей духовности, теперь робко стучится в двери Евросоюза и не может решить свои проблемы.
Есть, правда, исключение. Это Северный Кавказ, который сохранил исламские ценности, мужскую преемственность, жесткие традиции, волю к самоидентификации и к сопротивлению.

- Нас, конечно же, интересует ваш взгляд на роль татар в современном мире...
- К ним есть большие претензии. Я считаю, что в мире 20 миллионов татар как минимум. Уже не говорю о том, что 40 миллионов - татары по факту, которые не называют себя татарами. Потому что многие русские - это ассимилированные народы Поволжья. При Иване Грозном было семь миллионов русских и семь миллионов татар. Откуда тогда взялось сегодняшнее соотношение, если татары всегда воспроизводились более высокими темпами? Сегодня можно говорить о том, что татарская генетика отвечает как минимум за 60 процентов генофонда русского народа. Причем это волжско-булгарская кровь.

- А кто же, по вашему мнению, будет играть ведущую роль в исламе?
- Можно говорить о народах ираноязычного корня. Пуштуны и афганские таджики проявились как организаторы эпохального сопротивления в Афганистане. В то же время произошла исламская революция в Иране, которая мгновенно превратила эту страну в региональную сверхдержаву. Иранский фактор еще будет давать о себе знать, хотя ему недостает универсальности, чтобы действительно оказывать долгосрочное и трансформирующее влияние. А еще недостает широты диаспоры.
Сегодня главный фактор в исламском мире - это не те народы, которые живут у себя дома, а те, кто бросил все и мигрировал. То есть исламские диаспоры в Европе, России, Австралии, Канаде и других странах. Они тоже состоят из арабов и турок.

- Почему вы придаете такое значение диаспорам?
- Они создают интернациональный диаспорный замес - можно сказать, сегодняший пролетариат. Марксовский пролетариат кончился, сегодня его место занимают диаспоры. Диаспоры - это не землячества, а люди, которые прошли через горнило империалистического угнетения в мегаполисе, потеряли веру в традиции, потеряли все. И, поняв, что они - пыль на ветру в этой страшной системе, которая их перерабатывает, они заново вернулись к исламу - но уже не традиционному, а политическому. Не как к традиции предков, а как к средству противостояния западному мегаполису, спасательному кругу. Политический ислам дает им ощущение целесообразности жизни.

- Снижается ли на этом фоне роль этнического фактора?
- Несомненно. Будут задействованы некие фундаментальные типажи. Таким типажом номер один я считаю кавказский мужской тип, который связан со специфическими традициями. Это их несгибаемая воля, готовность к-риску, смерти, предельной ситуации.
Будущее ислама лежит в анклавах, где доминирует мужской героический тип - на Кавказе, в Афганистане, Кашмире. Во многих из них Соединенные Штаты, несомненно, являясь инструментом Божьего промысла, заставят мусульман проявить эти типы, которые будут играть значительную роль в ближайшем будущем.

- Не означает ли героический тип войну? С кем будут бороться эти герои?
- Ислам - это вера тех, кто угнетен силами тирании и мирового господства. Эти силы были реальны вчера, реальны сегодня и будут реальны завтра. Простой пример: в 1920 году 40 процентов всех богатств мира принадлежало одному проценту людей. Советский Союз подкосил это могущество. В 1970 году этому одному проценту принадлежало уже 20 процентов. Ко в 1990 году, после крушения СССР, опять было 40. А сегодня - 80 процентов!

- А через десять лет будет сколько?
- Грядет информационное общество. Оно проводит жесткий водораздел между теми, кто может активно создавать информацию, и теми, кто не может. То есть первые - это социализированный житель мегаполиса, который много времени проводит в Интернете, и его мозги работают на создание информационного потока. Его личное жизненное время переводится в условно-денежные единицы, которые присваивают модераторы и хозяева дискурса. За ними же стоят господа всего этого. Но сколько таких "информационных" людей? От силы 500 миллионов. А остальные и не могут, и не хотят этим заниматься. Африка, Азия, Латинская Америка становятся балластом. Для того, чтобы превратить их в яппи мегаполиса, нужно вложить гигантские средства.
Произойдет размежевание на мировой мегаполис и мировую провинцию. Она будет отлучена от ресурсов, которые пойдут на обеспечение этого "дворца чудес", где царствует интеллектуальная экономика. Провинция -великое гетто, которое будут демонтировать, будет стараться возражать. Их будет подавлять глобальная империя, "крышующая" избранных. Эти вещи красочно описываются в книгах стиля "киберпанк", но на самом деле их авторы просто реагируют на то, что уже происходит.

Ильшат САЕТОВ

Кому нужен распад России?
- У России нет ни ресурсов, ни сил, ни желания вернуться в тоталитаризм, - рассказывает Гейдар Джемаль. - Но есть влиятельные силы, которые навязывают имперское мышление. Сам же русский народ не хочет восстанавливать империю, которую от его же имени ему навязывали и навязывают. Без Украины, например, которая всегда обеспечивала военную силу, ничего не получится. Поэтому чеченские войны проиграны. И сейчас Чечню контролируют не федеральные войска, а Рамзан Кадыров.
На мой взгляд, необходимо разделять два вопроса - о населении и о территории. С нынешними населением и правительством эта территория вполне может претерпеть распад в ближайшем будущем. Но нужно ли нам, чтобы появились мелкие местные царьки, которые все ресурсы заберут себе и лягут под американцев? Нет. Поэтому необходимы новый ресурс, новая политическая воля и новое население, которые будут выступать за восстановление порядка на единой территории. Это будет не Кремль, это будет не преемственность советской власти. И, возможно, это будет не Россия, а нечто новое на ее территории.

"Молодежь Татарстана" 15 декабря, 2006 №59

Формула религиозных отношений
Сохранится ли мирный диалог через десять лет?

Межрелигиозный диалог и толерантность - составляющие бренда Республики Татарстан. Несомненно, это давно присущие нашему обществу черты. Однако государственное регулирование взаимоотношений различных религиозных институтов и выстраивание партнерства между ними и госструктурами требуют анализа и осознанных действий. Об этом "Молодежь Татарстана" беседует с Ринатом НАБИЕВЫМ, председателем Совета по делам религий (СДР) при Кабинете министров РТ.

Мирное русло духовной энергии

- Ринат Ахметгалиевич, как развиваются религиозные институты, каковы их отношения с государством?
- В истории отношения между двумя конфессиями, несмотря на разную политику, были нормальными. Была, конечно, и христианизация, и политика царизма, и советское уничтожение веры. Но люди всегда находили взаимопонимание и в конечном счете вынесли, что самое главное - мир и согласие.
Несмотря ни на что, проблемы социально-экономического или политического характера не вышли на уровень религиозных конфликтов. Это, наверное, позитивное наследие Волжской Булгарии и Золотой Орды. Тогда ханы полностью обеспечивали свободу совести, число религиозных институтов разных верований быстро увеличивалось. Именно во время Золотой Орды приумножилось количество православных монастырей, например. Это была настоящая культура толерантности, взаимопонимания и диалога.
В 90-е годы мы прошли испытание переходным периодом. Резкая социальная ломка могла вызвать и проблему взаимоотношения представителей ислама и христианства. Но руководство республики нашло ту формулу, которая позволила отрегулировать складывающиеся вновь отношения. Ни одной религии решили не отдавать превосходство, хотя были другие, радикальные точки зрения. Возвращение зданий мечетей и церквей, возрождение религиозного образования и так далее - все шло параллельно. Конечно, к сегодняшнему результату мы могли прийти и по-другому и попозже, но с другим настроением, каким-то горестным осадком. А мы нашли самые, на мой взгляд, приемлемые пути развития и поддержки государством религиозных институтов.
В религиозных общинах иногда накапливается энергетика, и она требует какого-то выхода. И надо быть внимательным, чтобы эта духовная энергия пошла в мирное, созидательное русло, а не служила инструментом достижения чьих-то политических или экономических целей.

Совет да любовь религий

- Какие права и обязанности у возглавляемого вами Совета?
- В советское время, безусловно, государство вмешивалось во все дела религий, контролировало, запрещало и так далее. В нынешнем виде СДР появился в 1991 году. Сейчас мы имеем намного меньше полномочий, а последняя реорганизация Совета в государственное учреждение и вовсе закрепила за нами только рекомендательно-аналитические функции. Мы помогаем правительству в делах, связанных с религиями, а также религиозным организациям. Их всего в Татарстане 1388, только зарегистрированных. Мы по этому показателю лидируем среди других субъектов федерации. Процесс появления новых групп и движений постоянен, его нужно отслеживать, анализировать. Если этого нет, из-за бездействия могут появиться различные радикальные, экстремистские течения, которые культивируют расизм, шовинизм, насилие.
Одна из важных функций СДР - регулирование отношения между исламскими и православными структурами. Они в Татарстане выступают как равные институты, даже в каком-то смысле конкурируют друг с другом.

- В каком плане?
- В позитивном. Если у духовного управления есть какие-то успехи в профилактике наркомании, скажем, то и Русская православная церковь старается не отставать. Как говорится в Коране, "соревнуйтесь в благих делах". А государству и обществу от этого только польза.
Поэтому Совету нужны определенные полномочия. Практика показывает, что становлению гражданского общества нужно помогать, мы не заменяем собой религиозные организации. Нужна целевая государственная помощь, и поддержка диалога представителей разных религий в различных формах -"круглые столы", конференции. Нужна площадка для коммуникации.

Две опасности -2016

- Через 10 лет такая форма работы сохранится?
- Прогнозы, конечно, дело неблагодарное. С одной стороны, нужно уметь хорошо анализировать нынешнюю ситуацию, с другой - ожидать какого-то непонимания, негативные оценки. Но вперед заглядывать нужно.
В отдаленном будущем, когда заработают все механизмы гражданского общества, мы можем найти другие механизмы. Америка и Франция пошли по пути жесткой сепарационности, невмешательства государства в религиозные дела. Но последние события показывают, что они в таком режиме не совсем владеют ситуацией, не реагируют адекватно на провокации. Уже появляются на Западе госструктуры, постоянно контактирующие с религиозными институтами.
На территории СНГ от комитетов по делам религий не отказались. В Узбекистане, например, в нем работают более 30 человек. В правительстве Москвы - 20.

- Что будет с религиозными институтами в 2016 году?
- Меня волнует ряд вопросов, которые могут иметь разные варианты развития событий. Один из них - попытка придания православию характера государственной религии. Я, конечно, реально оцениваю роль этой конфессии и в становлении российского государства, и в развитии культуры, и в формировании менталитета граждан империи. Плюс к этому православных больше, чем всех остальных.
Но эта тенденция, с одной стороны, положительна, если она заканчивается на усилиях просветить людей в области истории и культуры. Если же это пропаганда, если навязывается религия всему обществу, это принесет отрицательный результат. Тем более, по Конституции РФ государство у нас светское. В школах, например, лучше изучать историю традиционных религий России - православия, ислама, иудаизма, буддизма. Не стоит из-за внутренних предрасположенностей высокопоставленных чиновников к какой-либо религии делать из нее государственную. Надо с этим быть очень и очень осторожным.

- Какие еще опасности есть?
- Также у нас в Татарстане может произойти радикализация ислама, например, в виде ваххабизации, при нежелательном стечении обстоятельств. Чуждые идеи все равно проникают из арабских стран, а радикальные группировки не могут ужиться мирно, а уж тем более - сотрудничать с другими религиями. Нашему обществу, да и вообще глобализирующемуся миру, эти мононациональные и моноконфессиональные взгляды никак не подходят.
Если эти две проблемы разрастутся, то может сложиться очень неблагоприятная обстановка. Поэтому мы должны не допускать ни того, ни другого, быть толерантными друг к другу. Если компетентный и взвешенный подход, какой мы имеем сейчас, будет преобладать, в течение десяти следующих лет как минимум ухудшения межрелигиозных отношений не произойдет. Изменение Конституции в этой части также вряд ли случится.

Социальное партнерство

- Что можно ждать от религиозных институтов к 2016 году?
- Я надеюсь, появится в полном объеме социальное партнерство между ними и государством. Мировой опыт показывает нам интенсивное участие таких организаций в общественных проектах.
У нас, если брать, например, ислам, также много нераскрытого потенциала. Взять махалля (организация мусульманских общин) - они могли бы сильно способствовать созданию нравственно-духовной атмосферы в обществе. Махалля взяла бы на себя ответственность по воспитанию, в какой-то части - образованию честных, искренних людей, жизнь которых была бы наполнена общением, смыслом. Было бы меньше разводов, преступности и прочих негативных моментов.
И у православия есть много таких возможностей и традиций, которые приносят только пользу обществу. Если будущее развернет их все, то мы получим богатую духовную жизнь, общество будет совершенствоваться в сочетании со всеми светскими составляющими, появится прекрасное гражданское общество. Граждане будут чувствовать себя уютно, в безопасности. И это вполне реально. Все это имеется во многих странах, почему же мы не можем использовать их опыт и возродить хорошие традиции, адаптировав их к нашему времени? Истина остается, меняются формы ее реализации в настоящем.

Ильшат САЕТОВ
"Молодежь Татарстана" 3 ноября, 2006 № 53

Компьютер вместо мечети
Какова историческая миссия Татарстана?

Рафаэль ХАКИМОВ является бессменным советником Президента Татарстана по политическим вопросам уже 15 лет. Его книги всегда вызывают живейшее обсуждение в среде интеллектуалов. Чем живет Татарстан сегодня и что волнует одного из главных идеологов республики? Об этом Рафаэль Сибгатович любезно рассказал "Молодежи Татарстана".

От политики до спорта

- Рафаэль Сибгатович, статус Татарстана - это повестка дня или уже прошлое?
- Он для нас очень важен. Мы его во многом укрепили через законодательство, собственность, другие вещи. Теперь новый проект договора готов. Конечно, он не такой масштабный, как прежний, но все равно многие положения сохраняет. Как-то уйти от того, чего мы добились, сложно, как бы Москва ни хотела выстроить вертикаль. Пока есть демократия, останется и наш статус.

- Руководство республики заявляет, что лучшая идеология -это спорт. Следует ли понимать, что спорт пришел на смену идеям суверенитета?
- Нет, конечно. Спорт, безусловно, нужен, но спорт - спортом, а политика - политикой... Я сам с недавних пор возглавляю Федерацию парусного спорта РТ. И даже интервью у меня берут все про спорт, а не про политику! Для молодежи, начиная с детского возраста, занятия физическими упражнениями важны, и развитие спорта - позитивный шаг. Уже с шести лет, например, дети могут "ходить" на малых парусниках и заражаются этим. Не наркоманией, не преступностью, а здоровым образом жизни. У нас очень много водной акватории, думаю, что у парусного спорта потенциал очень большой. И затраты для любителей - копеечные.
Но, говоря о спорте, я не сторонник покупки спортсменов. Чтобы мои следующие слова не казались кремлевскими мечтами, расскажу один пример. В Хьюстоне есть небольшой университет Райса, где учатся девять тысяч студентов. А стадион при нем - на пятьдесят тысяч! И там все время идут соревнования. И это еще считается не очень большим стадионом. Нужно в спорт вкладывать именно так, косвенно, развивая условия, а не покупая хороших чужих игроков за 300 тысяч долларов. Идеологию даже в спорте можно выстраивать по-разному...

- Вы автор известной концепции "евроислама" и книг на эту тему. Как вы оцениваете роль исламской составляющей в современном обществе?
- Когда открывали мечеть Кул Шариф, приезжал профессор Экмеледдин-бей Ихсаноглу, Генеральный секретарь Организации исламская конференция (ОИК). И он сказал, что в свое время реформация ислама начиналась в Татарстане, и сейчас происходит аналогичный процесс. Эти надежды надо оправдать, но это не так просто. Это действительно великое дело. Мы сейчас в Институте истории издаем антологию татарской богословской мысли. Где еще были такие глубокие и перспективные мысли, как у наших предков? Скажем, в том же Аль-Азхаре самым знаменитым был Муса Бигиев, которого отсюда выслали.
Я абсолютно убежден, что ислам не может оставаться таким, каким он представлен сегодня. Это должны быть наши традиции, потому что они самые лучшие. В мире интерес к нам становится все больше, например, снимают фильмы про ислам у татар. Мы должны осознать, что мы - носители этой великой культуры. Больше неоткуда ждать. Турки тоже пытаются реформировать ислам, но они, чтобы этот процесс начать, приезжают в Казань, изучают наше наследие. Остальные мусульмане просто находятся в режиме ожидания.

- А что наше духовное управление?
- Я не понимаю наших имамов, которые слишком приземленные и материально озабоченные. Они должны быть инициаторами издания этих томов, а не Институт истории… Они, а не я, должны по всему миру ездить и продвигать наших богословов. Наши религиозные лидеры должны как-то отнестись к богатейшему наследию, ведь муфтии - это главные толкователи Корана на определенной территории. Если им не нравится тот или иной мыслитель, они должны объяснить почему, написать книгу об этом.
Наша ситуация, на самом деле, очень сложная. Мы не просто живем с одной стороны в светском, а с другой - в православном государстве. Мы должны зарабатывать мозгами, в отличие от тех же арабов. Они продают нефть и кладут деньги - под проценты! - в швейцарские и американские банки. Мы так жить не можем. Наши вертолеты, самолеты, "КАМАЗы" должны быть на высоком уровне, иначе не продашь.
Я говорю имамам: "Вы не просто людей учите читать намаз, но пускай они изучают аэродинамику". Они не понимают, что только от намаза самолет не полетит.

Мир стал уммой

- То есть, с одной стороны должна быть вера, с другой - наука?
- Не совсем так. Вспомните Авиценну, по учебникам которого Европа до XVIII века училась, Ибн Рушда - они не просто мусульманами были, а учеными. А сейчас имамы говорят - надо исполнять ритуалы. А наука как? Ислам и был наукой, потом осталась только традиция. Не надо отделять светское и ислам, джадиды тоже об этом говорят. Вклад татар -именно в этом, но наши деятели этого не понимают. Потому что учились в таких странах, как Саудовская Аравия, где ситуация абсолютно не такая, как у нас. Они, когда читают Коран, читают не его, а свои политические манифесты. Ваххабиты многое вырывают из контекста, отбрасывая то, что их взглядам противоречит.
Они говорят: мораль. Но если ты не производишь, если у тебя нет высоких технологий - какая же может быть мораль? В том, чтобы ты был отсталый? Надо развивать мусульман, они должны быть передовыми!
Я думаю, что те, кто занимается наукой, технологиями, продвижением татар - это и есть истинные мусульмане по духу, а не по букве Книги. Пророк говорил, что если ты занимаешься наукой и распространяешь ее среди людей, то ты достоин чести 77 святых. Это и есть намаз! Также в одном из хадисов говорится, что весь мир - мечеть. Я как-то нашему муфтию сказал, что моя мечеть - это мой компьютер. Он, конечно, сильно возмутился. Я же это все делаю для людей, мне самому много не надо. Следует пытаться взглянуть на Коран и Сунну по-новому. Скажем, многие понятия изменились. Раньше у арабов "кальб" означало "вместилище разума". А перевод этого слова - "сердце", что для нас означает "место чувств". Когда раньше говорили "любить Аллаха всем сердцем", это означало "понимать разумом"! Или возьмем понятие "умма". Тогда у Пророка была одна умма, в Османской империи - другая, в России - третья и так далее. Но сейчас весь мир стал сообществом, то есть уммой! Есть международное право, есть международные организации, мир быстро глобализуется.

Две "иншаллы" советника

- Каков будет вклад Татарстана в укрепление связки "Россия -исламский мир" через 10 лет?
- Мост между цивилизациями республика расширит. Но именно республика, а не имамы. Хотя, иншалла, к 2016 году у нас уже появятся продвинутые имамы, когда уйдет нынешнее поколение религиозных деятелей, уйдет наше поколение политиков.
Был и наш вклад в диалог между Россией и Организацией исламская конференция (ОИК). Экмеледдин-бей был четыре раза в Казани. И три раза - у меня дома в гостях. Он стал почетным доктором Института истории задолго до получения своего высокого поста. ОИК готов работать с Татарстаном. Сейчас и в МИД РФ хотят, чтобы в Европе знали о джадидизме. Значит, мы востребованы. Демографически нас будет меньше через десять лет, потому что мигрантов становится больше. Идеологическая же роль, несомненно, останется.

- Останется ли Россия федерацией в 2016 году?
- Иншалла. У нее нет другого выхода. От демократии ей уже никуда не деться. А если она будет демократической, то и федерацией останется. Вопрос только в том, насколько быстро она станет нормальной федерацией. И это наша историческая миссия - сделать Россию истинной федерацией.

Ильшат САЕТОВ
"Молодежь Татарстана" 20 октября, 2006 № 51

Ислам с татарским лицом
Как мусульманам Татарстана адаптироваться к действительности

Одним из главных аспектов жизни многих людей является вера. История человечества ясно показала то, что безверие, в конце концов, разрушает и разлагает любое общество. Что касается татар, то наши предки официально оформили свою принадлежность к исламу более тысячи лет назад. С тех пор последняя мировая религия всегда служила сохранению и развитию нашего народа. Что же происходит с уммой (последователями Пророка, всеми мусульманами в совокупности) в нашей республике? Как выстраивать стратегию мусульманам в отношении будущего? Об этом "Молодежь Татарстана" побеседовала с доктором политических наук, заведующим отделом общественной мысли и исламоведения Института истории АН РТ Рафиком МУХАМЕТШИНЫМ.

Какой ислам нам нужен?

- Рафик Мухаметшевич, как вы оцениваете состояние мусульманской уммы в Татарстане?
- Не могу сказать, что все выглядит оптимистично. В начале девяностых мы радостно приветствовали возвращение ислама в нашу жизнь, считали, что теперь будет намного лучше. Но не все оказалось так просто. Мусульман, конечно, с тех пор стало намного больше, однако ислам исламу рознь. И тот вид, который нам необходим, условно назовем его "татарский ислам", должен быть адаптирован именно к нашим условиям. Мусульманин должен быть адекватен современным процессам. Речь не идет об изменении основных принципов, а именно о привязке к нашему менталитету, климату, истории и так далее. Я считаю, что доминирующим в Татарстане должен быть российский, толерантный ислам с национальным лицом.
Вроде бы национальные проблемы второстепенны, но на самом деле они являются сильным фактором жизнедеятельности общества. И сегодня мы должны именно к этому стремиться - не просто к возвращению исламских ценностей, а возвращению той религии, которая бы служила татарам, обществу, решала какие-то проблемы общества. Нужен не мусульманин как самоцель, а мусульманин для общества.
Существует проблема образования. Многие из знатоков ислама, обучивших наших имамов здесь или за рубежом, - это представители ханбалитского мазхаба, кого-то из них называют ваххабитами. Но эта арабская традиция нам не совсем подходит. У арабов не было наших проблем, они жили в условиях, сходными с теми, в которых жил пророк Мухаммед (мир ему). Нам же необходимо осмыслить свои религиозные традиции, имеющие многовековую историю. Наша богословская мысль уникальна тем, что, живя в центре России, нельзя было воевать, можно было взять вверх только умом и качеством рассуждений. Именно поэтому, видимо, наши предки в интеллектуальном плане оказались впереди всей мусульманской уммы. Ведь ханафитский мазхаб является самым либеральным. Он помог нам выжить в поликонфессиональной среде, и это очень важно. Ханбалитский мазхаб - такой же полноценный мазхаб, но адаптированный для моноконфессиональной среды. У них практически нет понятия обычного права - традиций народа. Нам нужен мазхаб, который обычаи и обряды не отрицает.

Российская специфика

- Чего не хватает исламскому образованию в Татарстане?
- У нас неплохие по российским стандартам религиозные заведения. Есть Российский исламский университет, высшие медресе "Мухаммадия", "1000-летия принятия ислама", средние учебные заведения. В эти медресе приходит, в основном, молодежь из общеобразовательных школ. Говоря о создании современных мусульманских учебных заведений, сразу вспоминают джадидские медресе. Но при этом нельзя забывать и то, что это была попытка выстроить систему светского, а не религиозного образования у татар, даже не смотря на то, что им же этого не позволяли делать власти. (В приходские же школы татары резонно детей отдавать боялись.) В новые учебные заведения шли не те, кто желал стать предводителями религиозных общин, а те, кто хотел получить знания в разных областях. Но найти себе место в жизни, имея только тот багаж светских знаний, которые они получили в джадидских медресе, было практически невозможно. Выпускники джадидских медресе, получив блестящее мусульманское образование с неплохим светским компонентом, часто не могли устроиться в жизни. Я, конечно, не против использования джадидских традиций в современных мусульманских учебных заведениях. Но нужно иметь в виду и то, что сегодня наше общество нуждается именно в образованных религиозных деятелях. Поэтому необходимо, в первую очередь, думать и об использовании наших религиозно-богословских традиций, которые развивались не только в джадидских медресе. В этой связи не надо бояться изучения и использования опыта кадимистских медресе, которые в татарском обществе выступили охранителями многовековых религиозных традиций татарского народа. До середины XIX века у нас была классическая бухарская система образования. Ученики приходили в подобные школы, учили арабский, персидский языки, Коран. Они эти все предметы знали прекрасно, но что с этим делать, живя посредине России, в городе? Русского, математики ты не знаешь, можешь в лучшем случае пойти имамом в мечеть, но куда-то еще - нет... И появились джадиды, которые намерены были реформировать эту систему.

Кадры решают все

- Важно ли это для нас в данный момент?
- Мы должны знать свое наследие. Татарские тафсиры, биографии татарских ученых, татарская художественная литература и научная мысль - шакирды должны все это знать. Все преподаваемые курсы, новые учебники должны включать в себя эти компоненты. Иначе нельзя готовить людей, которые понимают нашу специфику.
Все, в конечном счете, упирается в нехватку квалифицированных кадров. Нет специалистов, которые на доступном уровне могут объяснить пророческие истины обычным школьникам, студентам, людям со стороны. Наши хазраты не имеют достаточного кругозора для того, чтобы вести разговор на равных со светскими учеными.
Еще нам нужна мусульманская интеллигенция. Для современной, во многом советской интеллигенции ислам чужд и является чем-то вроде хобби, дополнительной нагрузкой. Это взгляд со стороны, без понимания сути религии.
Мусульманская интеллигенция -это не всегда и даже не столько имамы. Духовенство должно выполнять обряды, показывать пример для общины. А интеллигенция должна быть хорошо образованной и политически подкованной. Юсуф Акчура, Садри Максуди - они все получили прекрасное светское образование, но решение любых вопросов они соизмеряли с исламскими канонами. Сейчас, к сожалению, этого нет. Поэтому сегодня очень важно формировать мусульманскую интеллигенцию.

Все вертится вокруг махалля

- Что еще в современной повестке дня мусульман - татар?
- Теперь у нас идет объективный процесс. Структура мусульманской уммы уже выстроена. В 1992 году было создано Духовное управление мусульман, система мухтасибатов, религиозных учебных заведений, которых осталось сейчас девять. Количество через какое-то время должно переходить в качество, но пока этого не происходит.
Для ислама самое главное - махалля (община с религиозным центром - И. С), которых у нас пока нет. И если их не будет, религиозное развитие пойдет разными путями. Если ничего не предпринимать, то, думаю, итоги будут негативными. Традиции ханифитского мазхаба, нашего татарского богословия - это все может вообще исчезнуть. Как бы мы все не стали ханбалитами и ваххабитами. Особенно это касается молодежи, которая сегодня часто приходит к религии, заполняя тот духовный вакуум, который образовался в обществе.

- Какой махалля должна быть через 10 лет?
- Без сомнения, махалля должна строиться вокруг мечетей. Их сейчас в Казани около 50. В Москве и Уфе, для сравнения, всего по четыре мечети. К сожалению, пока принципы и технологии построения новых махаллей не разработаны, этим необходимо заниматься. Можно утверждать, что в городах территориальная привязка не будет играть особой роли. Также с появлением махалля снимается вопрос об имаме - община сама себе выбирает того, кто будет ей руководить.

Сколько будет мусульман

- Увеличится ли количество мусульман к 2016 году?
- Во всем мире от 50 до 70 процентов всех людей считают себя верующими. В 2001 году мы проводили социологическое исследование молодежи в республике, и выяснилось, что 80 процентов русских и 85 - татар считают себя верующими. Около четырех процентов тех, кто выполняет соответствующие религиозные обряды. Думаю, если сценарий развития исламского образования и уммы в целом пойдет по позитивному пути, то искренне верующих и обращающих внимание на различные положения веры, обряды среди татар будет порядка десяти процентов. Это возможно при разработке и реализации проектов создания махаллей нового типа, формировании прослойки мусульманской интеллигенции, более адекватном обучении шакирдов. Этим переживающие за свою веру люди и должны заняться в первую очередь.

Ильшат САЕТОВ
"Молодежь Татарстана" 9 июня, 2006 № 32