Театральная Москва. №19.

Уважаемые подписчики рассылки "Театральная Москва"! Обратная связь осуществляется через почтовый ящик Yan-sosnov@yandex.ru и через форум рассылки: http://teatr-forum.narod.ru.

Сегодня в выпуске:

1. Фестиваль. Участники «Золотой Маски-2006».
2. Интересно. Студенческому театру МГУ исполняется 250 лет.
3. Неинтересно. «Метрополитен-опера» получила на Новый год 25 миллионов долларов.
4. Актерская жизнь. Вячеслав Невинный возвращается на сцену.
5. Рецензия. "Живи и помни" в МХТ.
6. Премьеры. Спектакли Старого и Нового Года.
   

1. Фестиваль. Объявлены участники «Золотой Маски-2006».

Сенсаций не случилось, скандалов тоже.

Выбор экспертов в этом году вполне можно назвать взвешенным. В список номинантов попали практически все московские фавориты прошлого сезона. Что-то наскребли в провинции (в основном в Омске - "Вишневый сад" и "Фрекен Жюли" Евгения Марчелли, "Чудаки" Анатолия Праудина и один спектакль в Туве - "Король Лир" Алексея Ооржака). Что-то ("На дне" Льва Эренбурга, "Оскар и Розовая дама" Владислава Пази) отыскалось в Питере. Всем, однако, ясно, что главная борьба развернется между московскими спектаклями. В номинации "Большая форма" между "Тремя сестрами" Петра Фоменко и "Лесом" Кирилла Серебренникова. В "Малой форме" между "Мальчиками" Сергея Женовача, "Изображая жертву" того же Серебренникова, "Дядей Ваней" Юрия Погребничко и "Шинелью" Валерия Фокина. С этим ничего не поделаешь, но для страны, раскинувшейся на одной седьмой части суши, иметь конкурентоспособный драматический театр только в столице, причем если в конкурсе не участвует Лев Додин с его МДТ, только в одной столице, все же как-то унизительно.

Некоторым утешением в этом смысле является номинация "Новация". Она в этом году оказалась на удивление сильной. Московские "Бытие № 2" Ивана Вырыпаева в режиссуре Виктора Рыжакова, "Недосказки" Дмитрия Крымова, "Полифем" - московского театра "Тень" могут потягаться и друг с другом и с питерским спектаклем "Между собакой и волком" Андрея Могучего на равных и, на мой взгляд, как раз в "Новации" шансы у питерцев очень высоки.

В актерских номинациях в этом году есть одна странная особенность и одна приятная неожиданность. Особенность в том, что из спектакля "Лес", лидера всех московских театральных опросов, не выдвинут ни один артист и ни одна актриса. Сложно предположить, что все они без исключения стали играть принципиально хуже. Легче предположить, что спектакль Серебренникова, как всегда, стал на заседаниях совета камнем преткновения. Неожиданность в том, что на премию выдвинут Василий Бочкарев из "Последней жертвы», а сама "Жертва" не выдвинута. В свое время "Золотая маска" приняла абсурдное решение, что номинировать артистов можно только из тех спектаклей, которые сами номинированы на премию. Решением нынешнего жюри этот сомнительный тезис, к счастью, опровергнут.

В области музыкального театра российская провинция представлена куда интереснее, чем в области драматического. Опер в этом году выдвинуто аж девять штук - "Волшебная флейта" из Уфы, "Кармен" и "Соловей" из Перми, "Путешествие в Реймс" и "Тристан и Изольда" из Мариинки, "Дети Розенталя" и "Мадам Баттерфляй" из Большого театра, "Упавший с неба" из "Геликон-оперы". Балетный выбор как всегда вертится вокруг Мариинского ("Approximate sonata" Уильяма Форсайта и "Reverance" Дэвида Доусона ) и Большого театров ("Болт" Алексея Ратманского, "Сон в летнюю ночь" Джона Ноймайера), разбавленных "Анной Карениной" Бориса Эйфмана (давненько не было в афише имени этого хореографа) и красноярским спектаклем "Ромео и Джульетта". А вот в афише современного танца есть новички - к примеру, спектакль абсолютных дебютантов Дины Хусейн и Анны Абалихиной "Мухи".

Марина Давыдова. «Известия».

Информация взята с сайта: http://www.goldenmask.ru

http://www.goldenmask.ru/press.shtml?/cgi-bin/press.pl?id=229&page=0

2. Интересно. Студенческому театру МГУ исполняется 250 лет.

Как сообщил на сегодняшней пресс-конференции в Москве главный режиссер театра Евгений Славутин, эта дата будет отмечаться в День российского студенчества – 25 января.
Празднование состоится в ГЦКЗ «Россия». Здесь будет показан новый музыкальный спектакль «Аэропорт» с участием Ирины Богушевской и Алексея Кортнева, когда-то игравших в театре МГУ. Но прежде впервые пройдет вручение театральных наград имени Ролана Быкова «Звезда пленительного счастья».
Оргкомитет новой премии возглавила вдова знаменитого актера и режиссера актриса Елена Санаева.
В интервью ИТАР-ТАСС она рассказала, что в начале 60-ых годов Ролан Быков поставил в Студенческом театре МГУ пьесу Павла Когоута «Такая любовь», и на этот спектакль съезжалась вся Москва.
По словам Елены Санаевой, лауреатами премии «Звезда пленительного счастья» стали «очень достойные люди, создававшие истинную славу театру МГУ». Их имена уже известны.
В номинации «За вклад в развитие и воспитание театральной творческой молодежи» премией отмечены художественный руководитель театра «Ленком» Марк Захаров, театральный режиссер Роман Виктюк, главный режиссер театра «МОСТ» Евгений Славутин, авторы мюзикла «Норд-Ост» Алексей Иващенко и Георгий Васильев.
«За вклад в создание духовного образа нового поколения» награды удостоены народная артистка СССР Ия Саввина, народная артистка России Алла Демидова, телеведущий и пародист Максим Галкин и другие.
Все лауреаты получат дипломы и памятные знаки, «напоминающие маршальские ордена».

Информация взята с сайта: http://www.cultradio.ru

http://www.cultradio.ru/doc.html?id=65146&cid=44

3. Неинтересно. «Метрополитен-опера» получила на Новый год 25 миллионов долларов.

Самое крупное частное пожертвование в своей 123-летней истории получила нью-йоркская "Метрополитен-опера".

Как сообщил в четверг ее генеральный менеджер Джозеф Волпи, новогодний подарок в размере $25 миллионов сделали театру техасский нефтяной магнат Сид Басс и его супруга Мерседес.

Хотя Мерседес Басс входит в попечительский совет "Мет" и до этого обсуждала с Волпи возможность предоставления гранта, ее телефонный звонок в один из последних дней декабря застал его врасплох в разгар банкета, который давала в честь артистов, занятых в постановке оперы Альбана Берга "Воццек".

"Звонит она мне и говорит: "Знаете, Джо, мы решили дать вам $25 миллионов, - рассказал Волпи журналистам. - На следующее утро я перезвонил ей, чтобы убедиться в том, что это был не сон, и я не был пьян".

Сид Басс входит число богатейших людей Америки. Журнал "Форбс" оценивает его личное состояние в $2 миллиарда.

По словам Волпи, щедрый дар из Техаса пойдет в первую очередь на покрытие дефицита бюджета Метрополитен-опера, который составляет около $2 миллионов в год, а также на рекламу и финансирование новых постановок.

Информация взята с сайта: http://www.rian.ru

http://www.rian.ru/culture/theater/20060106/42869972.html

4. Актерская жизнь. Вячеслав Невинный возвращается на сцену.

Народный артист Советского Союза Вячеслав Невинный, который провел на больничной койке полтора года, выйдет на сцену МХТ им. Чехова после ампутации ноги.
Известный артист на протяжении многих лет болел сахарным диабетом.
В госпитале Вишневского Невинному изготовили протез.
После больницы Вячеслава Михайловича отправили в санаторий «Барвиха» на реабилитацию.
Как пишет «Комсомольская правда», именно там актёр отметил недавно своё 70-летие.
Как рассказала жена актёра Нина Гуляева, сейчас Невинный чувствует себя хорошо, и наконец-то вернулся в театр. В репертуарных спектаклях он пока не участвует, зато активно репетирует новую пьесу, которую ставит в МХТ режиссёр Николай Скорик. Премьера намечена на весну.

Информация взята с сайта: http://www.cultradio.ru

http://www.cultradio.ru/doc.html?id=65186&cid=44

5. Рецензия. "Живи и помни" в МХТ.

ПО МОРОЗУ БОСИКОМ.

На Малой сцене МХТ имени Чехова состоялась премьера по повести Валентина Распутина "Живи и помни" в постановке Владимира Петрова. Автор повести пришел на премьеру, и в финале зрители стоя устроили ему овацию.

"Живи и помни" - спектакль тихий и не пафосный. В МХТ словно вспоминают историю, которая случилась в Сибири в последний год войны: солдат дезертировал, окольными путями добрался до своей деревни и жил, скрываясь ото всех. Его нашла жена, и начались их тайные встречи и презрение односельчан - от кого же ты, баба, забеременела? И - гибель главной героини.

В спектакле, как и в повести Распутина, нет правых и виноватых: есть мужчина, который не выдержал разлуки с семьей и дезертировал, и женщина, что любит своего мужа, какая бы провинность перед государством ни лежала на нем.

Сцена почти пуста, приметы быта сибирской деревни стерты. И хоть актеры (Янина Колесниченко, Сергей Сосновский) пользуются особым говорком, одеты бедно, здесь не сделан акцент на том, что проза Распутина - "деревенская".

В центре установлен большой подвижный прозрачный куб, который символизирует и дом, и баню, является и любовным ложем, и местом уединения Андрея (Дмитрий Куличков) и Настены (Дарья Мороз). Стены куба похожи на заиндевевшие стекла: когда Андрей смотрит сквозь них, и слышно, как вдалеке воет студеный ветер, становится почти физически ощутимо, как отъединен он от людей, одинок, как затравленный зверь. Его первая реакция на появление Насти - радость, страх и стыд за содеянное. И сразу - зверская угроза убить жену, если она проговорится, что видела его. Настя же ошалело и нежно смотрит на мужа, и, когда он чихает, она восторженно-робко желает: "Будь здоров". А после - много встреч, долгое и трудное знакомство с человеком, с которым она прожила много лет. И Андрею тоже предстоит по-настоящему узнать Настю.

В другом спектакле МХТ, "Возвращение", уже показывали, как война ломает отношения между людьми, как близкие порой становятся врагами и какой долгий путь приходится преодолеть мужчине и женщине, прежде чем они по-настоящему встретятся. "Возвращение" и "Живи и помни" можно воспринимать как двухчастный спектакль, объединенный не только тематически, но и стилистически: актерские работы становятся доминантой спектакля, режиссура сводится к тому, чтобы бережно донести до зрителя смысл текста. И даже если в некоторых сценах взята фальшивая нота, какой-то образ кажется натянутым или бессмысленным, это окупается очень человечной интонацией спектаклей.

В галерее последних московских постановок о войне - "Возвращение", "А зори здесь тихие" в РАМТе, "Голая пионерка" в "Современнике" последний спектакль МХТ - тихое поминовение женщины (а с ней и многих других), которая не воевала, но стала жертвой войны. Настя, затравленная односельчанами, оскорбленная мужем, погибла в Ангаре. Когда на нее, стоящую в глубине сцены, медленно наплывает снизу черный холст, она не сопротивляется - это избавление.

В финале на поклоны вышел Валентин Распутин: "Это мы с Дарьей устроили вам морозы". Ведь повесть "Живи и помни" начинается с крещенских морозов, а фамилия у актрисы, что играла роль Насти,  соответствует морозам, которые как раз к премьере установились в Москве.  

Олег Табаков: "Мы ставим Распутина по любви"

О причинах обращения к прозе Распутина художественный руководитель театра Олег Табаков рассказал специальному корреспонденту "Известий" Артуру Соломонову.

известия: Почему вы решили поставить в МХТ непопулярную сейчас "деревенскую прозу"?

Олег Табаков: По любви! Я очень люблю и эту прозу, и этого писателя. И проза эта не деревенская. Достаточно поверхностное понятие "деревенщик" не имеет отношения к Валентину Распутину. Александр Исаевич Солженицын называл его "нравственник".

известия: В чем главная сложность для театра при постановке подобных произведений?

Табаков: Я думаю, в том, что это очень русское произведение. Особая сложность - именно здесь. Вот Некрасов писал: "Стояла и стыла в своем околдованном сне". Если перевести эти слова на другой язык, кто-то улыбнется, кто-то отодвинет от себя эту книгу. А в России подвиг во имя суженого, во имя любимого - явление нередкое. Вот сейчас показывают фильм "Адъютанты любви". А Настена, героиня нашего спектакля, наверное, пророк любви.

известия: Насколько близки молодым актерам эти темы?

Табаков: На этот вопрос я предпочитаю не отвечать, поскольку я смотрел прогоны этого спектакля неоднократно, а в зале находились люди разных возрастов, и они одинаково дружно плакали. Из этого я заключаю, что желание сострадать примерно одинаково и у людей молодых, и у зрелых.

известия: Что, на ваш взгляд, в первую очередь актеры должны донести до зала?

Табаков: Светлый образ русской женщины Настены, которая жила как человек, как человек любила и страдала и как человек умерла.

известия: Как связан для вас спектакль "Живи и помни" с постановкой в вашем театре рассказа Андрея Платонова "Возвращение" - о солдате, который вернулся домой с войны, и ему пришлось словно заново узнавать и жену свою, и детей.

Табаков: Эти спектакли имеют отношение к нашей истории, к трагедиям этой истории. Прожитая мною жизнь позволяет мне думать об этом, волноваться на эту тему - не от даты к дате, а потому что это занимало в моей жизни большое место. Так же как рассказ Платонова и замечательная книга Валентина Распутина.

Артур Соломонов. «Известия».

Информация взята с сайта: http://izvestia.ru

http://izvestia.ru/culture/article3056452

6. Премьеры. Спектакли Старого и Нового Года.

«Пионерские страшилки, трагедии и другие печальные истории».

На этот раз, как и обещала, расскажу про премьеры второй половины декабря. Они по сей день считаются самыми свежими, поскольку до середины января театры еще зевают после праздников и ничего нового показывать не спешат. Зато в конце декабря премьер было полно, многие, как нынче говорят, "статусные", а некоторые из них даже смогли украсить бледное начало нынешнего театрального сезона.

По части "статусности" главными новинками были три: "По По" Евгения Гришковца, "Гамлет" Юрия Бутусова в МХТ и "Затмение" Александра Морфова в "Ленкоме".

"По По", где Гришковец наперебой с партнером пересказывают страшные рассказы Эдгара По, в Москве уже видели - четыре года назад на NET приезжала одноименная рижская постановка. Тогда специально в честь фестиваля на сцену вышел играть автор-режиссер, хотя в Риге спектакль шел без него, с участием двух молодых латышских актеров, никогда не читавших По и впервые услыхавших эти истории, будто пионерские страшилки, именно в пересказе Гришковца. Тот спектакль казался немного скованным, робким, чего, разумеется, не было в московской версии "По По", которую Гришковец сочинил для себя и эстрадной звезды Александра Цекало.

В сущности, на сцене не происходит ничего, кроме пересказа этих самых рассказов и одного стихотворения. Да и рассказы-то мы слышим только частично (в основном зачины). Впрочем, важны не сами знаменитые тексты, а наше узнавание их в нелепых россказнях двух забавных, обаятельных людей, где один, бесхитростный (Цекало), с увлечением рассказывает истории якобы про себя, а другой, более интеллигентный, рефлексирующий (Гришковец), - о том, что случилось с другими. Оба набивают свои байки огромным количеством уморительных сниженных подробностей (вроде того, что лопаты, свечи, яды и проч. покупаются в магазине "Все для дома"), превращающих романтические ужасы даже не в пионерские ужастики, а в истории почти пародийные, смешные и лишь изредка какой-то печально-задумчивой интонацией напоминающие о прежних постановках Гришковца. Прием этот выглядит настолько простодушным и открытым, что почти вся критика (впрочем, и без того всегда поддерживающая любимого автора), откликнулась на этот спектакль так же простодушно и доброжелательно, и даже слова Глеба Ситковского из "Газеты", что "По По" "самый инфантильный из спектаклей Гришковца, причем программно-инфантильный", выглядели одобрением.

Бутусовский "Гамлет" в Художественном театре, поставленный в расчете на трех любимых режиссером питерских актеров, в последние годы прославившихся в сериалах и перебравшихся в Москву, критика приняла с куда большим раздражением.

Все признали, что Михаил Трухин, Константин Хабенский и Михаил Пореченков на сцене энергичны и обаятельны, что идея сделать Гамлета ровесником Клавдия и Полония занятна, что Бутусов - большой выдумщик и мастер аттракционов, а художник Александр Шишкин неистощим на изобретение всяких эффектных предметов непонятного назначения. А раздражало то, что все это стремительное и мелко нашинкованное зрелище, в котором не хватало чуть не половины шекспировских героев, не имело внятного смысла и логики. Критики один за другим описывали сцену, где Гамлет, читая монолог "Быть или не быть", с кряхтеньем ворочает огромный металлический стол, и изумлялись: зачем это? И действительно: зачем, к примеру, в сцене, где Полоний дает наставления дочери, к нему с разных сторон идут две одинаково одетых Офелии? Ведь дальше этот кунштюк с раздвоением уже не повторяется. К чему вдруг в одной из сцен молодой Клавдий и зрелая Гертруда вдруг превращаются в дряхлых, трясущихся стариков, а потом возвращаются в свой прежний возраст? Для чего сцена с флейтой переходит в зажигательный музыкальный номер, где Розенкранц с Гильденстерном дуют в деревяшки, как в саксы, а Полоний наяривает на скамейке, будто контрабасе, и музыка действительно звучит?

Но этому спектаклю лучше вопросов не задавать - он не сможет на них ответить. Зато можно получать удовольствие от его захватывающего ритма, от чередования эффектных и разнообразных картинок (а тут есть на что посмотреть). И, в конце концов, от нескольких отлично сыгранных сцен. Например, в начале, когда Гамлет и Клавдий, явно бывшие друганы, демонстративно и по-мальчишески задирают друг друга во время большого придворного ужина. Или перед финалом, когда Гамлет-Трухин во второй раз читает "Быть или не быть:" - захлебываясь слезами, отчаяньем и предчувствием смерти. Это стоит увидеть.

"Затмение" по знаменитому роману Кена Кизи в постановке болгарина Александра Морфова, пожалуй, лучший спектакль "Ленкома" за последнее время. Для захаровского театра успех у публики - вещь привычная, но вот то, что все критики (которых главный режиссер числит чуть ли не купленными убийцами) так единодушно расхвалили ленкомовскую премьеру, и правда редкость. И дело не в том, что постановка Морфова - какое-то небывалое и потрясающее произведение искусства, а в том, что этот спектакль - нормален, в нем никто беспричинно не корчит рожи, не визжит кикиморой, не шепелявит, не спускает ежеминутно штаны и не носится как угорелый по сцене туда-сюда. Это внятная история, разыгранная хорошими актерами в изумительном, полном воздуха, света и в то же время больничного холода, пространстве Давида Боровского. И с замечательным актером в центре, о котором критики еще спорят, переиграл ли он Николсона, но никто не считает, что уступил.

Слово "нормальный" вообще очень важно для этого спектакля, его рано или поздно произносят все пишущие о нем, в первую очередь имея в виду главного героя в исполнении Александра Абдулова. Марина Давыдова в "Известиях", противопоставляя Макмерфи-Николсона, с его деструктивным пафосом, Абдулову, говорит, что русский актер сыграл "не ярче, но глубже" американца:

"В герое Абдулова вообще нет бунтарства. Он не нарывается на конфликты, не лезет на рожон и готов выполнять предписания, если они разумны. Он не против порядков восстает. Он не терпит надругательства над здравым смыслом. В нем не деструктивный пафос, а конструктивный. Среди врачей и их пациентов он единственный абсолютно нормальный человек: В отличие от героя Николсона, он совершенно не способен к насилию, но неожиданно готов к состраданию. :Прекрасный русский артист переиграл великую американскую звезду просто потому, что противопоставил душевному затмению героев не страсть к самоутверждению, а ясный и просветленный ум. Он обнаружил в своем Макмерфи то, что выше свободы воли, - силу духа".

На мой взгляд, смысл этого спектакля, который и впрямь определяется игрой Абдулова, связан не только с тем, что актер сыграл хорошего человека, но и с тем, что он показал своего героя в новом времени. Это Макмерфи эпохи похмелья. Человек немолодой и усталый, много видевший, много битый, не сломанный, но давно ничему не удивляющийся. В нем нет той яростно полыхавшей мечты о свободе, которая в семидесятых годах и для Формана, и для нас имела антитоталитарный смысл. Сегодня она уже превратилась в угли. Но есть вера в то, что свобода необходима даже в безнадежные и тухлые времена, когда нет сил бороться за нее для других, но нет возможности обходиться без нее самому.

Далее - о менее "статусных" премьерах. Две из них прошли в Театре имени Пушкина, причем обе получились не такими, как ожидалось. За одну из самых знаменитых и смешных, но редко ставящихся советских пьес - "Самоубийцу" Николая Эрдмана - взялся Роман Козак. Перед премьерой он интересно рассказывал о том, что в социальные проблемы вдаваться не будет и что ему интереснее история про запутавшегося человека: вот жил некий Подсекальников, разболтал всем, что хочет застрелиться, и как ему теперь быть, когда пришло время выполнять обещанное? Но человеческой истории, так же, впрочем, как и социальной сатиры, из постановки в Пушкинском не вышло. На сцене кричал и кривлялся несмешной фарс, и за ужимками героев было трудно угадать, что актеры в этом театре совсем не плохие. Сюжет равно не был похож ни на современный, ни на исторический, а больше всего угнетало то, что текст остроумца Эрдмана (чьи шутки из "Волги-Волги" до сих пор живут), казался безнадежно устаревшим, занудным и многословным. В общем, с "Самоубийцей" фокус не удался.

Зато беккетовские "Счастливые дни" в постановке Михаила Бычкова многие критики причислили к лучшим премьерам первой половины сезона. Страшноватая пьеса великого абсурдиста построена практически как моноспектакль актрисы, играющей роль Винни - женщины, закопанной в землю по пояс в первом действии и по шею - во втором. Другой герой - почти не появляющийся и лишь иногда издающий невнятные звуки мужчина - не в счет. На главную роль, которая, очевидно, является образом человеческой беспомощности, словно мыслящий тростник, несущий чепуху в ожидании скорого конца, режиссер пригласил пушкинскую приму старшего поколения - Веру Алентову. В его трактовке героиня - женщина, которая, что бы ни происходило вокруг, остается благодарна богу за свою жизнь. Алентова лихо играет старую куклу с губками бантиком, она тоненько щебечет, наводит марафет, ведет непрестанный односторонний диалог с мужем и через зеркальце посматривает, что он там делает у нее за спиной. Режиссер не "закопал" Винни в землю, а втиснул в щель будто бы растрескавшейся сухой почвы, оставшейся после катастрофы цивилизации. Из земли торчат одинокие мертвые травинки, а над головой героини, словно авиамодели, проезжают по ниткам металлические птицы. Когда земля уже доходит героине до подбородка, она начинает хрипеть, но потом снова возвращается к умильному щебету благодарности богу и милому мужу. Безнадежная и пессимистическая пьеса Беккета в отечественном варианте неожиданно превращается в "Старосветских помещиков", а финал спектакля, когда Вилли ползком, по трещинам, добирается до Винни и прижимается к ней, выглядит уже мелодраматическим хеппи эндом.

Ну и последняя премьера из декабрьского набора уже идет по ведомству нового театра. "Три действия по четырем картинам" тольяттинского драматурга Вячеслава Дурненкова в недавно открытом театре "Практика" поставил Михаил Угаров, которого большинство нынешних молодых "новодрамных" авторов считают "отцом и учителем". Критика этот спектакль не полюбила, выведя все его недостатки из пороков пьесы. И, на мой взгляд, совершенно напрасно. Пьеса Дурненкова, занятная и смешная, строится как игра, где в авторской диковатой фантазии оживают четыре картины некоего третьесортного передвижника Брашинского. Картины эти связываются в общий сюжет, якобы относящийся к концу девятнадцатого века, но, жонглируя штампами, автор беспрестанно нарушает сюжетные и стилистические ожидания зрителей. В истории о бедном журналисте-разночинце, о молодых террористах и почтенных господах вдруг возникают черносотенные митинги и рассуждения нынешних радикальных художников-акционистов, действуют гомосексуалисты и наркота. Молодые революционеры, получив деньги на свои протестные акции, заваливаются с ними к шлюхам. И даже представительный мужчина с карандашом в руках, беседующий на питерской скамеечке с юношей (картина "Поживи с мое") оказывается извращенцем, мечтающим, чтобы молодые люди крутили у него карандашиком в ухе.

Угаров здорово работает с видео: он не только использует оживающие "картины Брашинского", которые для него сняли молодые художники Ксения Перетрухина и Яков Каждан. Он с помощью видео расширяет крошечное пространство сцены: действие на стене-экране продолжает то, что происходит "живьем" на авансцене, а герои "заэкранья" выходят из него к зрителям, будто просто перемещаются по комнате. Придумано в спектакле много, но все его проблемы (а они есть), на мой взгляд, связаны с актерами, которые играют так важно и всерьез, с такими оценками и переживаниями, будто во МХАТе, хотя новым пьесам (дурненковским в том числе) эта обстоятельность противопоказана. Здесь нужна легкость и отстраненность, как в современном кино, иначе абсурдный юмор этой пьесы будет казаться тяжеловесным и многозначительным. (Кстати, нужная интонация точно поймана в недавней постановке Алексея Левинского, студия которого играла пьесу того же Дурненкова "Голубой вагон"; в ней советские детские писатели - Барто, Маршак и др. - ведут себя, как нынешние подростки за бутылкой).

Вот, собственно, и все, что я планировала рассказать про конец декабря. А о январе - в следующий раз.

Дина Годер, «Русский журнал».

Информация взята с сайта: http://www.russ.ru

http://www.russ.ru/comments/culture/108107188?user_session=3d38ea61e71fe6fc8b69bb9f69e8ef1d

Уважаемые читатели!

Вы можете общаться между собой, задавать вопросы и оставлять свои впечатления об увиденных спектаклях на специальном форуме рассылки: http://teatr-forum.narod.ru

Кроме этого, - Вы можете  присылать любую - интересную, - на ваш взгляд, - информацию  о театрах,  актерах,  спектаклях, театральных фестивалях, Театральных Тендерах (Российских и международных),  а так же -  ссылки на любые (!) интернет –порталы, сайты и форумы - имеющие отношения к театру. Ваши  материалы могут быть размещены в рассылке.

С уважением,  Ян.

 Yan-sosnov@yandex.ru  http://teatr-forum.narod.ru