Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

NEWSLAB.RU - Театр

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 204 RSS
←   Август 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.newslab.ru/
Открыта: 26-05-2003

Автор
г.А.Р.Гантюа

Статистика

204 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

NEWSLAB.RU - Театр


NEWSLAB.RU - Лаборатория новостей
NEWSLAB.RU - Театр, 3 августа 2007 г.
Владимир Ефимов: «Равнодушным на сцене не бываю»

В этом году у ведущего солиста Красноярского театра оперы и балета народного артиста России Владимира Ефимова творческий юбилей – 35 лет на оперной сцене. Хотя мог бы стать профессиональным художником или архитектором – рисованием он увлекся раньше, чем пением.

– Как получилось, что певец победил в вас художника, Владимир Викторович?

– А борьбы как таковой не было. (Улыбается.) Любовь к пению перевесила, когда пришло время выбирать профессию. И до сих пор оно для меня на первом месте среди всех остальных занятий. Но и с живописью не расстался – отличная возможность дать отдых голосу, переключиться на что-то другое.

«Картины дарю друзьям»

– Слышала, ваши работы есть даже за границей.

– Это случайность: однажды приехал с инструментальным ансамблем на гастроли в Швейцарию, и местные художники попросили выступить на их вернисаже. А в следующий раз я уже привез туда свои живописные работы, их очень хорошо приняли.

– Дома выставлялись?

– Только в театре. Хотя, возможно, пора подумать о персональной выставке – у меня много работ. Пишу маслом – и портреты, и природу, и городские пейзажи, и натюрморты. Одно жаль – нет своей мастерской. Пишу большие полотна, с размахом – ставить уже некуда! (Смеется.) Дарю друзьям на память…


Владимир Ефимов

А вообще – мне многое интересно. Я и камнями увлекаюсь – недавно купил в Свердловске у камнерезов специальное оборудование. Две жизни не прожить, а за одну хочется все попробовать, своими руками прикоснуться к каким-то прикладным вещам… Как у Дон Жуана – только у него это проявлялось в другом.

– И многие из ваших героев близки вам по мировосприятию?

– Вы знаете, за 35 лет у меня было столько прекрасных партий, что выделить что-то не так просто. Это и Гамлет в одноименной опере Слонимского, и Чацкий в «Горе от ума» Банщикова, и Олег Кошевой в «Молодой гвардии» Мейтуса, и тот же Дон Жуан…

«Люблю неоднобоких»

– А как же Фигаро, ваша первая партия?

– Нет, при всей своей искрометности он несколько одноплановый – по музыкальному и чувственному развитию, по драматургии, философии. От начала до конца одинаковый: сообразительный парень, умеющий создать вокруг себя атмосферу, – но не более того. Мне больше нравятся партии с насыщенным драматическим материалом, где есть что показать, к чему прикоснуться, – неоднобокие. Равнодушным на сцене я не бываю. И особенно люблю Яго – я его чувствую, могу представить себя в этом образе.

– ?!

– Разумеется, это не значит, что я склонен поступать так же, как он! (Смеется.) Но понять мотивацию его действий можно. Яго отнюдь не столь примитивен, как принято его изображать. Как и Скарпиа в «Тоске»: после премьеры в Красноярске мне сказали, что в Большом театре нет такого Скарпиа – да, злодея, но изящного, соблазнительного и утонченного. Когда я работал над образом, шел от того, что министром внутренних дел в ту эпоху был человек образованный, не дурак и не мужлан – не так-то просто было подняться лабиринтами власти к вершине.

Соблазны и искушения

– Вам самому в жизни часто встречались искушения и соблазны?

– Предостаточно. Начинал когда-то с эстрады, но устоял. Хотя соблазн был велик – я же понимал, что это самый быстрый путь к известности! В 70-х представлял Советский Союз в одной программе со звездами мировой эстрады – пел на одной сцене с биг-бэндом Орбеляна, Анной Герман. А когда однажды меня услышал Гришин, первый секретарь Московского обкома партии, мне сразу же предложили квартиру и прописку в Москве плюс любой коллектив в Росконцерте.

«Эстрада скоротечна»

– Но вы отказались?

– Как можно променять театр на концертную организацию? Хотя мне потом некоторые говорили: эх ты, получил бы квартиру и ушел бы в любой театр! Но, считаю, это было бы просто неэтично по отношению к людям из Росконцерта. Так что, ни о чем не жалею. Эстрада скоротечнее, чем классика. И к тому же мне самому больше по душе оперный драматизм, музыкальная глубина этого жанра.

– И давно она вас покорила?

– Не знаю почему, но у меня с детства тяготение к серьезной драматической музыке. В то время по радио часто передали и Баха, и Бетховена, и Моцарта – я слушал их взахлеб! Хотя родители не разделяли моего увлечения – я из простой рабочей семьи. А в нашем городе, Златоусте, оперы не было. Поэтому в записи первую оперу услышал, когда учился в вечерней школе – друзья подарили пластинку с «Аидой». Был просто без ума от нее! И уже тогда делал первые наброски образа Амонасро – спустя много лет я сам спел эту партию…

– А когда впервые услышали живое исполнение оперы?

– Во время военной службы в Германии – попал в берлинскую Штатс-оперу на «Риголетто». Кстати, именно армия в итоге повлияла на выбор профессии. Я служил в армейском ансамбле, и у нас там все были с образованием – тогда же ведь из консерваторий призывали. Ребята и меня продвинули – ты обязательно должен поступать! После армии меня брали в Московскую консерваторию, но все-таки я вернулся на Урал. Хотелось быть поближе к дому – я всегда очень трепетно относился к родителям… Окончил консерваторию за четыре года, экстерном сдав экзамены.

«Захотелось свежего воздуха»

– Тем не менее после учебы вы проработали в Свердловске всего семь лет. Чем вас после академического театра привлек Красноярск с его только что открывавшимся театром?

– Я всегда искал творческого удовлетворения. Хотелось больше петь, больше интересной работы. К тому же театр на Урале на шесть лет закрывался на реконструкцию. А здесь – новая труппа, молодежный состав, меня два года сюда зазывали. И хотя в Свердловске все складывалось удачно – в репертуаре к тому времени уже было 18 ведущих партий, были оформлены документы на звание заслуженного артиста России – захотелось свежего воздуха. Не сразу отпустили – даже дошло до секретаря обкома! Но я все-таки уехал. А в Министерстве культуры не стали прекращать оформление документов на звание, поэтому я здесь первый стал заслуженным артистом, а потом народным.

– Воспоминания о первых годах Красноярского театра оперы и балета сейчас кажутся легендами: что сюда невозможно было купить билеты, публику угощали шампанским…

– Просто поначалу люди воспринимали наш театр как высококультурное место – приходили сюда как на праздник, красиво одетые, со сменной обувью. То же самое, как сейчас на Западе: в оперу там принято ходить в смокингах и при бабочках. Что вполне естественно: опера – элитарное искусство, в высоком понимании этого слова, для людей умных, внутренне содержательных. В оперу приходят поразмышлять, посопереживать, может быть, даже поплакать – это не развлекаловка.


Владимир Ефимов

«Демократизм и опера – две вещи несовместные»

– Тогда почему сегодня театр подрастерял свою публику?

– Отчасти мы сами виноваты. Выпустили ряд неудачных постановок – и все, наши зрители разочаровались. К тому же прежде выходило по четыре оперных спектакля в год, а сейчас – в лучшем случае один… Но в провинции нужно регулярно обновлять репертуар, у нас здесь не так много театральной публики – ей все время нужно предлагать что-то новое! Хорошо бы, если бы власти это понимали…

Вообще, считаю, что такое культурное заведение, как оперный театр, нельзя упрощать. Даже в мелочах – очень жаль, что некоторые дирижеры сейчас позволяют себе выйти к оркестру в рубашке навыпуск, здесь такой «демократизм» неуместен. Равно как и то, что театральную площадь превратили в пивную – молодежь, которая пьет пиво вокруг театра, не пойдет слушать оперу! Публику необходимо воспитывать – само по себе ничто не сформируется. Берлинский фестиваль на открытом воздухе собирает до 40–50 тысяч человек, люди приходят туда послушать серьезную музыку – можете себе представить? А здесь мы и 10 тысяч не соберем…

– Однако же Красноярский балет предпринимал подобные попытки – помнится, исполняли на набережной Енисея «Дочь Эдипа»…

– Знаете, мне когда-то довелось и на заводах выступать – было время, артистов отправляли туда работать в перерывах. Рабочий устал, а мы еще подсовываем ему сложную музыку! Во всем должна быть мера. Как с растением: перекормишь – оно погибнет. А в искусстве особенно важен вкус. Я не против новых форм: в классике, в способах ее донесения всегда велись поиски. Но, мне кажется, сейчас очень многое – на уровне каких-то зрелищных фокусов, чтобы проще завлечь зрителей, особенно молодых. Поэтому в театре ныне правят не дирижеры, а режиссеры. Что неправильно: в опере на первом месте – музыкальный материал, он непременно должен быть раскрыт. А публика должна понимать смысл происходящего. Можно ведь и финальную сцену Онегина с Татьяной показать просто через секс (такое уже было, кстати). Но это гораздо примитивнее, чем попытаться раскрыть внутренний мир персонажей.

Елена Коновалова, "Вечерний Красноярск"

Вы можете обсудить этот обзор на нашем форуме »


Эта рассылка содержит материалы, взятые с красноярского портала "Лаборатория новостей". Для того чтобы узнать о правилах цитирования материалов в этой рассылке, посетите страницу правовой информации на портале "Лаборатория новостей". По вопросам, касающимся материала в этой рассылке, обращайтесь по адресу subscribe@newslab.ru.
В избранное