Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Небольшие театральные новости

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 339 RSS
←   Март 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.nebdt.ru/
Открыта: 14-02-2007

Автор
Администрация НДТ

Статистика

339 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Небольшие театральные новости


 

   Небольшие театральные новости

   рассылка Небольшого драматического театра Льва Эренбурга
   www.nebdt.ru

 

Репертуар НДТ на март: 

19 марта – «В Мадрид, в Мадрид!» чёрно-белый трагифарс по мотивам пьесы Х.Х.А.Мильяна «Цианистый калий…с молоком или без?». История о сумасшедшей семейке, вознамерившейся отравить своего дедушку и потерпевшей в этом деле полный провал – смешная «страшилка», где характеры и ситуации доведены до гротеска, чёрный юмор смешан с иронией, а реальность порой оборачивается полным абсурдом. И в этих предлагаемых обстоятельствах – остро чувствующие актёры, играющие «по правде жизни»; с лёгкостью чередующие фарсовые приёмы игры, трюки и вдруг всплывающее трагическое переживание.

 

22 марта – «Оркестр» печаль в ритме чардаш по мотивам одноименной пьесы Ж.Ануя. Это – не просто история одного оркестра, а история всего человечества, причём преподнесённая нам под увеличительным стеклом, во всей своей правде и неприглядности. Любовь и ревность, молодость и старость, здравие и болезнь, мир и война, жизнь и смерть... Языком театра нам рассказывают о нас самих, языком танца выражают эмоции, языком музыки будят наши чувства. Присмотритесь к этому оркестру – и вы отыщите там себя.

 

31 марта – «На дне» спектакль по мотивам одноименной пьесы М.Горького, номинант «Золотой маски-2006». «На дне» – это о солнце, найти которое можно только побывав в самых тёмных глубинах. «На дне» - это о любви, которая сильно ранит, но именно это и делает её спасительной и прекрасной. «На дне» - о жизни, в реальность которой, порой, трудно поверить. «На дне» - о смерти, открывающей дорогу в новое бытие.

 

Спектакли проходят на малой сцене театра им.Ленсовета. Начало в 19.30.
 9-15 марта НДТ гостит в Белграде (Сербия), где в рамках фестиваля «SLAVIA» мы играем спектакль «На дне». 
 

 

 

 Поклонники Сергея УМАНОВА могут увидеть его в новой необычной роли. 20 и 21 марта актер играет в спектакле «Подвенечная фата Пьеретты» на сцене театра «Приют комедианта». Поставил спектакль ученик Петра Фоменко Николай Дручек, в главной роли – Марина Солопченко.

 

 Художественный руководитель НДТ Лев ЭРЕНБУРГ вернулся из Магнитогорска, где осуществил постановку спектакля «Гроза» по мотивам одноименной пьесы А.Н.Островского. Премьера состоялась на сцене Магнитогорского драматического театра им. А.С.Пушкина и имела мощный резонанс в местной прессе.

 

 

 Весь март в кинотеатрах Петербурга продолжается показ нового фильма Дмитрия Месхиева «7 кабинок» - трэш-гламур-комедии о криминальных разборках, разворачивающихся в женском туалете ночного клуба. Одну из ролей в картине сыграла актриса НДТ Хельга ФИЛИППОВА, известная также по фильмам «Связь», «Поцелуй бабочки», «Нелегал», «Гарпастум», «Никаких других желаний», сериалам «Господа офицеры» и др.

 

Татьяна КОЛГАНОВА приняла участие в съёмках телепрограммы «Смотри!» Киевского телеканала ТЕТ(аналог «Историй в деталях» телеканала СТС). Актриса рассказала о жизни и творчестве, важнейшее место в которых занимает ее работа в НДТ. Программа выходит в эфир в марте. Ниже публикуем интервью с Татьяной, вышедшее в журнале «Театральный Петербург».

Большинство интервью с этой актрисой начинается с вопроса о сериале «Черный ворон» и редко заходит дальше разговора о кино- и телеролях. Меж тем Татьяна Колганова уже несколько лет играет в одном из самых интересных театров Петербурга — Небольшом драматическом, и роли у нее там не совсем обычные.

 

— Таня, изначально ты предполагала стать звездой театра или кино?

— Ну, про звезды — это к звездочетам. А если серьезно, мне думается, именно театр в первую очередь дает возможность актеру профессионально развиваться. Студент овладевает актерской школой на сценической площадке, а на съемочной, будь добр, предъяви, чему научился. Для меня мое актерское дело без театра — немыслимо. Безусловно, я говорю о Театре с большой буквы, таком, как Театр Додина, например, Театр Эренбурга. Когда я жила три с половиной года в Праге и работала там в основном на радио «Свобода», — это был период вынужденного перерыва в моей театральной деятельности. Там я снималась в кино, вела программу на чешском телевидении о кино же  и... скучала по русскому драматическому театру. Когда меня утвердили на роль в «Черном вороне», я вернулась в Россию. В выборе театра у меня сомнений не было — только НДТ.

— Поговорим о твоей биографии...

— Я три года училась в Университете культуры и искусств, а потом благополучно поступила к Владимиру Викторовичу Петрову в Театральную академию, о которой все эти три года мечтала. Вместе со мной учились Сережа Уманов, сейчас мы вместе работаем в НДТ, Наташа Парашкина, Коля Дручек (он потом поступил к Фоменко на режиссуру), Гунна Зариня (она сейчас в Риге, ведущая актриса Театра Херманиса)...

Первые спектакли НДТ рождались и выпускались без меня, а я была фанатеющим зрителем, мечтающим оказаться по ту сторону баррикад. Я ходила на репетиции, и мне безумно нравился способ работы, способ существования на сцене. Я понимала, чувствовала, что это мое, что если работать в театре, то только так и только здесь.

— И произошло...

— Да, произошло. Как раз, когда я вернулась в Россию, ребята выпускали «Оркестр». Я ходила, смотрела, как они репетируют, волновалась за них на премьере, а потом — спасибо Льву Борисовичу — он предоставил мне возможность работать над очередной постановкой НДТ — пьесой Горького «На дне». Поскольку в пьесе хватало женских персонажей для актрис театра, я долго носила разные этюды на персонажей вокруг пьесы. Была эсэрка — девушка, которая бежит от полицейского, забегает в ночлежку, у нее листовки везде спрятаны. Была цыганка-молдаванка, которая продавала все — от бормотухи до щепки от гроба Господня. Была даже Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, которая, в нашей версии, вместе с Антоном Павловичем все же посетила ночлежку. Этот хулиганский этюд продержался очень долго, чуть ли не до выпуска, но потом мы отказались от него. В результате поисков возник Кривой Зоб.

— В пьесе есть такой персонаж?

— В пьесе есть парочка: Кривой Зоб и Татарин. Это два мужика-крючника, друзья, которые вместе работают и на одних нарах спят. Понимая, что у меня нет роли, а работать хочется, я, в очередной раз перечитывая пьесу, зацепилась за ремарку Горького: «Кривой Зоб собирается лечь на нары рядом с Татарином». И я подумала, что, может быть, Кривой Зоб — это баба и, может быть, она любит Татарина, и, скорее всего, она уродка и любит его безответно? Я стала носить этюды на Кривого Зоба. Эренбургу очень понравилась идея, что Зоб — баба, но сам персонаж искали долго. Я была то великаншей, то пацанкой, то с горбом, то хромая, но все это было не то. Я в жизни себя хуже не уродовала! В конце концов, отчаявшись оттого, что у меня ничего не получается, решила отказаться. И тут Вадик (Вадим Сквирский — муж Татьяны Колгановой, актер НДТ. — Е.Б.) предложил: «А может быть, она — карлик?». Так и родился Кривой Зоб.

— Ради чего ты готова пожертвовать красотой?

— Ради интересной роли — понятное дело, для актрисы это важнее. Иначе я пошла бы в модели.

— А как получилось, что Кривой Зоб — татарка?

— У Кривого Зоба долго были сцены с Татарином, которого играл Уманов. Но незадолго до премьеры режиссер сказал, что ни Татарина, ни Медведева в спектакле не будет. Мы с Таней Рябоконь остались без партнеров, были в ужасе: столько наработок пропало. В итоге придумали, что я сама себе татарка, появился монолог про Мекку...

— Но в конце все равно есть ощущение светлого финала, потому что у Кривого Зоба наклевывается что-то с Бубновым.

— На пороге смерти мы неожиданно обрели друг друга. Недавно нам с Вадькой пришло в голову, что Кривым Зобом начинается спектакль — я подсматриваю и подслушиваю, как Василиса с Пеплом занимаются любовью, «чужое счастье ворую», потому что у меня нет своего и, вроде как, не будет никогда: глядя на меня, это можно предположить. Затем Квашня на мою реплику «Мы тебе другого Медведева найдем, еще лучше!» говорит: «Ты себе поди найди! Попробуй!» И вот в финале я нахожу любовь.

— Какие у тебя роли в других спектаклях?

— В «Мадриде» и в «Оркестре» я играю роли Наташи Шапошниковой, которая ушла из театра, соответственно — донью Венеранду, маму Марсиаля в «Мадриде» и две роли в «Оркестре» — Леону-виолончелистку и Санитарку богадельни.

— Насколько я понимаю, спектакли Эренбурга складываются из этюдов. Актеры их придумывают, а потом роль передается другому. Что-то меняется при этом?

— Кардинально, по схеме, по рисунку, ничего не меняется. Безусловно, я внесла что-то свое в каждую из ролей, хуже ли, лучше ли они от этого стали — не мне судить.

— В каком спектакле тебе больше нравится работать — в «Мадриде» или «Оркестре»?

— И тот и другой, каждый по-своему хорош. В «Мадриде» роль доньи Венеранды — потрясающий актерский тренинг, «американские горки»: приходится скакать из одного эмоционального состояния в другое с космической скоростью. Но «Оркестр» мне сейчас, пожалуй, интересней играть, поскольку в роли Леоны я почти все время нахожусь на площадке — здесь и сейчас проживаю часть жизни своего персонажа. Когда-то у Леоны муж погиб на фронте, она перенесла инсульт, потеряла ребенка. Зритель видит последствия этих трагедий. Одна из любимых сцен — воспоминание Леоны о муже. Другая роль — Санитарка из богадельни — тоже дорога мне. Одинокая женщина, для которой самый близкий человек — полусумасшедший больной старик, ее пациент, надоевший до крика. А не стань его, и жить уже будет не для кого. Роли сложные, интересные, и я все еще продолжаю искать в них что-то свое. Мне очень жаль, что мы редко играем «Оркестр», для меня он пока еще спектакль-исследование.

— Сейчас вы репетируете «Иванова». Какая у тебя там роль?

— Марфа Егоровна Бабакина. У Чехова это совершенно водевильная бабища,  миллионщица. Развеселая вдова, муж которой был очень строгим и жестким, а когда он умер, она ушла в отрыв. Я пробую ее, как бы сказать, ну, несколько иначе. Она у меня, не такая, как у Чехова...

— У тебя конфликт с авторским решением роли?

— Получается так. Опять приходится придумывать этюды, опять получается «по мотивам». Но мы же не можем сделать просто проходную историю, нам интересно, от чего к чему персонаж пришел. На нашем сленге это называется «трехнуть про человечка». Чтобы это сделать, человечку нужно придумать некую интересную судьбу, так, чтобы она грела меня и зрителя.

— Ты изначально так и представляла себе актерскую профессию — как творение человечков?

— В детстве все было примитивнее. Я думала о «машинах времени», о том, как бы здорово в одном времени пожить, потом в другом, в третьем. А потом мне пришла в голову мысль, что актер это может сделать и без «машины времени». Ведь можно побыть английской королевой, а потом Жанной Д’Арк, а потом передовиком производства, Валентиной Терешковой, летящей в космос, например. Вот чего мне хотелось, и, как следствие, я пришла к творению человечков. Уже проверено жизнью, что это мой путь, шаг в сторону чреват мучительной депрессией. Это очень трудная профессия, и случаются проблемы с ролью, которая не идет, мучительные поиски, сочинение этюдов и опять не то, не туда, и снова поиск... Но зато когда наконец придумается-найдется единственно верное и такое простое (кажется, вот же, на поверхности лежало!) — это такое счастье, и радость, и хорошо.

— Если возникнет выбор — роль в кино или в театре, что ты выберешь?

— Сложный вопрос. Пока удавалось совмещать. Но я, например, отказалась от ситкома «Кто в доме хозяин?». Это были огромные деньги, но требовалось уехать в Москву на год-полтора и ничем больше не заниматься. Соблазн велик, но я поняла, что не смогу. Предпочла театр. Приоритет выбираю в зависимости от ситуации. Сейчас это театр, хотя он и не приносит денег, в отличие от ситкомов.

— Что тебе дает театр?

— Повышение квалификации. Лев Борисович — очень хороший педагог, у него чудесная актерская школа, и способ работы такой, что заставляет думать, сочинять. Я многому учусь в этом театре, в том числе и у своих же друзей по труппе.

— Ты можешь назвать себя фанаткой актерской профессии?

— Наверное, могу. Мы — сумасшедшие люди. Я сто лет не отдыхала — вечные репетиции. У нас очень хороший коллектив. Мы занимаемся делом, которое нам нравится.

— Ты можешь смело сказать «мы»?

— А как иначе? С нашим способом работы по-другому невозможно.

Беседу вела Елена БОРИСОВА

 
В избранное