ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ПОНИМАТЬ, ЧТО ЕМУ ОТКРЫТ ВЕСЬ МИР

С 30 сентября по 10 октября в Москве пройдет Международный мультикультурный фестиваль-школа «Территория». Театр, танец, музыка будут существовать вместе не просто в одном фестивале, а непостредственно в произведениях в полном взаимовлиянии друг на друга… Театральный обозреватель «Коммерсанта» и один из организаторов фестиваля Роман Должанский рассказал о состоянии российского современного танца и о том, как воспитать здоровые амбиции у современной молодежи…

Маша Ильина специально для http://www.dance-net.ru

Расскажите о танцевальной программе «Территории», которую вы видели и выбрали…

У нас нет отдельной танцевальной программы, потому что «территория» фестиваля - единое пространство современного искусства. Идея фестиваля состояла в том, чтобы попытаться найти точки пересечения разных жанров, найти тот объем, в котором варится суп современного искусства, и в котором все виды искусства влияют друг на друга, вступают в диалоги или конфронтации. «Территория», так, как мы ее задумывали, существует во взаимных отражениях, пересечениях и вляниях. Они могут быть разного рода. Иногда это жанровые смеси, часто оказывающиеся взрывоопасными, -- что я очень приветствую, -- иногда смысловые пересечения или даже герографические. Например, спектакль «Войцек» корейского театра Лаборатория движения «Садари». Я бы не сказал, что он новаторский по форме и сценическому языку. Но интересно, что передметом корейской хореографической рефлексии стала одна из самых известных и репертуарных в Европе пьес -- «Войцек» Бюхнера. Пьеса смыслоемкая, в ней много пространства как бы между строчками, и любопытно то, как восточные люди, со своим мировозрением и особенностями пластики, проникли в сугубо европейское пространство пьесы. А на другом полюсе, и это было принципиально, спектакаль «Антракт» Жозефа Наджа, который открывает фестиваль. Он поставлен по древнекитайской «Книге перемен». Вот два полюса -- европейская рефлексия на тему Азии и азиатская рефлексия на тему Европы. Это чисто танцевальная программа. Хотя я не знаю, осмелится ли кто-нибудь назвать спектакли Наджа танцевальными? Они синтетичексие. Сам Надж очень меняется, и не могу сказать, что он хореограф или режиссер. Он - современный художник. Неслучайно пару лет назад у него был спектакль «Пасодобль» на фестивале в Авиньоне, где Надж вышел на сцену вдвоем с испанским художником Микелем Барсело. Они оба были на сцене, лепили глиняные фигуры в пространстве, взаимодействовали с этой вязкой массой. И спектакль «Антракт» - синтез музыки, движения, пантомимы, восточной философии, отраженной в современном европейском сознании, и чего-то еще…

Таким образом, между двумя этими спектаклями возникает напряжение взаимных отражений. Между ними, так сказать, между Европой и Азией протянута цепь мастер-классов, которая связывает эти крайние точки. Первый -- мастер-класс болгарского кино и театрального режиссера Явора Гырдева, потом пластический мастер-класс молодого, но очень интересного японского хореографа Дзе Канамори, чей спектакль в прошлом году на Чеховском фестивале был одним из интереснейших в программе. Потом проведет урок английская актриса Катя Бенджамин, после нее - традиционный индийский театр, на встречу с которым я сам пойду и с удовольствием, потому что мало что знаю. Своим опытом поделятся также дирижер Теодор Курентзис и актриса Алла Демидова. В общем, от Великобритании до Японии. В мастер-классах у нас будут участвовать более 100 студентов из разных городов России. Считаю, что образовательная программа очень важна.

Есть еще программа «Территория на Фабрике». В ней участвует ЦЕХ с несколькими работами, «Ликвид-театр» со свомими представлениями… Очень важно, что зрители и студенты посмотрят эти спектакли сразу после видео-перформанса и лекции Анатолия Осмоловского или до/после осмотра выставки фотографий, которая посвящена современнной культуре скейтбординга. Опять же – взавимовлияния…

Как смотрится Чулпан Хаматова с солистом Большого театра Андреем Меркурьевым?

Посмотрим…

Вы еще не видели эту работу?

Пока не видел. Один раз я заходил в репетиционный зал. Смотрел минуту, может быть: Чулпан очень хорошо двигалась. Она, помимо того, что грандиозная актриса, еще и очень серьезный человек, и если за что-то берется, в этом всегда есть не только творческий кураж, но и четкий профессиональный расчет. Поэтому, я уверен, что там ничего не будет случайного, все будет здорово сделано! Я буду таким же зрителем, как и все остальные.

А то, что вы видели – какая была хореография: современный танец или ближе к балету?

Совеременный балет… Понятно, что это не «Жизель». Это синтетический спектакль. У Аллы Сигаловой очень большой опыт работы с драматическими артистами. Да и Андрей Мерькурьев, хотя и прекрасный танцовщик, но неуспокоившийся человек, все время ищущий что-то новое… Сочетание необычное, чтобы мы имели права ожидатьь интересный результат. Но в рамках фестиваля это будет открытая репетиция, премьера спекакля состоится в феврале в Театре Наций. Но поскольку «Территория» - фестиваль-школа, мы подумали, что для студентов может быть гораздо интереснее увидеть какой-то момент работы, чем конечный результат.

В прошлом году у «Территории» была тема «тело в городе». В этом году есть какая-нибудь тема?

Нет, в этом году темы нет, есть внутренний сюжет, о котором я упомянул – Восток-Запад. Он может показаться кому-то формальным, но направление для размышлений дает.

Почему вы согласились формировать программу «Территории»?

Что значит -- «согласился»? Я один из учредителей фестиваля…

Почему вы пошли на это? Почему вы это делаете?

Почему делаем фестиваль? Потому что у нас очень неразвитая в смыслее современного искусства страна! Актуальное современное искусство не стало потребностью даже в столице, многие не чувствуют голода к новому, необычному, нарушающему границы. Если очутиться на фестивале в Авиньоне или на «Кунстенфестиваль» в Брюсселе, то понимаешь, что самые неожиданные открытия случаются на нейтральной, ничьей полосе между жанрами, где пытаются соединить трудно соединимое. И к сожалению, специфика нашей страны такова, что Москва и Петербург все-таки имеют доступ к чему-то новому, а студенты театральных вузов из провинции – нет. Они часто обучаются по старинке, мало знают, мало видят У них ощущения современной жизни, нет внутренней связи с тем, что делают их коллеги в других странах. Поэтому хотелось немножко, так сказать, отравить этих людей, заразить, забросить в них семя сомнения, безумия, поиска…

Не вредно, нет?

Нет. Вредно киснуть в болоте штампов и клише.

А вы представьте: приедут они обновленные в свою деревню или провинциальный городок в глубинке и окажутся вне своего привычного круга общения. Учителя перестанут их понимать, коллеги начнут отвергать?

И очень хорошо. Есть такие учителя, которых лучше не понимать, с которыми лучше побыстрее рассориться. Не надо недооценивать в современной молодежи волю к современному искусству, к поиску, к обновлению. Иногда не хватает толчка, искры, и если фестиваль эту искру высечет – очень хорошо. Потом начнется внутренний процесс у человека – даже если он будет происходить конфликтно и драматично, он идет на пользу. По-моему, обреченность – самое плохое чувство. Вот, мол, раз мы далеко от столицы, нас никто не поймет, значит будем до скончания века играть «Вишневый сад» в своем областном театре… От этого ничего хорошего не будет! Новаторство не отменяет необходимости обучения азам профессии, знание культуры прошлых столетий. Но современный человек должен чувствовать, что ему открыт весь мир. Многое в жизни и в профессии -- следствие личного хотения или личного не-хотения, отсутствия или присутствия воли. В любой болотистой среде должен найтись возмутитель спокойствия, который начнет преобразовывать, что-то вокруг себя создавать. Конечно, этим людям бывает очень тяжело, их судьба иной раз складывается драматично…

Главное, чтобы эти люди были со знаком плюс…

Я не понимаю, что вы имеете в виду. Если вы про то, что происходит в мозгах, то зло, которое и так уже сконцентрировано в России, и тот вред, который наносит СМИ своим бесстыдным промыванием мозгов, настолько огромно, что не надо волноваться, что где-то еще будет минус. У нас этого минуса столько, что если человек задумывается о свободе художника, если он становится смелым, то это уже плюс. Минусов всяких уже выше крыши!

Эта тенденция взаимодействия или синтеза – тенденция будущего в искусстве?

Тенденция настоящего. А будущего - посмотрим.

И это актуально сегодня?

Безусловно. Не надо понимать синтез искусств как механическое соединение -- танцы в драматической постановке или спектакль в художественной галерее. Не в этом же дело! Просто надо не бояться пробовать новые инструмены, знать, где они лежат, и уметь с ними обращаться. Если уж мы говорим о танцевальной программе, первое что приходит в голову – у наших актеров драматических плохи дела с культурой тела. Актеров учат, как изображать страдание, но большинство из них, особенно в провинции, абсолютно не владеют собственным телом. Что уж там говорить про какие-то синтезы искусств! Речь идет пока только о профессии. Актер – сложный тип личности. Актер должен очень много знать, много понимать про современный мир, обладать огромным набором умений. А потом, дай Бог, дойдет дело до синтеза искусств. Очень часто наши искусствоведческие размышления просто разбиваются об особенности преподавания и воспитания будущих актеров. Актеры – это, все-таки, краткая летопись времени, черт возьми! А у нас, к сожалению, они сегодня сведены до уровня обслуживающего персонала в сфере развлечения. Это другая тема, но все проблемы, безусловно, взаимосвязаны.

Мне бы хотелось спросить вас, как постоянного наблюдателя, что сейчас происхдит в мировом современном танце?

Я не возьмусь судить, поскольку специалистом в области современного танца все же не являюсь. Если взять, например, Францию, Германию, Бельгию – там тоже существует традиция драматического театра, но театр соседствует с очень сильными коллективами современного танца. Бывает, они даже существуют под одной крышей: например, драматическая труппа Томаса Остермайера и труппа хореографа Саши Вальц много лет находились в одном здании. Они не пересекались, но я уверен, что для них обоих это был очень важный опыт. Одно лишь физическое присутствие сильного современного танца действует на классический театр, может быть, опосредованно, но все равно дисциплинирует, заставляет развиваться, что-то брать друг у друга. У нас такой практики нет. Семь-восемь лет назад казалось, что именно в сфере современного танца начинает происходить что-то чрезвычайно интересное, которое станет сначала модой, а потом уже и важной частью искусства. К сожалению, эти ожидания не оправдались. Почему? То ли запас креативности, творческих сил оказался недостаточным, то ли не удалось возбудить общественный интерес к современному танцу… И то, и другое, наверное. Наш фестиваль – не лишнее усилие для развития современного танца.

Конечно, российский современный танец пока существует в маргинальном состоянии. Многое зависит опять же от усилий отдельных людей, подвижников. Я весной попал в Кострому на фестиваль «Диверсия», который буквально на голом энтузиазме делают два молодых человека, Иван Естегнеев и Евгений Кулагин. Сказать, что там показывают какие-то работы мирового уровня, я не могу, но они интересны. Удивительно и обнадеживающе то, что это происходит в месте, которое для сего вида искусства совершенно не предназначено, нет никаких традиций, а главное достояние области– ансамбль народного танца. И вдруг туда попадают конкретные заинтересованные люди, начинают действовать, и ситуация меняется.

Так все-таки, есть современный танец в России?

Ну, конечно, есть. Есть же коллективы, фестивали, спектакли. Но его нужно сделать модным. Тогда в эту сферу придут какие-нибудь деньги, и она начнет развиваться. Современный танец нужно как-то вывести из «подвала». А пока он не занимает того места в структуре культурного потребления людей, которое, как мне кажется, мог бы и должен занимать.

Есть надежда, что через какое-то время вы включите в основную программу «Территории» спектакль какого-нибудь российского хореографа современного танца?

А у нас Татьяна Баганова участвовала два года назад. В этом году – «По.В.С.Танцы», компания «Онэ Цукер», Татьяна Гордеева … Тут не надеяться нужно, а действовать! the end