Трансерфинг Управление
реальностью. Сила притяжения
Выпуск N 26. Освобождение
сновидения (Часть 1)
Уважаемые Читатели!
А сейчас мы попытаемся освободить
ещё кое-что более «неосвобождаемое» — ваше личное сновидение,
и разобраться в том, что же там творится на самом деле, — кто
вы такие в своём сновидении по-настоящему, что там делаете, и как
проснуться от навязчивого и угнетающего сценария сновидения, чтобы он не
проникал в вашу реальную жизнь…
- Освобождение сновидения (Часть 1) -
Я совсем не заметил, как здесь очутился…
Сначала я увидел белый свет. Он
окутал буквально всё пространство вокруг. Всего несколько коротких
мгновений пролетели бесконечно быстро, причём так долго, что я даже не смог
опомниться и вразумить, что именно это было. Мне больше ничего не
оставалось, как просто прищуриться и двигаться вперёд, уже больше полагаясь
на свои чувства, нежели чем на глаза.
Ничего другого я не мог видеть,
кроме этой белой пелены — опять же непонятно чего: света, снега или тумана.
Это одновременно было всё и сразу — и свет, и снег, и туман. И в то же
время эта картина перед моими глазами была ничем — ни тем, ни другим, и ни
третьим — ни светом, ни снегом, ни даже туманом…
Затем, сразу после этой
кратковременной потери памяти, я очень ясно ощутил физически прикосновение
к себе, к своему телу. То был гигантский лист лопуха. Этакий «проказник»,
щекотавший мою кожу. Ему даже удалось вызвать у меня «мурашки». Я слегка
передёрнулся и чуток скукожился от еле ощутимого холодка, прошедшего по
всему телу. Как вскоре я заметил, то был ни один лист, а целая полянка
таких «проказников» и «проказниц», спрятанных под большими деревьями.
Видимо, так они укрывались от яркого солнца, которое немногим живущим здесь
растениям оставляло надежду на «долгое» завтра.
Наконец, я миновал «укромную»
поляну лопухов, пробрался по узкой тропинке, также прикрытой деревьями, и
вышел на знакомую проторенную дорожку. Именно по ней мы всегда ходили на
свою маленькую, но очень милую дачку. Там у нас был приличный огород. И где
мне особо нравилось «крутиться» под большой яблоней и рядом с тремя пышными
кустами крыжовника. На эту часть
огорода падал солнечный свет, но довольно «щадящий» — не было
слишком жарко и не было слишком холодно. Может быть, поэтому это было моё
любимое место — моё «пятно», где мне было по-своему хорошо, уютно и приятно
находиться, пока остальные из моего семейства — пеклись под открытым
солнцем, ковыряясь в грядках.
Я услышал голоса своих родных. Мои
бабушка и дедушка звали меня — точнее, «подтягивали» за собой, чтобы я не
отставал от них. Мы всем семейством шли как раз по той самой знакомой мне
тропинке на свою дачу. А бабушка то и дело прикрикивала на меня, давая мне
таким образом понять, чтобы я не стоял на месте, как маленький куст, а шёл
за всеми остальными. И шёл цепью, один за другим. И чтобы шёл очень
осторожно. Потому что эта самая тропинка была довольно узкая, и одно
неосторожное движение могло стоить тебе здоровья, а то и жизни. Ведь именно
на этой узкой тропинке погибло немало таких неосторожных и неуклюжих сонных
мух, как я. Всё дело в том, что внизу был крутой спуск, который вёл к
огромному водному каналу. Вода была там не стоячей, а проточной. И поток
этой воды был не слабый, а довольно таки мощный. Каждый неуклюжий
поросёнок, что ненароком свалится в воду — будет унесён быстрым и мощным
течением реки. А после придётся вылавливать уже не самого поросёнка, а
только его останки, потому как где-то по пути были установлены то ли
огромные сваи, то ли какие-то решётки, чтобы «фильтровать» мусор, чтобы он
позже не попадал в открытое водное пространство и не загрязнял собою
водоём, не губил в нём всякую живность.
И как мне постоянно рассказывали,
вернее — пугали, — немало таких вот неуклюжих поросят вроде меня уже успели
утонуть именно в этом водоканале.
Кто-то из незадачливых «хрюнделей»
просто пошёл ко дну и потом захлебнулся, кто-то разбился от удара об сваи
или решётку, и только после этого удара пошёл ко дну. А некоторые из них
вообще не дожили до своего «прикосновения» к воде — ибо разбили головы об
бетонные плиты, что служили спуском для смелых рыбаков, что осторожно
спускались вниз, к каналу — в надежде поудить рыбку. Хотя какую там рыбку
было можно выудить? Ведь быстрое течение воды — не позволит даже рыбке
зацепиться за самого вкусного червячка на крючке.
Но это было не так важно. Другое
имело значение — как меленькие дети, так и взрослые люди по своей
неуклюжести или по элементарной неосторожности сваливались в воду и
погибали. Конечно не все — кому-то удавалось и выплыть, оставшись в живых.
Но чаще всего результаты подобного падения всё-таки были плачевными, и
особо фатальными — в случае с маленькими детьми — поросятами.
И вот таким маленьким поросёнком
как раз и был я сам. И, думаю, именно поэтому моя бабушка всё время
приговаривала мне, да прикрикивала — чтобы я был осторожнее, и чтобы не
останавливался и не раскрывал «варежку» по сторонам, а смотрел под ноги и
держался как можно дальше от края узкой тропинки. Ведь в противном случае —
«прыжок в бездну», не иначе. Причём без моего ярого на то желания.
Таким образом, благодаря моей бабушке
и её заботе обо мне — пусть и в такой не всегда миловидной форме — я
избежал «падения в пропасть». И не один раз. А избегал его постоянно.
Каждый раз, как мы ходили на свою дачу по этой тропинке…
Но однажды мне вдруг почему-то
захотелось, причём очень сильно захотелось спрыгнуть с этой узкой тропинки
прямо вниз, в поток воды.
И захотелось ощутить, испытать —
что же будет дальше. Правда ли я погибну, или всё-таки выживу? Мне
интуитивно хотелось узнать всю «правду» об этих «пугающих» историях,
переданных в моё сознание бабушкой. А скорее не просто переданных, а —
прописанных и заселённых. Мне хотелось «разгадать» тайну этих историй,
просто убедившись на своём личном опыте — через явственные телесные
ощущения. Как бы проверить — насколько «правдивы» те слова, что я слышал не
только от бабушки, но и от других взрослых о каких-либо опасностях,
поджидающих меня, да и других таких же маленьких поросят.
Конечно, я прекрасно понимал, что
спрыгнув однажды с тропинки в воду — тем самым доставлю массу проблем и
себе и своей семье. И я прекрасно осознавал, что, во всяком случае, мне
будет больно. Но и при этом жутко хотелось проверить — погибну ли я, или
всё-таки выживу. Вот в чём состояло моё тайное желание неосознанного
поросёнка. Ясное дело, что никому такие хлопоты не нужны. Да я и сам
умом-то понимал, что мне они тоже ни к чему. Но внутри постоянно что-то
«сверлило», будто специально подстрекая на совершение «прыжка в бездну».
И всякий раз, как я ходил на дачу
по той самой «смертельной» тропинке — с одной стороны, у меня было чёткое
понимание, что я должен быть осторожен, когда прохожу по ней, если вообще
хочу жить. А с другой стороны — буквально на несколько секунд у меня
включалось моё тайное желание — проверить, что будет, если я всё-таки
спрыгну в воду, и выживу ли в результате.
Как видите, здравый разум занял
лидирующую позицию. Но он так поступал лишь потому, что именно мудрая
бабушка, как некий «стабилизирующий фактор», — первоначально оказал
благотворное воздействие на моё, тогда ещё «неоперившееся», сознание. Так
было, потому что бабушка, как «фаворит» семейного маятника, имела
определённое влияние на всех членов семьи, включая меня. И влияла она на
других элементов семьи, разумеется, не только строгостью и властью, но и
человеческой заботой, добротой и любовью. Именно поэтому мне, как
послушному и благодарному поросёнку, пусть даже и неосознанному, не
хотелось разочаровывать бабушку. Ведь я, пусть даже и смутно и не всегда,
но понимал, что она заботится обо мне, как «Заботливый Мир» из известной в
Трансерфинге «техники амальгамы».
В противном случае, если бы моя
бабушка была какой-нибудь деградирующей пьянчугой, которой было бы всё
безразлично, — я бы погиб. И если бы она наглядно и чуть даже устрашающе не
объяснила мне этот «принцип действия» законов материального мира (мол —
«повредишься, если сделаешь то-то и то-то, и останешься целым и невредимым,
если…»), тогда мне бы сейчас не
пришлось писать эти строки. И в этом отношении, мне повезло с бабушкой, как
бы я раньше ни думал.
Но всё же само желание прыгнуть с
большой высоты в воду и проверить, что будет со мною дальше — оставалось.
Оно было. Пусть и в пассивной форме. Но думаю, оно просто «затаилось». Так
как иногда, чисто на мгновение, оно «оживало». Возможно, это был некий
маленький «протест». Но, как я понимаю сейчас, это был «протест» не против
желания жить и не повредиться, а «протест» против страха, нагнетаемого
искусственно. Это было некое бессознательное противодействие супротив
чужого давления, чужого внедрения в моё собственное подсознание. Потому как
моё сознание-то, может, и принимало сие «наставление» в виде пользы, но вот
подсознание (как отдельное «Я») — слегка ему сопротивлялось. Лично я
убеждён, что это абсолютно нормальное явление.
Как позже я осознал, это желание
было вызвано в результате работы Равновесных Сил, стремящихся устранить
избыточный потенциал важности. В моём случае — это был избыточный потенциал
страха упасть в воду и не выжить. И самое крутое — ещё это был избыток
потенциала от страха не попробовать сие «наслаждение» — плюхнуться с высоты
в несущийся поток воды и узнать, что же будет дальше. Это любопытство.
Причём, очень жадное до энергии любопытство, всё равно, что очень важное.
Но и одновременно страх не узнать — в духе «а что будет, если…». В общем,
это целый набор потенциалов для любителей настраивать против себя
Равновесные Силы.
Хотя тогда — когда мне было то
всего 5 лет от роду, — ни о каких законах бытия, Равновесных Силах и
Трансерфинге — я и не ведал. Но очень смутно ощущал какие-то либо
побуждающие тебя к действию чувства, либо чувства противоречивые,
заставляющие тебя «замереть на месте» и не двигаться…
И вот однажды я снова вышел
«лопуховой тропкой» к той опасной узкой дорожке, на которой для меня всё
либо могло «обойтись» благополучно, либо закончиться очень печально. И вот
я уже с опаской пробирался по этой дорожке. Совсем один. Всё ещё будучи
5-тилетнем поросёнком. Вообще один без присмотра взрослых. Ибо откуда им
было тут взяться, вдалеке от города? Как ни странно — вокруг вообще никого
не было. Были только: узкая дорожка, водоканал и я. И мне предстояло пройти
по дорожке, очень аккуратно и не оступившись — как меня «научили» взрослые,
чтобы не грохнуться головой об какие-то железобетонные «пристройки» в самом
низу, возле воды.
Вот я прошёл уже полпути. Оставалась
ещё половина — до поворота, где места было побольше. Я думал — сейчас
«проползу» ещё немного, миную эту вторую половину дорожки, а потом будет
поворот — там-то я и сверну в сторону нашей дачи.
И тут я остановился. Честно скажу,
не знаю, почему и зачем. Что меня побудило? Я был без понятия. Просто
совершенно внезапно остановился. Страх сковал всё моё тело. Я просто не мог
дальше сделать и шага. Я встал как вкопанный. Наверное, даже дышать
нормально не мог. А когда я посмотрел себе под ноги — то понял, что стою у
самого края дорожки. И тут почувствовал, что вот-вот готов свалиться вниз.
Одно лишнее движение — и всё будет кончено. Для меня…
И как бы это было сейчас «логично»
или «нелогично», а также «подходяще» или «неподходяще», но всё-таки
произошло это самое лишнее движение. И этим движением как раз был лёгкий
порыв энергии, как результат избыточного потенциала от моего страха (упасть
и не упасть).
И вот, в конечном итоге, я всё же
упал. Свалился прямо вниз, в «бездну». Прямо в «Бесконечность»…
О чём именно я думал в тот момент —
не помню. А что я ощутил в момент самого падения в водоканал — не описать
какими-то другими словами. Наверное, единственное слово, которое хоть
как-то приблизительно может пояснить моё состояние тогда, — это слово «страх».
